***
Отец провожает Тэхёна до самого университета. Он впервые расстаётся с сыном так надолго. И это расставание даётся ему нелегко. Джихён до последнего надеялся, что сын передумает. Но тот слишком упёртый. Распланировал свою жизнь и следует заданным курсом. Неожиданным для отца. Но постепенно он перестаёт удивляться, серьёзный Тэхён становится всё привычней. И Джихён не знает, радоваться ли этому. Тэхён направляет свою энергию совсем не потому руслу, какое хотелось бы отцу. Проходя между столбами главных ворот, Тэхён оглядывается назад. Отец всё ещё стоит, оперевшись о капот машины, не двигаясь. У Тэхёна сжимается сердце. Джихён как будто постарел, сник. Даже с такого расстояния омега видит, как глаза его, такого сильного и мужественного отца, наполняются влагой. Он машет ему рукой и шепчет: «Я люблю тебя, отец». Альфа вымученно улыбается и машет в ответ. Обратной дороги нет. Да и сворачивать Тэхён не собирается.***
Несколько десятков человек с рюкзаками, спортивными сумками выстроились на площади перед учебными корпусами. Их сразу делят на группы. Тэхён оглядывается. Заметил направленные на него заинтересованные взгляды. Но он скользит равнодушно по незнакомым лицам. Омег человек десять, не больше. С ними предстоит жить и учиться долгие четыре года. — Смирно! Вольно! — Вы все начинаете обучение новичков КНПУ по программе «Чонрам». Это двухнедельная программа до начала семестра. Вы получите базовую физподготовку и общие знания. Надеюсь, вы с честью пройдёте эту подготовку и сумеете поступить в нашу школу. Всё понятно? — слова чеканятся, падают тяжело и весомо. Взгляды у инструкторов суровые, мрачные. Смотрят сердито, как будто студенты уже провинились и им уже готовы начислить штрафные очки. — Так точно! — Всем первокурсникам сдать свои вещи, в том числе и телефоны. Пользоваться им эти две недели запрещено. Заходят в светлое помещение и по очереди подходят к длинным столам, называя свои имена. У них забирают практически все вещи, в том числе и телефоны. Тэхён с жалостью провожает взглядом мобильный, который не выпускал из рук почти круглосуточно. Взамен выдают пластиковые коробки с учебной и спортивной формой. Короткими командами распределяют по комнатам. Небольшое помещение, две двухъярусные кровати. В каждой комнате по четыре человека. Тэхён, привыкший жить один в большой комнате, ни с кем не деля её, и спать на широкой кровати, грустно вздыхает. — Соблюдать чистоту и порядок в комнатах будете вы сами. За нарушение — ответственность несут все четверо. Вам всё понятно? — Да, капитан! Дисциплина и требования, как в армии. Тэхён занимает нижний ярус кровати. Трое парней, соседи по комнате, оживлённо переговариваются, знакомясь. Переодеваются в выданную форму, складывая снятые вещи в шкаф. «Всем первокурсникам собраться на середину поля. Все без исключения. Все опоздавшие будут строго наказаны». Из динамика звучит как сигнал тревоги. Выходят из комнаты все четверо и идут за другими студентами, высыпавшими из своих комнат, толпой выходят из общежития, следуя за инструкторами. Место сбора — стадион, где уже стоит мужчина в спортивной форме, широко расставив ноги. — Смирно! Вольно! Мужчина, альфа, окидывает их колючим взглядом. Резкие, жесткие черты лица выдают непреклонную волевую натуру. — Я ваш тренер и буду тренировать вас последующие две недели. С этого момента в ваших головах должны отложиться только три вещи: Так точно! Больше не повториться! И — сейчас же исполню! Всё понятно? — Так точно! — На эти две недели студент с самыми высокими баллами будет вас представлять — Ким Тэхён! Тэ вскидывает руку со сжатым кулаком вверх, стараясь выкрикнуть как можно громче: — Есть! — Разделиться на восемь