A Mockingbird In The Crows Nest

— Я убью его, если войду туда. — Ворчит Техноблейд. Под поверхностью его тона кипит ярость, и Уилбур ни в малейшей степени его не винит. Он практически может видеть гнев, исходящий от него неровными линиями, когда он направляет яростный взгляд через одностороннее стекло. Раптор или Гектор, как указано в его гражданском досье - сидит за столом за ним, безуспешно пытается поднять руки над головой. Они прикованы к стулу, на котором он сидит, так что у него нет шансов освободиться. Но даже если бы ему каким-то образом удалось вытянуть руки перед собой, он не смог бы даже насладиться победой, прежде чем каждый герой в башне прижал его к земле и завел руки за спину. Уилбур и Техно набросились бы на него первыми. И они также были бы последними, кто отпустил бы его - и это, вероятно, сопровождалось бы большим количеством синяков на парне. Но как бы сильно он ни ненавидел этого человека за все, что тот сделал, ему нужно держать свой гнев в узде. Потому что прямо сейчас по ту сторону стекла находится человек, которого нужно допросить. Что означает - неважно, насколько сильно он хочет бросить человека в тюрьму и смотреть, как он гниет, как он оставил гнить Томми, - ему нужно оставаться профессионалом. Ему нужно выслушать его. Даже если все, что он говорит, чушь собачья. Весь этот процесс зависит от того, насколько он готов сотрудничать. И сможет ли Техно держать свой гнев под контролем. — Я могу пойти туда сам, если ты думаешь, что не справишься с этим. — Уилбур бормочет. — Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за того, что ты ударил придурка. Он не хочет ставить своего брата в ситуацию, когда тот может подвергнуть себя опасности впасть в ярость. И, конечно, Уилбур на самом деле не хочет заходить в ту комнату один, но он пойдет, если Техно не сможет с этим справиться. Он скорее будет страдать в одиночестве, чем поставит своего брата в подобную ситуацию. Техно делает глубокий вдох и надолго морщит лоб, прежде чем его плечи опускаются. — Нет, я... со мной все будет в порядке. — Он говорит, но это звучит слабо. — Я просто... Если он скажет хоть одну плохую вещь о Томми, я не могу обещать, что он не уйдет отсюда невредимым. Уилбур понимающе хмыкает и с легкой усмешкой толкает его в плечо. — Но я прикрою твою спину, хорошо? —Он улыбается и достает блокнот с вопросами, которые должен задать. — Просто следуй моему примеру. Ты справишься. Техно кивает, и они вдвоем подходят к двери в комнату для допросов. Уилбур делает паузу, держа руку на ручке, чтобы глубоко вздохнуть и собраться с силами, надевая бесстрастную маску, прежде чем войти. Голова Раптора вскидывается в тот момент, когда открывается дверь, и он втягивает воздух, который обычно сигнализирует о его резкой атаке. Но из-за того, что в его организме есть препараты для подавления энергии, все, что это вызывает у человека приступ кашля, от которого болят его собственные легкие. — Я бы не советовал этого делать, Раптор. — Спокойно говорит Уилбур, садясь за стол напротив мужчины. — Средства подавления энергии все равно не позволят тебе использовать это. Он хрипло кашляет и бросает на них острый, как нож взгляд. — Или что? — Хрипит он. — Что ты собираешься сделать хуже, чем отправить меня на Пандору? — У нас всего пара вопросов. — Уилбур отвечает, не реагируя на насмешки мужчины. — Если вы будете сотрудничать и ответите на них правдиво, мы, возможно, сможем сделать ваше пребывание на Пандоре более терпимым. И это не ложь. Уилбур и Техно действительно могут поместить Раптора в общие зоны Пандоры, а не в ядро. Но это только в том случае, если он проявит раскаяние или будет сотрудничать с ними. И у Уилбура есть сильное подозрение, что он не сделает ни того, ни другого. И это подтверждается тем, что злодей усмехается, прежде чем плюхнуться обратно на сиденье. — Неважно. Вздыхая, Уилбур открывает блокнот и просматривает краткий список вопросов. Допросы никогда не были его любимым занятием, но единственным другим вариантом был Фил. Они не могут допустить, чтобы кто-то еще в башне спрашивал, почему так много вопросов о Томми. И ни один из них не доверил Филу допрашивать кого-либо о своем психическом состоянии прямо сейчас. Но опять же, он и Техно не намного лучше. Уилбур с трудом может заснуть из-за паники своих теней и неистового шепота в голове, пока они ищут Томми. Техно не может даже поговорить с кем-нибудь, не сорвавшись с места или не пробив дыру в стене. И Фил едва может даже смотреть на него и Техно, не разрыдавшись. Но кто-то должен это