Вишневый вкус

      Хенджун закрыл рот рукой, чтобы ни одного непристойного звука не дошло до ушей господина, боясь что тот посчитает его грязным, хотя под ласковыми теплыми губами Хенджун не мог не застонать. Губы Сонмина касались его шеи мягко и щекотно, опаляя горячим дыханием участок кожи. Мягкие руки юноши, не знавшие тяжелой работы, касались груди Хенджуна, лаская его соски кончиками пальцев. Хенджуну становилось жарко, слуга жадно хватал ртом прохладный воздух, застоявшийся в спальне господина. Плебей даже успел подумать о том, чтобы закрыть окна, не то господин мог простудиться. Сонмин тем временем спускался вниз по его телу, оставляя мокрые дорожки. Щекотливое чувство переполняло живот Хенджуна, и казалось ему, что вот-вот да выронит какой-нибудь стон, так и случилось. — Ах! — застонал омега, как только господин оказался у его паха и начал ласкать его вставший твердый член рукой, и на невинном личике Сонмина появилась легкая улыбка от такой интересной реакции своего верного слуги. — Тебе нравится? — спросил игриво Сонмин, неторопливо двигая рукой вверх-вниз, сжимая член, при виде которого загорались его глаза. — Почему молчишь? Не нравится? — выпучив глаза задал вопрос господин и еще сильнее сжал член, и тот охнул. — Весь покраснел, — Сонмин гладил округлые бедра раздвинутых ног. — Господин, пожалуйста, не трогайте, это грязно, — все, что мог сказать Хенджун, но тот его не слушался, продолжая двигать рукой по стволу.       Сонмин целовал внутренние стороны бедер, не прекращая трогать его половой орган. Покои господина наполнялись ароматами омег, казалось, что он дурманил и заставлял разум помутнеться. Хенджун не мог сопротивляться чужим сладостным феромонам, которые дурманили омегу. — Ты знал, что феромоны омег могут возбуждать? Они служат сильнейшим афродизиаком, перед ними не устоять даже самим омегам, — Сонмин выпустил больше феромонов, и сладкий чистый запах заполонял комнату, — так соблазнительно, — протянул омега, смотря на член Хенджуна.       Что-то горячее накрыло член Хенджуна, и приятный шелковый язык обводил член омеги, ловя отрывистые стоны смущенного юноши, пытавшегося остановить своего господина. Сонмин двигал головой медленно, языком чертя невидимые линии на твердом члене. Хенджун вновь закрыл рот рукой, но это уже было бесполезно. Сонмин делал это ртом медленно и тягуче. Серим никогда не трогал это место, хотя Хенджун просил, но альфа игнорировал его, говоря, что омеги не чувствительны там. С Сонмином странные необъяснимые чувства переполняли Хенджуна, изгибающегося в спине под его горячим тающим языком.       Внизу живота все тянуло, что-то внутри взрывалось, было похоже, будто теплый бульон вовремя зимнего вечера разливался по телу, и даже кончики пальцев пронзались этой теплотой. Омега даже не заметил, как вжимал пальцы в плечи Сонмина, словно с каким-то любовником, а не с господином, чьего тела даже касаться права не имел. Почему-то ему не хотелось, чтобы Сонмин останавливался, хотя он не имел права просить его о чем-то большем. Как смиренный раб, он не мог даже и мечтать о том, что господин будет делить с ним ложе.       Сонмин поедал чужой орган, словно какой-то ток*, он хотел довести своего слугу до самого пика удовольствия, будто бы состязаясь с альфой, с которым Хенджун проводил ночи. Он хотел доказать ему, что он был намного лучше этого грязного альфы. Сонмин недоумевал, почему такие прекрасные существа как омеги позволяли таким грязным и похотливым альфам трогать себя. Хенджун уже не мог владеть собой и стонал во все горло, безуспешно затыкая себе рот рукой. То самое чувство, когда обычно Серим в него толкался, настигло Хенджуна неожиданно и так скоро, что омеге было даже жаль. Белая жидкость стрелой пустилась вверх, а затем капнула на лицо Хенджуна, и приятная прохлада обвила все тело Хенджуна.       