Мёртвое лето

—Я не хочу ехать в этот лагерь, — бормочет Сал, сидя за столом и ужиная. До начала указанного лагеря осталось два дня, и Генри только что сообщил ему, что его записали,— я буду единственным новичком. А что, если что-то случится, и я не смогу с вами связаться, или телефонная линия оборвется, или на свободе окажется серийный убийца? Что тогда? —Если на свободе окажется серийный убийца, ты поймёшь, что будешь первым в очереди, чтобы выследить его, — отвечает Генри с очень многозначительным взглядом. — Ладно, — кивает Сал, зная, что его отец, по крайней мере, в этом прав, — однако моя точка зрения остается в силе. Телефонные линии могут прерваться, и тогда я не смогу с тобой связаться. Или я могу забыть что-то важное и заразиться. Летние лагеря не особо отличаются чистотой. Сал прекрасно знает, что он причиняет боль, но ему действительно не хочется ехать в летний лагерь. Он совершенно доволен тем, что остается чудаком в доме, у которого нет друзей, ведь он уже отклонил просьбу отца представиться соседям. У него есть еще один год обучения в старшей школе, и почему-то ему кажется, что лучше оставаться одиноким. Он перепробовал всю эту штуку с друзьями, и от этого у него во рту действительно остался чертовски неприятный привкус. Некоторые могут даже сказать, что он устал от всего этого. Генри глубоко вздохнул, кажется, уже устал от спора, который, как он знает, его ждет. —Я уже разговаривал с консультантами. Они заверили меня, что у тебя будет доступ к кабинету медсестер, когда тебе это понадобится, чтобы позаботиться о гигиене. Плюс я помогу тебе упаковать все твои лекарства и расходные материалы. Между нами двумя мы ничего не забудем. И это будет хорошо для тебя, Сал. Я знаю, что тяжело переезжать в новый город, но это даст тебе возможность завести друзей и сблизиться с людьми еще до того, как ты пойдешь в школу. —А что, если это как Джерси? Между ними звенит молчание: оба мужчины вспоминают события, которые в первую очередь привели их в Нокфелл. Сал рассеянно потирает шрам на запястье, который послужил катализатором всего этого, и Генри на мгновение выглядит так, будто вот-вот заплачет. Они оба глубоко зацикливаются на воспоминаниях, пока Генри не осмеливается поднять глаза и встретиться взглядом со своим сыном. —Такого не будет,— он звучит так решительно, но в то же время заметно, что он защищается. Сал еще какое-то время передвигает еду по тарелке. —Хорошо, папа. Ты прав. Это не будет похоже на Джерси. Затем он поднимает глаза и слегка улыбается. Улыбка корявая и некрасивая, но заставляет Генри улыбнуться в ответ. Этот человек действительно изменил ситуацию за несколько месяцев до переезда. Для него было бы так легко продолжать оставаться отсутствующим родителем, а для Сала — продолжать притворяться, что все в порядке, хотя дети, казалось, становились все более жестокими с каждым днем. Было больно, но это было обычным делом. Это было то, что он знал. Но вместо этого вмешался Генри и внес изменения, и синеволосый мальчик должен признать, что это было здорово. Это заставляет его чувствовать, что у него снова есть семья. И даже на этой новой и незнакомой территории он, по крайней мере, знает, что на его стороне есть один человек. Это определенно что-то значит. —Это пойдет тебе на пользу, приятель, — говорит Генри, — человек, управляющий лагерем, — мой старый друг. Он рассказал мне все о лагере и некоторых детях, которые ходили туда уже много лет. А с женщиной, работающей вожатой в лагере, я познакомился через него. Она замечательная и позаботится о том, чтобы с тобой ничего не случилось. —Сколько детей принято? —Всего в лагере около 15 детей, — объясняет Генри, –это лагерь для 15–18 лет, но некоторые дети ходят туда с 8 лет. Если они продолжают возвращаться, значит, оно того стоит. —Или это просто означает, что в этом крошечном городке больше нечего делать, — отмечает Сал. Он откусывает еще кусочек еды и жует, пока отец игриво смотрит на него. Сал указывает вилкой и продолжает, – ты должен признать, что здесь не так уж много всего. —Прекрасно, прекрасно, — смеется