***
— О-о-о, Арсений, привет дорогой. Ты что-то опоздал, место свободное осталось только рядом с именинником, — воркует Дима, хотя место рядом с Антоном занимал он сам, но быстро ретировался на другое, может, хоть это поможет его мерцающему другу. Антон, как услышал про свободное место рядом с собой, успел уже покраснеть, побледнеть и слегка позеленеть. — Отлично, спасибо, Поз! — Арсений хлопает Диму по лопатке и направляется к Антону. — Ну привет, именинник, с днём рождения, Антош! — Арсений вручает подарок и обнимает Шастуна, легко чмокая того в щёку. — С тобой всё хорошо? Ты какой-то бледный. — В-с-сё н-нормально. Спасибо з-за под-дарок! А-а что там? — Антон уже тянется к ленточке сбоку, чтобы её снять, но его останавливает ладонь, лёгшая поверх пальцев. — Не при всех, потом отдельно откроешь, — улыбаясь и играя бровями, объясняет Арс, и Антон тушуется и откладывает коробку в сторону. — Тебе налить? — уточняет Арсений, держа в руках бутылку водки. — Да, пожалуйста, — тихо отвечает Шастун, смущаясь как девочка. — За именинника!— кричат все разом и чокаются бокалами, рюмками и всем, чем только можно. Антон приходит в себя спустя несколько секунд после такого общего внимания к его скромной персоне. — С днем рождения!— тихо на ухо шепчет Арсений, смущая пацана ещё больше, и опрокидывает в себя шот водки. — Надо покурить! — дёргается Антон и жестом показывает Диме, что надо выйти и срочно. Дима на это сначала отрицательно мотает головой, но потом видит выражение лица друга, нехотя откладывает полотенце и встаёт.***
— Ну что опять? Я и так вас уже вместе посадил! — Дима делает первый глубокий затяг, его слегка пошатывает от количества выпитого алкоголя. — Блять, Поз, я не знаю. Как будто что-то странное? — Ты у меня это спрашиваешь? — Ну да? Здесь, вроде, больше никого нет. — Господи, дай мне сил и текилы, чтобы пережить этот день! — говорит Позов, складывая руки на манер молитвы, и уже тянется перекреститься, но Антон его останавливает. — Поз, да ёб твою мать! Я серьёзно! Что мне делать? — Снимать штаны и бегать, желательно в отдельной ото всех комнате и при Попове, — выдыхает дым Позов и тушит сигарету. — Ты не понимаешь, он, когда поздравлял меня, чмокнул в щёку! Вот сюда! — Антон указывает на правую часть лица, любовно оглаживая фантомно ощущающийся недопоцелуй. — И что? Ну чмокнул и чмокнул, он меня с др вообще по-гречески поздравлял — три раза чмокнул. Но тебя он, видимо, просто пожалел — видел твоё лицо и готовность упасть в обморок. Шаст, вот серьёзно, просто отдохни на своём же собственном др. — Дима, — понижая голос на истерический, зовет Антон, — как я могу просто отдохнуть, когда Он рядом со мной сидит? — Всё, в пизду тебя, я уже почти протрезвел и слушать твоё нытьё дальше не хочу. Пошли в дом. — Ну Дима-а-а, что мне делать? — Действовать. Хочешь, не знаю, засоси его или усни на его коленях, делай чё хошь, — устало отвечает Позов и идёт обратно в дом, Антон семенит за ним следом.***
После, кажется, десятого шота, всё становится очень весело, шутки льются рекой, как и разнообразный алкоголь. Антон уже почти не заикается в присутствии Арсения и уже не краснеет, потому что водка сделала своё дело, и щёки парня теперь просто стабильно розовые вне зависимости от ситуации. Антон периодически смеётся с его дурацких и абсурдных шуток, касается его руки или бедра, а иногда вообще утыкается носом куда-то в плечо Арсения. Всё проходит довольно-таки весело, пока Арсений не начинает рассказывать про очередного своего партнёра, которого он буквально на днях втрахивал в кровать в разных позах, как тот громко стонал под ним, разводя ноги в разные стороны. На этом моменте Антон не выдерживает, встаёт и уходит, говоря, что он курить. Прохладная погода на улице, глубокий затяг сигареты и алкоголь в крови делают своё дело. Антона разматывает на улице, а голова слегка кружится, поэтому, не докурив сигарету, он тушит её и возвращается обратно, надеясь, что арсовы разговоры о похождениях закончились. Он садится рядом, слегка облокачиваясь на спинку дивана, прикрывая