Сонмин уже был возбужден. Его сдавленных срывающийся с губ стонов хватило, чтобы Сонмин уже истекал тягучей смазкой, и капли медленно текли по его ногам. Соски затвердели, и шелковая ткань неприятно натирала их, из-за чего они становились тверже, а все тело бросало в жар. Хенджун еле хватал ртом воздух, сотрясаясь всем телом. Сонмин поднялся к его пухлым губам и немедленно утянул его в томный поцелуй, языком исследуя чужой язык, переплетаясь с ним в неспешном танце. Первое, о чем думал Хенджун, когда его целовал господин, это мягкость чужого языка, сладость его пухлых розовых губ, напоминавших собой спелые ягоды, но не имевшие абсолютно никакого вкуса, кроме еле заметного привкуса меда. Снова это тянущее чувство внизу живота наступило. Омега не хотел признаваться в этом, но ему нравилось все, что Сонмин с ним делал. — Тебе нравится? — поинтересовался Сонмин в губы, и Джун кивнул, совсем забыв про правила, которые плебеи соблюдали при разговоре с аристократами. — А если здесь? — Сонмин спустился рукой вниз к паху и начал также ласкать снова вставший член Хенджуна.       Сонмин вновь спустился с его губ к месту между ног и начал языком обводить покрасневшую головку языком, чертя каждую жилку. Приятная дрожь пробивала тело Хенджуна. Подобно ужу Хенджун извивался под горячим шелковым языком Сонмина. Господин медленно водил языком и начал вбирать член, словно поедал. Хенджун уже не стеснялся стонать во все горло, хоть он все еще закрывал рукой рот. Сонмин не стал долго пытать его член и начал целовать его бедра, не прекращая ласкать член Хенджуна.       Сонмин раздвинул ноги юноши шире и спустился губами еще ниже к пульсирующему анусу, из которого уже стекала густая смазка. — А здесь ты весь течешь, — Сонмин показал набранную на палец смазку перед глазами Хенджуна, тот весь покраснел и отвел глаза.       Сонмин спустился вниз и начал слизывать капли смазки, и снова сдавленные стоны раздались по покоям. Хенджун выгибался в спине до глухого хруста. Сонмин понял, что Хенджуну нравилось, когда его там трогали. — Здесь тебя еще не трогали? — поинтересовался Сонмин, видя, как тот сжимался и пытался отползти от Сонмина, он не мог понять, нравилось ему или нет.       Сонмин проникал языком глубже, слизывая все капли до единой, пока Хенджун старался отползти от него из-за непонятных чувств, которые были неведомы для него ранее. Влажный горячий язык проникал глубже по стенкам и вокруг узкой дырочки, что требовала немедленного заполнения. — Господин, я вот-вот умру, — еле дыша произнес Хенджун, ощущая прохладу, висящую в покоях.       Сонмин еще шире раздвинул чужие ноги и начал сильнее входить языком в пульсирующую дырочку, проглатывая смазку омеги. Хенджун задыхался от странного чувства. Влажный, горячий и шершавый язык ловко скользил по стенкам ануса, его слюни стекали вместе со смазкой Хенджуна на пол. — Хочешь, покажу магию? — спросил Сонмин томным голосом, оторвавшись от отлизывания. — Смотри, сейчас эти пальцы исчезнут, — улыбнулся господин и начал вводить свои пальцы. — Глубже! — выкрикнул омега, совсем забыв о том, что был с господином, и он не имел права приказывать дворянину будучи всего лишь рабом.       Сонмин вводил пальцы поглубже, резко развел их в разные стороны. Крик Хенджуна раздался по покоям, и семя вновь выстрелила вверх. Все тело Хенджуна дрожало от столь внезапной волны наслаждения совсем новой для юноши. С альфами такого еще не было, и впервые стоны омеги были искренними, ему было трудно их остановить. Ноги дрожали как никогда раньше. — Понравилось? Хочешь, повторю? — подобно змее Сонмин поднялся вверх и уровнялся с губами юноши, юноша выдохнул это в его губы еле касаясь своими.       Сонмин водил носом по щеке Хенджуна, когда тот отвернулся. Омега взял Хенджуна за подбородок и повернул к себе, юноша хлопал глазами, глядя на своего господина, и это заводило Сонмина. Господин не удержался и поцеловал слугу в губы. Сонмин спускался поцелуями к шее и начал лизать и обсасывать его кожу, гладя бедра и ноги юноши, пытающегося то ли удрать из-под его языка, то ли наоборот поддающегося навстречу. Хенджун не осмеливался говорить против или за, он лежал, получая слепое удовольствие. Хенджун извивался, скребя ногтями пол, парень зажимал рот рукой, чтобы никто не услышал его стонов и не увидел их такими. С каждым движением пальцев Сонмина Хенджун извивался сильнее, насаживаясь на них. Слуга даже не заметил как Сонмин перестал двигать пальцами, и все движения вперед делал Хенджун.       