Генри, –но я действительно слышал об этом лагере только хорошее. А я, в отличие от тебя, разговаривал с некоторыми соседями,— еще один пристальный взгляд, —некоторые из наших новых соседей по квартире уезжают. Так что, возможно, ты еще сможешь встретиться с ними перед отъездом. Это больше, чем просто предложение, но они оба знают, что Сал не прислушается к его совету. –Или я мог бы просто встретиться с ними, когда приеду, и поиграть в неловкие вводные игры. — предлагает Сал. Генри громко вздохнул. – Я не собираюсь заставлять тебя разговаривать с другими детьми, но хотя бы подумай об этом. Здесь хорошие ребята, Сал. Это не будет похоже на Джерси. –Хорошо, пап. Я подумаю об этом. Он по-прежнему не собирается обходить здание перед лагерем, но, по крайней мере, его ответ, кажется, успокаивает отца. Несмотря на все заверения в мире, его все еще нервирует поездка в летний лагерь на месяц с 15 незнакомцами, которые, вероятно, выросли вместе. Он будет странным изгоем в маске. Другие дети будут насмехаться над ним, и, по его мнению, максимум, на что он может надеяться, это на то, что все будет не так плохо, как в Джерси. Остаток ужина проходит тихо, а затем Сал направляется в свою комнату, чтобы продолжить собирать вещи. Хочет он того или нет, но он едет в этот лагерь и должен убедиться, что у него есть все необходимое. Он открывает несколько коробок и начинает рыться в поисках подходящих рубашек. С некоторым раскаянием он откладывает свою любимую. Почему-то он думает, что рубашка с надписью «Я бы себя трахнул» может произвести не самое лучшее первое впечатление. Хотя любой, кому нравится эта рубашка, вероятно, именно тот друг, который ему действительно нужен. Поэтому на всякий случай он засовывает рубашку на дно сумки. Затем он сетует на то, что все его рубашки с длинными рукавами и большинство из них черные, а в этом лагере так уж получилось разгар лета. Вдохните. Не дышите. Выдохните. Чувство опьянения успокаивает Ларри, пока он лежит в постели. Он приоткрыл окно подвала над собой в надежде, что его мама не заметит довольно сильный запах. Он подозревает, что она уже знает о его вредной привычке, но пока ничего не сказала, поэтому он не собирается давить. Вместо этого он просто старается быть вежливым и курит только тогда, когда она уезжает по вызову. Он бросает взгляд на свои наполовину упакованные сумки, лежащие возле кровати. Лагерь начинается завтра утром, и он кое-как собрал все свои вещи или, по крайней мере, бросил все в сторону своей сумки. Он запихнет все завтра утром, как и каждый год. Он бы сделал это сегодня вечером, но затем принял исполнительное решение вместо этого получить кайф и провести последнюю ночь на удобной кровати. Как бы он ни наслаждался лагерем на протяжении многих лет, кажется, что хижины со временем становятся все менее и менее удобными. Прошлый год был особенно тяжелым, потому что он теперь слишком высокий, чтобы поместиться где-либо, поэтому ему приходится принимать странные позы, если он действительно хочет полностью лежать на кровати. — Один месяц свободы, — бормочет он про себя. Он ходил в лагерь с самого детства, и некоторые из его самых теплых воспоминаний связаны с этим временем. В его первый год он встретил Тодда, и они стали маловероятными друзьями, только еще больше укрепив отношения, когда рыжий переехал в апартаменты «Аддисон». Помогает то, что они оба время от времени проводят время вместе. Это самый настоящий опыт общения, который может быть у двух братьев. Также помогает то, что у его родителей, похоже, нет проблем с помощью Ларри. Почему, он даже не может догадаться, но он благодарен друзьям и семье за ​​скидку на его хобби. В противном случае он не сможет себе этого позволить. Год спустя он убедил Чага присоединиться к ним в лагере, и хотя мальчик каждый год жалуется, ему, похоже, это искренне нравится. Кэмп даже стал причиной того, что он встретил предполагаемую любовь всей своей жизни: Мэйпл. Ларри клянется, что когда-нибудь они поженятся. То есть, если парню действительно удастся признаться ей. Он продолжает