сделать. И этим кем-то должны быть Уилбур и Техно. Им нужно знать, рассказал ли Томми что-нибудь Лиге. И если он это сделал, они должны знать, что он им сказал. Он чувствует себя виноватым, даже учитывая, что Томми что-то рассказал этим людям о них. Он не хочет верить, что его младший брат мог выдать их секреты. Но Фил настаивает, что ему нужно знать. И Уилбур не откажет ему в этом, как бы ему ни было больно даже думать об этом. — Какое твое официальное имя? — Спрашивает Уилбур, щелкая ручкой. Он уже знает ответ, но смысл в том, чтобы попытаться выяснить, готов ли он сотрудничать. — Кэндис. — Он огрызается, и Уилбур на мгновение хмурит брови. — Этот член может поместиться в тво- — Гектор. — Уилбур перебивает, и перья мужчины мгновенно встают дыбом. Уилбур делает пометку, что он не хочет сотрудничать, но по-прежнему говорит, сжав губы. — Спасибо за сотрудничество. — Откуда ты знаешь это имя? —Спрашивает злодей. — Ты злодей Раптор, верно? — Спрашивает он, полностью игнорируя вопрос мужчины. — Вообще-то, нет. — Он выплевывает язык, его голос срывается на хрип. — Я королева Англии — Гектор... —:Держи это имя подальше от своего проклятого рта! — Он кричит сквозь погремушку. — Ты не имеешь права использовать это имя! — Раптор, — соглашается Уилбур, и его перья немного расправляются. — Чем больше вы будете сотрудничать и правдиво отвечать на эти вопросы, тем быстрее сможете убраться отсюда. Я не думаю, что кто-то из нас хочет оставаться здесь следующие одиннадцать часов. Злодей открывает рот, как будто собирается снова возразить, но замирает. Затем на его лице медленно расплывается ужасная ухмылка, и Уилбур немедленно насторожился. Злодей наблюдает за ними обоими. — А что, если я сделаю? — Он напевает, откидываясь на спинку стула. — Вы, два ублюдка, мало что можете с этим поделать. В конце концов, чем дольше я держу вас двоих здесь, тем меньше вероятность, что вы двое найдете свою маленькую пиявку. От слов мужчины в груди вспыхивает гнев, и он видит, как кулаки Техно побелели на краю стола, в глубине его груди раздается рычание. — Ты не упоминаешь его имя в своих ... — Кого? Ты имеешь в виду кардинала? — Раптор смеется. — Или мне следует называть его Векс? Так будет легче понять? — Честно говоря, после того, что сказал Харон, я удивлен, что ты называешь его как угодно, только не паразитом. — Пелей, — предупреждает Уилбур, вставая и кладя руки на плечо Техно, когда его брат тоже встает. Он задыхается от гнева, и это не хороший знак. Если Уилбур не придумает, как это остановить, у Техно могут быть большие неприятности. Но сейчас немного трудно думать из-за его собственного гнева на этого человека. — О, мне очень жаль. — Раптор жеманится с фальшивым сочувствием. — Я не хотел оскорбить твоего питомца. Но, эй, если вы все знаете его имя и мое - тогда почему бы нам всем не называть друг друга по имени, Фредди и Дейв. Уилбур и Техно оба останавливаются, но на этот раз это из-за чистой растерянности. ...Что? Злодей хихикает. Несколько раз шлепает ногой по земле, как будто он так вне себя от радости, что не может сдержаться. Как будто он только что выиграл в лотерею или что-то в этом роде. — Да, именно так. Спорим, ты не ожидал, что твоя маленькая гребаная пиявка назовет мне ваши имена, а? — Как ты смеешь так говорить о нем. — Техно рычит, вставая. Его руки дрожат, и Уилбур так же быстро встает и кладет ладонь ему на плечо. — Пелей, не надо. — Он пытается прошипеть, но, похоже, Техно его не слышит. Его кулаки трясутся, и Уилбур чувствует, как его собственная кровь закипает под кожей от слов этого человека. — Я не думаю, что ты в том положении, чтобы требовать от меня чего-либо, Дэйв. — Он ухмыляется, откидываясь на спинку стула. — Здесь власть принадлежит мне, поскольку я знаю личности трех самых могущественных героев в этой стране. ...Он думает, что Дэйв - это гражданское имя Техно? И - что? Что Фредди - Уилбур? .. Дал ли ему Томми эти имена? Солгал ли его младший брат кому-то, кого он боялся, чтобы обезопасить их ..? — Я также знаю, что Харона зовут Брайан. — Он вздергивает подбородок, и Уилбур чуть не смеется над его уверенностью. — Итак, я думаю, вам двоим стоит меня выслушать. Уилбур морщит лоб и делает глубокий, глубокий вдох. — Откуда ты это знаешь? — Томми дал их мне. — Уверенно говорит он. Что ж, по крайней мере, сейчас он честен. — Прямо у тебя под носом жила крыса, — И терпение Уилбура сейчас на исходе . И Техно, судя по выражению его лица, не намного лучше. — И ты понятия не имел, что он выдал твои самые сокровенные