Моя тернистая печаль 🪷

Тот день, когда Вэй Ин впервые показался после долгого отсутствия (хотя некоторые и думали, что тот мёртв), Цзян Чэн не забудет никогда. В тот день они одержали победу только благодаря вмешательству Вэй Ина. Увидев силу и могущество «брата», как он убивает псов Вэнь, Вэнь Чжулю и его господина, в голове Цзян Чэна возникает корыстная мысль: а ведь эту силу можно использовать! Убить всех проклятых псов Вэнь! Глядя на могущество Вэй Ина, Цзян Чэн не мог больше думать ни о чём кроме мести, желания уничтожить орден Цишань Вэнь. Хотелось заставить их поплатиться за всю ту боль, которую они ему причинили. С Вэй Ином он сможет осуществить свою месть. Цзян Чэн совершенно не задумывался: а как, собственно говоря, тому досталось такое могущество и, самое главное, какой ценой. Лань Ванцзи, увидев Вэй Ина, переменился в лице. О чём он думал в тот момент, когда вместо весёлого, жизнерадостного, появился грозный, жестокий, тёмный заклинатель? Цзян Чэн и представить себе не мог, что творится в мыслях нефрита. О чём он думал, когда предложил Вэй Ину вернуться в Облачные Глубины? Что он чувствовал, когда тёмный заклинатель ему отказал? «Да кто он такой, что позволяет себе такую дерзость», —думал Цзян Чэн. Ему были не до конца понятны действия Второго Нефрита. Почему он вообще беспокоится о том, кого когда-то называл «убожеством»? Разве после того, как Вэй Ин вступил на тёмный путь, он не должен презирать его ещё больше? После одержания победы в этом бою, Вэй Ин вместе с Цзян Чэном направились в секретное «убежище», в котором и прятались воины от псов Вэнь. Лань Ванцзи же поспешил вернуться в свой орден. Вэй Ин отказался лететь на мече, ссылаясь на то, что их могут заметить и раскрыть. Цзян Чэну вполне показались слова тёмного заклинателя логичными, он не стал спорить, но заметил, что меча у Вэй Ина при себе не было. Как он мог расстаться со своим мечом по имени «Какая разница», который получил столь глупое название благодаря Цзян Чэну? Глупость, но казалось, Вэй Ин гордился таким именем, он нередко разыгрывал тех, кто спрашивал об имени его меча. На это и сам Лань Ванцзи повёлся. И сейчас отсутствие меча показалось Цзян Чэну странным. Но всё же он промолчал. Когда они прибыли в «секретное место», Вэй Ин не мог сдержать удивления. Неужели все эти люди это воины, адепты ордена Цзян? Эти временные постройки, неужели это всё было построено под покровительством Цзян Чэна. Вэй Ин конечно верил в своего «брата», но он вовсе не ожидал от него… такого. Он ещё юн и неопытен, его орден стоптали с землёй, но он не сделался. Что это? Жажда мести? Вдохновение после возвращения золотого ядра? — Цзян Чэн, ты собрал так много людей. Как тебе удалось? — довольно весёло сказал Вэй Ин. — Мне в этом помог Лань Сичэнь. — Сам Первый Нефрит? Я думал, он пропал без вести. Должно быть, Лань Чжань бескрайне рад возвращению брата. Расскажи подробнее. «Опять он о нём», — подумал Цзян Чэн. — После расскажу. Тебя кое-кто хотел видеть. — Кто же? — только и успел сказать Вэй Ин, как его окликнули, нежный, бархатный голос заставил сердце заклянателя сжаться. Он развернулся, а Цзян Чэн отошёл. Это была Цзян Яньли, она набросилась на тёмного заклинателя. — Сестрица, как я рад тебя видеть! —Братец! Глядя на все эти нежности, Цзян Чэн должен был испытывать радость, но была лишь пустота, его ладони вспотели, а в горле встал ком. Сейчас ему хотелось уйти, сбежать, но он стоял, подобно дереву. Цзян Яньли печально опустила взгляд. «Что случилось?» — спросил было Вэй Ин, но к чему этот вопрос, он и без того знал причину тоски сестры. Хотел Вэй Ин подбодрить девушку, но внезапно Цзян Чэн сказал: — Пойдёмте отобедаем. С этим уж точно не стал никто спорить. Юный глава клана приказал приготовить еды и подать в небольшую беседку, в которой он обычно встречал гостей из других кланов. Должно быть, Вэй Ин давно не ел, раз