глаза. — Эй, ты чего так быстро ушёл? Ты не дослушал самого главного, — шёпотом на ухо говорит Арсений, утыкаясь носом в плечо Антона. — И что ж я пропустил? — приоткрывая один глаз и смотря в упор, спрашивает Шаст. — Как мне сделали минет, и я кончил ему в рот, — ухмыляясь, отвечает Арсений. — Неинтересно, — закрывая глаза, говорит Шаст. — Да? А я думал тебе такое нравится… слушать? Обычно ты такой краснощёкий и смущающийся, когда я о таком говорю. — Тебе показалось, — не открывая глаз, говорит Антон и борется с дрёмой. — Ну-ну, — Арсений проводит ладонью по бедру сверху вниз и, когда Антон просыпается, сразу же убирает руку, резко включаясь в разговор.***
Шастуна размаривает на этом самом диване, поэтому он не замечает, как медленно сползает сначала на плечо Попова, и тот ничего не говорит, а только улыбается, а затем он сползает к нему на колени так, что Арсений только и успевает схватить в полёте его голову, чтобы он не ударился. — О-о-о, именинник сдался вперёд всех? — замечая данную картину, Серёга ржёт, чем обращает внимание других. — Ага, вроде тридцатка исполнилась, а такой слабак оказался, — смеясь отвечает Арсений, глядя на Антона на своих коленях. На эту ситуацию долго внимания не обращают, единственное, Поз подбегает, быстро фоткает спящего Шастуна, накрывает его пледом и уходит обратно в конец стола, думая о том, что, кажется, Антон последовал всё-таки его шутке: «лечь на колени Попова». За столом идёт оживлённый разговор, кажется, уже многие дошли до «кондиции», когда можно пообещать собраться и куда-нибудь поехать. Арсений также ведёт беседу с Серёгой, пьёт очередную стопку, как чувствует, что Антон на его коленях зашевелился. Шастун медленно с прикрытыми глазами поворачивается лицом к Арсению, утыкается носом ему в пах и начинает тереться им. Тонкая ткань болоневых шорт почти не защищает от таких движений, и Арсений пытается отодвинутся от лица Антона, но не получается. — Блядь, — шипит он сквозь зубы и продолжает что-то отвечать Диме, сидящему в конце стола. Тем временем Шастун, уже практически проснувшись, начинает понимать, что он творит. Мозг логически отказывается его слушать, поэтому, путано поразмыслив, взвесив все за и против, он приходит к выводу: а чё бы и нет? В конце концов, можно всё скинуть на то что он а) был пьяный, б) он именинник. Отмазки, конечно, так себе, но, во всяком случае, можно будет попытать удачу. Поэтому Антон приближается к паху Попова ещё ближе, сильнее трётся носом, чмокает губами. Благо стол довольно-таки высокий, на нём лежит длинная скатерть, а диван низкий, поэтому никто не должен заметить, что делает Антон. А Арсений? Арсений справится и сам, он же — актёр. Шаст накрывает себя пледом вместе с головой, глаза держит всё ещё закрытыми, создавая иллюзию сна, но сам при этом продолжает прихватывать губами член через тонкую ткань шорт. Он чувствует, как в шортах Арсению становится тесно, как член наливается, становится крупнее и топорщится ещё больше. Попов пытается убрать его голову незаметно, чтобы не выдать то, чем занимается его друг. И когда он засовывает руку в плед, чтобы за волосы оттянуть Антона от паха, тот быстро достаёт свой язык и лижет прямо через шорты. — Твою мать, — тихо шипит Арсений, его член, как по команде, начинает распирать ширинку, он чувствует, как Антон вылизывает головку своим широким языком. — Арс, давай выпьем! — кричит ему Макар, и Попов еле сдерживается, чтобы не застонать. Он чуть подрагивающей рукой наливает очередную стопку водки и поднимает её, чокаясь со всеми. При этом чуть шире разводя бёдра в стороны, чтобы головка не так сильно упиралась в ткань. Но очень скоро он начинает жалеть об этом, потому что Антон от лёгких полизываний переходит к покусываниям. Шастун вылизывает член Попова так, будто кот сметану, старается очень тщательно, ощущая каждый миллиметр горячей кожи, очерчивает каждую венку. Играется языком с головкой, а затем слегка прикусывает её для больших ощущений. Он чувствует, как пресс Попова напрягается, как он задерживает дыхание, и в итоге начинает