Фантастический бал

      Все ученики были одеты нарядно. В глазах пестрило от разнообразия цветов, фасонов и текстур. Официальная часть прошла достаточно быстро, но Натаниэлю, как представителю учеников, пришлось практически все время находиться рядом с директором Эрнандесом и другими преподавателями. Директор Хогвартса, Ваймак, провел им экскурсию, но Натаниэль его особо не слушал, витая в своих мыслях. Это была его первая поездка в эти места, а дух путешественника желал вырваться из каменных стен и исследовать ближайшие территории. Конечно, он много путешествовал по России, в которой находилась его магическая школа, и по родной Англии тоже успел поездить, но все это несравнимо с Хогвартсом. Тут была какая-то своя, не схожая ни с чем атмосфера. Да и сам замок завораживал. Хотелось его исследовать от и до. Жаль, ему не разрешили перевестись сюда. Натаниэль все еще не понимал логики своих родителей, ведь Хогвартс объективно находился ближе к родине матери, чем Дурмстранг. Но отец решил, что именно эта школа магии научит жизни. Ага, его не отчислили до сих пор лишь потому, что он был одним из лучших учеников и капитаном команды по квиддичу, иначе терпение у директора Эрнандеса кончилось бы еще на первом курсе из-за всех проделок Натаниэля.       Бал должен был начаться уже через два часа, а его все не отпускали в одну из комнат, выделенную им, чтобы он мог переодеться и подготовиться к приятному вечеру. Может, Натаниэль и не был любителем танцев или расхитителем дамских, и не только, сердец, но ему нравилось наблюдать за людьми и собирать последние сплетни. Это было хорошей базой для его книг, которые он писал в тайне от всех, выпускаясь под выдуманным именем «Нил Джостен». Не сказать, что Натаниэль особо популярен, но в мире маглов есть ценители его романов, о которых интернет-критики отзываются как о «любовных романах для девочек». Для девочек так для девочек, он не был против прекрасной молодой аудитории. Лучше они, нежели брюзжащие старики, от которых вреда порой больше, чем пользы.              Посмотрев на наручные часы, Натаниэль в очередной раз беззвучно вздохнул, стоя за правым плечом Эрнандеса и делая вид, что он очень внимательно слушает истории пожилых директоров. Те словно совсем забыли о времени и о наличии вокруг них учеников, которым еще к балу готовиться. Может, взрослые и считали, что парням надо только костюм надеть, и в большинстве случаев так и было, но Натаниэль любил собираться не торопясь, чтобы лацканы и воротник лежали идеально, манжеты были закреплены заклепками, а туфли идеально начищены. Он являлся выходцем из аристократии, а его дядя — приближенным Британской короны, так что парень довольно часто бывал при дворе и никогда не позволял себе выглядеть неопрятно. Даже сейчас, после выступления в главной зале Хогвартса, его униформа все также сидела идеально без единой складочки, а волосы держались в стильной укладке. Да, благодаря магии привести себя в приличный вид было намного проще, но все равно Натаниэль предпочитал более классические методы. Его семье никогда не были чужды магловские изобретения, тем более в двадцать первом веке миры магии и технологий переплелись настолько тесно, что редко где можно встретить их проявления в чистом виде.              Веснински-Хэтфорд был крайне терпеливым человеком, но даже у него уже оставались последние капли самообладания до того, как он решит послать все и просто уйти с этой экскурсии. Да, это неприлично, но еще неприличным было и то, что его четвертый час таскали по запутанным коридорам с двигающимися лестницами. Безумно увлекательный аттракцион, но Натаниэля уже начало укачивать от постоянного перехода по ним. Ведь нельзя было сразу попасть в нужное место. Лестницы жили своей жизнью, совершенно игнорируя магию и физику — удивительные создания, идущие наперекор законам природы. В коридорах вокруг было пустынно, словно все ученики попрятались в страхе, но, на самом деле, все готовились к главному торжеству года, в отличие от Натаниэля, который чуть ли не всем своим видом уже демонстрировал отсутствие желания находиться здесь, в компании преподавателей.        — Может, отпустите мальчика? — погруженный в свои мысли Натаниэль встрепенулся, когда Ваймак, директор Хогвартса, заговорил, очевидно, о нем. — Бал скоро начнется, а мы таскаем его за собой, словно он не будет на нем присутствовать.       Натаниэль с надеждой посмотрел на своего директора, потому что тот мог его не отпустить лишь потому, что на прошлой неделе Веснински-Хэтфорд выпустил из питомника всех летучий мышей. Вообще-то это получилось случайно, но эти очаровательные мышки выбрали своей целью именно Эрнандеса, и отцепить их от него оказалось крайне проблематично.        — Да, пусть идет. Попросите проводить его, чтобы Натаниэль не встрял в какую-то беду? Поверьте, глаз с этого сорванца лучше не спускать. — Конечно, — и тут перед Натаниэлем появился небольшой светлячок. — Проводник доведет тебя до комнат, выделенных вашей школе. Удачного вечера, мистер Веснински-Хэтфорд. — Спасибо, сэр, — поблагодарил мужчину Натаниэль и, кивнув директору, чуть ли не бегом направился вслед за проводником, желая поскорее скрыться с глаз приставучих взрослых. В мысли стали закрадываться подозрения, что Эрнандес не просто так не отпускал его, желая свести вероятность какой-либо катастрофы, которая могла случиться по вине Веснински-Хэтфорда, к минимуму. Это раздражало, но, в принципе, было понятно. Посмотрев на часы, Натаниэль чуть ли не выругался в слух. Времени оставалось катастрофически мало, а подготовить нужно было еще немало всего, начиная от укладки до ужаса непослушных волос, заканчивая тем, что он хотел сделать сегодняшний образ на бал как минимум идеальным. Его семью в Англии знали если не все, то многие, а он, как наследник, не мог оплошать, да и сам крайне не любил появляться перед людьми в неподобающем виде.       В покои, выделенные их школе, он чуть ли не залетел. Проводник тут же рассыпался в воздухе, оставляя после себя призрачное мерцание. В главном зале все носились между комнат. Даже тот факт, что в делегации от Дурмстранга по традиции были одни парни, не умалял факта того, что каждый хотел обворожить красавицу из Шармбатона или Хогвартса.        — О, Натаниэль, где тебя носило? — первым его появление заметил Сет — еще больший шкодник, чем сам Натаниэль, но, стоит отметить, он был выдающимся магом и преуспевал во многих спортивных дисциплинах, а уж в рукопашном бою ему было мало равных. — Да Эрнандес решил, что мне просто необходимо культурное просвещение. Меня уже тошнит от местных лестниц, у которых разума больше, чем у некоторых людей. Если бы не директор Ваймак, я бы, наверное, так и ходил за ними передвижной декорацией до самого бала. — А я говорил, что Эрнандес отыграется на тебе за тех летучих мышей. Теперь у тебя остался час и пятнадцать минут на то, чтобы собраться, и мне очень интересно посмотреть, как ты все успеешь.       