A Mockingbird In The Crows Nest

— Ты когда-нибудь хотел брекеты, Томми? — Внезапно спрашивает Сэм, и Томми ненадолго прерывает свои мысли, чтобы просмотреть чертежи в кабинете мужчины. Поворачивается и хмуро смотрит на мужчину через плечо. — Типо для моих зубов? — Спрашивает он, невероятно сбитый с толку. Сэм фыркает и, покачав головой, поправляет противогаз на рту и носу. — Нет, что-то вроде надкрылий. Для твоих крыльев? Конечности, о которых идет речь, прижимаются ближе к спине и нервно переминаются, когда Томми снова опускает взгляд на стопку чертежей, не зная, как реагировать. Он не действительно проводил много времени с гибридом крипера. Обычно он слишком занят, чтобы присматривать за каким-нибудь случайным подростком, копающимся в его мастерской. Но сегодня оставалось либо позлить Сэма, либо пойти посидеть с ним в кабинете Фила, пока он разбирается с бумагами. Он решил позлить Сэма. Это... Не то чтобы он избегает Фила. Он просто... Не уверен, что чувствует к нему прямо сейчас. Он пока не смог обсудить это с Кристин. Но он слегка откашливается и снова начинает просматривать чертежи, пытаясь казаться беспечным. — Я имею в виду... Когда я был моложе, да. — Честно отвечает он. — Но они дорогие. На самом деле у меня не было денег, чтобы их купить. — А как насчет сейчас? — Он подталкивает, странно нетерпеливый. — Ты не думал купить немного сейчас? — Это все еще дорого. — Томми хмурится, снова поворачиваясь к герою. — Я знаю, что героям платят кучу дерьма, но я... — Он колеблется. Томми сейчас не работает. — У меня нет денег на брекеты. На самом деле он ни с кем не говорил о том, считается ли он по-прежнему учеником, героем или кем-то еще. Единственный раз, когда он попытался, Техно сказал, что возникли некоторые сложности с правительством, поскольку они искали записи о его настоящем рождении - и Томми быстро сменил тему. — О, тебе не пришлось бы за них платить. — Легко говорит Сэм. И Томми поворачивает голову, чтобы посмотреть на него, так быстро, что у него хруснула шея. — Что ты имеешь в виду , что мне 'не пришлось бы за это платить' ? — Он упирается. — Я имею в виду, что тебе не придется за это платить. — Сэм смеется. —Это выходит в моей мастерской. И когда я создаю вещи для медицинских нужд - никому не нужно за это платить. — Это... нет — Прямо говорит он, хмуря брови при виде ползучего гибрида и оглядывая его. В поисках шутки. — Ты издеваешься надо мной. — Я не такой. — Он настаивает, поднимая руки в притворной капитуляции. — Мы постоянно бесплатно изготавливаем протезы конечностей и другие брекеты. Я не понимаю, почему мы не могли сделать тебе надкрылья. — Ну, это для действительно плохих крыльев, не так ли? — Томми пытается, перебирая крыльями. Отчаянно пытаясь отговорить себя от этого предложения. — Такие вещи, как... Уродства, или когда происходит несчастный случай. Мои просто немного меньше, чем должны быть. — Все, что надевается для облегчения полета, - это надкрылья. — Объясняет он, его взгляд мельком скользит по крыльям Томми, но не задерживается на них. — Возможно, мне потребуется немного времени, чтобы их приготовить, но я не возражаю, если тебе интересно. И Томми... Действительно задумывается об этом, на мгновение. Его разум разрывается между ужасом и боязнью попытаться научиться летать самому, или хуже - если кто-то другой попытается научить его. Он не хочет проходить через это снова. Не думает, что смог бы выдержать падение на тротуар снова, и снова, и снова... Видя разочарование в глазах своей паствы, когда они поднимают его на ноги и говорят, чтобы он сделал это снова. ... Но затем в его сознании всплывает воспоминание о том, как Фил однажды отнес его обратно в башню. Где они парили над городом прямо под облаками в послеполуденном свете. Как что-то в нем наконец-то исправилось и он, наконец, почувствовал покой. Даже вероятность того, что он сможет получить это снова... Он обнаруживает, что кивает, еще до того, как полностью переваривает услышанное. — Да? — Сэм оживляется, как будто только что услышал лучшую новость в своей жизни. — Да, хорошо! Я вполне могу сделать тебе надкрылья! Вот, дай мне сделать кое-какие замеры, и я могу начать прямо сейчас! — Он жестом подзывает Томми поближе, и тот послушно вытягивает руки, когда Сэм достает измерительную ленту. К счастью, Сэм не трогает его крылья. Но для того, чтобы произвести измерения, его руки парят слишком близко, на его вкус. Дело не в том, что он не любит этого парня или не доверяет ему. Просто... Единственные, кому разрешено прикасаться к его крыльям, это его стая. А Сэм не стая. В этом нет ничего личного, и он надеется, что Сэм поймет это, когда его крылья слегка расправятся. — Я рад, что ты сказал 'да'. — В конце концов, мужчина говорит, записывая измерения. — Фил будет так рад услышать, что тебе понравилась его идея. — Фил предложил надкрылья? — Спрашивает он, немного ошеломленный этой новостью. Он этого не сделал... Ну нет, он знает, что мужчине не все равно. Душераздирающих криков, которые вырывались у него во время его многочисленных, многих извинений, более чем достаточно, чтобы убедить Томми в этом. Но ему никогда не приходило в голову, что он сделает что-то подобное. Потому что это почти напоминает ему о прошлом. В те времена, когда он все еще был злодеем и пытался найти любой вид покоя, который только мог найти, на территории, которую он считал вражеской. Когда он был в библиотеке, и Фил зашел за книгой. Книга, предназначенная для него. Предназначенная помочь ему. Но тогда все было более прямолинейно. Фил сразу вручил ему книгу и сказал, что она должна помочь ему. Но это нечто большее... Тонкий подход. Если бы Сэм не сказал, что это предложил Фил, он бы никогда не узнал. И Фил, конечно, ничего не сказал ему о надкрыльях, так что он мог долгое время ничего не знать. Но почему он не сказал ему? Почему он не предложил это сам? Он нервничал? Он думал, что Томми сказал бы 'нет', если бы это исходило непосредственно от него? Он не знает. — Не мог бы ты... — начинает он, затем останавливается. Он не уверен, как спросить об этом. Это слабо, уязвимо и глупо, и у него мурашки бегут по коже при мысли о том, чтобы сказать это вслух. Но Кристин сказала ему, что делать такие вещи нормально. Что это нормально 'устанавливать границы' или что-то в этом роде. Даже если они кажутся глупыми или ненужными. Потому что, если он чувствует, что должен это сказать значит, это стоит сказать. — Не говори Филу. — Он почти шепчет. — Что? — Спрашивает Сэм, поднимая голову и смущенно хмуря брови. — Я имею в виду... Я ничего не скажу, если ты этого не хочешь. Но что-то случилось? — Я просто... Я не хочу, чтобы он знал. — Он пожимает плечами. На самом деле он не знает, почему он не хочет, чтобы Фил знал. Он просто... Не знает. — Все в порядке? — Да. — Говорит он, и Томми немного опускает голову от облегчения. — Конечно, все в порядке. Я ему не скажу. — Он кивает, затем пересаживается за свой стол и машет рукой. — Ну вот, давай начнем замеры? Я хочу поднять тебя в небо как можно скорее. При этих словах сердце Томми подскакивает к горлу, и он, как в тумане, плывет к столу, когда Сэм начинает набрасывать эскизы. — Ну, как дела с Филом? — Спрашивает Кристин, и Томми перестает краснеть. У него уже шестая встреча с Кристин, хотя технически он ходит туда всего месяц. Но его сеансы увеличились с одного до двух раз в неделю, когда его кошмары начали усиливаться. И по крайней мере во время одного из этих занятий они выполняют какие-то незначительные, безмозглые задания. И сегодня они раскрашивают. Томми выбрал картинку с какой-то мозаичной вещью, которая