говорить, что в этом году он наконец сделает шаг и не позволит ей ускользнуть. Ларри немного завидует, когда он думает о том, насколько он вечно одинок. На самом деле он много дурачился, но это редко сводилось к чему-то большему, чем к друзьям с привилегиями. Фактически, именно так они с Эш и сблизились. Они начали со знакомства, а затем решили не продолжать ничего и вместо этого просто остались друзьями. Его интрижки в основном — это безымянные, безликие люди. Он наслаждается сексом. Этого определенно нельзя отрицать, но после того, как его первые и единственные отношения пошли наперекосяк, он не может не жаждать чего-то большего. Он хочет свиданий, неловких семейных представлений и проведения с кем-то глупого количества времени. Однако это все несбыточная мечта, и он это знает. Ларри делает еще одну затяжку и размышляет, как пройдет это лето. Ему восемнадцать. Скорее всего, это будет его последний год, если только он не захочет работать вожатым для младших детей. Хотя, вероятно, он этого делать не будет. Этот лагерь означает для него свободу; он не хочет расстраивать эти старые воспоминания, играя роль ответственного взрослого. До него дошел интересный слух, что этим летом здесь появится новый ребенок, и этот ребенок даже проживает в «Аддисон Апартаментс». Он мало что знает о новеньком, только мельком увидел синие косички и странную маску. На самом деле он даже не знает его пола. Но этот человек предположительно поедет с ними в лагерь, так что, возможно, у них будет шанс сблизиться. Он просто надеется, что новенький не придурок. Это его последнее лето, и он хочет извлечь из него максимум пользы. Кроме того, в лагере уже есть Трэвис, так что еще один придурок им там действительно не нужен. Одна только мысль о блондине-хулигане заставляет его кровь закипать. Он не понимает, почему этот парень все еще настаивает на том, чтобы быть придурком для него и его друзей. Он думал, что все на самом деле изменится, когда они вырастут, но Трэвис очень ясно дал понять, что не собирается менять свой образ жизни. Это раздражает и стало единственным недостатком лагеря. Он действительно даже не понимает, почему Трэвис все еще не уходит; он всегда жалуется на это, и, кажется, ему никогда не нравится то, что они делают. Тем не менее, каждый год он здесь вместе с остальными, готовый противостоять им целый месяц. Удивительно, что Ларри не выгнали из-за того количества кулачных боев, в которые они оба попали в прошлом году. Он очень надеется, что в этом году этот придурок просто оставит его и его друзей в покое. Еще одна затяжка помогает ему успокоиться, и он чувствует прилив вдохновения. Поэтому он поднимается с кровати и направляется к своему холсту. У него в голове отчетливый образ лагеря, и он хочет записать его на бумаге, прежде чем уйти. Поэтому он надевает Sanity’s Fall и приступает к работе. Он чувствует себя одержимым, пытаясь воплотить свое искусство в жизнь. Все тени, темные цвета и странные красные глаза, скрывающиеся на заднем плане. Тодд в последний раз просматривает свой контрольный список, чтобы убедиться, что у него все упаковано и готово к работе. Он с тоской смотрит на свое компьютерное оборудование, оплакивая тот факт, что не может взять с собой ни одно из устройств. Но в лагере строгие правила, хотя в этом году он планирует пронести кое-что: рации. Одним из его личных проектов в прошлом году было усиление старых устройств, чтобы их можно было использовать за пределами квартир. Дальность на них была не очень хорошей, поэтому он хотел посмотреть, сможет ли он бросить вызов самому себе и увеличить ее. Кроме того, у него появился дополнительный стимул, поскольку он и его друзья строили особые планы на последний год пребывания в лагере. Они хотят исследовать лес глубже, чем когда-либо прежде. Всегда ходили слухи о лесу, окружающем озеро Вендиго, и в этом году группа намерена проверить, есть ли в этих слухах хоть какая-то правда. Они собираются либо подтвердить, либо развенчать тайны, окружающие Нокфелл. Но для этого им нужны рации, чтобы иметь возможность общаться. Если они не смогут поддерживать связь друг с другом, невозможно узнать, в безопасности ли остальные, и соединить точки будет еще труднее. Поэтому Тодд неустанно работал над модификацией устройств. Всего их четверо, так что, надеюсь, примут участие все члены их группы, чтобы они могли объединиться в пары. В конце концов, безопасность в цифрах. Уходя в одиночку, люди получают травмы, и он не намерен, чтобы это произошло. Это важное исследование, но он не хочет рисковать своей жизнью ради этого. — Тодд, ты уже почти собрался?