Пролог.
27 января 2024 г. в 18:47
Когда-то, давным давно ещё, старики рассказывали детям, что богатая и ласковая земля, их родная, огромна настолько, что невозможно было её ни взглядом охватить, ни обойти одному человеку на собственных ногах за целую жизнь. И она, в незапамятные времена, создана была великими богами, что не знали, на какое благое дело направить свою силу. Тихо в непроглядной темноте, одиноко братьям и сёстрам. Незачем, кажется, и жить, даже бессмертным богам, если всё, что остаётся им — это бродить в пустоте, появившейся до их рождения и перекликаться друг с другом лишь для того, чтобы знать, что все рядом, никто не отстал, не заблудился в кромешной тьме.
Заскучали творцы, закручинились. И придумали себе дело: бесплодную пустоту, в которой бродили они, заполнить жизнью, темноту — напоить светом, тишину — заместить звуком.
Принялись тогда великие боги за работу. Мастерицы-прядильщицы из тёмных кудрей своих взяли по прядке и принялись тянуть из них тонкие нити, мягче которых никогда никакой ткани и создать было нельзя, а разорвать ни единому богатырю не под силу. Засияли нити, а всё конца им не было — так и продолжали богини прясть свой урок и прядут по сей день.
Подхватили пряжу юные богини-ткачихи и понеслись в хороводе: ладонью ли взмахнут, ножкой топнут, обернутся трижды слева направо, а пряжа будто сама в полотно сплетается: да какое мягкое, какое ровное! Не коснуться волшебной ткани никому из тех, кто после богов придёт, будто мягким светом сияющей, не выдернуть ниточку из плетения, будто вросшую в стройные ряды своих сестёр. Водят хороводы девушки-ткачихи, смеются, и по сей день ткут свой урок, ибо не заканчиваются чудные нити богинь-прядильщиц.
Подхватывают чудесные вышивальщицы готовое полотно, бережно кладут себе на колени и берут по пряди из своих волос, серебром и золотом переливающихся. Нет у них игл, так и не нужны они совсем: только взглядом укажет девица, где звёздочка ясная воссиять должна, как уже спешит туда чудесный волосок, угнездившись на ткани дивной. Заливает лица девичьи свет порождённых ими звёзд, а те только этому и рады, всё нашёптывая творениям своим порядок жизни их. И оживают те будто: принимаются кружить по своим путям да по всему волшебному простору, что ткут для них юные богини из волшебных нитей дев-прядильщиц. И с улыбкой продолжают свой урок вышивальщицы по сей день, дабы успевать засеять звёздами небесную ткань, создаваемую их сёстрами.
Подхватывают боги за широкие края творение богинь и устремляются с ним ввысь, пока не ложится ткань ровно в начертанном месте для неё. Любуются своей работой боги: любо им чистый свет звёздный видеть, да с каждой малой искрой побеседовать. Назвали они по просьбе мастериц своих чудо это Небом. И так родилось оно.
Но пусто было под небесами — всё та же пустота окружала богов и богинь. Призадумались кузнецы, да и ударили кулаками друг друга, высекая искры из рук своих. Бросили пламя это под ноги себе и разбили твердь, на которой стояли. Вздыбилась она камнем железным, крепким, упали в разломы искры и воспылали под землёй, отчего тепло ныне на земле жить. Ваяли кузнецы горы, выбивали для рек русла и выкапывали ложа для озёр и морей, для самого великого океана, что охватит их творение своими могучими объятиями и станет на защиту его. Рождались от труда их горные хребты и луга, степные поля и низины — для всего создали место боги-кузнецы, удовольствуясь работой своей. И отошли в сторону, творя под землёю для великих гор мягкие перины, дабы не спалил их дотла огонь, бушующий под ними, и не угас он во веки веков.
Как увидели боги землю бесплодную, так обрадовались: сколько же можно создать на ней живого, светлого, что будет на земле этой расти и благоденствовать. Зашептали они друг другу слова ободрительные, запели, свернув по пряди волос своих в тугие кольца и развеяли их, истёртые в прах, под небесным сводом. Тот прах в семена всевозможные обратился, и как упали те семена в благодатную почву под сиянием светлых звёзд, как окропили их дождями-слезами, приласкали ветром-дыханием боги, тогда взошли они и разрослись буйно. Травы, деревья, цветы, грибы и лозы — всему было место на земле. Хлынули в сухие русла буйные реки, забушевали волны в морях, разошлась рябь по глади озёр от ласковых ветров. Задышала земля, но всё ещё тихо было на ней.
Слепили тогда мастера-гончары всевозможных зверей и птиц, змей и рыб, всякую тварь живую. Сбрызнули кровью алой, вдохнули в сердца им жизнь и мысль вложили в головы и ожили тогда глиняные животные, засияли их глаза, налились силой ноги, лапы, сильные их тела. Разными цветами заблистали перья, чешуя, шерсть, бросились в воду, в луга, в леса все созданные богами твари. Запели птицы, завыли волки, зашипели змеи и забили хвостами рыбы в богатейших водах: наполнилась жизнью земля, исчезла тишина из поднебесного мира.