выглядела круто, в то время как Кристин выбрала водопад. — Это... Думаю, все в порядке. — Говорит он, но это звучит как вопрос. — Я не совсем уверен. Извини. — Не извиняйся. — Кристин мягко ругает, на её лице легкая улыбка. — Это нормально, если ты не знаешь, на чем стоишь. Особенно после травмы от того, что он тебе сказал. Томми уклончиво хмыкает, откладывая свой текущий карандаш в пользу ярко-красного. Ему все еще немного неловко слышать, как она называет это травмой, но он не хочет говорить об этом. Когда он впервые попытался отрицать, что это была травма, она сказала что-то о его 'внутреннем ребенке' и о том, как его 'чувства были притуплены', когда он был маленьким. Он едва понял это, но это заставило его расплакаться, поэтому он на самом деле не хочет возвращаться и пытаться разобраться с этим. —Это просто... Это не самое лучшее, я полагаю? — Он пытается уточнить. — Но и не плохое тоже. Кристин сочувственно хмыкает. — И на что это похоже? Он снова замедляет раскрашивание, ему нужно по-настоящему обдумать вопрос и свои мысли. Это занимает у него минуту, но она не жалуется. Она всегда такая терпеливая. Всегда молчит, пока обдумывает вопрос, прежде чем ответить. — Это... Странно. — В конце концов он останавливается на достигнутом. — Похоже, он вернулся к тому, каким я был до того, как он узнал, что я Векс? Но это... Другое. — Кристин ободряюще напевает, и Томми облизывает губы, прежде чем продолжить. — Он... Я думаю, более отстраненный. Он все еще добрый, не поймите меня неправильно. Но это похоже на то, что он ходит вокруг меня по яичной скорлупе, одновременно пытаясь притвориться, что ничего не произошло? Он морщится от того, как неуверенно звучит его голос, но когда Томми поднимает глаза и видит, что она кивает, он немного расслабляется. — Тебя беспокоит, что он стал более отстраненным? — Спрашивает она, не отрывая глаз от своего блокнота. Он пожимает плечами и снова опускает глаза к своей мозаике. — Я имею в виду... Я бы не сказал, что это беспокоит меня? Вроде бы - меня это не расстраивает. Это просто... Странно. — Ты говорил с ним об этом? — Спрашивает она, и Томми качает головой. — Нет. На самом деле мы не так уж много времени проводим вместе без Техно и Уилла. — Он прикусывает губу. — Он предложил провести время со мной в его офисе, пока он разбирается с бумагами, чтобы мы могли поговорить, но... — Томми делает паузу. — Не знаю, я просто... не думаю, что я готов к этому. Раздается тихое шарканье, и рука Кристин внезапно оказывается поверх его руки. И когда он поднимает взгляд, он обнаруживает, что она улыбается ему. — Я очень горжусь тобой за то, что ты это осознал, — говорит она, и Томми краснеет, когда он отводит глаза. — Людям может быть действительно трудно распознать, когда они к чему-то не готовы. Особенно когда это 'что-то' говорить с кем-то о том, что ты чувствуешь и почему. — Спасибо... — Он бормочет, прочищая горло и продолжая раскрашивать, когда Кристин убирает руку. — Это просто... Я не знаю, что бы я ему сказал, или даже как я бы это сказал. Она напевает и кивает, но больше ничего не говорит. Вместо этого она, кажется, довольна тем, что позволяет им погрузиться в комфортную тишину, пока они работают над раскраской. Но, но когда он закрашивает мозаику, разум Томми начинает пытаться разобраться в этом самостоятельно. И он обнаруживает, что снова открывает рот. — Думаю, я бы сказал ему, что прощаю его. — начинает Томми, и его карандаш соскальзывает с линии, когда он понимает, что это правда. Он действительно прощает Фила на определенном уровне. Не полностью, трудно полностью простить кого-то за то, что он назвал его паразитом. Но он понимает на определенном уровне. Понимает, каково это - быть настолько разгневанным и ослепленным яростью и обидой, что делаешь или говоришь вещи, которые на самом деле не имеешь в виду. Он дважды чуть не убил Раптора из-за собственного гнева. Так он понимает. Когда он поднимает взгляд, он обнаруживает, что Кристин смотрит на него с нежным блеском в глазах - и он тяжело сглатывает, прежде чем наклонить голову и продолжить. — Я просто... Я не знаю. Мне не нравится, что он это сказал. Но я понимаю, почему он это сказал. Честно говоря, это немного сбивает с толку. Знать и понимать, почему кто-то что-то сделал, в то же время это ему не нравится и каким-то образом прощать его за это? Прайм, у него разболится голова, если он будет думать об этом слишком усердно. Он смотрит на Кристин немного беспомощно, и она нежно улыбается ему, откладывая свою раскраску в сторону. — Ты сказал ему, что прощаешь его? Томми качает головой. — Ты хочешь? — Спрашивает она. Он колеблется, но в конце концов кивает. Кристин тянется за спину и берет свой блокнот, открывает его. — Ты когда-нибудь слышал о написании сценариев? Его надкрылья готовы. На самом деле намного быстрее, чем он ожидал, учитывая, что прошло всего около полутора недель с тех пор, как они говорили об этом. И он очень удивлен, когда Сэм, Техно и Уилбур помогают ему надеть его и оно подходит почти идеально. Металл такой легкий, что он едва ощущает его, когда раскрывает и шевелит крыльями. Это немного заметнее, когда он складывает крылья, потому что прямо у сгиба его крыла находится сустав, но это не больно. Просто немного неудобно. Но Сэм сказал, что это сознательный выбор для многих брекетов, чтобы люди не забывали, что они их носят — Не надевай это во время сна. — Уилбур ругается, поправляя тонкие, как проволока, ремешки, утопающие в его перьях, чтобы удерживать темно-бордовую кожистую оболочку корсета на месте. — Надевай, только если собираешься летать. Иначе ты можешь пораниться. — Он прав. — Сэм добавляет, кивая. — Хотя тебе не повредит носить его небрежно в течение нескольких часов каждый день, но он может нанести некоторый ущерб, если носить его постоянно. — Это как папка. — Объясняет Техно, предупреждающе касается его плеча, прежде чем поправить перья Томми поверх ремней и вызвать вспышку пламени в черепе Томми. — Носи это слишком долго, и ты можешь повредить легкие. Носи это слишком долго, и ты можешь повредить крылья. — Принято к сведению. — Томми кивает, затягивая ремни на груди, прежде чем еще раз экспериментально расправить крылья. Он немного удивлен, когда понимает, что они действительно кажутся немного больше, хотя это всего лишь надкрылья. Он поворачивается, чтобы показать Уилбуру и Техно перепонку, расположенную на нижней стороне его крыльев. — Как они выглядят? Хорошо? Уилбур кивает, гордость ясно читается на его лице, когда он улыбается. — Они выглядят больше. — Ну, это часть того, что делают надкрылья. — Сэм смеется. — Я знаю это, умник. — Уилбур фыркает, без особого энтузиазма глядя на мужчину. Но пыл спадает, когда он снова поворачивается к Томми. — Но выглядит неплохо, Томс. Ты готов попробовать полетать? Томми едва не вздрагивает от вопроса. Расправляет крылья и делает полшага назад при мысли о том, что его стая - его настоящая стая, его семья - сбросит его со здания, чтобы научить летать. Как это сделал Раптор. — Я не... я-я не уверен. — Признается он, переступая с ноги на ногу. — Это... Эм... — Он пытается объяснить, но замолкает, бросив неуверенный взгляд в сторону Сэма. Он стал лучше говорить 'нет' и 'устанавливать границы' благодаря Кристин. Но это не значит, что ему это совсем не нравится. Каждый раз, когда он пытается, он чувствует себя таким параноиком. Как будто однажды он зайдет слишком далеко, и они уничтожат его. Что они посмотрят на него и скажут, что это слишком. Что он того не стоит. А прямо сейчас? С Сэмом здесь и тем фактом, что он сделал эти брекеты специально, чтобы