сам аккуратно толкаться. Антона это радует, значит, он всё делает правильно, но этого мало. В какой-то момент Арсению очень сложно становится себя сдерживать, он сцепляет зубы и старается дышать через раз, вдыхая побольше воздуха. Он уже не пьёт, потому что не до этого, он не имеет ни малейшего понятия, что задумал Шастун, но его умелый рот доводит до искупления. — Арс, погнали танцевать? — зовёт Серёжа, и Попов не сразу понимает, что зовут его и что на него сейчас обращены все взгляды со стола. Он очень сильно хочет, чтобы именно в этот момент Антон перестал, но тот, как на зло, начинает активнее вылизывать головку. — Не, Серёг, я пас. У меня же Шаст спит. — Он в этот момент специально толкается бёдрами, чтобы Шастун прекратил, но его это не останавливает. — Да лан, чё ты? Оставь его на диване и погнали. Глянь, как на тебя Ирка весь вечер смотрит и слюни пускает. Это ж какой шанс сегодня потрахаться. — Арсений прослеживает направление, куда указывает Серёжа, и видит, как Ира смущённо облизывает пухлые губы, как «незаметно» поправляет свою маечку, прикрывающую грудь. А Антон в этот момент прихватывает зубами головку, и это быстро приводит в чувства. — Не, Сереж, не сегодня, — сдерживая себя, отвечает Арсений, потому что Антон снова продолжает лизать его член. — Серьёзно? С тобой всё хорошо? Я тебя не узнаю, ты и отказываешься от такого, — Матвиенко указывает голову в сторону Ирины. — Ага, уступаю тебе. — Чего-о? Ты это сейчас серьёзно? А что же ты потом будешь рассказывать нам о своих похождениях? — Я найду, что рассказать. А сейчас не заставляй ждать даму, она, кажется, уже в нетерпении. — Арс, ты точно здоров?— всё ещё не отстаёт друг. — Да иди уже, — Арс сдерживает себя из последних сил, он надеется, что Серёжа уйдёт танцевать, и он сможет расслабиться. — То есть ты бросаешь Иру ради того, чтобы Шаст выспался у тебя на коленях? — прищуривая глаза, смотрит друг на Попова. Арсений в этот момент просовывает руку в плед, вплетает пальцы в волосы Антона, фиксируя голову в одном положении, не давая двигаться. — Да. Ну? Сергуль, правда, ты чё приебался? У него сегодня день рождения, так почему нет? — Ты точно заболел, — говорит друг и уходит в сторону Иры, уводя её на танцпол. — Антон, солнышко моё, ты чё, блять, творишь? — он наклоняется низко, чтобы Антон его слышал, хоть из динамиков и играет громко музыка. — А тебе не нравится? — Нравится… — Ну вот и не пизди. — Антон вытаскивает руки, тянет сначала шнурок от шорт Попова, а затем расстёгивает пуговицу и молнию. — Ты чего делаешь? Нас же… — он не успевает договорить, так как Шастун, уже освободив его член, полноценно берёт головку в рот. Антон делает поступательные движения головой, удерживает язык, чтобы ствол скользил по нему. Дышит носом очень медленно и берёт насколько может глубже. — Блять, — только и выстанывает Арсений, благо из-за музыки это можно спокойно делать, не боясь, что тебя кто-то услышит. — Не знал, что у тебя настолько рабочий ротик. — Попов снова вцепляется рукой в волосы Антона и самостоятельно направляет его голову, заставляя брать глубже и быстрее. — Вот так… да… — член входит практически по яички и приятно скользит по горячему влажному языку. Арсений не сдерживается и начинает активнее работать бёдрами, и, когда он уже готов к кульминации, музыка резко затихает, и народ потихоньку начинает возвращаться обратно. Поэтому Арсению приходится сильнее накрыть голову Антона и ниже опустить свою футболку, чтобы никто ненароком не увидел, чем они тут занимаются. И в итоге снова продолжается весёлый смех за столом. Народ раскрасневшийся, потный пьёт за очередное здоровье именинника, который так отчаянно сейчас сосёт член Попова, будто у дитя сейчас могут отнять леденец. Арсений не знает, куда спрятаться, потому что уже очень сильно хочется кончить, пальцы на ногах поджимаются, узел внутри завернулся уже, кажется, в морской. А Шаст всё ещё продолжает сильнее насаживаться на член, доходя до стенки горла. Как в этом шуме и гвалте никто не слышит причмокиваний, для Арсения остаётся