так набросился на еду, хоть он и старался сдерживать себя при Цзян Яньли, но у него это выходило не очень. Сестрица ни стала жаловаться на не скромное поведения брата, она лишь улыбалась и постоянно повторяла: «жуй тщательно, а то подавишься». Цзян Чэн поглядывал на тарелку с рисом и не более. Сейчас всё, что они могли себе позволить — это рис. И то без помощи других кланов и этого бы не было. Вэй Ин доедал вторую порцию риса, а к Цзян Чэну всё никак не приходил аппетит, только необъятная пустота, из которой выбраться почти невозможно, что это? Нет ни мыслей, ни каких-либо потребностей, кругом тишина, всё окружающее юного господина, всё пропало. — Глава Клана Цзян? — словно по щелчку пальцев Цзян Чэн вернулся к реальности. Сейчас он глядел на испуганные лица перед собой. — Цзян Чэн, всё в порядке? — поинтересовался Вэн Ин. Рядом с юным господином стоял слуга. Он повторил: «Глава Клана» и что-то сказал тому на ухо. Цзян Чэн приподнял одну бровь. — Что-то случилось? — вновь задал вопрос Вэй Ин. — Нужно решить одно дело, мне придётся отлучиться, — сказал глава клана, приподнимаясь с места. — Что за дело? Я могу тебе помочь. — Не стоит, проведи время с Цзян Яньли, вы долго не виделись, — сказал Цзян Чэн, уже направляясь прочь. «Что это только что было?» Это «нужно решить одно дело», как выразился Цзян Чэн, было всего лишь письмомтбез указания отправителя с всего парой слов: «Решающая битва состоится ХХХХХХ». Это всё, что было в письме. «Значит, всё скоро решится». Хоть письмо и было анонимным, Цзян Чэн всё же догадался кто был его отправителем. После глава клана разорвал письмо на мелкие кусочки. Он опустил голову и слегка призадумался: а что будет, если они проиграют? Ответ на это вопрос можно будет узнать, если всё пойдёт вверх дном. В манчуан он глядел на Вэй Ина и на сестрицу, и всё спрашивал себя: «Почему ты вступил на тёмный путь? Разве не было… разве нельзя было обойтись без этого?» Но увы, он не знал, где зарыта ли крыса.

꧁ꯦ꧂

А после была беспощадная война, в которой Вэй Ин вышел из-под контроля, и в последствии чего погибла Цзян Яньли. «Это всё его вина! Его!» — твердил Цзян Чэн, тогда он согнулся от боли, странной боли, это не была боль физическая. В горле застыл тихий хрип. Хотелось кричать и метать, он с ещё бо́льшим усилием убивал псов Вэнь. Почему ему так больно? Когда шлюха Вэнь истезала мёртвое тело его матери, когда на его глазах горела Пристань Лотоса, дом… Тогда Цзян Чэн испытывал страх, гнев, нежели, чем боль… Всё случилось так быстро. Они одержали победу. Неужели всё закончилось? Но как же Цзян Яньли, как же её дитя… что будет с Вэй Ином, что будет дальше… После выяснилось, что Мэн Яо помогал псам Вэнь, можно так сказать, он был одним из них, он предал… всех. Это было настолько очевидно, но Лань Сичэнь всё ещё доверял Мэн Яо. Вернее, теперь уже Цзинь Гуанъяо, но для Цзэу-цзюня он всё ещё оставался Мэн Яо. Не обращая внимания на факты и доказательства, кричащие о причастности Лянфань-цзюня, Лань Сичэнь верил ему. Он просто не мог заставить себя поверить в вину названного брата. Для него Мэн Яо оставался невиновным, несмотря на то, что тот предал и его, и Не Минцзюэ. Но оно и было понятно — всегда сложно осознать вину близкого человека, даже если он совершил ужасное. А Мэн Яо для Лань Сичэня был не просто другом или знакомым — он был ему как брат. Они и стали братьями, назваными братьями. Лань Сичэнь и пошёл бы посоветоваться с Не Минцзюэ, но и это было в нынешней ситуации невозможно — Чифэн-цзюнь был мёртв. Умер от искажения ци во время Аннигиляции Солнца. По крайней мере, Лань Сичэню хотелось в это верить. Цзян Чэн же в глубине души понимал, что виноват в смерти Не Минцзюэ именно Мэн Яо. Он никогда не доверял этому…сыну шлюхи. «Как доказать ему, что это… Как Лань Сичэню раскрыть глаза?» — всё размышлял он. Каждый раз, при каждом собрание орденов, Цзян Чэн глядел