Томми мог летать.. ... Он не знает, как сказать, что ему страшно. Техно, должно быть, видит его неуверенность, потому что он пожимает плечами и поворачивается к ползучему гибриду. — Сэм, ты можешь уделить нам минутку? Мы позвоним, если что-то не так с надкрыльями. — Он хмыкает, и Сэм моргает, как будто испугался. — О! Точно, да. Дай мне знать, если какая-то часть покажется тебе неуместной, хорошо? — Последнюю часть он говорит Томми. — Если почувствуешь какой-нибудь скрип, отставание или что-то еще, что покажется тебе неуместным, дай мне знать. — Он делает заказ, а затем выходит, закрывая дверь в частный тренировочный зал и, предположительно, направляясь к лифтам. — В чем дело, Томс? — Спрашивает Уилбур, как только дверь закрывается, делая шаг ближе и протягивая руку, но не прикасаясь. Томми сокращает дистанцию, и Уилбур втирает круги ему в руку, когда они соприкасаются. — Это просто... Я-я не знаю, как летать. — Он объясняет. — Мы знаем. — Техно успокаивает, кладя руку ему на плечо. — Все в порядке. Мы с Уилом просмотрели все учебные материалы о полетах птиц, которые смогли найти, чтобы помочь тебе. Его сердце сжимается от яркой привязанности, которая пронизывает его при этом. Осознание того, что его братья потратили время и энергию на то, чтобы помочь Томми. Но все же... Это означает, что они знают, что им придется сбросить Томми со здания, чтобы он научился. И он не уверен, что сможет справиться с этим от них. Черт, он едва может смириться с тем фактом, что они согласны с идеей этого. — Я-я просто..Куда бы нам пойти? — Он пытается увильнуть, тревожно потирая ладони, пока его силы пробуждаются к жизни под кожей. Пытаемся найти выход, ищем спасение... — Я подумал, что мы могли бы остаться здесь. — Говорит Уилбур, указывая им на отдельную комнату. — На занятиях Певчие птицы сначала учатся парить, верно? Так что нам действительно просто нужно открытое пространство, чтобы сделать это, прежде чем мы попробуем что-нибудь еще. Что? — Что ты имеешь в виду , что я... я должен сначала научиться парить? — Он заикается, совершенно ошеломлен. Техно и Уилбур выглядят такими же растерянными. — Ты... принадлежишь к классу певчих птиц, верно? — Спрашивает Уилбур, на его лице появляется что-то вроде паники. — Мы ведь не ошиблись в памяти, не так ли? — Нет, нет, ты прав. Я из класса певчих птиц. — Он успокаивает, и оба его брата облегченно выдыхают. — Но что ты говоришь о том, чтобы сначала парить? — Так говорилось во всех статьях. — объясняет Техно, доставая свой телефон и печатая в течение минуты, прежде чем развернуть его со статьей. — Конечно, это о детях и подростках, которые учатся летать, но для тебя это тоже должно иметь значение. Томми берет телефон Техно, чтобы просмотреть статью. Что-то вроде 'маленьких детей', что-то вроде 'семейных уз', что-то вроде 'прихорашивания', что-то вроде.. — Лучше всего научить молодых птиц класса Певчих птиц парить в воздухе, прежде чем они научатся парить в небесах. Кости певчих птиц намного легче, чем у птиц класса Спидстеров или Хищников, поэтому процесс полета должен быть медленным, чтобы они не поранились. Хотя родителям рекомендуется брать своего малыша с собой в полет, когда это возможно, поскольку это отличный опыт сближения и поможет сплочению стаи, лучше всего позволить ребенку учиться в его собственном темпе. Ускорение процесса полета может испортить им впечатления от него, или, в некоторых худших сценариях, вызвать стрессовую линьку. Их инстинкты восполнят пробелы, когда они будут готовы. Я гарантирую, что однажды утром ты выведешь их на улицу попрактиковаться, и они взлетят прямо в небо! Томми чуть не роняет телефон Техно. Читает и перечитывает параграфы, в которых рассказывается родителям, как правильно научить своего ребенка летать. Ему кажется, что он сходит с ума, видя, как слова излагают все, чего ему никогда не давали. Каждое слово, говорящее ему о том, чему его учили, было неправильным. Нет ничего , что говорило бы о том, что нужно столкнуть их с чего-то высокого, и они 'сами разберутся'. Ему кажется, что он сейчас заплачет. Тот факт, что никогда не было его вины в том, что он не мог 'просто стараться усерднее', как сказал Раптор, - и вместо этого был неправильно обучен? — Томми? — Уилбур плачет испуганным голосом, и холодные руки вытирают слезы с его щек. О. Он не осознавал, что плачет. — Томми, что случилось? Томми молча качает головой. Он не знает, как ему это объяснить. Техно подводит его к скамейке, и они все вместе садятся. Надкрылья остаются на его крыльях, но он едва замечает это? потому что прямо сейчас чувствует себя немного потерянным. Такое чувство, что весь его мир перевернулся с ног на голову из -за одной статьи. Они сидят вместе в тишине, пока Томми успокаивается, и только после того, как его слезы высыхают, он понимает, как именно отреагировал - и краснеет. — Я эм... Извини. — Он прочищает горло. — Я просто... Раптор пытался научить меня не этому. — Он без особого энтузиазма смеется. — Это просто... Меня это немного потрясло. — Как он пытался научить тебя? — Спрашивает Техно, но его голос напряжен. Как будто он не хочет знать ответ. Томми немного неловко смеется. — Х-Хе... Он отвез меня и Флэтлайн в центр города вскоре после того, как мне исполнилось двенадцать. У меня были все маховые перья, так что он... — Он сглатывает и пытается говорить неопределенно. Он не думает, что кто-то из них обрадуется, когда услышит это, но он не хочет лгать. — Пытался научить меня летать. — Каким образом? — Спрашивает Техно - его голос становится немного жестче. — Он... заставил меня прыгнуть. — Признается Томми, на самом деле не желая откровенно признаваться, что Раптор заставлял его прыгать со здания сотни раз в течение двух лет, пытаясь заставить его учиться. Но они все равно должны понять. Потому что Техно делает глубокий сердитый вдох и встает, затем направляется в другой конец комнаты. И Томми сначала паникует, потому что почему он уходит? Но он останавливается, когда Уилбур кладет руку ему на плечо и он видит, как Техно практически срывает боксерскую грушу с подставки с такой силой, с какой он бьет по ней. — С ним все в порядке? — Спрашивает Томми, наблюдая, как Техно прислоняется лбом к дальней стене, а его плечи поднимаются и опускаются при каждом вздохе. Уилбур кивает, прижимая Томми чуть ближе. — С ним все будет в порядке. Он просто... Он многое чувствует, понимаешь? — Объясняет он, грустно улыбаясь. — Его инстинкты постоянно заставляют его испытывать сильные чувства - особенно к людям, которых он любит. И когда он чувствует, что одному из них угрожают, он плохо контролирует свой гнев. — Поэтому он пробил дыру в стене, когда спорил с Филом? — Спрашивает он, и Уилбур испуганно смеется. — Он рассказал тебе об этом? — Томми кивает, и Уилбур снова смеется. — Боги, да, именно поэтому он пробил дыру в стене. Фил оскорбил тебя, поэтому ему нужно было ударить кого-нибудь. Но он не мог ударить Фила, потому что он тоже часть Эхолота. Стена была всего лишь невинным свидетелем. — Он хихикает. — Эхолот? — Вопросы Томми. — Да. Это как... Семья для гибридов пиглинов. — Уилбур объясняет, неопределенно жестикулируя. — Например, ты в моей стае, а я в твоей? И Мы оба являемся частью Эхолота Техно. По какой-то причине Томми никогда не приходило в голову, что у его братьев может быть другое название для их семьи. Он также никогда не задумывался о том, что они могут снова считать его частью своей семьи. Он не понимал, что его вера в то, что они его братья, была взаимной. Ему вроде как снова хочется заплакать. Но он сильно шмыгает носом и не позволяет себе