загадкой, но оно и к лучшему. До пика остаётся пара секунд, Арсению налили новую стопку, и, когда все тянутся друг к другу, чокаясь бокалами и шотами, когда все кричат громкое «ура», Попов кричит тоже, потому что Антон довёл его своим ртом. Он, как ему кажется, кончает очень долго, и старается не дёргаться от приятного чувства завершения. Попов быстро опрокидывает в себя алкоголь и закрывает глаза от оргазма. Хочется продлить эти секунды дольше, но нельзя. Шастун, пока все заняты, сглатывает сперму, вылизывает дочиста член, и осторожно убирает его обратно в нижнее бельё и шорты. Он медленно поворачивается, на секунду ловит взгляд напротив, показательно облизывает свои губы, как довольный кот, и медленно встаёт с чужих колен. Кутается в плед, чтобы никто не заметил его стояка, и делает сонный вид. — О-о-о, а вот и спящая красавица проснулась. Выспался? — улыбаясь, спрашивает Дима. — Вообще-то не очень, меня что-то разморило, я, наверное, покурю и пойду спать. А вы продолжайте развлекаться. — Хорошо, с тобой сходить?— прищуриваясь спрашивает Позов. — Нет, Дим, спасибо, отдыхай.***
Антон выходит на улицу ёжась, вечереет, и лёгкий ветерок заставляет продрогнуть до костей после бурного времяпровождения. Он достаёт из пачки сигарету, прикуривает её и затягивается. Выпускает белый дым и смотрит вдаль, раздумывая. С одной стороны: то, что он сделал — неплохо. Да по принуждению, но Арс, кажется, не был против, наоборот, его всё устроило. Наверное. С другой стороны: ему уже нечего было терять, и это был единственный шанс сделать… то, что он сделал. Он даже вслух не может это признать и сам себе поверить, что он отсосал Арсу практически у всех на виду! И он сильно надеется, что никто этого не заметил. Антон так устал выслушивать, как Арсений рассказывает о своих похождениях. Ему это совсем не нравилось, но он слушал его голос и возбуждался, представляя все те самые позы, в которых Арсений в очередной раз удовлетворял партнёра. Но вот только вместо очередной блондинистой тёлки был он сам. Точно так же он прогибался под сильными руками, точно так же раздвигал ноги, порнушно стонал и давал трахать себя в рот. А потом, когда он заканчивал и ждал похвалы, всё возбуждающее наваждение спадало. Некрасиво. Сделав последний затяг и затушив сигарету в пепельнице, Антон возвращается обратно. Заходит в небольшой коридор и сразу же идёт к массивной деревянной лестнице на второй этаж. Выбирает самую дальнюю комнату, которую заранее приготовил, и заходит. Скидывает с себя футболку, шорты, и его кто-то хватает за бока, отчего он вскрикивает. — Долго же ты куришь. — Блять! — Антон испуганно смотрит по сторонам в темноте, щурится, когда включается свет, и смотрит на источник звука. — Нет, это всего лишь я, Арсений. Приятно познакомиться, — с лишним прищуром говорит Арс и улыбается. — Ты меня напугал! — Антон держится за бешено колотящееся сердце. — Как и ты меня. — Когда это я тебя напугал? Не припомню такого, — Шастун хмурит брови, вспоминая, но на ум ничего не приходит. — Когда отчаянно вылизывал мой член, а потом сладко его засосал, — подходя на шаг ближе к Антону, отвечает Попов. — Я… — краснея, парень пытается придумать что-то в ответ, но в голове обезьянка показывает табличку «Error», пожимая плечами. — И как давно? — Что? Ты о чём? — Как давно я тебе нравлюсь, Антош? — Ещё на шаг ближе. — Я… я-я… я не… — Да брось. Я не глупый. Просто так ты бы ко мне в штаны не полез, ты ведь не такой? Поэтому, как давно? — Пару лет? — Ты у меня спрашиваешь? — Снова шаг на короткую дистанцию. — Да? То есть нет! Чёрт, это сложно, — тушуется парень, закрывает ладонью лицо, смотря на Попова сквозь пальцы, и, сделав глубокий вдох, собирается с мыслями и начинает: — Пару лет… — начинает он, конечно, уверенно, но смущение не даёт ему договорить. Он хватает воздух ртом, будто рыба на суше. — Эй, всё хорошо, не волнуйся, я не тороплю. — Ещё один шаг, и Арсений кладёт руку на предплечье парня, нежно поглаживая, тем самым успокаивая. — Почему ты молчал? Мы могли бы попробовать. — Я не знал, как тебе о