Показав другу средний палец, Натаниэль широким шагом прошел в свою комнату, в которой он, благо, жил один. Все-таки иметь привилегии, как главы студенческого совета, было здорово — не придется толкаться с остальными учениками, и никто не будет жужжать над ухом. Взмахнув волшебной палочкой, Натаниэль дождался пока его чемодан преобразуется, представляя собой ростовую вешалку, на которой уже висел заранее выглаженный черный атласный костюм. Пиджак с ассиметричным подолом, обшитый тонким черным кружевом, в котором еле заметно мерцали серебряные тончайшие нити. Вдоль лацканов также виднелись тонкие кружевные оборки. Кружева на манжетах же были более плотными и закрывали собой практически все пальцы, оставляя видными лишь самые кончики. Вся тяжесть верхней части костюма балансировала с простотой классических черных брюк, которые, однако, сидели точно по фигуре и подчеркивали все ее достатки. Улыбнувшись самому себе, Натаниэль отставил пока наряд в сторону, а сам пошел в ванную комнату, чтобы смыть с себя пыль, собранную в коридорах замка, и сделать более фривольную укладку — он уже давно усвоил, что на каждое мероприятие нужно одеваться соответствующе, чтобы среди элегантных джентльменов высшего общества Англии он не выглядел неумелым подростком, а в кругу своих сверстников наоборот не казался старше, чем он есть на самом деле

***

      Натаниэль непринужденно стоял у чаши с пуншем, делая вид, что слушает своих друзей, а сам смотрел на ученика Хогвартса. Он был не очень высок, с блондинистыми волосами и пронзительными карими глазами. Одетый в простой, но элегантный темно-синий костюм, выглядящий со стороны очень дорого. Не было того неприятного блеска дешевой ткани; пиджак идеально сидел в плечах и был сшит по фигуре, а брюки не болтались бесформенным парусом.              Под его костюм была надета рубашка цвета слоновой кости с волнистыми манжетами, выглядывающими из-под рукавов пиджака. На левом лацкане прикреплена красивая и изящная брошь факультета Слизерина. Волосы были уложены в ровный пробор, мягко подчеркивая острые черты лица.       Юноша был очень красив, и Натаниэль не мог заставить себя отвести от него взгляда, в очередной раз благодаря своего модельера за то, что к его костюму в комплекте шла простая маска из тонкого, но достаточно плотного кружева, которая помогала скрыть направление взгляда. И как же хорошо, что он все-таки решил надеть ее. Изначально Натаниэль подумал, что это выглядело бы странно, но на самом деле, как оказалось, он был одет даже очень скромно и лаконично, выделяясь из толпы лишь ярким цветом своих волос, убранных в красивую прическу с косым пробором, которая открывала его лоб, волнами уходя к вискам.              Блондин стоял в компании высокого смуглого и до безобразия улыбчивого парня, который махал чуть ли не каждому проходящему мимо ученику, в то время как сам юноша методично отпивал из бокала, смотря на все происходящее вокруг как на что-то, не имеющее к нему никакого отношения.              На губах Натаниэля заиграла легкая улыбка. Он уже знал, что сегодняшний вечер, если ему повезет, проведет не в одиночестве, а танцуя с этим обворожительным юношей. А уж если удача изберет его сегодня своим любимчиком, то Натаниэль может украдет еще и поцелуй за одной из величественных колонн этой залы.              Обзор на очаровательного ученика иногда перекрывали снующие туда-сюда люди, но Натаниэль все равно ловил внимательным взглядом белобрысую макушку и пронзительный взгляд, который блуждал между людей, словно тому не хотелось находиться в этой толпе. Находиться здесь в принципе. Хотелось наплевать на все и подойти познакомиться, потому что этот Святочный бал слишком мимолетен и, вероятнее всего, если Натаниэль не начнет действовать, то они могут никогда и не встретиться больше. Ему ведь не было известно даже имя незнакомца, чтобы потом присылать ему письма. Почему-то было ощущение, что знакомство с этим юношей могло перевернуть его жизнь с ног на голову.        — Нат, ты вообще с нами? — толкнул его под ребра Сет, вырывая из мыслей и заставляя вздрогнуть. Повернув голову на друга, Натаниэль посмотрел на него вопросительно и только потом понял, что сквозь его маску глаз было практически не видно. Лишь льдисто-голубые всполохи выделялись на черном кружеве. Натаниэль не мог точно сказать, что именно люди испытывали от такого эффекта, но понимал, что это однозначно выглядело эффектно. — Ага, — отмахнулся Веснински-Хэтфорд, возвращая свой взор на прежний объект наблюдения. — Как думаешь, меня пошлют, если я приглашу одного очень симпатичного парня на танец? — Нат, тебе в Дурмстранге девушек и парней не хватает, ты теперь на учеников другой школы решил переключиться, а? — в голосе Сета слышалась явная усмешка, потому что, хоть слухи об активной и веселой жизни Натаниэля ни в коей степени не были правдой, его друзья не упускали возможности пошутить над ней. Точнее ее отсутствием. — Видишь того блондина? Рядом с ним еще парень повыше с кудряшками стоит, — Натаниэль слабо кивнул в нужное направление, делая глоток пунша. — Хм, ну, ты можешь попытаться. За попытку тебя не убьют, это уж точно, — Сет похлопал его по плечу, явно одобряя выбор. Он может и был самым натуральным гетеросексуалом и уже три года встречался с прекрасной блондинкой со своего потока, Элисон, но все равно мог оценить внешнюю привлекательность и красоту. — Тогда, пожелай мне удачи, — Натаниэль залпом допил пунш и, всунув опустевший бокал в руки друга, двинулся свозь толпу. Уворачиваться от неловких рук, ног и тел было просто, но все равно это добавляло каплю раздражения. Сколько бы он не ходил по подобным подростковым мероприятиям, ему все равно были привычнее антураж и величественность благотворительных приемов и званых ужинов, которые он посещал вместе с родителями и дядей с самого детства.       Ладони неприятно вспотели, и, уже находясь буквально в нескольких метрах от блондина, Натаниэль спешно вытер их о брюки.        — Добрый вечер, — поздоровался он, вставая на почтительном расстоянии и закладывая руки за спину. Этикет был уместен всегда. У блондина оказались невероятные ореховые глаза с редкими зеленовато-желтыми вкраплениями, которые смотрели на него отрешенно-безразличным взглядом. — Разрешите ли вы мне пригласить Вас на танец?       Натаниэль пристально смотрел в глаза напротив, явно давая понять, кому именно направлено его предложение. Юноша оказался немного ниже него и не выглядел как кто-то, кого вогнали в ступор подобным предложением. От того, как внимательно и пронзительно на него смотрел блондин, у Натаниэля под кожей пробежались мурашки.              Время ожидания затянулось. Молодой человек не соглашался и не отказывался, и Натаниэль с легкой, вежливой, но все же искренней улыбкой молча стоял в ожидании вердикта. Такая бессловесная реакция была ему не понятна, ведь на красивом лице не было тени неприязни или брезгливости, если бы тот все же оказался гомофобом, да и его спутник, все тот же высокий и кучерявый парень, был довольно раскрепощенно одет. Так что дело было в чем-то другом, но Натаниэль не мог понять, в чем именно. Может, юноша просто не расположен к танцам? Или ему просто не понравился сам Натаниэль? Или этот ученик просто не заводил знакомств, которые мог бы посчитать мимолетными? Или вообще могла быть ситуация, одна из самых очевидных, что этот кудрявый юноша — его партнер.        — Эндрю, неужели ты собираешься отказать такому обворожительному юноше? — первым напряженного молчания не выдержал спутник блондина. — Иди потанцуй, не будь ханжой. — Нет, — ответил блондин, бросая мимолетный взгляд на кудрявого юношу, потом снова переводя его на Натаниэля. Веснински-Хэтфорд уже собрался отступить, когда блондин протянул ему руку, слегка склоняясь в легком поклоне. Немного растерявшись от того, что у него резко забрали ведущую в танце позицию, Натаниэль все-таки принял протянутую руку, позволяя вывести себя в центр зала, где в неторопливом вальсе уже кружились несколько десятков пар.       