Матерь божья:
Заберу Юнджин через минут двадцать
Справляетесь?
Пока мой единственный сын: хорошо, начну её собирать всё хорошо, юн~и лапочка ♡Матерь божья:
Юнджин бестия, не понимаю, почему с тобой она такая добренькая
Пока мой единственный сын: потому что дядя Чонгук – лучший ахахаМатерь божья:
ой, иди ты нахуй 凸(￣ヘ￣)
Пока мой единственный сын: мне нельзя (ಥ ʖ ಥ)Матерь божья: ахахахах неудачник
Пока мой единственный сын: обижаешь беременного (〒﹏〒) Чонгук выключает и откладывает телефон, поворачиваясь к малышке. — Юн-и, мама скоро приедет за тобой, неси рюкзачок — будем собираться. Девочка вскакивает, забывая про пазл, и уносится в коридор за своим рюкзаком. Чонгук вздыхает и, аккуратно придерживая живот, встаёт, чтобы начать собирать вещи, которые маленькая альфа разбросала за день нахождения в его доме. Юнджин уже три года, она очень смышлёная и спокойная, по крайней мере, с Чонгуком. Малышка с недавних пор очень любит проводить с ним время. Часто лезет под бок, обнимает выросший живот, когда омега приходит в гости к подруге. И сидит так весь вечер, слушая их разговоры. Джиён не так давно вышла из декрета, а Чонгук как раз закончил все свои дела и теперь сидит дома. Поэтому на просьбу подруги посидеть с ребёнком в пятницу из-за закрытого в этот день садика с радостью согласился. — Дядя Чонгук-и, вы поможете мне сложить пижамку? — прибегает девочка, протягивая маленький синий рюкзачок Чонгуку. — Конечно, Юн-и, — омега забирает из детских рук запасные домашние вещи, аккуратно складывая их и убирая на дно рюкзака. — Ты всё сложила? А цыплёнка? Девочка утвердительно кивает и говорит важно: — Цеце поедет со мной, в рюкзачке ему будет одиноко. Чонгук по-доброму усмехается, наблюдая, как аккуратно маленькая альфа прижимает игрушку к груди. У них в садике началось какое-то помешательство на мухе цеце, поэтому цыплёнка, которого, к слову, подарили Чонгук и Тэхён, она назвала Цеце. Раздаётся дверной звонок, и девочка счастливо бежит открывать маме, по которой успела соскучиться за день. — Привет, клюковка, — слышит Чонгук тихий голос Джиён. Она и Минджун так называют дочь из-за её природного аромата. — Мамочка! — раздаётся в ответ. Омега осматривает комнату на наличие забытых вещей и, удостоверившись, что всё собрано, идёт встречать подругу. — Привет, нуна, — улыбается Чонгук, прислоняясь к шкафу в коридоре, пока наблюдает за трогательными семейными объятиями. — Привет, мелкий. Всё хорошо? — спрашивает, придерживая одной рукой дочку. — За двадцать минут, пока ты ехала, ничего не случилось, — усмехается омега. — Спасибо тебе. Правда. Родители уехали, и я думала уже отгул брать, — подруга протягивает руку, забирая у Чонгука рюкзак дочери, и улыбается благодарно. — Да без проблем. Тренируюсь, так сказать, — смеётся Чонгук, укладывая ладони на заметно выпирающий живот. — К тому же Юн-и – лапочка. Девочка оживляется и слезает с рук матери, чтобы попрощаться с омегой. Она обхватывает, насколько позволяют руки, живот Чонгука и потирается о него щекой. — Пока, дядя Чонгук-и и ваш будущий ребёнок, — улыбается, показывая свои маленькие молочные зубки, и машет ладошкой на прощание. — Спасибо ещё раз. С меня обед, — прощается подруга. Чонгук отмахивается и наблюдает, как мама с дочкой за руку направляются к лифту. Слышит, как Юнджин просит маму купить вафельное мороженое с клюквой. — Клюковка, я очень устала, давай завтра вместе с папой съездим? — пытается договориться Джиён с дочерью. — Но я хочу сейчас! — начинает ныть девочка на весь подъезд. Джиён поворачивается, устремляя умоляющий взгляд на Чонгука. А тот смеётся и пожимает плечами, мол, это твоя дочь — ты и справляйся. Лифт подъезжает, и спорящая семья скрывается в нём. А Чонгук с улыбкой закрывает