секреты. — Не смей так говорить о нем. — Техно рычит, и Уилбур пытается делать глубокие вдохи, чтобы сохранить самообладание. — Ты не имеешь права говорить о нем. Ты не имеешь права даже думать о нем! — О, разве нет? — Злодей огрызается, в его тоне снова слышится гнев. — Я был тем, кто забрал его с улицы. Я был тем, кто вырастил его. Я был тем, кто научил его всему, что он знает. И ради чего?! — Он усмехается, и Уилбур обращает горящие глаза на злодея. — Чтобы он провел три месяца вдали от меня и вдруг решил, что я ему не нужен? Этот вредитель не имел права... Первое, что замечает Уилбур, - это взрывающаяся боль в руке. Боль в костяшках пальцев и ногти, впивающиеся в ладонь, сжимающуюся в крепко сжатый кулак. Несколько мгновений спустя он осознает, что голова Раптора откинулась в сторону, и он понимает, что только что ударил мужчину по лицу. Уилбур тяжело дышит и хватает Раптора за воротник своего джемпера. — Что за ... — кричит злодей, но его обрывает Уилбур, щелкающий на него зубами, демонстрируя максимальную угрозу, на какую он способен со своими крыльями, все еще скрытыми под костюмом. — Как ты смеешь. — Он рычит, его глаза горят от ярости. — Как смеешь ты так говорить о моем младшем брате. Раптор смотрит на него широко раскрытыми глазами и в полном замешательстве. Как будто он не знал. Как будто он не знал, что Томми был частью их семьи. Но это будет то, что ему придется изменить, как только они вернут Томми. Ему придется подтвердить, что Томми - его младший брат. Что никто не смеет его трогать, иначе он разнесет город на части, чтобы вернуть его. Он хочет, чтобы они боялись его. Хочет, чтобы они боялись того, что может произойти, если кто-нибудь хотя бы подумает о Томми в негативном свете. Потому что этот мальчик заслуживает целого мира. И Уилбур никому не позволит встать на пути к тому, чтобы он дал ему это. — Эребус. — Доносится строгий голос Техно, и чья-то рука ложится ему на плечо, оттаскивая его от злодея. Он рычит, когда его когти разрывают мужской свитер; и он разворачивается, чтобы спросить своего брата, какого черта ему нужно. Но Техно его опережает. — Если у тебя будут проблемы из-за того, что ты кого-то ударил, ты, по крайней мере, должен это учитывать. Затем он расправляет плечи, отводит кулак назад и швыряет злодея прямо через комнату. Птица с треском ударяется о стену и со скрежетом падает на землю, застонав от боли. Техно с отвращением отряхивает руку, глядя сверху вниз на мужчину, прижавшегося к стене. — Мне нужно смыть грязь с рук, сейчас. Пошли, Эребус. — Он ворчит и направляется к двери. Уилбур бросает еще один свирепый взгляд на злодея, прежде чем последовать за Техно из комнаты. Однако, когда он выходит, он немного удивлен, увидев стоящих там Таббо и Ранбу, оба выглядят немного обеспокоенными и очень смущенными. — О, привет вам двоим. — Уилбур здоровается, пытаясь успокоиться настолько, чтобы вести нормальную беседу. —Вы рано вернулись. — Мы видели новости. — Объясняет Ранбу. — С Томми все в порядке? Мы не видели его в районе Понка. Уилбур кусает себя за щеку, потому что он не совсем уверен, как объяснить все, что произошло. Насколько им известно, они ушли, а затем Томми просто похитили. Он не хочет, чтобы эти двое знали, что Томми когда-то был злодеем. Эта часть осталась между ним, Техно и Филом. Никому больше не нужно знать, через что прошел мальчик. Но в зависимости от того, сколько они услышали- — Почему он решил, что Дэйв и Фредди - это ваши имена? Что он имеет в виду, что Томми дал их ему? — Таббо хмурится. ...Думаю, это объясняет этот вопрос. — Это... послушай, это долгая история. — Уилбур вздыхает, сдвигая маску, чтобы потереть лоб. — Но прямо сейчас мы пытаемся найти Томми. Они оба издают испуганные звуки, и Ранбу бледнеет. — Что ты имеешь в виду, что 'пытаешься найти его'? Ты не знаешь? — Требует Таббо, низко опустив уши. — Лига забрала его примерно полторы недели назад. — говорит Техно, его голос напряжен, но тверд, когда он вытирает руки. — Томми разнес здание, в котором находилась штаб-квартира Лиги. Ранбу издает обиженный звук в глубине горла, но Техно продолжает звучать. — Я пытался поговорить с ним, но... — В конце его голос срывается, и ему приходится откашляться и сделать глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Ему не хотелось говорить. Он убежал, и я не видел, куда он делся. — Ну, мы должны найти его! — восклицает Ранбу, обхватывая себя руками, когда у Таббо начинает звонить телефон. — Он должен быть где-то в городе, в-верно? Значит, нам просто нужно его