заплакать. — Я могу чем-нибудь помочь? — Шепчет он, наблюдая, как Техно наконец отрывается от стены и проводит рукой по лицу. — Ты мог бы попросить показать его логово. — Уилбур бормочет в ответ. — На самом деле это действительно похоже на гнезда, которые устраивают птицы, за исключением того, что это целая комната. Я думаю, ему понравится, если ты попросишь показать. Томми кивает, затем поправляет крылья, когда к ним возвращается Техно. — Извини, я в порядке. — Он ворчит, голос почти неразборчив из-за того, как низко он рычит. —Я пытаюсь лучше контролировать свой гнев, но я просто... — Он взволнованно хмыкает. — Давай просто... Двигаться дальше. Парить, да? Давай сделаем это. — Вообще-то... — Начинает Томми, нервно переплетая пальцы вместе и врозь. — Я подумал, мы могли бы попробовать это завтра? Чтобы это было свежо в моей памяти, когда я расскажу об этом Кристин? Техно кивает и несколько раз моргает - и только тогда он наконец замечает свои глаза. Они почти полностью темные - и они продолжают дрожать, как будто он борется с этим. — Хорошо, — говорит он, хотя это больше похоже на ворчание. — Чем ты хочешь заняться тем временем? Он неуверенно кусает губу. — Я просто... Я подумал... Знаешь, раз ты видел мое гнездо, я подумал, может, попросить показать твое логово? Реакция мгновенна. Техноблейд замирает, и его глаза расширяются. Его зрачки, которые до этого уже дрожали, полностью закрывают глаза, когда Уилбур смеется в ладонь. — Я... ты хочешь пойти в логово? — Спрашивает он, но его голос звучит... Мягче, чем обычно. На самом деле, мягче, чем он когда-либо слышал раньше. И Томми так что я собираюсь подразнить его по этому поводу позже. Но прямо сейчас он улыбается и кивает. — Да. Если... Если ты не возражаешь? Он едва успевает закончить предложение, как Техно хватает его и Уилбура за руки и тащит их из тренировочного зала, а затем из спортзала. Томми приходится спускаться по двум ступенькам за раз, поскольку Техно практически уносит их на этаж, на котором находится его квартира. И в тот же день Томми и Уилбур оказываются заживо погребенными под горой одеял в очень захламленной спальне. По всей комнате грудами разбросана одежда, а на стенах развешано множество оружия. Каким-то образом Техно находит среди всего этого хлама старинную шкатулку для драгоценностей и начинает накрывать ими обе. И Томми засыпает с новым ожерельем, Уилбур с одной стороны, а Техноблейд с другой, обхватив их обоих рукой. — Фил, ты не мог бы зайти на минутку? — Кристин говорит с порога, и беспокойство Томми возрастает в десять раз. Он знает, что сам напросился на это. Секунду назад он сказал, что готов и чувствовал уверенность со своим сценарием в руках. Но теперь? Видя, как Фил появляется в дверях после того, как Кристин отходит в сторону? Внезапно он дико занервничал. Но он все равно заходит в офис, и Томми приходится сдерживаться, чтобы не скомкать бумагу в руках из-за нервов. — Все в порядке? —Спрашивает он, хмуро глядя на Томми. — У Томми есть несколько вещей, которые он хотел бы сказать. — Она объясняет, но не вдается в подробности. Фил бросает на него еще один обеспокоенный взгляд, но больше не спорит и не задает вопросов. Он просто заходит в офис, аккуратно сложив крылья за спиной, и Кристин закрывает за ним дверь. — Иди вперед и сядь на пол лицом к той стене, — инструктирует она, указывая на стену напротив Томми, и он немного расслабляется. Хорошо. Это хорошо. Ему не нужно смотреть Филу в глаза, когда он читает свой сценарий. Фил сидит складывая ноги крест-накрест на ковре, повернувшись спиной к Томми, и после быстрого ободряющего кивка Кристин Томми соскальзывает с дивана и садится спиной к Филу. Он подтягивает крылья, чтобы их перья случайно не соприкоснулись, и делает глубокий вдох, разворачивая свою газету. — Я, эм... хочу тебе кое-что сказать. — Начинает он немного неуверенно. — И я был бы признателен, если бы ты н-не перебивал меня. — Конечно, Томми. Все, что угодно. — Фил успокаивает и делает еще один глубокий вдох. Первое, он чувствует, что его сейчас стошнит. Его желудок скручивается в тревожный узел, но он впивается пальцами в ковер, сжимая бумагу в другой руке, и он начинает читать. — Фил. Мне-мне нужно, чтобы ты знал то, что ты сказал мне, когда злодеи забрали меня, было нехорошо. — Начинает он, тяжело сглатывая. — Ты... К-Когда ты назвал меня паразитом, это действительно больно. И...Я... Это заставило меня поверить, что это все, кем я был... Ч-Что все, о чем я думал неделями, было правдой... Ч-Что я был монстром... — Он шепчет. Но он знает, что Фил слышит это. Потому что мужчина испуганно втягивает воздух, но ничего не говорит. Поэтому Томми продолжает. — Я знаю, почему ты это сказал. Я-я понимаю, ты был зол и расстроен, и я знаю, ты сказал это, потому что не мог ясно мыслить... Но все равно больно думать об этом. — продолжает он, хмуро глядя на ковер под ними. — Это... Я-я видел в тебе своего отца. — Он признается и этого нет в его сценарии. Он не подумал вставить это туда, когда они с Кристин писали это, но это правда. И это многое объясняет. Объясняет, почему слышать это от Фила было еще больнее, а не от Раптора. Почему для Томми так важно, каким его видит Фил. Все сводится к одному заявлению. Фил издает сдавленный, прерывистый звук в глубине горла, но его обрывают. Как будто он намеренно пытается говорить тише. И Томми инстинктивно прижимает крылья ближе к спине, как будто он в беде. Но он по-прежнему ничего не говорит поэтому он бросает параноидальный взгляд на Кристин. У нее невероятно мягкий взгляд, и она ободряюще кивает ему. Поэтому Томми делает глубокий вдох и снова утыкается в свой лист бумаги, чтобы продолжить работу над сценарием. — Но, как уже было сказано, я... я-я действительно прощаю тебя. Снова Фил издает испуганный звук и шевелит крыльями. Но он молчит. Томми тревожно шевелит крыльями. — Я, эм... я-я просто хочу, чтобы ты это знал. Я не сержусь или что-то в этом роде, но я все еще расстроен... — Я просто... Я не знаю, что я чувствую к тебе прямо сейчас. — признается Томми и на этот раз поворачивается достаточно, чтобы посмотреть на Фила, и обнаруживает, что его руки подняты к лицу - как будто он прикрывает рот в попытке сохранять тишину. Он быстро оборачивается. — Я просто... Мне нужно немного времени, чтобы разобраться в своих чувствах. И немного пространства, если можно? — Он поспешно продолжает в конце. На минуту в офисе становится тихо, и Томми думает, что на этот раз его действительно стошнит. Потому что он просто... Он ничего не говорит. Почему? Почему он ничего не говорит?? — П-пожалуйста, скажи что-нибудь. — Он заикается, его силы пробуждаются к жизни, и он разрывает бумагу в своих руках. — Конечно. — Фил почти шепчет - его голос полон слез. — Я- Да, конечно, все в порядке, Томми. Прости, если раньше я не уделял тебе достаточно времени или пространства. Или если я заставил тебя думать, что нужно торопиться. То это никогда не входило в мои намерения. — Все в порядке... — Бормочет Томми, отказываясь оборачиваться. Он не хочет видеть ни одной эмоции, которую слышит в голосе Фила. Если он это сделает, то может забрать свои слова обратно, пытаясь остановить это. А он не должен этого делать. — Мне-мне просто... нужно время. — Думай столько времени, сколько вам нужно. — Фил успокаивает, и они снова погружаются в напряженное молчание на целых десять секунд, прежде чем Кристин встает со стула. Она просит Фила встать и выйти, чтобы они могли закончить свою встречу, и крылья мужчины на мгновение касаются крыльев Томми, когда он встает. Это кажется... Ему кажется, что это неправильно. Этого недостаточно. Он хочет почувствовать нежные руки Фила в своих перьях. Вставляет их на место и выщипывает мертвые. Нежно проводит пальцами по своим крыльям, чтобы они стали гладкими и совершенными, как у него... Он трясет головой, чтобы выкинуть эти мысли из головы, и комкает сценарий, пока Кристин закрывает за Филом дверь и садится обратно в свое кресло. — Итак, как ты себя чувствуешь? — Спрашивает она, нежно улыбаясь ему. — Ты действительно хорошо справился. — Я... Да? — Он хмурится, вглядываясь в нее. Кристин кивает. — Мне нравится то, что ты добавил. О том, что он играет для тебя роль отца. Я думаю, это действительно помогло ему понять, чего ты добиваешься. И я чувствую, что тебе нужно было снять груз с души. Томми медленно кивает. — Я... я раньше не думал, что это так важно. Но чем больше я думаю об этом... Тем больше понимаю, что это правда.