дверь и направляется в их с Тэхёном комнату, чтобы, наконец, улечься в остывшее за день гнездо. Омега Чонгука требует иногда соорудить гнездо для собственного спокойствия, и сейчас как раз этот период. Он придирчиво осматривает вещи в гнезде и, поправив парочку рубашек, забирается внутрь. Чонгук поворачивается на бок, подкладывает под голову самую сильно-пахнущую футболку, в которой спал альфа. Обнимает подушку для беременных, размещая её немного под животом и между коленей. Ёрзает, устраиваясь удобнее, и достаёт телефон, чтобы включить сериал и отдохнуть, пока Тэхёна ещё нет.✎✎✎
Чонгук почти засыпает за просмотром, точнее за пересмотром, раз, наверное, третий — сериала. Но его будят ласковые поглаживания по животу вернувшегося Тэхёна, что, судя по завившимся волосам, уже успел сходить в душ и переодеться в домашнюю одежду. — Привет, Гук-а. Как вы? — шепчет, оставляя нежный поцелуй на оголившейся коже живота. — М-мм.. — мычит, потягиваясь, Чонгук. — Мы хорошо, — улыбается, накрывая руку альфы своей. — Юн-и недавно ушла. Она прелесть, так что день был спокойный. Хочешь есть? Тэхён мычит неопределённо, потираясь щекой о натянутую кожу. — Эта маленькая проказница опять метила твой живот запахом? У меня ощущение, что она имеет виды на нашего сына, — бурчит куда-то в живот, периодически морщась, когда находит новое местечко, что пахнет не им или Чонгуком. — Ревнуешь к трёхлетнему ребёнку? — смеётся омега, зарываясь в чужие немного влажные волосы пальцами. — Всё проверил? Или ещё полежать? Тэхён ворчит что-то неразборчивое и тянет за руки омегу, помогая подняться. Поправляет на нём свою футболку, что обтянула большой живот и подтягивает трикотажные тонкие шорты. — Почему без носков? — хмуро смотрит на мужа альфа. Он разворачивается и приносит из ящика махровые белые носочки с сердечками, которые он дарил как-то на четырнадцатое февраля. Поднимает чонгукову ногу и надевает по очереди, целуя напоследок круглые коленки. — Вот теперь другое дело. — Посмотрите, какой довольный. Смотри, чтоб щёки от улыбки не треснули, — щёлкает по носу Тэхёна омега и направляется на кухню. Ходил целый день без носков, и ничего. У них полы с подогревом, в конце-то концов! Но с этим Тэхёном спорить — бесполезно. Проще в носках походить, чем ругаться. — Я слышу, как ты мысленно возмущаешься, — Тэхён подходит сзади и обнимает, согревая своими ладонями живот, пока Чонгук ставит ужин разогреваться. Омега расслабляется, откидывая голову на плечо Тэхёна, и млеет от коротких, любовных поцелуев в шею. Тэхен тычется носом в свою метку, вдыхая поглубже, начиная тихо-тихо тарахтеть. Опаляет своим горячим дыханием шею, выпускает феромон, окутывая им омегу полностью. Соскучился. Заботится. — Тэ-э... — М-м.. — куда-то в шею. — Мы будем хорошими родителями? — Мы будем самыми лучшими, — заверяет Тэхён не в первый раз, продолжая выводить на шее узоры носом и губами. — Ты у меня такой молодец, — почти мурчит на ухо – хвалит, — столько прочитал, мне всё рассказал. Мы справимся, Гук-а, — Тэхён разворачивает к себе омегу, нежно припадая к его губам своими. — Обещаю, — шепчет так тихо, что даже Чонгук почти не слышит. Обещание – только для них двоих. Тэхён и сам подписан на кучу психологов и каналов про воспитание. Они вместе начали ходить на курсы "молодых родителей". Альфа даже порывался пойти на партнёрские роды, но Чонгук запретил. Категорично. Во-первых, он будет переживать за своего альфу, вдобавок к переживаниям о ребёнке. Мало ли переволнуется — упадёт в обморок. Всякое может случиться. Во-вторых, Тэхён может повести себя агрессивно в такой интимный момент. Его рожающий омега и толпа незнакомцев. Как сыграют инстинкты — наверняка не скажешь. Поэтому с ним пойдёт Джиён. Тэхён согласился, потому что хорошо её знает, а одного Чонгука отпускать не хочет. К тому же, Чонгук присутствовал на родах подруги. И они вместе проходили подготовку к ним. Поэтому оба хорошо знают, что их ждёт.✎✎✎