искать? — Алло? — Говорит Таббо в трубку, и Уилбур закусывает губу, чтобы держать себя в руках. Он знает, что им нужно найти Томми. Все были заняты с тех пор, как его забрали у них в первую очередь. Но от него не было никаких признаков с тех пор, как он разнес базу злодеев на куски накануне. Никаких ложных сообщений. Никаких проблесков его крыльев. Ничего. Даже шепота. — Томми? — Таббо каркает, в его голосе слышится что-то вроде отчаяния. И каждая пара глаз в комнате поворачивается к нему. Такое ощущение, что мир затаил дыхание, ожидая, когда Таббо подтвердит то, что они все слышали. — Т-Томми? — Он говорит снова, звуча более неистово, и Уилбур выходит из своего замороженного состояния. — Томми! — повышает тон Уилбур, отчаянно бросаясь к Таббо, чтобы схватить телефон. Ему просто нужно услышать его голос. Нужно заверение, что он жив, в безопасности и с ним все в порядке. Но Таббо толкает его, когда он отчаянно говорит в трубку. — Где ты?Ты в безопасности? — Он внезапно отнимает телефон от уха, и Уилбур мельком замечает экран завершения вызова. Таббо отчаянно нажимает на кнопку повторного набора и тычет пальцем в Уилбура. — Тебе лучше, блядь, найти его. Если ты этого не сделаешь - это сделаю я. — И он срывается с места, а Ранбу следует за ним по пятам. Томми просыпается от того, что у него стучит в голове, и трет глаза, чтобы смыть с них порочную пелену. Перекатываясь, он вслепую нащупывает телефон, который оставил на тумбочке, и включает его, чтобы проверить время. За исключением того момента, когда загорается экран; его сразу встречают сотни пропущенных звонков и почти такое же количество текстовых сообщений. Он тупо моргает, не до конца осознавая происходящее, пока на экране не появляется еще один телефонный звонок - и он узнает номер. Это Таббо. Прежде чем он успевает подумать, Томми отклоняет звонок и переводит его обратно в спящий режим. Он вздыхает и спускает ноги с края кровати. Ему нужно встать и что-то сделать. Нужно решить, что он собирается делать теперь, когда он здесь. Теперь, когда он получил убежище, на которое надеялся. Но его мысли обрываются, когда на кровати рядом с ним начинает жужжать телефон. Он отклоняет входящий звонок, прежде чем успевает даже взглянуть, кто это, и засовывает его под подушку. Томми проводит руками по лицу, чтобы успокоиться, и бросается в ванную, когда его телефон снова начинает жужжать. Он быстро принимает душ, чтобы смыть грязь с волос, и снимает все бинты, чтобы убедиться, что его порезы и прочее дерьмо заживают нормально. И когда они выглядят нормально, он выходит и вытирается. Он не перевязывает свои порезы заново, но с ними все будет в порядке. Их, вероятно, все равно нужно разорвать. Он надевает ту же одежду, что и раньше, поскольку у него больше ничего нет, и останавливается, чтобы просто подержать шнуровой браслет в форме звезды, прежде чем надеть его обратно. Только после этого он дрожащими пальцами проводит по своим перьям. Они кажутся грубыми под его руками, и это заставляет его морщиться, но прямо сейчас он мало что может с этим поделать. Ему нужно принять нормальный душ, чтобы привести себя в порядок, а у него на это нет времени. Нет, пока он не узнает, чего Рулетка хочет от него в обмен на то, что он здесь. Потому что здесь должен быть подвох, верно? Конечно, мужчина обещал ему безопасность все те недели назад, во время вечеринки. И да, он, возможно, согласился бы позволить Томми остаться здесь, пока не спадет жара. Но он не знает, сколько времени это займет. И он знает, что обещание безопасности не означает, что он сможет оставаться здесь бесплатно черт знает сколько. Он в отчаянии вытирает полотенцем волосы и слабо машет крыльями, пытаясь вытряхнуть перья. Это мало что дает, но помогает немного снять напряжение с его плеч. Только когда он снова садится на кровать, чтобы натянуть кроссовки, он бросает взгляд на подушку, под которой прячется телефон. К настоящему времени он перестал жужжать, поэтому он нерешительно вытаскивает его и включает снова. Есть еще двенадцать пропущенных звонков только от Таббо. Но есть еще пять или шесть с другого номера, который, как он думает, принадлежит Ранбу. Он пропускает мимо ушей все уведомления, игнорируя сообщение вверху, в котором говорилось, что его ждут голосовые сообщения, и вместо этого переходит к своим текстам. Его ждет несколько разных несохраненных номеров. И на каждом из них как минимум по две дюжины сообщений. Томми не открывает ни одно из писем, которые, как он знает, от Техно, Уилбура или Фила. Он не хочет видеть ни капли