— Он вздыхает, потирая глаза. — Я... Он для меня больше похож на отца, чем когда-либо был Раптор. И... И -и я думаю, именно поэтому его слова причиняют такую боль? — Неуверенно говорит он. — Не знаю, я просто... — Он разочарованно выдыхает воздух. — Это отстой. Кристин слегка смеется. — Иногда так бывает. Но потом становится лучше. Томми слегка улыбается. — Да делает. — Ты все еще хочешь быть героем? — Техно спрашивает нерешительно и тихо в темноте комнаты. Томми приходится несколько раз моргнуть, чтобы прийти в себя и переварить вопрос. Он добрался сюда в смятении безумных, панических эмоций около часа назад после кошмара о том, как он упал и не смог удержаться - и Техно впустил его в свое логово без малейшего колебания. Томми хмурит брови, слишком уютно, чтобы по-настоящему бодрствовать и отвечать на подобный вопрос. — Я... Да. — Шепчет он, еще глубже зарываясь в объятия и гнездо из одеял вокруг него. — Да, я все ещё хочу быть героем... Но я не думаю, что мне это позволено. — Почему нет? — Спрашивает Техно, и Томми... Он действительно не знает, как на это ответить. Он слишком устал, чтобы всерьез задумываться о том, почему он так себя чувствует. Он просто знает, что это так. Но затем руки Техно нерешительно касаются его перьев, поправляя некоторые для него, и он опускается, закрывает глаза. — Мне еще нет восемнадцати, — бормочет он, когда огонь его инстинктов охватывает разум. — Я должен быть взрослым, чтобы быть героем. — Тебе через месяц исполняется восемнадцать, верно? — Спрашивает Техно, и это почти заставляет Томми полностью проснуться. Потому что он прав, его день рождения примерно через месяц. И если Техно знает это знает, то они нашли его свидетельство о рождении и любые другие юридические документы, которые есть при нем. Это значит, что теперь они так много знают о нем. Но руки в его крыльях проскальзывают сквозь первый слой перьев, и Томми с готовностью расслабляется. — Да... — бормочет он, его разум немного затуманен инстинктами. — Итак... если бы у тебя был шанс, ты бы хотел снова стать героем? — Спрашивает Техно и это звучит важно. Звучит так, как будто Техно просит его одним вопросом определить всю оставшуюся жизнь. Но для Томми это больше похоже на то, что Техно спрашивает его, голубое ли небо, и ответ для него очевиден. — Да... — бормочет он, закрывая глаза. — Да, я думаю, что хотел бы снова стать героем. Томми очень нервничает. Когда на прошлой неделе он обратился к Уилбуру с этой идеей, его брат был на седьмом небе от восторга. Всячески поощрял его и провел с ним несколько часов, чтобы убедиться, что он действительно готов к этому. Кристин убедилась, что он действительно этого хотел, когда он сказал ей об этом две недели назад. И когда он понял, что это так, она рассказала ему о паре различных сценариев и о том, как он может справиться с ними, если что-то пойдет не так. Техно даже обнял его, когда провожал на этот этаж. Но все ободрение превращается в белый шум, когда он действительно оказывается перед дверью кабинета Фила с сумкой с надкрыльями, перекинутой через плечо. Он нервно шевелит крыльями и издает тревожный щелкающий звук, который помогает ему немного расслабиться. Это помогает ему чувствовать себя менее нервным и он делает глубокий вдох. Он хочет сделать это. Он действительно хочет. Он просто... Что, если Фил скажет 'нет'? Потому что, конечно, он видел и до сих пор видит в Филе отца. Но это? Это... о многом просить. Это больше, чем просто сказать это. Он показывает это. Он выставляет себя напоказ и становится уязвимым, и он ненавидит это. Это пугает его. Но прежде чем он успевает струсить, убежать обратно и притвориться, что этого никогда не было, открывается дверь. Фил видит Томми возле своего офиса и он прикладывает руку к груди, задыхаясь от смеха. — Боги, привет, приятель. — Он смеется, убирая волосы с лица. — Ты меня напугал. Все в порядке? — Д-да, я, эм... Все в порядке. — Бормочет Томми, крепче сжимая ремень сумки. — Это хорошо. — Говорит он, затем откашливается. — Я как раз собирался отправиться в кафетерий. Техно и Уил там? Вы трое могли бы присоединиться ко мне, если хотите - без давления, конечно. — Он доброжелательно улыбается. Томми расправляет крылья. — Нет, я эм... Я хотел, эм. — Он пытается и сжимает руки на ремне своей сумки. Лицо Фила становится немного обеспокоенным, и он протягивает руку, как будто хочет помочь, но в последнюю секунду останавливает себя. Томми почти скулит. — Ты пойдешь со мной на крышу? — Он выбегает. Фил моргает, глядя на него, и его озабоченное выражение лица почему-то становится более обеспокоенным. — Я... конечно, приятель. Все в порядке? Облегчение захлестывает Томми при согласии, и это почти заглушает вопрос, когда он пытается расправить крылья, чтобы успокоить нервы. — Д-да! Да, все в порядке. Я просто... Хочу подняться на крышу. Без особой причины. — Он пожимает плечами, но с трудом сдерживает нервную улыбку на лице. Фил, должно быть, заметил его нервную усмешку, потому что уголки его губ с любопытством приподнимаются. — Хорошо... Конечно. Тогда показывай дорогу. — Он указывает на коридор, и Томми быстро кивает, прежде чем удалиться по коридору. Он не бегает, но на самом деле и не ходит. Это больше похоже на силовую прогулку, и Филу приходится бежать трусцой, чтобы догнать его. Поднимаясь по лестнице на крышу, они на самом деле не разговаривают, только случайные вопросы Фила, когда он пытается понять, почему Томми так сильно хочет подняться на крышу. Но он слишком взволнован, чтобы отвечать на какие-либо вопросы. Он наполовину ожидает, что откроет рот, и все, что оттуда вырвется, это щебет и трели. Ему нужно взять себя в руки, чтобы он действительно мог спросить . Они достигают двери на крышу в рекордно короткие сроки, и Фил начинает набирать код, пока Томми переходит от еды к ногам. Мужчина постоянно оглядывается, не понимает кода и хочет начать все сначала и Томми пытается удержать свой вопрос внутри. Но он вырывается, когда он, наконец, открывает дверь на крышу. — Ты научишь меня летать? — выпаливает он, и Фил застывает так быстро, что Томми едва не вздрагивает. — Я... я знаю, что прошу о многом, но ты, конечно, не обязан. — Томми спешит объяснить, отчаянная, взволнованная надежда, которая была в его груди перед тем, как быстро умереть. — Н-Но я думал... Ты единственная из известных мне птиц, которая умеет летать, а и Сэм сделал мне надкрылья, а Техно и Уил помогали мне научиться парить, н-но я хочу летать. — Он тяжело сглатывает. — Я-я знаю, что это много, и я н-нет... Я-я не твой сын. Так что это вовсе не твоя о-ответственность за... — Ты... — Начинает Фил, но его голос хрипит от эмоций, которые Томми не может определить. Он прочищает горло, затем продолжает. — Ты понимаешь, что