В какое бы время пара не вступала в танец, все равно было необходимо провести приветствие, так что Натаниэль, выпустив руку своего партнера, совершил легкий поклон, а блондин отзеркалил его. С губ не сходила мягкая улыбка от того, что его план все-таки удался, и хотя бы один танец он проведет в приятной компании. Начинался новый виток музыки, так что Натаниэль поспешил приблизиться к молодому человеку. Вложив свою правую руку в чужую левую, Натаниэль начал танец с легких шагов, и хотя положение их рук говорило о том, что ведомую позицию в танце все-таки занимал не он, задать темп ему было проще самому. Блондин быстро подхватил ритм и стиль танца, практически сразу перехватывая инициативу и обхватывая своей свободной рукой Натаниэля за поясницу, однако придерживая его не ладонью, а тыльной стороной руки. Веснински-Хэтфорд быстро принял правила игры и аккуратно прижал свою левую кисть к плечу партнера, развернув её и касаясь ткани пиджака лишь костяшкой большого пальца.              И вот, они начали свой танец, молниеносно вливаясь в узор вальса с другими парами, но все равно выделяясь на их фоне. Натаниэль прекрасно чувствовал чужие взгляды, направленные на них, но сейчас его интересовали только светло-карие глаза, сосредоточенный взгляд и плотно сжатые губы.        — Я имел наглость не представиться Вам, — тихо произнес Натаниэль, плавно следуя вслед за шагами блондина. — Натаниэль Веснински-Хэтфорд. А Вас как зовут? — Эндрю, — также тихо ответил блондин. Эндрю. Красивое имя. Улыбка все еще не сходила с лица Натаниэля, но все-таки его отчасти взволновало то, что юноша не захотел назвать своего полного имени, как сделал это сам Натаниэль. Хотя расстраиваться из-за этого было глупо. Спасибо и на том, что теперь ему известно имя его наваждения. А уж если он захочет присылать ему письма, то и имени будет достаточно. Вряд ли в этой школе есть второй Эндрю ростом чуть ниже Натаниэля, с прекрасными глазами орехового цвета и пронзительным взглядом. Да даже если бы и был, Натаниэль уже успел запомнить магическую ауру Эндрю, чтобы письмо точно смогло найти своего адресата. — Эндрю, Вы отлично танцуете, — в движениях юноши чувствовалась твердость и уверенность. Он смело вел Натаниэля по небольшому кругу в центре танцпола, пока остальные пары кружились вокруг них. — Не то, чем я хотел бы запомниться, — на такое заявление Натаниэль лишь улыбнулся. Даже если бы Эндрю вообще не умел танцевать и постоянно наступал на носки лакированных туфель, ему все равно бы нравилось. Все-таки не всем же быть выходцами из Британской аристократии, чтобы знать каждое движение полонеза, менуэта или гросфатера. Натаниэлю, на самом деле, было бы приятнее узнать больше о самом Эндрю, а не о том, какие пируэты он умеет совершать. — Действительно? А чем тогда, если не секрет, — Натаниэль улыбнулся лукаво. Ему хотелось вывести Эндрю на эмоции, может на смущение, может на раздраженность. Хотелось увидеть, как это гладкое лицо будет искажаться от эмоций. — Своим языком. Люблю дискуссии, — но смущался почему-то сам Натаниэль. Все шло не по плану и, одновременно, все шло так, как хотелось. Веснински-Хэтфорд не привык к тому, что с ним флиртуют, заигрывают, потому что обычно это делал он, даже если не стремился к чему-то большему; просто так было принято в обществе, в котором Натаниэль рос и жил. Джентльмены должны были льстить дамам. Так было принято. — Вы явно очень распаляетесь в разгар обсуждения, — лучшая защита — это нападение, так решил Натаниэль и продолжил этот фарс с двойным смыслом, который, однако, вызывал приятную дрожь. Было приятно понимать, что это не игра в одни ворота.       