Чонгук млеет от умелых рук, что разминают его ноги, пока они с Тэхёном, после ужина, устроились в гостиной за просмотром новинок этого месяца. Они часто так проводят свободные вечера. Смотрят недавно вышедшие фильмы или сериалы, обсуждают, пугаются, смеются над комедиями или над абсолютно нелепыми фильмами. Например, как сейчас. "Прекрасный" романтический фильм для девочек-подростков (не в обиду девочкам-подросткам, ведь всем иногда хочется посмотреть что-то подобное). Типичная история про бедную, но умную девушку и красавчика парня с богатыми родителями и связями. Ещё одна "Золушка" на современный мотив. И уже часть третья. Эта категория фильмов под названием "полный кринж" — их любимая. Смеются, обычно, до слёз. Пока на экране началась ничем не оправданная сцена секса, чтобы просто растянуть экранное время и поднять рейтинг. Тэхён сдвигает, видимо, думая, что незаметно, ладони на бёдра, начиная массировать там. Смотрит в экран, будто ничего не происходит, но Чонгук замечает, что взгляд того — абсолютно невидящий. Альфа полностью осознанно решает его возбудить. А Чонгук, помнится, хотел член... Он расставляет ноги пошире — предоставляя больше доступа для любимых рук, чем обращает внимание Тэхёна на себя. Тот подтягивает Чонгука ближе, размещая ладони снизу живота. — Я соскучился, — шепчет альфа в губы, прежде чем утянуть Чонгука в нежный поцелуй. Руки Тэхёна ласково оглаживают тело, постоянно возвращаясь к животу, обхватывая тот горячими сухими пальцами. — Я то-оже, — стонет Чонгук, когда губы Тэхёна начинают покрывать напористыми поцелуями шею и покусывать давно зажившую метку. Целуясь, они возвращаются в кровать, где Тэхён медленно стягивает одежду с омеги, но оставляя пушистые носки. Он зацеловывает всё тело и уделяет особое внимание круглому животу. Альфа вцепляется руками в мягкие ягодицы, пока трётся лицом и шеей о натянутую кожу живота. Урчит, выпускает больше феромона, помечая свою территорию. Чонгук зарывается в волосы Тэхёна, ласковым, понимающим взглядом наблюдая за собственническими порывами. — Ну, всё уже, там только тобой и пахнет, — ворчит Чонгук, пытаясь поднять альфу с пола. — Ты ещё облизывать начни, как собака, — пытается отстраниться и ахает, когда Тэхён и вправду начинает лизать его живот. Чонгук смеётся от щекотки и пытается увернуться. — Ну, хватит! — упирается руками в чужой лоб. — Весь настрой собьёшь! А я хотел твой член. Ну, Тэ-э, — хохочет с такого поведения. — Тебе нельзя, сладкий. Доктор сказал — не желательно, — поднимается с колен Тэхён, помогая омеге устроиться на кровати. — Не желательно — это не категоричное нет, — склоняет голову мило, пытаясь уговорить. — Мы чуть-чуть. Давай? — улыбается и брови заламывает. — Давай я тебе отсосу лучше, или вылижу. Хорошо, сладкий? — Нет, альфа, — рычит Чонгук, садясь на кровати, и складывает руки на груди. — Я получу свой член! — кряхтит немного, пытаясь повернуться и сесть сверху. Но выходит, откровенно говоря, плохо. Из-за большого живота он стал неуклюжим и неповоротливым. — Помоги мне! — хмурится, наблюдая за умилительной улыбкой Тэхёна. — Почему твой беременный муж должен сам справляться? Тэхён поднимается к нему и втягивает в поцелуй. Посасывает, покусывает губы, не переставая оглаживать живот, иногда поднимаясь к чувствительной во время беременности груди. Чонгук стонет, ёрзая на месте, гладит, сжимает плечи Тэхёна, пытаясь пододвинуть ближе. Рычит, потому что живот не даёт этого сделать. Тэхён перемещает руку на шею, начиная массировать метку, из-за