Обрадовались творцы, чувствуя близкое завершение своих трудов. Но вечная ночь царила в мире, а без света стали чахнуть звери и травы, перестали давать приплод и урожай. Тогда вспрыгнула в небеса богиня, сияющая, ярче подземного огня, и пылающая, жарче него же. Дали боги ей сотворённого из золота и мёда чудесного неутомимого коня. Так появилось Солнце и с тех пор во веки веков скачет богиня на волшебном жеребце по отведённому ей пути и согревает землю, даруя живительный свет всему сущему. И вслед за ней взлетел в небо юный бог: в глазах свет сияет белый, мягкий, но яркий, дарующий светлую прохладу. Ему боги дали другого коня — сотворённого из серебра и чистейшего снега, осевшего на высочайших горных пиках. И с тех пор бог на чудесном скакуне летит по небесам по своей дороге, отдавая свой свет для нуждающихся в нём, в прохладе, которую несёт с собой ночь. Так родилась Луна. И не сойти никогда ей со своего пути.
Создали боги тогда малых деток: из глины и камня, из воды и дерева, из трав и снега, молока и мёда. Породили они живых существ: братьев зверям рыскучим и гадам ползучим и птицам летучим. И назвали их людьми. Вздохнули те, встряхнулись, поклонились своим отцам-прародителям и ожили совсем. Светлые умы их пытливы были: спрашивали люди о мире и о жизни, о том, как следует относиться друг к другу. Отвечали им боги по справедливости и рекли добро, отдавая всю любовь свою равно каждому человеку, как и брату их — зверю. Благословили боги мир, оставшись довольными своими трудами.
Но нашлись среди них и те, кому неугодны были их труды. Возжелали они власти над созданием их, дабы единолично вкушать плоды благодатной земли и забыв о том, что настолько щедра она и плодородна, что даст всего, что ни посеешь в ней, с избытком, и что всего в поднебесном мире хватит на всех. Озлобились боги те, пожелали украсть для себя луну и солнце и оборвать с небесного свода частые звёздочки, дабы никому они не достались и готовы были ради алчности своей изничтожить то, что сами же и создали. И пошли тогда отступники со лживыми речами на устах к своим же детям — людям — и научили их жестокости и боли. Вздрогнула земля, когда позабыли те о справедливости и добре, коим учили их изначально и поднялся сильный на слабого, неся разрушения и злобу, что передавали им тёмные боги.
Устрашились люди того, что начали творить, взмолились светлым прародителям своим, дабы дали они закон им, что ограничил бы их жестокую, слепую звериную силу. Явились на зов тот боги, скрутили отступников да и повели их за границы миров, где вечно предстоит им бороться с тьмой, что родилась внутри их сестёр и братьев. Однако всякое зерно, что падает в плодородную почву, поздно или рано взойти должно, так же и с семенем зла. Приходится людям нынче сражаться самим с этими ростками, нещадно вырывая их из сердец своих и помня о добре и любви, коими должен полниться мир. Так закаляют люди свою волю и так растят в себе сильные души.
Пришлось уйти творцам из мира, созданного ими, дабы не уничтожить в непрерывной борьбе с отступниками трудов своих. За границы сущего отправились они, но не оставили земли доброй без тех, кто станет хранить порядок на ней. Создали боги за густыми туманами, за широкими морями и высокими горами волшебный сад, а дорогу к нему укрыли степными травами, поставили сторожами там разумных чародеев-зверей и птиц, и змей, и рыб. Тот сад на холме высоком, цветами медовыми укрытом раскинулся, посадили там боги три яблони чудесные с наливными плодами молодильными, что как красное солнышко горят. На деревьях листочки звенят, будто из всевозможных камней зелёных вырезаны рукой искусного мастера — а в руку возьмёшь, так сразу почувствуешь: тёплый листик, живой, на ветру трепещет лёгким пёрышком, а на солнышко если взглянуть через него, то увидеть можно, как сок по жилкам его течёт. Кора у дерев словно золото червонное сияет, жаром глаз слепя, а ладонью погладишь, поймёшь — живое дерево, услышишь, как жизнь в нём стучит, как душа в нём трепещет. Прорубили боги в том холме два ключа и хлынула из них вода — как хрусталь чистая, ледяная — живая и мёртвая.
И оставили в том саду боги хранительницами трёх вещих сестёр: старшую, птицу Сирин, что печальные песни поёт, черноокую и чернокудрую, с перьями цвета неба в самую безлунную ночь, Алконоста-среднюю, что о счастье говорит, голубоглазую, с косами цвета спелой пшеницы в снопах, у коей перья как снег и лёд с горных вершин были и меньшую из трёх — Жар-птицу, которая о мудрости веков рассказывает. Взгляд у неё мёдом разливается, волосы — пламенной медью сияют, и вся она — словно огонь, застывший в каждом пёрышке её.
И живут они в том саду волшебном, никогда не покидая его, обязанные хранить сей бескрайний мир. Поют свои песни чародейные при свете дня, а по ночам обращаются в прекрасных девушек и танцуют под яблонями молодильными у двух источников: с водою живящей и водою мертвящей. И будут они жить там во веки веков, как и завещали им творцы-боги.
Так рассказывали старики.