Тем временем мелодия продолжала играть, набирая обороты, и вместе с ней их движения ускорялись, становясь все резче и жарче. Все тело горело, а воздуха не хватало в переполненном людьми зале, хотя всего несколько минут назад Натаниэль мог сказать, что в помещении с высокими сводами даже отчасти прохладно. Может это все быстрый танец. Или же близость красивого молодого человека, который вызывал однозначный интерес.        — Вам так кажется? Мне казалось, я довольно спокойный человек, — голос Эндрю стал ниже, а в глазах появился какой-то загадочный блеск, и это было лучше любых явных эмоций, которые обычно появлялись на лицах людей. Давление от чужой руки на спине усилилось, и Натаниэль не стал сопротивляться, сокращая расстояние между ними до практически неприличного. — Готов поспорить, что это не так, Эндрю. Вы создаете впечатление человека крайне увлеченного, — вот он, слабый румянец на чужих скулах говорил намного больше, чем все слова. Хотелось прервать танец и утянуть Эндрю за колонны. Натаниэль хотел бы увести его еще дальше, но он не знал этот замок так хорошо, чтобы не заблудиться в переплетениях коридоров. Хотя Эндрю должен был знать. Натаниэль был уверен в этом и в том, что вечер не ограничится танцем. — В ваших силах проверить это, Натаниэль. Мы могли бы достаточно быстро найти общий язык, — ладно, Натаниэль был готов признать, что если они продолжат, то выбегать из зала он будет на крейсерской скорости, потому что Эндрю вызывал в нем слишком много эмоций. Он чувствовал жар на своих щеках, ощущал, как температура его тела неумолимо повышалась. Музыка начинала утихать, переходя на ненавязчивый периферийный шум. Пары вокруг заканчивали свои танцы, расходясь в разные стороны, чтобы перевести дух, и только Натаниэль не знал куда себя деть. Будь они в Дурмстранге, все было бы проще, потому что он знал каждый потайной угол своей школы, но в Хогвартсе он не мог положиться на собственную интуицию. Учитывая даже те же лестницы, которые доводили до головокружения одним своим видом.              За него все решил Эндрю, утягивая в сторону, но не к главному входу в Большой зал. Натаниэль, скинув наваждение, последовал за ним, бросая взгляд в сторону, где оставил Сета. Тот смотрел на него с ехидной улыбкой на губах и вызывающе дергал бровями. Показав ему средний палец, Натаниэль обратил свой взор на спину Эндрю, который вел его уверенно, не обращая внимания на окружающих.              В толпе больше никому не было до них дела. В самый разгар праздника каждый был занят собой, своими друзьями или парой, а Натаниэль не мог оторвать взгляда от широкой и явно сильной спины. Как так получилось, что всего за один вечер его смог очаровать и полностью покорить этот юноша, с которым они обменялись едва ли сотней слов и по-прежнему ничего друг о друге не знали? Но, почему-то, Натаниэлю казалось, что не он один пал под чарами. Может, во всем была виновата атмосфера вечера или же это какое-то заклинание, навеянное шаловливым учеником? А, возможно, просто понимание того, что они могут больше никогда не увидеться, развязывало руки и язык за компанию? У Натаниэля не было ответа на эти вопросы, как и на десятки других, что крутились в голове, как пчелы в разворошенном улье.              А они все шли и шли по извилистым коридорам. Эндрю держал его за запястье, но Натаниэль понимал, что мог бы вырваться еще там, в центре толпы в зале. Они поднимались куда-то наверх, это точно была одна из многочисленных башен и она удалена от людей, от толпы и всех тех, кто мог бы нарушить эту непонятную, странную, но манящую атмосферу. Они вышли на самом верху и лицо тут же обдало свежим прохладным воздухом. Зима в этом году была теплой, но все равно Натаниэль незаметно навесил на них заклинание тепла — одно из немногих, которое он смог использовать невербально, потому что без этого в Дурмстранге спокойно существовать было бы проблематично.              