чего Чонгук успокаивается мгновенно. Ещё один секрет, который он узнал — если стимулировать метку или прикусить загривок, то Чонгук сразу становится покорным и ласковым. Альфа сдвигает руку и обхватывает возбуждённый член омеги, что успел уже испачкать живот своей смазкой. Чонгук стонет в тэхёнов рот, когда тот начинает ласкать проявившуюся головку. — Давай я тебя сначала вылижу, сладкий, — шепчет Тэхён, покрывая поцелуями румяные щёки. — А потом член? — спрашивает, глаз не открывая, наслаждаясь ласками. — Пожалуйста, — стонет, когда Тэхён обводит ладонью головку по кругу. Использует запрещённые приёмы. Просит вежливо. Тоже знает, как получить своё. — Хорошо, Гук-а. Ты получишь свой член. Довольный Чонгук устраивается на коленях и локтях, укладывая под себя подушку. Разводит колени и немного крутит задом, призывая к действию. Поворачивает голову, наблюдая за замершим Тэхёном. — Тэ-э, — раздражённо. — Чего завис? Давай уже! Не заставляй беременных ждать! — Ты такой красивый у меня, Гук-а, — шепчет, начиная оглаживать круглые ягодицы, надавливая большими пальцами на края сжимающегося отверстия. — Я люблю тебя, — выдыхает, начиная покрывать поцелуями кожу. — Ах, Тэ.. Укуси, — стонет Чонгук, сдвигаясь назад. Сильнее вжимаясь промежностью в чужое лицо. Тэхён рычит тихо, чувствуя, как начинают пульсировать клыки. Комнату заполняет усилившийся мускатный запах. Цедра горчит на языке — Тэхён выпускает своего альфу, разрешает тому пометить своего омегу. Он легко прикусывает кожу на сгибе бедра. Ухмыляется, когда слышит разочарованный стон. Чонгук ждал метку. Она будет, но чуть позже. Тэхён утыкается носом в чувствительный, мокрый от вытекающей смазки шовчик и ведёт широко языком к расширенному отверстию. Он погружает язык внутрь, раздвигая большими пальцами отверстие шире. Слушает стоны Чонгука, пока заталкивает язык глубже. — Бо-оже, альфа... Сильнее, — доносится сорванный стон сверху. Он рычит прямо в текущую дырку, проталкивая пальцы глубже, раздвигая больше, чтобы облегчить доступ. Проводит языком, собирая смазку, и заталкивает внутрь, начиная ритмично вбиваться и громко хлюпать. Обводит по кругу и снова толкает язык внутрь. Присасывается губами, глотая вытекающую смазку. Урчит, посылая вибрацию по всему телу, чувствуя, как начинает дрожать Чонгук. Тэхён отрывается, легко прикусывая напоследок покрасневшие края. Гладит мокрые от пота ягодицы, массирует, больше по привычке поясницу, давая время передохнуть. Он смотрит на то, как часто сжимается отверстие, выталкивая мутную смазку, размазывает её вокруг, не сдерживая себя от лёгкого шлепка прямо по чувствительной дырке. Чонгук вздрагивает и скулит тихо на такое действие. Тэхён аккуратно поворачивает его на бок, поправляет подушки, чтобы было удобно и ложится сзади, упираясь членом в поясницу. Омега двигается, пытаясь потереться задницей о чужое возбуждение. — Сейчас, Гук-а. Подожди, — целует в мокрый затылок Тэхён. Он оглаживает ягодицы, обводя двумя пальцами сжимающееся колечко мышц. Проталкивает, упираясь в простату, наслаждаясь удовлетворённым стоном Чонгука. Он достаёт их и мычит довольно, облизывая. Втирает смазку в свою железу, наслаждаясь раскрывшимся ароматом. И возвращает обратно, вбиваясь во влажную тесноту. Чонгук стонет протяжно и дрожит от каждого попадания, он стал очаровательно чувствительным во время беременности. Смазка хлюпает, густеет, засасывая пальцы глубже. Чонгук сжимается сильно-сильно. — Стой, Тэ... — дышит тяжело. — Член.. Ты обещал мне. — Конечно, Гук-а, — он вытаскивает пальцы и собирает омежью смазку, чтобы распределить её по длине своего члена. — Собери ножки, сладкий, — мурчит на ухо, поднимая согнутую в колене ногу, прижимая её к другой. Тэхён размазывает