таком говорить. Мы же когда встречались в общей компании, ты всегда рассказывал, как тебе весело и хорошо с твоими… партнёрами, — последнее слово даётся с трудом, но он пытается сформулировать слова в предложения так, чтобы не обидеть. — То есть ты всегда с кем-то, я ни разу не видел и не слышал, чтобы ты был один. Да мы толком и не разговаривали на эти темы с тобой. Поэтому я думал, что буду не удел тебе, и, возможно, я бы тебе не подошёл, я же… не как они. — Парень опускает голову и прикрывает глаза. — Антош, ты и не должен быть ими. Ты всегда должен оставаться собой. Посмотри на меня, — Арсений тянется рукой к подбородку парня, приподнимает его вверх, заставляя смотреть в глаза. —Ты такой, какой есть, и не нужно подражать кому-то и быть чьей-то копией. Ты очень милый, красивый и общительный, заряжаешь людей позитивом, и мне это нравится, правда. — Мужчина смотрит, как очаровательно краснеют уши Антона, и умиляется с этого. — Но? — Никаких «но», Антон. Мне правда нравится, какой ты есть. — Честно? — подозрительно смотрит Шастун. — Да. Антон быстро приближается и чмокает не успевающего ничего сообразить Арсения и так же быстро отстраняется. — Прости-прости… я не знаю, что на меня нашло. — Антон закрывает ладонями лицо, дико краснея. — Всё в порядке, — убирая его руки, отвечает Попов. — И я бы хотел с тобой попробовать, если ты не против? — Что-о? Нет, конечно. Арс, я так долго этого ждал! Как я могу быть против? — быстро тараторит Шастун, глядя во все свои зелёные глаза. — Не знаю, вдруг после сегодняшнего у тебя появилась какая-то причина для отказа, — ухмыляясь, предполагает Арс. — С дубу, что ль, рухнул? — Нет, а почему именно сегодня ты решился мне отсосать? Кстати, у тебя очень хорошо получается, был ценный опыт? — Нет, просто тренировался на… не заставляй меня говорить это… — Антон снова смущается и опять тянет руки к лицу, но мужчина перехватывает их. — Не буду, — с лёгким смехом говорит Арсений. — Так ты готов стать моим партнёром? Для начала мы просто попробуем, вдруг тебе что-то не понравится. — Что в тебе может не понравиться? Ты же идеальный. — Антон, никто не идеален, даже я. Так что скажешь? — Я согласен. — Ну и славненько, я могу тебя поцеловать? — Арсений терпеливо ждёт разрешения, замерев на месте. — Да. Арсений, выждав ещё несколько секунд, приближается к лицу Антона, осторожно касается губами, задерживается на секунду, проверяя реакцию парня и, когда понимает, что всё хорошо, приоткрывает рот. Целует нежно, аккуратно, на пробу смакуя сначала верхнюю, затем нижнюю, чувствует их тепло и мягкость. Антон отвечает так же, он до сих пор не верит, что это происходит с ним в реальности, и боится лишний раз пошевелиться и вдохнуть воздух. Вдруг это всё исчезнет? Вдруг он так сильно перепил на собственном дне рождения, что его мозг решил с ним сыграть такую злую шутку? Но, когда Арсений кладёт одну руку меж лопаток, а вторую чуть ниже поясницы, впечатывая его в свой пресс, он понимает, что нет, это и вправду реальность. Сквозь тонкую ткань футболки он чувствует исходящий жар от тела напротив, чувствует, как Арс делает медленные вдохи и выдохи, и как он углубляет поцелуй, уже не по-детски — осторожно проверяя реакцию, а по взрослому — вкладывая страсть и трепет одновременно. Одной рукой он сжимает ягодицу, а другой ведёт выше, останавливаясь на задней стороне шеи, царапает короткие волоски, так что от этих движений по спине Антона бегут мурашки. Мужчина играется с его языком, сплетая их, оглаживая нёбо, проходится по кромке зубов и, прихватив нижнюю губу своими губами, чувственно оттягивает их, а затем отпускает с пошлым чмоком. Они стоят, прижавшись лбами друг к другу, восстанавливая нормальный ритм дыхания. Арсений зарывается рукой в волосы Шаста, делая лёгкий массаж, а Антон обнимает крепко за поясницу. — Сядешь мне на лицо? — Ч-что? — Антон думает, что ему послышалось, поэтому, неуверенно заикаясь, переспрашивает, но, когда Арс повторяет вопрос своим низким голосом, делая после каждого слова паузу, смущается вдвойне и краснеет, как