яда, которым они плюются в него теперь, когда знают этот номер. Но они, надеюсь, остановятся, если он не ответит. Поэтому он со вздохом кладет телефон в карман и выходит из гостиничного номера. В зале тихо и пусто, поэтому он просто пожимает плечами и начинает пробираться по коридору к балкону, который он видит в конце его. Яркий свет заливает его, когда он выходит на открытый воздух, и он бросает один взгляд на ярко-красное небо, прежде чем осознает, насколько поздний вечер. Это означает, что он проспал весь день после своей маленькой утренней выходки. Его телефон снова начинает жужжать, и Томми пытается вытащить его из кармана. На этот раз это Ранбу, и он быстро отклоняет звонок. Он вздыхает и проводит рукой по волосам, прежде чем прислониться к перилам. Прайм, он не знает, что делать. Особенно теперь, когда у Таббо и остальных есть этот номер. Он не хочет сталкиваться с их гневом или предательством, если может этого избежать. Он знает, что ведет себя как трус. Отклоняет их звонки, чтобы ему не пришлось смотреть правде в лицо о том, что он натворил. Убегает, чтобы спрятаться в казино Рулетки, чтобы ему не пришлось сталкиваться с последствиями своих действий. Он знает, что не сможет избегать этого вечно. В конце концов, это настигнет его. Произойдет ли это через несколько дней, недель или даже в течение года - он знает, что это вернется, чтобы укусить его. В конце концов, они выяснят, куда он убежал; и последствия обрушатся на него. Но пока он может избегать этого - он будет. Его телефон снова жужжит, и на этот раз Томми отклоняет звонок с немного большей силой, чем он на самом деле намеревался. Потому что, когда экран 'Входящий вызов' исчезает, ему каким-то образом удалось просмотреть сообщения Ранбу. > Томми, пожалуйста, возьми трубку. > Обещаю, мы не сумасшедшие. Мы просто хотим знать, что ты в безопасности. > Пожалуйста, мы действительно беспокоимся о тебе. > Что произошло? > Уил и Техно нам ничего не сказали нам. И это заставляет Томми остановиться. ... Они что, неслышали? Они что, не знают, что Томми злодей? Они что, не знают о дерьмовом шоу, в которое он ввязался? Но как? Разве они не видели новости? Они должны были видеть, верно? Потому что не может быть, чтобы они их не видели. ...Но опять же, Таббо и Ранбу на самом деле не из тех, кто просто верит тому, что им говорят. Так что, возможно... ...Может быть, они пытаются сформировать собственное мнение. Может быть, они хотят дать Томми презумпцию невиновности. Но если это так... Тогда Томми нужно приложить больше усилий, чтобы держать их подальше. Он не хочет, чтобы они вмешивались только потому, что хотят оправдать Томми. Им не нужно быть частью кошмара наяву, которым стала жизнь Томми. Он не хочет, чтобы они были частью этого. — Привет! Что-то ломается от того, как сильно Томми вздрагивает, и он в панике оборачивается. Только для того, чтобы растерянно моргнуть, увидев грязного светловолосого парня с зелеными подтеками на щеках. Он стоит в дверях на балкон, широко улыбаясь ему щербатым оскалом. Пол балкона треснул под его ногами в носках. — Привет! — Он снова каркает. — Э-э... привет? — Нерешительно отвечает Томми. — Э-э ... что ты здесь делаешь? — Я здесь живу! — Заявляет он, как будто для девятилетнего ребенка совершенно нормально жить в казино, принадлежащем всемирно известному мошеннику. — Я Чарли! Как тебя зовут? — Томми... — Он отступает в дверной проем, глядя поверх головы ребенка в замешательстве в коридор. — Где твои родители? — Мой папа в своем кабинете! Хочешь посмотреть? — Уверен? У Томми даже нет времени полностью осознать, на что он согласился, прежде чем малыш - Чарли - взволнованно подпрыгивает и хватает его за руку. Он вздрагивает от слегка липких следов на своих руках, но ничего не говорит, когда малыш ведет его по коридору, подпрыгивая на ход. — Ты из Л'Манберга, верно? — Весело спрашивает он. — На что оно похоже? — Э-э... да, это я. Но как ты... — Чарли! — Восклицает знакомый голос, и Томми оглядывается через плечо, чтобы увидеть Рулетку в полном костюме, несущуюся к ним по коридору. — Папа! — Чарли ликует, и парнишка оказывается на руках у разбойника. Он обнимает его за шею, затем указывает на Томми. — Я нашел твоего друга! — Это здорово, но, Чарли, тебе нужно вернуться в свою комнату. — Он замолкает. — Я почти закончил с работой, хорошо? Я уверен, что у твоей няни сейчас сердечный приступ. — Хорошо! — Весело говорит он; еще раз крепко обнимает птицу, прежде чем поставить ее на ноги. — Пока, Томми из Л'Манберга! — Он машет рукой и скачет