–его мать говорит с другой стороны двери. –Да, я просматриваю свой контрольный список. –отвечает он. Он подходит, чтобы еще раз убедиться, что все рации выключены и спрятаны глубоко в сумке. Он не хочет, чтобы их случайно конфисковали еще до того, как у них появится возможность их использовать. –Просто принеси свои сумки, когда закончишь, — говорит его мать. Затем он слышит отчетливое шарканье ее тапочек, когда она уходит. Тодд не может сдержать улыбки, поскольку его волнение по поводу этого лета растет. Это будет его последний год в лагере, и он намерен этим воспользоваться. Неважно, попадут ли они в беду или их даже выгонят, их группа друзей не остановится ни перед чем, чтобы раскрыть тайны этой местности. Тодд проводит свои исследования и знает, что в маленьком городке Нокфелл наблюдается множество паранормальных явлений. На самом деле, здесь, в апартаментах «Аддисон», были случаи появления привидений. Один из таких духов, кажется, обитает в его ванной комнате, и иногда по ночам он может слышать тихие вопли. Однако дух добрый, и он хочет однажды иметь возможность общаться с ним и, возможно, даже помочь ему двигаться дальше. Он провел бесчисленные часы, изучая предания и пытаясь выяснить, какие секреты скрывает это место, и на данный момент наиболее многообещающей зацепкой является версия таинственного культа. Информации о культе не так много, ровно столько, чтобы увлажнить его вкус и заинтриговать. Но множество слухов ходит вокруг церкви и некоторых укромных мест в лесу. Есть особая пещера, которую он очень хочет найти, поскольку предполагается, что именно там был вызван демон. Это его главная цель. Это будет лето раскрытия истины. Нокфелл больше не будет для них загадкой. Они откроют тайны, сокрытые этим городом, и увидят, где сочетаются факты и вымысел. Есть жители этого города, которые до сих пор активно скрывают эти вещи, и он хочет все это раскрыть. Это волнующе для него, и он более чем готов отказаться от своей драгоценной технологии ради этого шанса. Он бы солгал, если бы заявил, что не с нетерпением ждет более традиционных лагерных занятий. Быть единым с природой - это скорее занятие его родителя, но он не может отрицать радость, сидя у костра, поджаривая зефир и рассказывая банальные истории о привидениях. Есть определенный азарт в игре в прятки и других мероприятиях, объединяющих лагерь. Однако он отказывается признать это вслух. У него есть имидж, который нужно поддерживать, и если его родители когда-нибудь пронюхают, что ему нравятся какие-либо из этих вещей, они, вероятно, будут настаивать на том, чтобы он больше гулял с ними, и у него нет намерения стать таким же единым целым с природой, как они. Как только он наконец закончил просматривать свой контрольный список, он хватает свои сумки и тащит их в гостиную. Затем он убегает обратно в свою комнату, чтобы немного приятно провести время за компьютером, прежде чем он фактически отключится на месяц. –Ты с нетерпением ждешь лагеря, Трэвис? — спрашивает пожилой мужчина. Он все еще одет в одежду, в которой ходил на мессу в тот вечер. Он сидит за столом с идеальной осанкой, делая вид, будто не видит перед собой сгорбившегося сына. Мужчина ведет себя так, будто в их идеальной маленькой семье все в порядке. Трэвис нерешительно пожимает плечами, затем, кажется, осознает свою ошибку и выпрямляется. –Да, Отец. Это мой последний год обучения, и тогда я смогу работать вожатым. Мужчина кивает в знак одобрения. –Я знал, что ты заставишь меня гордиться и захочешь продолжить семейную традицию. Этот лагерь