помидор. — Ты. Сядешь. Мне. На. Лицо? — Прямо сейчас? Нас же могут услышать или увидеть, — боязливо отвечает Шастун, но внутри себя чувствует, как вся кровь прилила к этому причинному месту. — Внизу тебя не волновало ни то, ни другое. Ну так что? — Арсений наклоняет подбородок чуть вниз, смотрит из-под бровей и слишком сексуально давит своим видом и низким тембром голоса. — Да. Но мне надо в душ. Подождёшь? Я быстро. — Ты ждал меня несколько лет, думаю, я смогу подождать тебя пару минут. Пятнадцати хватит? Иначе я не сдержусь и войду следом, может даже в тебя. — Хорошо, я быстро. — Антон в мгновение отходит от Попова и направляется в смежную с комнатой ванну. Там он быстро смотрит на себя в зеркало и не верит, что это всё реально происходит с ним. Щёки румяные, еле прикрытые щетиной, волосы растрёпаны в разные стороны, а в глазах стоит зелёный блеск, малиновые губы слегка припухли. — Мда уж, Тох, оказывается, чтобы его заполучить, надо было всего лишь отсосать, а ты боялся, — он говорит это своему отражению и улыбается, но вспоминает, что его время ограничено, поэтому быстро раздевается, включает максимально горячую воду и греет кожу. Хотя внутри от переполняющих чувств ему жарко.***
Как и обещал, возвращается Антон буквально через пятнадцать минут с одним полотенцем на бёдрах. Смысла одеваться он не видит, потому что сразу же всё это надо будет снимать. Арсений лежит на кровати в расслабленной позе, чуть раздвинув ноги. Уткнувшись в телефон, он бесцельно листает ленту инстаграма, но услышав звук открывающейся двери, убирает айфон на прикроватную тумбочку. — Иди сюда, — он стучит по своему прессу, зовя застывшего в дверях Антона. — Ты точно уверен? — Да, почему нет? — Хорошо. — Антон мнётся слегка в углу, не решаясь подойти. — А ты сам уверен? Ты же знаешь, что мы можем и подождать и просто сейчас лечь спать? — Арсений встаёт со своего места и подходит к Антону, беря его лицо в чашу рук, заглядывая в зелёные глаза. — Уверен как никогда. Я боюсь облажаться, вдруг я сделаю что-то не так. Я не такой опытный, как твои предыдущие партнёры. — Антон, послушай меня. Сейчас здесь мы с тобой вдвоём, нет никаких моих предыдущих партнёров. Только ты и я. Тебе не о чем переживать, тем более я уверен, что всё получится, и не такой уж ты и неопытный, как говоришь. Во всяком случае, минет от тебя был великолепным. — Он целует его в нос и улыбается от того, как Шастун смешно жмурится. — Хорошо, — Антон отпускает себя и первым целует Арсения. Лёгкий поцелуй, словно прикосновение лепестка анемоны к губам: нежное и трепетное, заставляет порхать бабочек внутри живота. Антон так долго этого ждал, что сейчас готов отдать всего себя, лишь бы это не прекращалось, даже если впоследствии они поймут, что это не их, сейчас он будет наслаждаться всем и сразу. Поцелуй из трепетного переходит в страстный, голодный и жадный до касаний. Антон уступает ведущую роль Арсению и просто следует за ним по пути наслаждения, доверяя себя в чужие руки. Языки сплетаются вместе в горячий клубок пламени, который готов сжечь дотла. Попов гладит шею Антона, спускается к плечам и круговыми движениями успокаивает кожу, покрывшуюся мурашками, ведёт руками ниже к крыльям лопаток. Арсений сгибает пальцы и ведёт внешней стороной между лопаток короткими ногтями, и Антон шумно выдыхает, потому что это его эрогенная зона. Антон не отстаёт, вжимает Арсения за венерины ямочки ближе к себе, почти впечатывая, тянется к краю футболки и тянет её вверх. Сейчас он хочет насладиться блистательным видом мужчины перед собой, очертить каждый кубик его пресса на животе, погладить каждый миллиметр горячей кожи и губами соединить каждую родинку. — Идём, — отрываясь от поцелуя, говорит Арсений и тянет Шастуна за руку к кровати. Ложится первым и ждёт Антона. Шастун смотрит затуманенным и осоловелым взглядом на Арсения, и залезает на кровать, между его ног. Удерживает свой вес на двух руках, но Арс укладывает его на себя, закидывая ноги на поясницу Антона, подталкивает пятками ягодицы, чтобы Антон вжался в него ещё больше и