по коридору. Только после этого Рулетка поворачивается и указывает пальцем в перчатке на Томми. — Только расскажи кому-нибудь о нем, — говорит он с сильным страхом в голосе, и Томми мгновенно поднимает руки вверх. — Я... я не буду. — Он клянется. — Я обещаю. Мужчина слегка расслабляется и делает глубокий вдох, прежде чем помахать ему рукой. — Пошли. Томми следует за Негодяем, не говоря больше ни слова; плетется за ним, держа телефон в карманах, пока они проходят дверь за дверью. Они останавливаются только у одного на котором написаны три семерки - что вполне уместно, учитывая силу удачи, - и он проводит карточкой-ключом, прежде чем открыть его. — Чувствуй себя как дома. Я закажу нам поесть” Он заходит, и его сразу встречает очень захламленный, но, казалось бы, организованный офис. И количество безделушек и прочего блестящего дерьма на полках; это почти отправляет Томми в прошлое. Заставляет его вспомнить о тарелке с теплым хлебом и ароматном картофельном супе, когда они с Хароном сидели вместе в его кабинете. И на самом деле они очень похожи. Стол Рулетки имеет столешницу из белого мрамора, а в углу стоит уродливо выглядящая лампа. На декоративных колоннах в стенах вырезаны рисунки, которые совпадают с теми, что вырезаны на письменном столе. Единственное отличие этого офиса от кабинета Фила - отсутствие растений и дипломов в рамках на стене. Есть один, но он не может его хорошенько рассмотреть, так как он довольно маленький. Также здесь развешана куча фотографий. В основном это красивые пейзажи, есть несколько фотографий, на которых Рулетка в полном костюме пожимает руки нескольким рабочим-строителям. Есть несколько пейзажей Лас-Невадаса; но его любимые - скрытые, нарисованные от руки картинки в рамках среди них. Те, что явно нарисованы маленьким ребенком и заляпаны зеленым. Томми улыбается сам себе, садясь на один из стульев перед столом, а Рулетка садится на стул за ним. Затем он снимает маску и кладет ее на стол. Томми все еще не уверен, как относиться к этому. Тот факт, что этот человек, которого он, по сути, использует в качестве щита, доверяет ему свою личность, когда он не должен. Он немного ерзает, глядя на маску. Может быть, он мог бы попросить его надеть ее обратно? Это было бы невежливо, учитывая шрам? Потому что он не возражает против шрама на лице разбойника. Он просто не уверен, что чувствует, узнав личность этого человека. — Чего ты хочешь? — Спрашивает он, и Томми на мгновение растерянно моргает. Очевидно, он достал свой телефон, когда Томми не обращал внимания; и теперь он прокручивает какое-то приложение. — Эм... я не знаю. — бормочет он, сгорбив плечи. Затем Рулетка на мгновение бросает взгляд на свои крылья. — Ты ведь не можешь есть мясо, верно? — Томми кивает, и птица уклончиво чирикает, снова начиная прокручивать страницу. — В DoorDash не так много вегетарианских блюд, но я сделаю все, что в моих силах. — Спасибо. — Бормочет он, обхватывая себя руками. В комнате на долгую минуту воцаряется тишина, пока мужчина заказывает им еду, и Томми набирается смелости начать разговор, который, он знает, ему не понравится. Но ему нужно знать. Нужно быть готовым к тому, что ему придется сделать в обмен на предоставленную ему безопасность. — Рулетка? — Нерешительно переспрашивает он. Разбойник поднимает глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. — Малыш, — он хмурится. — Ты можешь называть меня Квакити. Ты знаешь это, верно? — Я... Нет я не буду называть тебя твоим гражданским именем. — Томми протестует. Разбойник только сильнее хмурится. — Почему бы и нет? Я знаю твое имя, так что будет справедливо, если ты будешь называть меня... — Нет? — Томми настаивает, его перья встают дыбом в растерянной панике. — Нет, я... это не так? — У меня нет права называть тебя как угодно, кроме твоего имени! На лице мужчины появляется непроницаемое выражение, и он кладет трубку. — Так мне тогда называть тебя просто Пересмешник? Даже если у тебя нет маски? Его сердце по какой-то причине болит, когда он слышит это имя. Фальшивое, которое было дано ему, чтобы обмануть людей, о которых он вырос и которые ему небезразличны. — Нет. Это тоже неправильно. — Значит, ты хочешь, чтобы я называл тебя Векс? — Его тон становится жестче, и Томми ощетинивается от этого имени. — Никогда не называй меня так! — Требует он, его голос дрожит от нарастающей паники. — Я-я - это не я! Я не...! В кармане у него жужжит телефон, и Томми с диким воплем вырывает его и отклоняет вызов с такой силой, что трескается кнопка. Рулетка просто