на их беседы, на него словно накидывалась стая воронов, сердце сжималось. Как он может? Как может доверять ему? Почему он так слеп? Вроде бы лента была на лбу, а не на глазах. Так от чего же… Лань Сичэнь сильно изменился, он, конечно, оказывал Цзян Чэну любезность, как томц и подобалось согласно правилам его ордена, но… От чего-то Цзян Чэну казалось, что тот словно охладел к нему, ведь они вмести скрывались от псов Вэнь, вмести воевали, оба пережили столько… Цзян Чэн думал, что они хотя бы друзья, но теперь… Лань Сичэнь словно…словно считал Цзян Чэна чужим человеком… Наверное он таковым и являлся. Но от чего же так больно? Теперь Не Минцзюэ заменил его младший брат, Клан Не больше не был прежним. «Кажется, он что-то скрывает,» — думал каждый раз Глава Клана Цзян, когда видел «Незнайку». Цзян Чэн сжмурил глаза, он вспомнил Вэй Ина… Если бы этот дурак не решил прикрывать людей из Клана Вэнь, стариков детей, лекарей, то кланы бы не ополчились против него. Цзян Чэн и сам не понимал, почему же Вэй Ин им помогал, разве он не понимал, не осозновал, что из-за этого его могут настичь проблемы? Но это же Вэй Ин. После того, как погибла Цзян Яньли, Цзян Чэн возненавидел Вэй Ина, он помнил, как после поражения Вэнь, он подбежал к сестре, как держал её на руках, как горячие слёзы текли по его щекам, нет, ему не было за это стыдно, плакать при своих воинах, показывать свою слабость, тогда ему было всё равно. Цзян Чэн помнил, как в шаге от них с Цзян Яньли застыл Вэй Ин, он не мог ничего сделать. Он ещё не осознал, что натворил. — Это всё из-за тебя! — молвил Цзян Чэн, он развернулся к тёмному заклинателю, схватился за рукоять меча. — Ты убил её мужа! Ты убил сестру! — кричал Глава Клана, уже наставив лезвие меча на Вэй Ина. А Вэй Ин молчал. Да и что он мог сказать? Цзян Чэн прав, и в этом есть его вина. — А что будет с А-Лином? Что я ему скажу, когда он спросит, как погибли его родители? Что я ему скажу? Ты хоть понимаешь, что наделал? — голос юного господина дрожал. Он был так зол, что вполне мог навести свой мечь на область сердца Вэй Ина и проткнуть его. — Что ты можешь сказать в своё поравдание? Сейчас все выжившие глядели на них, Лань Ванцзи и Лань Сичэнь не исключение, Лань Ванцзи бы безусловно вмешался в это, но в глубине души он понимал, что сейчас Цзян Чэн имеет права на злость, имеет право ненавидеть Вэй Ина, ведь погибла его сестра… Лань Сичэню же, нет, ему не было всё равно, но это просто не его дело, не его… — Я пойму, если ты убьёшь меня… — наконец ответил старейшина Илин. Лань Ванцзи насторожился, когда Цзян Чэн взмахнул мечом, но не смог ударить «брата», он упал на колени и воскликнул: — Убирайся! Вэй Ин молчал, да и что он мог сказать Цзян Чэну? Может действительно стоит уйти? «Смерть Старейшине Илин!» — крикнул кто-то из людей клана Не. К нему подключились и остальные, в воздухе повисла суматоха, крики. Цзян Чэн не поднимал голову, он лишь мог слышать все эти крики. Кажется, началось сражения, но это уже не беспокоило юного господина, он подполз к телу своей сестры, подхватил его на руки, встал и понёс его подальше от этого… От места сражения. В ту ночь клан Цзинь горевал о смерти госпожи, а вместе с ним и Цзян Чэн. Как он понял, Вэй Удалось скрывался вмести с призрачным генералом. Но это его сейчас не особо беспокоило. Глава Клана стоял у детский кроватки, покачивая на руках младенца. Такой юный и уже лишился матери и отца. Была бы возможность, Цзян Чэн бы непременно забрал племянника к себе, воспитывал бы его, как родного сына, но он из другого ордена. А это не позволительно. Ох, если бы можно было всё вернуть, если бы можно было всё исправить, Цзян Чэн бы пожертвовал всем ради этого. Малыш так напоминал Цзян Чэну сестру, что при виде него сердце обливалось кровью. Жаль, что Цзян Чэн не может быть с ним всегда, каждую минуту, каждую секунду. Вэй Ин. Конечно он никуда не