очень важен для нас, Трэвис. Блондин сияет от гордости и добрых слов своего отца, и этого достаточно, чтобы помочь ему пережить еще один ужин дома. Еще одна ночь сидения за обеденным столом с этим человеком, прежде чем он сможет сбежать на месяц. Конечно, лагерь — не самое лучшее место; у него там точно нет друзей. Но все лучше, чем его семейная жизнь. Поэтому он проведет несколько одиноких ночей в лесу из-за постоянных издёвок. Закончив есть, он добровольно убирается и несет все на кухню. Сначала он распределяет остатки еды по порциям и складывает в отдельные контейнеры, как любит его отец. Затем он начинает мыть всю посуду вручную. У них есть посудомоечная машина, но ею нельзя пользоваться без крайней необходимости. Поэтому обычно Трэвис просто делает свою работу вручную, чтобы не навлечь на себя гнев отца. Все, что угодно, лишь бы облегчить ему жизнь. Затем он направляется в свою комнату, чтобы начать собирать вещи. Он собирался собрать вещи вчера вечером, но у них была компания из церкви, поэтому у него не было времени сделать это между общением с другими членами их прихода. Может быть трудно так глубоко участвовать в жизни церкви, но его вера сильна, и он знает, что Бог наблюдает за ним и не даст ему больше, чем он может выдержать. Это дает ему утешение в те моменты, когда он находится в стрессе или чувствует бремя своей жизни. Он знает, что Бог будет рядом с ним, несмотря ни на что. Даже когда он грешит, Бог слушает, когда он кается и пытается измениться. Он достает из шкафа различные рубашки, шорты и брюки и начинает аккуратно упаковывать их в чемодан. Он также вытаскивает потертую книгу и с любовью прижимает ее к груди, прежде чем закопать под одежду. Он ни в коем случае не рискует, что кто-то найдет его дневник и прочитает признания, написанные на каждой странице. Никто не может знать, какие у него нечистые мысли или читать заметки, которые он пишет людям, которых он знает. Эти тайны следует хранить с ним до могилы. Трэвис продолжает аккуратно упаковывать свои вещи, пока его чемодан не наполняется до отказа, и он чувствует, что у него достаточно одежды на весь месяц. Поскольку лагерь такой длинный, у них есть доступ к стиральным машинам, но он все равно не хочет рисковать, что у него кончатся все необходимое, и ему придется потом смешивать белье с Ларри Джонсоном. Тогда его одежда окажется более грязной, чем тогда, когда он ее надел. Большинство людей могут подумать, что он преувеличивает, но на самом деле это произошло в прошлом году. Ему нужно было почистить несколько рубашек за последнюю неделю лагеря, и на одной из них осталось пятно, которого, как он знает, не было, когда он надел ее. Это было абсолютно отвратительно, и он не намерен повторять этот опыт. Одна только мысль о металлисте заставляет его дрожать. Болезненные воспоминания начинают всплывать на поверхность, и он не может не желать, чтобы их пути никогда не пересекались. Его жизнь наверняка стала бы намного проще. Когда его одежда и припасы наконец собраны, он ставит чемодан у двери и идет готовиться ко сну. Еще одна ночь комфорта, и он пробудет в лагере целый месяц. Трэвис искренне рад этому, но он никогда не признается в этом кому-либо еще. Лагерь с годами стал для него своего рода утешением. Несмотря на то, что у него до сих пор нет настоящих друзей, это время, когда он остается в основном один. Он может наслаждаться природой и всем, что она может предложить. Кроме того, ему не приходится иметь дело с какими-либо обычными жизненными обязательствами. Приятно осознавать, что в этом лесу ему безопаснее всего. Единственное, что могло бы улучшить ситуацию, это если бы Ларри, черт возьми, Джонсон пропустил последний год обучения. Хотя Трэвис знает, что это всего лишь принятие желаемого за действительное. Все должно быть идеально. Если все не идеально, ничего из этого не сработает, и он очень разозлится. Так что нужно сделать это идеально. Мне нужно сделать это идеально. Свет гаснет, и фигуры движутся в ночных тенях. Предстоит еще много приготовлений, но пока это лето обещает быть очень прибыльным.