моргает, глядя на него, когда Томми тяжело дышит. Ему нужно собраться. Нужно успокоиться и быть нормальным. Но он не может. Происходит так много всего, что он не знает, как справиться! Как он может быть спокойным и рациональным, когда вся его жизнь превратилась в кошмар? — Ты в порядке? — Тихо спрашивает Рулетка. И Томми глухо смеется, отклоняя очередной звонок. — Я в порядке. — Он настаивает; отклоняет третий звонок, который раздается через несколько секунд после предыдущего. — По какой-то причине я тебе не верю. — указывает Рулетка, и он резко щелкает от разочарования, засовывая телефон обратно в карман. — Почему тебя это волнует? — Спрашивает он, поворачиваясь к мужчине. На нем все еще нет маски, и он озабоченно пощипывает бровь, когда Томми тычет пальцем ему в лицо. — Я здесь не для того, чтобы говорить о своих чувствах - я здесь, чтобы прятаться, пока не спадет жара, и тогда я перестану тебе надоедать. Ты не должен доверять мне свое имя! Т-Тебе не следует доверять мне тот факт, что у тебя есть ребенок! На лице Рулетки отражается целый ряд сложных эмоций, пока он не вздыхает и не закрывает лицо руками. — Что? — Спрашивает Томми, смущение приливает к его шее и лицу. — Что это значит? — Я не гожусь для этого, малыш. — Признается он, проводя руками по лицу. — Я негодяй. У меня нет квалификации, чтобы помочь травмированному подростку разобраться с его психическим здоровьем... Я просто беспокоюсь о тебе. — Ты не обязан. — Томми плюется, изо всех сил стараясь сохранить прежнюю энергию в голосе, но он сдает из-за подступающих слез, которые он чувствует. — Харон сказал это сам! Я п-паразит. В-все, что я делаю, это п-причиняю боль людям в своей жизни! Постоянно! И-и я не знаю, как это остановить! Его силы с треском пробуждаются к жизни под его руками, и Томми хватается за голову, пытаясь сдержать их. — Малыш! — П-Прекрати это! — Он кричит, возмущаясь тем, что собиралась сказать Рулетка, и отшатывается от стола. — Я -я не могу это остановить! В-Все, что я делаю, это причиняю людям боль! Я н- всего лишь паразит! А-А монс- Его силы покидают его приливной волной. В воздухе раздается такой грохот, что Томми действительно может увидеть красные разряды статического электричества, прежде чем разбивается стекло. Он инстинктивно падает на колени, чтобы защитить себя от того, что только что сделали его силы, и ударяется лбом о ковер, пытаясь удержаться на земле. Но прежде чем он что-либо почувствует, руки в перчатках ложатся ему на плечи и тянут вверх. — Томми, тебе нужно успокоиться! — Рулетка перекрикивает другой шум в комнате, и Томми не может думать. Едва может дышать, не говоря уже о том, чтобы придумать, как успокоиться. Его способности жалят под кожей. Покалывают и пощипывают его, как будто наказывают за то, что он осмелился использовать их прямо сейчас. Но руки не отпускают его плечи. — Пожалуйста, просто... посмотри на меня, хорошо? Руки обхватывают его лицо, и он вынужден поднять голову и встретиться взглядом с королем разбойников. Птица, которая смотрит на него так, словно боится за него. Что-то со свистом проносится у него за спиной, но Рулетка не позволяет ему посмотреть. Просто заставляет Томми встретиться с ним взглядом, одаривая дрожащей, кривой улыбкой. — Дыши со мной, малыш. С тобой все будет в порядке. Томми медленно кивает и со свистом вдыхает воздух, пытаясь соответствовать вздымающейся и опускающейся груди Рулетки. Ему требуется слишком много времени, чтобы осознать, что у него звенит в ушах. Ему требуется еще больше времени, чтобы остановить это. В какой-то момент мир расплылся по краям, и он заставляет его переориентироваться. Его силы угасают и уходят вглубь, когда несколько предметов падают на землю, и Томми нерешительно оглядывается по сторонам, когда Рулетка отпускает его лицо. Стул, на котором он сидел раньше, теперь встроен в стену. Как и другой. И все остальное в комнате разрушено. Лампа, стоявшая на столе, разбита вдребезги. Занавески разорваны. Книги на полках разбросаны по комнате. Вокруг тоже разбросаны бумаги и безделушки. И многие из этих безделушек сломаны. Чувство вины, впивающееся ногтями в его сердце, настолько сильное, что у Томми едва не случается очередной нервный срыв. Он почти теряется в темных, закручивающихся спиралью мыслях о ненависти к самому себе. Но единственное, что удерживает его от раскручивания спирали, - это руки Рулетки в перчатках на его руках. — С возвращением, малыш. — Он мягко улыбается. Но Томми морщится и отводит взгляд. Прайм, что, черт возьми, произошло? Пару минут назад с