пропадал из мыслей главы клана Цзян. Да, из-за его вины погибли родители А-Лина, но он был для Цзян Чэна роднее всего, злость, конечно, никуда не прошла. Перепады настроения Главы Клана тревожило слуг. Все действительно начали считать, что тот сходит с ума. Цзян Чэн и сам так думал. В своём клане он был погреблён под слоем обязанностей, ох уж эти бумажки. Когда он был ещё юн и учился в облачный глубинах, спал и видел, как займёт место главы их клана, как поднимет свой орден, укрепит, что тот станет лучше, даже сами облачные глубины завидовали бы величию его ордена. Но сейчас он мечтал совсем о другом, он мечтал вернуться в детство, тогда, когда ещё были живы все его друзья, его родители, Цзян Яньли и тогда, когда Вэй Ин ещё не встал на тёмный путь. Чтобы всё было хорошо и они бы никогда не взрослели. Никогда. Цзян Чэн опустил голову на столик, он в который раз проклянал все эти бумажки. Разве нельзя обойтись без них? Кто бы знал, что быть главой клана так тяжело. «Интересно, как там сейчас Лань Сичэнь, — подумал юный господин, нон тут же ужаснулся. — О чём я думаю? Он ведь сейчас в гостях у клана Ланьлин Цзинь, и этот грязный Мэн Яо с ним. Кто бы мог подумать». Прошло столько времени, а Вэй Ин словно исчез. «Интересно, что с ним», — думал каждый раз Цзян Чэн, вспоминая тёмного заклинателя. К чему гадать, когда можно проведать? Юный господин догадывался, где сейчас находится Вэй Ин, пора его проведать. Цзян Чэн сообщил всем, что его в клане не будет какое-то время. Нужно было действовать аккуратно, ведь другие кланы вели на тёмного заклинателя охоту, не хотелось бы, чтобы они проследили за Цзян Чэном и раскрыли место нахождение Вэй Ина. У каждого клана были свои мотивы поймать тёмного заклинателя, например, клан Лань и не пытался поймать Вэй Ина, вот только Лань Ванцзи всё искал с ним встречи, он наверняка опять начал умолять Вэй Ина вернуться с ним в облачные глубины, избавится от тьмы. Клан Не же просто желал уничтожить тёмного заклинателя как можно быстрее. А вот клан Ланьлин Цзинь, Цзян Чэну казалось, что он хочет не просто поймать Вэй Ина, но и изучить, заставить того раскрыть секрет своего могущества, раскрыть секрет создания тигриной печати. Да уж, один человек, а столько он него проблем, в этом весь Вэй Ин. Вороны кружили над головой, ветер завывал, тёмный утёс бросался в глаза. Тёмные одеяния трепетал ветерок, засаленные волосы стекали по плечам, тёмный заклинатель играл на флейте, рядом с ним стояли мертвецы. — Зачем пришёл? — задал вопрос Вэй Ин, когда Цзян Чэн остановился за его спиной. — А ты мне не рад? — От чего же, рад и даже очень, — Вэй Ин наконец-то развернулся к Цзян Чэну. О, тогда сердце замерло в груди, а холодные мурашки пробежались по коже. То, что увидел юный господин, потрясло бы даже самого главу Не. На лице у Вэй Ина расплылись какие-то коричневатые пятна, кожа побелела, а под глазами залегли болезненные синяки, грязные пряди упали на лоб, неужели это Вэй Ин. — Ужасно, правда? Я ничего не ел с того момента, как умерла наша сестра, ты ведь меня ненавидешь так? Ком застрял в горле главы клана. Он не знал, что ответить, да, он действительно был зол на Вэй Ина, так, что в своё время хотел его убить, но ведь он его единственный близкий друг, да как он мог выкинуть из памяти их с Вэй Ином прошлое, самое лучшее, что было у него в жизни. — Я не знаю, — честно ответил Цзян Чэн. Вэй Ин улыбнулся так широко, что казалось, улыбка располовинет его голову. Тёмный заклинатель начал вскликивать. Сначала Цзян Чэн подумал, что тот плачет, но после понял — это смех. — Отчего тебе смешно? Теперь тёмный заклинатель схватился за живот и повалился на землю, мертвецы около него стояли, как статуи. — Ты лжёшь! Ты ведь меня ненавидешь, так? Я убил их, я убил их всех, — он снова рассмеялся. — Цзян Чэн, скажи, скажи же мне, — Вэй Ина подполз к Цзян Чэну, встал на колени и схватился