это значит? — Спрашивает он, и Томми замыкается в себе. — Я... что значит 'что'? — Просишь меня научить тебя летать. — Говорит он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Томми со сложными эмоциями на лице. Как будто он пытается что-то утаить. — Ты понимаешь, что это значит? Для птиц?” Томми пожимает плечами и опускает голову, на самом деле не желая смотреть ему в глаза, поскольку его вопрос остался без ответа. — Я, эм... я-я так думаю? Мы с Уилом посмотрели онлайн, и там с-сказано, что это, эм... — Он шаркает ботинком по бетону. — Там сказано, что это что-то связующее. Для эм... — 'Для стаи' он думает, но не говорит. Позволяет фразе затихнуть, чтобы не произносить ее вслух. Потому что, если он действительно признает это, есть очень реальная возможность, что Фил может отвергнуть его. Конечно, он часть семьи Уилбура и Техно, но они никогда не обвиняли его в том, что он злодей. Фил так и сделал. По крайней мере, поначалу. И он не уверен, как это повлияло на его способность видеть в Томми семью.. Его мысли обрываются, когда пара рук обвивается вокруг него, притягивая его ближе, когда большие темные крылья смыкаются вокруг него. Защищая его. Оберегая его. И Томми не думает. Сжимает руки в кулаки на спине Фила, когда мужчина держит его так, словно его вот-вот оторвут. И Фил зарывается носом в кудри Томми, издавая в груди глубокую и довольную трель. И Томми... У него возникает желание скопировать это. И прямо сейчас, следуя своим инстинктам, у Томми на самом деле нет сил сдерживаться. Ему приходится несколько раз прочистить горло, но в конце концов он тихо копирует трель. Звучит не совсем так, как у Фила. Звучит немного выше и больше похоже на тихую мелодию, но Фил почему-то держит его еще крепче, повторяя мелодию снова и снова. Они так и остаются, надолго застрявшими на лестничной клетке перед крышей, пока Томми в конце концов не вырывается, чтобы стянуть сумку с плеча. Фил быстро вытирает глаза, а затем они вместе выходят на крышу. — Итак, я захватил маски, потому что не был уверен, как лучше это сделать. — говорит Томми, вытаскивая их первыми, как только они добираются до середины крыши. — Я не был уверен, насколько тебя или меня узнают отсюда, так что... — Все должно быть в порядке. — Фил успокаивает, махая рукой, в то время как другой проводит по щеке. — Мы достаточно высоко, чтобы нас никто не заметил. И мы не собираемся спускаться на улицы, так что все должно быть в порядке. Но сначала нам следует размяться, прежде чем делать что-то еще. Я не хочу, чтобы ты поранился во время первого полета. Томми кивает и убирает надкрылья, но не надевает их. Вместо этого он раскладывает их ровно, чтобы они могли растянуться, пока они с Филом выполняют несколько упражнений. Они крутятся, выворачивают и расправляют крылья и плечи. И когда они взмахивают крыльями, создавая порыв ветра, Томми с удивлением чувствует, что сам раскачивается от силы собственного взмаха. Как будто он каким-то образом стал сильнее. Когда они заканчивают разминку, Фил помогает ему одеть надкрылья. Томми затягивает ремни на груди, чтобы убедиться, что они надежно закреплены, а Фил нерешительно проверяет, закреплены ли полоски вокруг его крыльев и выровнены ли все перья. Это ощущается...Правильно, когда руки Фила лежат на его крыльях. И это чувство, последнее подтверждение, в котором он нуждался, чтобы знать, что это хороший выбор. Просить Фила сделать это было правильным выбором. Затем Фил ведет его к самому чистому месту на крыше, подозрительно косится на небо, и разгоняет несколько облаков, прежде чем попросить Томми зависнуть над ним. Он держит Томми за руку, пока тот летает медленными низкими кругами под его руководством, как они с Уилбуром практиковались чуть больше недели. А затем Фил держится за него обеими руками, когда тот парит в паре футов над землей. — Можешь подняться немного выше? — Инструктирует он, и Томми кивает, подстраиваясь под него. Фил улыбается. Он подчиняется, но держать его за руки становится все труднее. — Еще немного? Он издает тревожный звук. — Ты уверен? Фил кивает. — Ты в порядке, приятель. Мне просто нужно, чтобы ты поднялся немного выше, прежде чем я смогу подняться туда с тобой. Я не хочу тебя сбрасывать. Томми кивает. В этом есть смысл. Крылья Фила нормального размера, так что, вероятно, он создает дерьмовую тонну ветра, которая сбросит Томми с ног. Но все же... Он не летал, не держась за кого-нибудь. Он не уверен, что сможет... Но он все еще пытается. Он хлопает крыльями немного сильнее, чтобы подняться выше, и его пальцы выскальзывают из рук Фила. Он отчаянно хватается за ворот собственной рубашки, прерывисто дыша, наблюдая, как мужчина отступает на полшага, на его лице горделивая улыбка. — Ты молодец, Томми! — Он сияет. — Можешь подняться немного выше для меня? У него получается, хотя эта попытка немного более шаткая. Но Фил все еще улыбается, как будто он горд. Затем Фил делает пару шагов назад, и Томми раскачивается в воздухе от охватившего его беспокойства. Он уходит? Почему он уходит? Не уходи, пожалуйста... — Эй, эй, ты в порядке, приятель. — Он успокаивает - его руки возвращаются и тянутся к нему. Теперь он упал достаточно, чтобы Фил снова мог взять его за руки, и Томми не осознавал, насколько сильно его трясло, пока на тыльной стороне его ладоней не появились маленькие круги. — Ты в порядке. — шепчет Фил. — Я никуда не уйду. Мне просто нужно немного места, чтобы взлететь, чтобы я мог присоединиться к тебе в воздухе. — Он успокаивает, и Томми неуверенно кивает. — Ты в порядке. Ты можешь вернуться туда, где ты был ради меня? Томми снова кивает и заставляет себя отпустить руки Фила, возвращая себя на ту высоту, на которой он был. На этот раз Фил остается на месте, пока Томми не достигнет нужной высоты, затем он делает несколько шагов назад. На этот раз ему удается держать свое беспокойство под контролем и Фил машет крыльями, пока не оказывается на одном уровне с Томми. — Ок, теперь начинай подниматься за мной? Я прямо здесь. — Он дает указания, и Томми сглатывает, но делает, как ему сказано. Поднимаясь выше, он не сводит глаз с другой птицы, отчаянно следит за своими крыльями, чтобы понять, может ли он сделать что-нибудь еще, чтобы было более эффективно. Но чем дольше он остается в воздухе, тем чаще его глаза возвращаются к лицу Фила. В поисках уверенности. Гордая улыбка не сходит с его лица, когда он поднимается вместе с ним, и в конце концов встречается с ним в воздухе. Фил соединяет их руки, и внезапно ему становится намного легче дышать, зная, что он рядом. — Как высоко ты хочешь подняться? — Спрашивает он, его голос почти заглушается хлопаньем крыльев. — Мы летим с твоей скоростью. — Эм.. — Томми бледнеет, оглядываясь по сторонам. — М-может, э-э... Не могли бы мы полететь в облака? — Спрашивает он, немного раскачиваясь в воздухе и крепче вцепляясь в его руки. — Я просто... М-мы заходили в них раз п-после больницы, и я... — Он замолкает, но Фил улыбается, как будто понимает. — Конечно, приятель. — Он кивает. — Ты хочешь пойти один? Я могу направить тебя, если хочешь. Он быстро кивает. — П-Пожалуйста, возьми меня. Я... я-я не хочу идти один. Мужчина с улыбкой сжимает руки. — Ты со мной, приятель. Я никуда не уйду. Томми кивает и хватает Фила за руку, когда тот подлетает к нему, и они начинают взлетать. Он наблюдает, как облака становятся все ближе и ближе, и этот маленький огонек в его груди становится ярче и теплее по мере того, как они поднимаются. Но Фил останавливает их за пределами досягаемости облаков, и Томми скулит. Почему они остановились? Он хочет быть в облаках, а