почувствовал, как Арс его хочет. Попов целует медленно и напористо, руками сминая мышцы над собой, расслабляя и разогревая. Правой рукой он зарывается в волосы, слегка сжимая их, а левой тянется к полотенцу, чтобы снять его. — Готов? — спрашивает он у Шаста, потому что терпеть, кажется, уже нет сил, члены стоят у обоих так, что больно, и хочется получить большего. — Да. — Тогда перевернись, расположи ноги по бокам от моей головы и медленно сгибай их в коленях. — Хорошо. — Антон делает, как ему говорят, и чувствует смущение, но оно полностью перекрывается возбуждением. Из щёлки течёт прекам, пачкая Арсову грудь, но на это сейчас всё равно. Осторожно, чтобы не задеть голову и случайно не встать на волосы, Шаст сильнее раздвигает ноги, упирается руками в крепкий пресс под собой и медленно опускается вниз. Арсений хватает его ягодицы и помогает сесть. — Прогнись в спине... вот так, мой ангел. Какая у тебя красивая попка, такая гладкая, горячая и пульсирующая. — Арсений специально это всё говорит и раззадоривает парня ещё больше. — Чуть ниже. И после этой фразы Антон чувствует сначала губы, мягко целующие его колечко мышц, а затем и скользкий язык. — Бля-я-ять… — выстанывает он, преисполняясь в этих неизведанных чувствах. Арсений крепче сжимает его ягодицы какое-то время, так что на них явно останутся белые следы, но он не обращает на это внимания. Сейчас он хочет вылизать Антона так, чтобы тот кончил, ни разу не прикоснувшись к себе. Попов собирает во рту побольше слюны, чтобы его язык лучше скользил, и ведёт им по расселине, а затем описывает круги по пульсирующей дырочке. Кончиком языка приятно чувствовать эту пульсацию, как легкую вибрацию, поэтому он решает ввести в дырочку кончик языка, чтобы почувствовать, как колечко обхватывает его. — Боже, — выстанывает Антон, скребя короткими ногтями по прессу от паха до пупка, так что у Арсения поджимаются пальцы, и бегут мурашки. Ткань неприятно сковывает его топорщащийся член, и Антон, видя это, спускает шорты вниз вместе с трусами, на что мужчина благодарно стонет, прямо в сфинктер парня. Шастун обхватывает его чуть холодной рукой, отчего контраст горячей плоти и ладони ощутимо чувствуется, и начинает медленно надрачивать. Он виляет бёдрами в такт языку Арсения, и опускается ещё ниже, чтобы чувствовать ещё больше. Арсений, обхватив руками обе ягодицы, помогает Антону двигаться в нужном темпе. — Мгхм… как хорошо. — Шаст облизывает ладонь для лучшего скольжения и надрачивает член в такт своим движениям, чтобы быть в едином ритме. Он размазывает выступившую смазку, смешивая со своей слюной. Нежная кожица опускается вниз, оголяя головку, и Антон бы облизал её прямо сейчас, но боится, что перекроет кислород Арсению. Попов же в ответ сворачивает язык трубочкой и проталкивает его внутрь, поступательными движениями. Он чувствует, как колечко мышц сжимается, захватывая его язык, и это приносит ему нереальный кайф. — Арс, Арс, Арс… я больше не могу, я сейчас кончу. — Антон медленно слезает с лица на затёкших ногах продвигается вперёд почти до бёдер и разворачивается лицом к Попову. — Можно? — указывая на член и ожидая разрешение, спрашивает парень. — Тебе, ангел, можно всё. — Антон наклоняется корпусом к Арсению, целует его, чувствуя солоноватый вкус себя, и углубляет поцелуй. Он водит пальцами по соскам мужчины, играется с ними, оттягивая, а затем лижет их мягко и нежно. А после выпрямляется, находит смазку у себя в тумбочке и открывает пузырёк. — А ты, я вижу, готовился? — Я планировал перед сном хорошенько подрочить… — смущённо улыбаясь, отвечает Антон. — А я тебе помешал? — Нет, ты что? Это в разы лучше, чем справляться одному. — Антон размазывает смазку по крепкому стволу Арсения, водит круговыми движениями, раззадоривая ещё больше. — Не медли, пожалуйста… м-м-м, — кое-как отвечает мужчина, сдерживая себя из последних сил. Шастун перекидывает ногу через бёдра Арсения, встаёт на колени и двигается чуть ближе. Попов не выдерживает и садится, тянет Антона одной рукой к себе и целует, а второй собирает с члена смазку и размазывает по сфинктеру. — Тебя нужно растянуть. — Нет, не надо. Я утром себя уже подготовил. — Ты с самого начала знал, что так будет?