Солнышко

Миша впервые увидел его спустя пару дней после приезда и сразу же, в первое же мгновение, сочинил для него прозвище. Точнее, оно скорее появилось у него в голове словно само собой, совершенно самостоятельно. Солнышко Вот бывает, что смотришь на кого-то и не сразу замечаешь, что в этом человеке что-то есть. Порой, нужно разглядеть красоту, проморгаться, прочувствовать и увидеть. А бывает такое, что взгляд выцепляет другого прежде, чем ты успеешь что-то осознать, пускай перед тобой будет даже целая толпа. Кто-то один, почему-то очень важный — сразу привлечет внимание, вот как будто это должно было произойти. Можно называть это судьбой или стечением обстоятельств, но факт остаётся фактом — именно такое и приключилось с Михаилом Юрьевичем Горшенёвым. Миша совершенно спонтанно поднял голову, отрываясь от перечитывания «Локона медузы» Лавкрафта. И не зря. Юноша, оказавшийся недалеко от его шезлонга, был необычайно хорош собой, и это был тот самый первый раз в жизни, когда Миша чуть ли не пропал с первого и единственного взгляда. Оказалось, что так бывает не только в голливудских мелодрамах и женских любовных романчиках, которыми так любила зачитываться его бывшая жена. Он сначала решил — неужели солнце так сильно шпарит и слепит, как это, он же лежит в тени, под большим зонтом… Но на самом деле — нет, это незнакомец будто сам собой источал свет, его улыбке с аккуратными белоснежными зубами мог позавидовать любой солнечный лучик. Эти самые лучики играли и путались в его светлых золотистых волосах, глаза… кажется, голубые, ярче воды в океане и самого чистого неба, смотрели вокруг с лёгким прищуром. Вот так вот озарив всё своей улыбкой, он потянулся, демонстрируя подтянутое и стройное юношеское тело с ещё бледно-молочной кожей, которая наверняка покроется красивым кремовым загаром… И с разбегу бросился воду, заливисто смеясь. Миша сделал глубокий вдох, облизнул солёные от терпкого морского воздуха губы, и, почувствовав себя круглым дураком, снова уткнулся в книгу. Но не мог читать — смысл строчек терялся, и он поймал себя на том, что перечитывает одно и то же предложение уже в четвертый раз. Он закрыл глаза, зажмурился даже, до цветных всполохов под веками, а в голове всё равно стоял образ этого Солнышка во всей красе. Когда Миша снова решился посмотреть на море, он с замиранием сердца увидел, что юноша уже выбрался из воды, стоит неподалёку и трясёт мокрой головой, как щенок; капли блестят на солнце и струятся по его телу, стройным плечам, груди, животу… Ниже Миша смотреть не стал, и хотел было уже отвести взгляд, но Солнышко вдруг посмотрел в его сторону, прямо на него… Задержал взгляд, улыбнулся и помахал ему. Миша растерялся, не понимая, как реагировать на такое, сердце сделало кульбит. Да с чего бы ему… — Саш, ну сюда иди, чё ты так долго, вода супер! — голос у Солнышка оказался громкий и мелодичный, а мимо Мишиного шезлонга прошёл в сторону моря некто худой и тёмноволосый (лица Миша со спины-то не мог разглядеть), видимо, тот самый Саша. — Да Андрюх, я очки от солнца искал и кремом от загара мазался. Знаешь, как опасно может быть, если обгоришь… От этого онкология бывает… Я серьёзно. Андрей, значит. — Ой, ну тебя вечно с твоим занудством, а, — Андрей скорчил смешную рожицу, а потом толкнул новоприбывшего в плечо. — Побежали наперегонки! — воскликнул он и помчался к морю, утопая ногами в песке и со всего разбегу бросился в пенистую волну, плескаясь, радуясь и смеясь, как ребёнок. Непосредственный, юный и такой красивый… Кажется, Михаил Юрьевич попал. Съездил, называется, на море, чтобы после развода с женой разобраться в себе, своих предпочтениях, и вообще понять, куда он дальше хочет двигаться. — Разобрался, ё-моё? — буркнул Миша себе под нос и отложил книгу, решив, что пора возвращаться в номер. На сегодняшний день ему впечатлений точно достаточно. Смотреть, как там в воде плещется какой-то Андрей, которого он видит впервые в жизни и испытывать такие сильные эмоции он совершенно не был готов. Да уж, его определённо ожидал интересный отпуск...