не под ними! Итак, он протягивает дрожащую руку, чтобы попытаться дотронуться до нее. Его рука, конечно, проходит прямо сквозь облако. Это облако. Но он может чувствовать это. Чувствует, какая она прохладная из-за скопившейся внутри влаги, но этого недостаточно. Он хочет подойти ближе. Он хлопает крыльями немного сильнее, вырывается из держащих его рук, засовывает предплечье в облако и со смехом размахивает им. Он засовывает туда другую руку и немного сильнее хлопает крыльями, чтобы втянуть в нее голову. Его волосы покалывает от статического электричества, но это не больно. Он смеется над этим ощущением, ярко и громко, когда он карабкается, чтобы улететь дальше в облако. Он хочет затеряться в ней. Хочет, чтобы это окутало его, как одеяло, и, наконец, отпустило все, что давило на него. Затем он слышит чей-то смех и оборачивается, чтобы посмотреть на них. В голове у него немного расплывается по краям, но это его не особо беспокоит. Он замечает темные крылья своего отца, взлетающего ему навстречу, и Томми радостно щебечет, когда Фил подхватывает его в воздухе и поднимает повыше. Томми держится за него, хлопает крыльями, помогая, насколько может, пока они поднимаются все выше, выше, выше сквозь облака и... У него перехватывает дыхание, как только они вырываются из облаков. Золото послеполуденного солнечного света пробивается поверх одеяла облаков, создавая океан сверкающих огней, которые заставляют этот маленький огонек в его голове восторженно трепетать. Он настолько растерян от открывающегося вида, что свалился бы с неба, если бы Фил его не поддерживал. Это просто... У него нет слов. Это все, чего он никогда не знал, чего хотел. Это все, что он упустил, и даже больше. И когда Фил начинает двигать их, чтобы они скользили над облаками, отпуская его ровно настолько, чтобы держать за руки, так что Томми летит под ним, удерживаясь в воздушном потоке, Томми понимает, что нет никого, с кем он предпочел бы быть прямо сейчас. Больше он не хотел бы, чтобы кто-то учил его летать. Никто другой, кроме него, не захотел бы показать ему, что значит по-настоящему, по-настоящему быть свободным. Он счастлив, он понимает, что чувствует, с большим запозданием. Он счастлив, он в безопасности, и о нем заботятся. Его стая заботится о нем. Его отец заботится о нем. Его отец любит его. Сегодня у него восемнадцатый день рождения. И впервые за долгое время... Томми действительно взволнован по этому поводу. Дни рождения всегда были своего рода... Для него без происшествий. Раптор и Лига никогда особо не готовили ничего, кроме тортов или кексов, с которыми у него никогда не было проблем. Он был доволен небольшим угощением и отдыхом от своих злодейских обязанностей. Но на этот раз... Все по-другому. На этот раз будет вечеринка. Фил рассказал ему об этом пару дней назад, но он сказал, что на этот раз будет что-то небольшое. Никакой прессы, дополнительных гостей или кого-либо, кого Томми там не хотел видеть. Их только четверо не включая Фила: Уилбур, Техно, Таббо и Ранбу. Томми, мягко говоря, испытал более чем облегчение. Он не хотел, чтобы какие-либо напоминания о его... ну, о его фальшивом дне рождения шесть месяцев назад. Но он не знает, чего ожидать от частной вечеринки по сравнению с публичной. Он наполовину ожидал, что ему придется подождать до полудня, прежде чем что-то начнется в честь его дня рождения. В конце концов, Таббо и Ранбу рано утром вышли на патрулирование, чтобы они могли попасть на его вечеринку днем. Итак, он на самом деле не ожидал, что этим утром что-то произойдет. Но когда он вышел из своей комнаты с Другом под мышкой, чтобы наполнить свою бутылку водой, он был потрясен, увидев плюшевого цыпленка на прилавке рядом с двумя подарочными пакетами. Там тоже были воздушные шарики. Два больших, которые составляют число восемьнадцать, и гирлянда, прикрепленная скотчем к стене с надписью 'С восемнадцатым днем рождения!' большими жирными буквами. Слезы катятся по щекам Томми еще до того, как он добирается до прилавка? он берет новую плюшевую игрушку на руки и сжимает ее, прежде чем прочитать открытки от Таббо и Ранбу. Они оба желают ему счастливого дня рождения, и Таббо говорит, что у них с Ранбу есть дополнительный сюрприз позже, но его они должны сделать после вечеринки. Он уносит подарки в свою комнату и тихо плачет над маленькими безделушками и подарочками, даже смеется над некоторыми шутливыми подарками. Таббо подарил ему несколько блестящих резных фигурок и маленьких скульптур, а также пару наушников. Но шутливый подарок пакетик птичьих семян и Томми так сильно смеется, что чуть не умирает на месте. Ранбу подарил ему подарочную карту на молочный коктейль, в который они ездили, наверное, сотни раз, и брелок с кварцем в качестве талисмана на удачу. Его вариант шутливого подарка - брошюра о том, как ухаживать за домашними птицами, и Томми мгновенно прикрепляет к своей пробковой доске. В конце концов он берет себя в руки настолько, чтобы позавтракать и быстро принять душ и вот тогда он наконец вспоминает, что нужно отключить телефон от сети и проверить его. Есть несколько непрочитанных сообщений, и большинство из них, конечно, от Уилбура. Некоторые из них с номеров, которые он не сохранил, но к ним прикреплены сообщения с указанием того, от кого это, и поздравления с днем рождения. Письма от Ники, с которыми Уилбур действительно хорошо ладил, Понка и Сэма. И одно из номеров, которые он не сохранил, но узнает. Он даже не доходит до маленькой 'к', подписанной в конце сообщения, прежде чем понимает, что это Квакити. Кто еще может пообещать 'оплачиваемый отпуск' буквально в любую точку мира, кроме короля негодяев? Техно, по-видимому, отправил ему сообщение прямо в полночь, поздравляя его с днем рождения, поскольку технически это следующий день. И примерно через две минуты после этого идет текст с заглавными буквами от Уилбура, в котором говорится, что Техно украл его шанс быть первым, кто поздравит его с днем рождения. Все ранние утренние часы он продолжает рассказывать Томми о каждой мелочи, которую Техно делает, чтобы раздражать его, когда они украшают его вечеринку, пока они не прекращаются около четырех часов утра, когда он, должно быть, заснул. Он отвечает всем благодарственными письмами и прячется в своей комнате с ноутбуком, чтобы в ожидании посмотреть пару фильмов. Таббо и Ранбу возвращаются около полудня, и они оба обнимают его... Ну... Ранбу обнимает его. Таббо 'чуть не ломает ему ребра' от того, как крепко он его держит. И, может быть, он немного драматичен, когда хрипит, как убитый, а двое его соседей по комнате исчезают в своих комнатах, чтобы принять душ и подготовиться к вечеринке. Уилбур просыпается примерно через полчаса, и его друзья уходят, чтобы помочь закончить организацию вечеринки. Томми быстро принимает душ, чтобы убедиться, что он выглядит презентабельно, на случай, если там есть пресса и они забыли сказать ему и надевает свою любимую толстовку с капюшоном, чтобы он мог спрятать руки на случай, если они будут дрожать. Он раздумывает, не взять ли плюшевую игрушку, но в конечном итоге решает этого не делать. Он не думает, что она ему понадобится. Потому что, на удивление... Не так уж и волнуется. Конечно, он немного нервничает, но это не всепоглощающая тревога, которая впивается когтями в его легкие и затрудняет дыхание. Итак, он заходит на YouTube, чтобы посмотреть пару видео, и вскоре после этого Техно и Уилбур появляются у его двери. Уилбур обнимает его и притягивает к себе, когда они направляются на вечеринку в общую зону его этажа. Каким-то образом оформление получилось именно таким, как