остатки смазки по бёдрам и пристраивается членом. Он оттягивает мокрую ягодицу, чтобы уткнуться головкой в отверстие и насладиться судорожным выдохом омеги. — Наконец-то, — шепчет Чонгук, в наслаждении прикрывая глаза. Тэхён обхватывает бедро, сжимая их плотнее, и проезжается членом между ними, задевая потяжелевшие яйца Чонгука. Он утыкается во вкусно-пахнущий затылок и толкается ещё раз, урча удовлетворённо. — Ты попасть что ли не можешь, — ворчит Чонгук, начиная ёрзать, чтобы насадиться уже на член. — Не двигайся, Гук-а. — Ты трахать меня собираешься, я не пойму? Член вставь нормально, и двигаться не буду, — злится. — Я уже, сладкий, трахаю, — и снова толкается между скользких бёдер, упираясь головкой прямо в мошонку. — Не понял, — рычит Чонгук. — Мы не так договаривались, — начинает дёргаться, чтобы перевернуться лицом. — Лежи смирно, Гук-а, — раздаётся тяжёлый голос. Тэхён подтягивает вечно съезжающую ногу, чтобы плотнее зажать член. — Доктор запретил, поэтому сегодня так. И до конца беременности тоже так. — Ты не понял, альфа. Я хочу твой член. Внутри. Мне похуй на доктора, — слива начинает вязать на языке, показывая раздражение омеги. Он пытается подняться, но замирает. Тэхён знал, что так будет. Поэтому выбрал удачную для себя позу. Он зажимает зубами чувствительную кожу затылка прямо под линией роста волос. Снова подтягивает бедра и начинает ритмично толкаться, проезжаясь по промежности Чонгука. Другой рукой начиная ласкать грудь и скручивать возбуждённые соски. Тот стонет поражённо и выгибается, подставляясь под ласки. Скулит тихо, когда Тэхён оттягивает ягодицу и упирается членом в мокрое, пульсирующее отверстие, которое сжимается вокруг пустоты. Он проталкивает только головку внутрь, а Чонгука уже начинает предоргазменно трясти. — Тэ-ээ... — тянет Чонгук, сам не понимая, что просит. — Собери ножки, Гук-а. Сожми сильнее для меня, — сдвигается Тэхён, снова проскальзывая между бёдер, продолжая ритмичные толчки. Сам себе напоминает, что доктор запретил. Комната заполняется громкими шлепками и тихими стонами. Тэхён легко обхватывает омежью шею, начиная массировать метку, целует свой след от зубов на затылке. Прижимает бёдра Чонгука ближе друг к другу. Толкается ещё пару раз и кончает на чужой живот. Мелко целует затылок пару раз и спускается вниз. Размазывает одной рукой свою сперму по всему животу, втирая феромоны в кожу, пока вторая держит ослабевшее бедро Чонгука. Когда внутренний альфа удовлетворён, он перемещает ладонь на чонгуков член, начиная ласкать всю длину. Целует живот, бедра, поднимается пальцами к головке начиная массировать уретру, а когда чувствует приближение чужого оргазма, всаживает клыки в бедро, наслаждаясь дрожью своего омеги. Он зализывает метку и размазывает сперму Чонгука по животу, смешивая со своей. Снова покрывает живот поцелуями, поднимаясь наверх, чтобы слиться в поцелуе с любимыми губами. — Я хотел член, — обиженно бурчит Чонгук, нежась в тёплых объятиях альфы, пытаясь отдышаться после секса и долгого поцелуя в конце. — Давай завтра позвоним и спросим ещё раз у доктора про это, хорошо, сладкий? — спрашивает Тэхён, расцеловывая нахмуренный лоб омеги. — Ладно, — ластится Чонгук, пытаясь закинуть ногу на чужой бок. — Полежим немного, и помоешь меня. — Конечно, любимый. Всё, что пожелаешь, — улыбается в чернявую макушку Тэхён. — Тогда ещё бананов хочу. Зелёных, — говорит неразборчиво, потираясь о шею. — Я купил, — улыбается, наслаждаясь лаской. — Ты же их каждый день просишь. — Люблю тебя, — прижимаясь губами к шее. — Люблю тебя, — прижимаясь к макушке. Люблю без "тоже" и без "и я тебя". Просто признание, как и у Чонгука. Не потому, что в ответ надо сказать, а потому что всегда хочется об этом говорить.