Сонмин опустил глаза на розовый прилипший к животу член юноши. От вида покрасневшей твердой плоти слюнки потекли. Омега взял член в рот и начал двигать ртом снова вверх-вниз по стволу, и стоны заполнили покои. Впервые Хенджун таял от чужих ласок. Его ласкали спереди и сзади, от чего он был готов умереть. Сонмин двигал пальцами быстрее с каждым разом, а языком двигал активнее. Вместе с тем Хенджун совсем перестал контролировать себя и свои стоны. Сонмин знал, что еще немного и парень кончит поэтому вынул изо рта его член и начал двигать другой рукой. Спустя пару движений прозрачная смазка брызнула на живот и на лицо Сонмина. Хенджун смотрел на своего господина из-под дрожащих ресниц и поспешил закрыть смущенное лицо. — Господин, извините, я достоин смерти, — сказал Хенджун, посчитав, что испачкал сонминовское лицо своей мочой. — За что ты извиняешься? — посмеялся омега своим тонким голосочком. — Я испачкал священного господина, не велите казнить! — хныкал Хенджун. — Глупенький, — посмеялся Сонмин и поднес испачканный смазкой палец к носу слуги, — это не моча, — помотал головой господин.       И правда. Странная вязкость не воняла мочой. Хенджун недоуменно смотрел на господина. — Что это? — поинтересовался Хенджун, задыхаясь. — Это? Это значит, что тебе было очень хорошо, — улыбнулся господин и слизал смазку с пальца, — когда омега испытывает такое удовольствие, что смазка уже начинает выходить отсюда, — Сонмин тыкнул уретру и невинно похлопал глазами. — С альфами такого не было, — Хенджун отвел голову. — Ха-ха! Никто не доведет омегу до высшей степени удовольствия как другая омега, — Сонмин наклонился к лицу Хенджуна и подарил ему нежный поцелуй в губы, — на самом деле, — Сонмин отодвинул ткань от бедер омеги и провел по наружной стороне его округлых бедер тыльной стороной ладони, — омеги очень чувствительные, когда касаюсь тебя здесь, то ты весь сжимаешься.       Сонмин усадил Хенджуна и притянул за подбородок с себе. Омеги слились поцелуй. Сонмин чувствовал как кожа слуги покрылась какими-то мурашками от холода. Омега предложил переместиться на ложе, чтобы не было холодно. — Господин, я испачкаю драгоценные ткани, — Хенджун не мог позволить себе даже смотреть на господское ложе, но тот настаивал.       Ласки продолжились уже на поверхности ложе. Хенджун дивился такой мягкости и шелковистости дорогих тканей дворянина. Сонмин снял с себя все слои ненужной одежды неприятной к телу. Хенджун заметил, что в покоях стоял холод и накинул на плечи господина одеяло. Сонмин удивился с такой внезапной заботы во время акта, но не стал обращать внимание. Он все также наслаждался телом слуги. Следы оставленные ранее уже пропадали, и на слегка смуглой коже плебея оставались полупрозрачные следы от укусов и засосов. Сонмин не оставлял этих видных ярких следов на телах омег как альфы, чей целью является лишь пометить омегу и присвоить себе ведь альфам легче уважать другого альфу, чем омег.       Хенджун инстинктивно просил заполнения. Сонмин раздвинул его дрожащие ноги и пристроившись между ними начал входить, медленно вводя головку. Омега изогнулся в спине, откидывая голову назад. Сонмин чувствовал как горячий анус засасывал его внутрь, и ему хотелось насадиться еще сильнее. Омега плавно двигался, стараясь довести Хенджуна до пика. Сонмин целовал молодого слугу в шею, губы, лицо пока плавно двигался вперед, чувствуя как стенки мышц стягивали его и засасывали. Хенджун старался не кричать, но это было невозможно. Хенджун впервые не мог контролировать себя. В принципе, он впервые не притворялся, что ему нравилось. С Серимом ему приходилось контролировать каждый стон, чтобы тот не заподозрил, что ему не нравилось с ним заниматься любовью, да и не было это похоже на занятие любовью, а скорее на принуждение.       Сонмин знал под каким углом входить в сжимающуюся дырочку, он приносил удовольствие молодому человеку, контролируя каждое свое движение. Сонмину приносило большое удовольствие смотреть на то как Хенджун сжимался и щурился от ранее неизвестных ему чувств с альфами. Это милое лицо краснело, а глаза закатывались. Сонмин держал Хенджуна за руку, вбиваясь в его податливое дрожащее тело. Господин целовал каждую фалангу длинных пальчиков, увеличивая темп.       Всю ночь омеги провели вместе совсем забыв про время. Хенджун и со счету сбился сколько раз кончал и сколько раз эта прозрачная жидкость выходила из него. Хенджун даже не заметил, как заснул под поцелуями и ласками господина, словно он вовсе не был рабом.