он ожидал, и в то же время совсем не таким, как он представлял. Гирлянды и воздушные шары были развешаны по стенам и небольшими группами свисали с потолка. Довольно большая куча подарков сбоку от дивана со снятыми подушками. Но лучше всего то, что на полу перед небольшой перегородкой, на которой висит телевизор, стоит гигантское гнездо. Подушки и одеяла обвили его друзей - и его отца. — С днем рождения! — Они кричат в унисон, и Томми улыбается - смущенный и немного взволнованный, когда его затаскивают в гнездо. Они включают плейлист с фильмами, которые Техно записал накануне вечером, и они просто... разговаривают. Ни о чем конкретном, но разговор никогда не бывает скучным. Он легко переходит от темы к теме, пока на заднем плане крутятся фильмы. В какой-то момент они едят вкусную пасту, и Капитан, которого зовут Паффи, если он правильно помнит, ненадолго заходит, чтобы отнести торт, который они с Ники испекли вместе, и поздравить его с днем рождения. После торта - подарки. И все собираются вокруг Томми, чтобы вручить ему свои подарки, а также подарки, которые другие герои, очевидно, оставили накануне. Есть материалы для рисования от Понка. Пустой чертеж от Сэма и прикрепленная к нему записка, в которой в основном объясняется, что Томми может прийти к нему буквально за чем угодно - и он это сделает. Ники подарила ему 'кулинарную книгу для чайников' и подарочную карту на тот же самый молочный коктейль, который подарил ему Ранбу. Паффи зачем-то подарила ему несколько книг по дрессировке собак и ошейник. Уилбур подарил ему несколько плюшевых изображений различных морских животных, самым крупным из которых была косатка, и несколько новых свитеров из невероятно мягких материалов. Техно подарил ему три разные пары сережек из чистого золота, которые на вид стоят целую руку и ногу. Затем Таббо и Ранбу объясняют, что это за подарок и почему им нужно подождать до окончания вечеринки, чтобы передать его ему. Глаза Томми широко распахиваются еще до того, как они заканчивают предложение. — Собака? — Он что-то бормочет, совершенно ошеломленный одной только идеей. Таббо смеется. — Да! Ты упомянул, что поговоришь с Кристин о животном-терапевте, так что мы с Ранбу решили отвести тебя в приют, чтобы ты взяла собаку. Ты можешь, по крайней мере, начать сближаться с ним до того, как они начнут свое обучение. — Н-но это... — Он слегка смеется, застигнутый врасплох предложением. — Это разрешено? Я думал только... — Это разрешено, приятель. Не волнуйся. — Фил успокаивает, мягко обрывая Томми. —Поверь мне, я подумал, что это отличная идея, поэтому я дал им добро. — Ты уверен? — Он настаивает, нервничает из-за того, что у Фила могут возникнуть проблемы... С кем-то. С остальными членами Совета? Совет? Он не уверен. Но мужчина просто кивает, и Томми немного расслабляется, доверяя ему. Таббо и Ранбу быстро обнимают его, но затем встают, говоря, что пойдут за Пятном и Эндерчестом, чтобы все вместе отправиться в приют сразу после того, как закончат с подарками. Томми машет им на прощание, когда они уходят, и они оба бросают на Фила выжидающий взгляд, удаляясь по коридору в свою квартиру. Все, что теперь осталось, это подарок Фила. Он держал свой подарок на коленях с тех пор, как они начали в них рыться, и теперь, похоже, не решается отдать его. — Я... я просто хочу, чтобы ты знал, что тебе не обязательно говорить 'да'. — Он начинает, и Томми хмурится, сбитый с толку. Но он молчит, позволяя ему продолжить. — Я, эм... я не пытаюсь поставить тебя в неловкое положение и никто не расстроится, если ты скажешь 'нет', но... Он наконец передает коробку, и Томми берет ее так осторожно, как только может. Это довольно простая коробка, хотя и немного великовата. Темная и немного пушистая, как шкатулка для драгоценностей. И он медленно открывает крышку. Он моргает широко раскрытыми, не верящими глазами, глядя на маску, сидящую внутри нее. Этот короче предыдущего, ошеломленно думает он. Клюв короче и шире, чтобы больше походить на Кардинала и меньше на Пересмешника. Но что привлекает его внимание, так это замысловатые золотые узоры, вырезанные вокруг отверстий для глаз в маске. Они похожи на перья, языки пламени и маленькие солнца. Как переплетающиеся виноградные лозы, распустившиеся цветы и капли воды. Это прекрасно. — Я знаю, что в последний раз, когда я предлагал это, это было... — Начинает Фил, затем вздыхает. — Далеко не идеально. — Это мягко сказано. — Техно фыркает, но Фил легонько шлепает его по руке. — На этот раз я хотел все сделать правильно. — Фил продолжает, его крылья тревожно трепещут. — Никаких камер, никакого давления, ничего подобного. Только мы. И Томми... Не может говорить. Его рот открывается, как будто он собирается, но ничего не выходит. Он просто смотрит на маску, как будто она предлагает ему весь мир. Все чисто. Хотя и не идеально. Не по стандартному определению. Золотые узоры выглядят ручной работы. Неровные, что показывает Томми, что тот, кто это сделал, все еще учился. И краска не остается на линиях полностью. Как будто тот, кто это сделал, не мог унять дрожь в руках. И это нормально. В его глазах все по-прежнему идеально. — Мы просто... Мы хотим, чтобы ты знал, как сильно мы заботимся о тебе, Томми. — Уилбур продолжает, отвлекая его от размышлений. — Мы хотим, чтобы ты знал, что даже если мы не всегда будем рядом физически, мы всегда прикроем твою спину. Мы всегда выслушаем тебя и будем рядом, когда ты в нас нуждаешься. — Мы, конечно, поддержим любое твое решение. Но... — Говорит Техно, и Томми хочет посмотреть на них, но не может. Он зациклен на этой маске этом подарке, который был положен в эту коробку. — Мы действительно хотим, чтобы ты был частью нашей команды, Томми. — Ты правда? — Спрашивает он, наконец отводя взгляд от маски и переводя его на трех человек напротив него. Все они кивают, и Томми снова опускает глаза на маску, не желая верить, что она настоящая. — Почему? — Возможно, мы и не знали о твоем прошлом, но мы знаем тебя, Томми. — Уилбур вздрагивает, придвигаясь к нему ближе. — Твое прошлое не определяет, кто ты сейчас. Ты предпринял шаги, чтобы дистанцироваться от того, как тебя воспитывали, и благодаря этому ты стал лучше. Ты хороший человек, Томми. — Н-но я... — Он пытается возразить, проводя большим пальцем по краю глазницы. — Ты буквально пнул Уилбура в грудь, чтобы вытащить его из рушащегося здания. — Добавляет Техно с легкой улыбкой. — Я бы сказал, что это квалифицируется как храбрость, даже если это было безрассудно. Томми не знает, что сказать. Его разум перебирает возможности и сомнения и пытается переубедить его в том, что его сердце уже решило. — Ты у-уверен? — Он спрашивает, потому что должен знать. Ему нужно быть уверенным, что они знают, что делают, приглашая его. Чтобы они понимали, во что ввязываются - на что идут, когда они говорят, что хотят его. Но когда он поднимает глаза, все, что он встречает, это тот же взгляд, которым наградили его, когда он впервые попал сюда, если не сказать мягче. Тогда он этого не понимал. Тогда он был сбит с толку и измотан стрессом. Но теперь, он знает, что это такое. Это забота. Это доброта. Это терпение. Это любовь. — Конечно, Томс. — Говорит Уилбур. И Томми ломается. Он бросается на свою семью - свою стаю, - плача и пытаясь обернуть свои слишком маленькие крылья вокруг них, когда они крепко обнимают его. Фил воркует с ним, когда его крылья складываются вокруг их маленькой кучки, и он закрывает глаза, полностью отдаваясь в их объятия. Уилбур нежно проводит рукой по его перьям, пока Техно расчесывает его волосы. И наконец-то все кажется правильным.