— Арсений вводит один палец, и тот легко проскальзывает внутрь, создавая пошлый хлюп. — Нет, я же должен был как-то коротать одинокие дни, вот и… м-м-м… баловался, аххх… Арсений, дай я просто уже сяду на тебя без лишних вопросов. — Хорошо, ангел, постарайся только громко не стонать. — Попов последний раз играется пальцем внутри парня, а затем выходит, давая свободу действий Антону. Именинник берёт в руки ствол, пару раз водит вверх-вниз, и направляет к дырочке. Проходится им по ней, размазывая смазку, а затем направляет в сфинктер и вводит только по головку, шумно дыша. Крылья носа раздуваются от потока поглощаемого воздуха, и Антон присаживается чуть ниже. Арсений помогает парню, удерживает его под ягодицами, не даёт опуститься сразу на всю длину, давая привыкнуть к его размерам. — Мой хороший, ты как? — спрашивает Арсений и помогает опуститься Антону ещё на пару сантиметров. — Всё хорошо, и даже лучше. Идеальный размер для меня, так давно хотел этого. Ты просто не представляешь каково это, засыпать с мыслью, что я… м-м-м, ахх… когда-нибудь смогу быть с тобой вместе… наедине… и садиться сначала на твоё прекрасное лицо, а затем и на член… — Антон срывается на чуть громкий вскрик и опускается полностью, он чувствует, как распирает его стенки, как они обхватывают член. — Потрясающе-е-е ах… — Губы совсем пересохли, и он часто облизывает их, чем и пользуется Арс, прихватывая его язык и целуя. Привыкнув к размерам, Антон начинает медленно подниматься и опускаться, создавая свой собственный ритм. Он держится за лопатки Арсения, прижимает его ближе к себе — торс к торсу, так что их соски трутся друг об друга, создавая дополнительную стимуляцию, а член Антона зажат между их животами. Арсений одной рукой оттягивает правую половинку, для лучшего вхождения, а другой рукой зарывается в волосы. Они перестают целоваться, прижимаются лбами и тяжело дышат от переполняющих чувств. — Господи, как же хорошо, — шепчет Антон и целует Арса в нос. Сейчас им плевать на то, что кровать под ними скрипит, а изголовье стучит об стену, сейчас им плевать на то, что их могут услышать друзья, потому что музыка прекратилась. Сейчас им плевать на всё, кроме единения друг с другом. Они стонут практически в унисон, и Антон ускоряет движения, потому что чувствует, что уже близок к финалу. Внутри, внизу живота завязывается узел, пальцы на ногах поджимаются, он сильнее прижимается к Арсению, выгибает спину и чувствует, как сокращаются мышцы. Он кончает первым. Струя вязкой спермы бьёт из уретры, пачкая животы и грудь, Шастун не останавливается, а продолжает насаживаться, доводя Арсения. — Анто-о-он, — на выдохе простанывает Арс и изливается внутрь парня. Они оба обмякают, кладя головы друг другу на плечи, обнимаясь и переводя дыхание. — Спасибо, — шепчет Шастун и оставляет лёгкий поцелуй на плече, усыпанном родинками. Он медленно встаёт, соскальзывая с члена Арсения, и ложится, чувствуя, как из дырочки вытекает сперма. Мужчина вытирает их салфетками и ложится рядом, обнимая уткнувшегося ему в шею парня. — Так почему именно сегодня ты решился это сделать? — повторяет ранее заданный вопрос Арсений, перебирая локоны Антона в руках. — Не знаю, устал ждать. И боялся, что если сегодня не сделаю, то завтра утром не смогу слушать твои рассказы о том, как хорошо ты потрахался с Кузнецовой. Наверное, я бы просто ушёл и прервал наше общение. Хотя, я даже думал, что, если ты бы мне отказал, у меня была бы пара причин возразить тебе. — Какие? — а) был пьяный, б) я именинник. — И какой же из этих вариантов ты бы сказал мне сейчас? — Арсений приподнимает голову, внимательно изучая лицо парня. — Ни один из них, — поднимая голову и смотря в ответ, честно отвечает парень. — Такой ответ принимается. — Арсений втягивает Антона в нежный благодарный поцелуй. Они ещё долго будут лежать в обнимку, сплетясь конечностями и разговаривая обо всём подряд. Ведь у них всё ещё впереди.