за его ногу. — Ты ведь хочешь меня убить? Дыхание юного господина участилось, он не мог пошевелиться, уставился на мертвецов, кажется, кто-то из них шелохнулся. — Так убей меня! — эта фраза заставила сердце Цзян Чэна упасть в пятки. Да как он может, как может говорить ему такое после всего, что произошло?! Разве они не обещали держаться друг за друга, разве не клялись, что будут вмести всегда, разве Вэй Ин не клялся, что когда Цзян Чэн станет главой клана, он будет его правой рукой. Да как он смеет говорить это? — Цзян Чэн, — Вэй Ин произнёс это так мягко, так нежно, что Глава клана просто не мог опустить на него взгляд. Тёмный заклинатель покрепче прижался к его ноге, по щекам текли слёзы, он вновь произнёс: — Цзян Чэн, убей меня… В этот момент вся жизнь Цзян Чэна пролетела у него перед глазами. Тот день, когда они впервые познакомились с Вэй Ином. Цзян Чэн тогда был зол на него, ведь именно по вине Вэй Ина у него забрали, на тот момент самое дорогое, забрали его собак, а ещё внимание его отца. И почему он тянулся к какому-то чужому ребёнку больше, чем к родному? Но дни шли и Вэй Ин никуда не уходил, он уже чуть ли не членом семьи считался. Честно сказать, Цзян Чэна это бесило. Но после он нашёл общий язык с «приёмышом», они стали не просто друзьями, они были как братья. А после жизнь летела так быстро. Вот они ещё дети, играют деревянными мечами, их первая охота, их обучение в облачных глубинах, а после война… Цзян Чэн бросил на тёмного заклинателя взгляд. Он сказал: — Я не могу убить тебя. Вэй Ин приподнял одну бровь, отпустил ногу Цзян Чэна и сказал: — Ты ведь шутишь? Казалось, само молчание ударялось об камни, разрушая собой всё живое. — Ты шутишь! — Вэй Ин повысил голос, его колени дрожали, а в горле встал ком. — Из-за меня умерла Цзян Яньли! Цзинь Цзысюань, Цзинь Лин остался без родителей! Столько людей погибло по моей вине! — он рассмеялся, это был вовсе не смех радости, а скорее боли. — Признай, ты ведь меня ненавидишь. Ненавидишь?! — Мне не о чем с тобой разговаривать, — сказал Цзян Чэн, он развернулся и направился прочь, запрыгнул на мечь, поднялся в небеса, но услышал слова, последний слова. — Ты слишком горд, Цзян Чэн, впрочем, так было всегда. После раздался гул, в нос ударила какая-то непонятная вонь, она напоминала гнилое мясо. Как только Цзян Чэн обернулся, то увидел: Вэй Ин неподвижно стоял на коленях, к нему бежали мертвецы. Цзян Чэн застыл, было ли это удивление или шок, он не понял, его тело словно окаменело. Мертвецы накинулись на Вэй Ина, кусали, рвали его плоть, тёмный заклинатель тихо вскликивал, один из мертвецов вцепился в левую щёку заклинателя, оттянул, место натянулось, обнажая боковые зубы и часть черепа. Как только Цзян Чэн пришёл себя и уже готовился бросится к Вэй Ину на помощь, как на тёмного заклянателя уже накинулась вся толпа, а она была не маленькой, мертвецов пожирая того. Последнее, что увидел Глава Клана, так это разорванное брюхо Вэй Ина, а на лице застыла гримаса, кажется, это была улыбка. Цзян Чэн понимал, что спасти тёмного заклинателя у него не выйдет, что, даже если ему и удастся это сделать, то Вэй Ин, судя по всему, долго не протянет, с такими то ранами. В тот день, вернувшись в свой орден, Цзян Чэн заперся у себя в комнате, его трясло, сердце сжималось, в горле застрял болезненный крик, а в мыслях всплыл лишь один вопрос: За что? Он не мог ни спать, ни есть. Что он должен был сделать? Чем мог помочь Вэй Ину? Мог ли? Почему близкие ему люди покидают его? За что, в чём он провинился? Матушка, отец, люди его ордена, сестрица, Вэй Ин, даже Лань Сичэнь не хочет поднимать на него взгляда. Он остался один, почти один, ещё есть А-Лин, но этот хитрый лис Мэн Яо не позволит им видеться часто. Что же остаётся? Молчать, жить дальше, словно ничего не произошло, скрыть свои эмоции под маской жестокого, безразличного, грубого главы клана Цзян.