Замерев в центре башни, Эндрю развернулся к нему лицом. В полумраке не было видно ни прежнего румянца, ни блеска в глазах, который так манил Натаниэля, но все равно то, что было заложено там, внизу, не разрушилось минутами бегства по темным длинным коридорам Хогвартса.        — Вы азартны, Натаниэль? — в начале Веснински-Хэтфорд даже не понял, к чему именно относился этот вопрос. Из головы совершенно вылетел конец их разговора в Большом зале. Моргнув несколько раз, ему все-таки удалось понять, к чему именно вел Эндрю, и на его губах вновь расцвела улыбка. — Достаточно для того, чтобы делать большие ставки, Эндрю, — выпутав руку из чужой слабой хватки, Натаниэль подошел ближе, сохраняя между ними ровно такое расстояние, чтобы даже полушага хватило для касания друг друга. — Тогда, готовы ли проверить свою теорию про то, что я увлеченный человек? Чего бы вы хотели, если в итоге выиграете спор? — голос Эндрю шептал на низких тонах и Натаниэль просто терялся в этом безумии. Это точно какая-то магия, потому что объяснения происходящему просто не было. Не существовало в мире еще ничего такого, что могло бы увлечь Натаниэля так быстро, но вот он здесь. В какой-то башне, в сотнях метрах над землей, флиртует со Слизеринцем, у которого язык был острее, чем старинные клинки в коллекции его дяди. — Возможности поддерживать с вами связь и прогулки было бы более чем достаточно, — конечно, он мог попросить большее, что-то более существенное, но не хотелось давить, да и кто знал, куда заведет все это в будущем? Натаниэль не хотел гадать на кофейной гуще и видеть того, чего нет. Каким бы мечтателем он не был, на жизнь он научился смотреть трезвым взглядом. — Думаю, это вполне мне по силам, — ответил Эндрю и качнулся вперед, притягивая Натаниэля к себе за талию. Его встретили теплые, обветренные и мягкие губы. По телу пробежала крупная дрожь, и Натаниэль ухватился за чужие плечи, отвечая на поцелуй со всей страстью, на которую был способен. Эндрю прикусывал и оттягивал его нижнюю губу, проводил по ней языком, сильнее сжимая пальцы на талии Натаниэля, а тот сам наслаждался этим поцелуем. Его губы были на вкус как какой-то десерт, и Натаниэль просто упивался этим вкусом и теми чувствами, которые этот юноша вызывал в нем. Он гулял пальцами вверх-вниз по чужим предплечьям, сгорал лишь от одних прикосновений к своей пояснице. Они не торопились, медленно погружаясь в друг друга и разведывая границы, которые было безопасно переступить. Мысли путались в голове, и дыхание сбивалось лишь от мысли о том, что они были одни в этой башне и никто не побеспокоит их, ведь все сейчас кружились в танце или делали еще что-то, и им явно не было дела до какого-то небольшого одинокого здания, где-то на задворках замка. Натаниэлю хотелось прижаться ближе и почувствовать сквозь плотную ткань костюмов чужое тепло. Проскользив ладонями вверх по плечам, он закинул руки на чужие плечи, обхватывая себя ладонью за запястье и прижимаясь к Эндрю ближе, чувствуя, как чужие ладони крепче сжимаются на его пояснице, лишь слегка соскальзывая вниз, на талию. Натаниэль не был против, улыбаясь сквозь поцелуй и чувствуя улыбку в ответ. Ноги становились ватными, все мысли вылетели из головы, и осталось лишь желание не отпускать этого человека от себя еще минимум вечность, наплевав на все свои обязанности. Завтра Натаниэль уже должен будет вернуться в Дурмстранг, оставив свое наваждение здесь, в сотнях тысяч километров от себя. Это, может быть, была та самая пресловутая первая любовь, но думать об этом сейчас категорически не хотелось. Сейчас были лишь теплые губы на его губах, его руки на чужих плечах, и чужие руки на его талии.