ним все было в порядке, а теперь он вдруг громит весь офис, потому что не может продолжить разговор? — И-Извините. В-вот, позвольте мне... — Он нерешительно поднимает дрожащую руку и начинает расставлять все по местам. Он старается двигаться очень медленно и чинит безделушки, которые сломал, прежде чем поставить их обратно на полки. Он не знает, куда все девается, поэтому складывает что-то из этого рядом с короткими книжными полками или рядом со столом Квакити. Ему требуется минута, чтобы придать лампе правильный вид, и ему приходится чередовать цвета, пока они не станут настолько точными, насколько это возможно. Затем он обращает свое внимание на стулья у стены, пытаясь понять, как он хочет подойти к этому. Но прежде чем он успевает решить, его прерывает Рулетка. — Это не телекинез. — Он шепчет, уставившись на Томми так, словно никогда его раньше не видел. Томми вздрагивает, забывая, что он никому не рассказывал о своих новых способностях. — Д-да, я эм... у меня нет телекинеза. — Признается он, потирая большим пальцем ладонь. — Это манипулирование материей. Я... я обнаружил это, когда на меня упала Новостная башня. — Это... Вау. — Он слегка смеется, качая головой. Он на минуту замолкает, поэтому Томми возобновляет процесс устранения причиненного им ущерба, починив стену, как только стулья убраны и снова лежат на полу. Он как раз переставляет рамки с картинами обратно на стены - и незаметно заделывает трещины и разрывы на некоторых вещах, которые Чарли, должно быть, нарисовал для него, когда Рулетка что-то бормочет себе под нос. — Думаю, это объясняет вспышку гнева... Томми вздрагивает. — Я... я не хотел. — Он замолкает, опуская руки, когда идет последний кадр. — Я не знаю, что со мной не так. М-Мои способности просто странно ведут себя в последнее время... Квакити напевает, как будто понимает. — Стресс может сделать твои силы немного более реактивными, чем обычно, потому что они хотят защитить тебя. И на прошлой неделе у вас был стресс, достойный целой жизни, так что вполне логично, что он так выплеснулся, когда вы почувствовали угрозу. — Все еще... — хрипит он, протирая глаза. — Прости, что нарушил твой покой. Клянусь, я не хотел. — Все в порядке. — Он отмахивается, помогая Томми подняться на ноги и снова сесть в кресло. — Вещи можно заменить или отремонтировать. Кроме того, в этой комнате все равно нужно было прибраться. — Он усмехается, возвращаясь за стол. — И пока с тобой все в порядке, мне все равно, что ты сломаешь. Томми хмурится и впивается ногтями в спинку стула. — Почему? — Хм? — Спрашивает Рулетка, снова усаживаясь. — Почему ты... — начинает он, останавливается, затем пытается снова. —Я практически взрослый, Рулетка. Я-я должен знать, что лучше не нести чушь, когда я в стрессе — Неважно, что ты почти взрослый. —Рулетка успокаивает, протягивая руку, как будто пытается положить ее ему на плечо. — Даже если бы ты был настоящим взрослым, тебе все равно позволено совершать ошибки. Тебе позволено делать неправильный выбор. Но пока ты приносишь извинения и пытаешься быть лучше - это то, что имеет значение. Затем он хихикает, и его тон становится более беззаботным. — Хотя я был бы признателен, если бы ты больше не разбивал мою лампу. Знаешь, это семейная реликвия. Томми немного смеется, вытирая нос, чтобы не чувствовать стыда в груди. — Эта уродливая вещь - семейная реликвия? Мужчина что-то кричит, но на его покрытом шрамами лице появляется ухмылка. — Да будет вам известно, я приобрел это в очень уважаемом ломбарде... — Под ‘приобрел’ ты имеешь в виду украл? — Спрашивает Томми, слабо улыбаясь ему. Он смеется над оскорбленным взглядом, которым одаривает его Рулетка, но в его глазах нет настоящего тепла, когда он свирепеет. — Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это. Но двигаемся дальше! Давай закажем что-нибудь поесть. — Говорит он, снова берет телефон и возобновляет просмотр, как будто срыва Томми никогда не было. — Я умираю с голоду. Томми хихикает, когда мужчина разражается проклятиями в адрес приложения DoorDash. Очевидно, оно всегда сообщает, что этот адрес неверный и ему нужно ввести новый. Поэтому он должен связаться с водителем и объяснить, что да ему нужно доставить это в казино. И нет, они не могут подняться наверх. Пока мужчина разговаривает по телефону с кассиром, телефон в кармане Томми снова начинает жужжать. Он делает глубокий вдох, чтобы успокоиться, прежде чем вытащить трубку, и оказывается лицом к лицу с номером Уилбур, высвечивающим экран. Томми закусывает губу и выключает телефон.