линей. Студенты, бестолково бегая, кое-как выстраиваются в восемь нестройных рядов. — Мы начнём с базовой физподготовки. Вы будете выполнять по тысячи упражнений в день. Вам всё понятно? — Так точно! И начался каждодневный ад. Тэхён думал, что с физической подготовкой у него проблем не будет, но оказалось… Приседания, отжимания, прыжки, подтягивания, перекатывания по земле, и не важно, мокрая земля или сухая. При всём при этом требовались синхронность и чёткость выполнения упражнений. Если тренер фиксировал нарушения, то количество упражнений безбожно прибавлялось. И после всего этого — бег. Это была пытка инквизиции. Ведь сил не оставалось совсем. Но их гоняли на дополнительные круги вновь и вновь. Некоторые студенты не выдерживали и просто падали на землю без сил. Но тренера это не останавливало. — Коллективная ответственность! Падает один, значит, вы знаете, кого благодарить за увеличение нагрузок. Учитесь работать в команде! Все были взмыленные, в поту, волосы липли ко лбу, и не было даже сил поднять руку и вытереть влагу. Да это было и бесполезно. Пот стекал ручьями. От него жжёт в глазах. Дышали, как загнанные лошади. И никаких скидок на то, что ты омега, не было. Знали, куда шли. Неудивительно, что некоторые просто не выдерживали такой нагрузки и уходили, так и не дождавшись окончания двухнедельного подготовительного обучения. Когда заканчивались девять кругов ада, они «бодрым шагом», еле передвигая ноги, стройными рядами двигались к общежитию. Расходились по комнатам и, прихватив банные принадлежности, направлялись в душевые. Тэхён вставал под горячую воду, со стоном закрывал глаза. Какое блаженство! Почему он раньше не ценил такую простую человеческую радость, как горячий душ? Даа… Таких интенсивных тренировок он не ожидал. К вечеру единственным желанием было доползти до кровати, рухнуть на неё и спать. Спать долго и сладко. Но когда мечта, наконец, исполнялась, и тело принимало горизонтальное положение, а гудящая голова укладывалась на не очень мягкую подушку, Тэхён не мог заснуть от усталости и боли в мышцах. Кости ломило так, что казалось, они рассыпаются, крошатся. Проскальзывала мысль всё бросить и вернуться домой. В свою большую комнату с широкой кроватью и мягким ортопедическим матрасом. Где не будет криков инструкторов. Сирены среди ночи. Ранней побудки. Где будет тишина! И еда! Сколько хочешь и что хочешь. Поступать в следующем году в Сеульский университет на юридический факультет, как и планировал изначально. Отец обрадовался бы даже. Но тут же в памяти всплывали все те обидные слова Чонгука. И тогда он сам себя упрекал, что при малейших трудностях он отступает и бежит к отцу под крылышко, как нашкодивший малец. Ну нет! У него есть цель. И он не отступит. А с самого раннего утра всё начиналось сначала. — Кричать пять секунд! И они рвут глотки во всё горло, выдерживая пять секунд. — Строевая подготовка обучает вас выполнять приказы командира быстро и чётко. Это приучает к дисциплине. Вы тренируетесь, чтобы стать сильнее. Тренировки — это ваша обязанность! Они маршировали под палящим солнцем, под проливным дождём с ветром. Выполняли приказы тренера, только успевая строиться и перестраиваться в несколько рядов. Потом этими рядами маршировали. — Левой! Левой! Держите шаг! Сменить шаг! Держать дистанцию! Если кто-то сбивался, то, приняв упор лёжа, отжимался от земли под громкие крики адского главного тренера: — Упор лёжа! Встать! Упор лёжа! Встать! Его строгие глаза проникают в каждого и видят насквозь, пугая до жути. Волей-неволей внутри всё сжимается от страха ошибиться. Крики тренера пригибают к земле, от них звенит в ушах. Горло горит от сухости и напряжения. А отвечать нужно чётко и ясно. К Тэхёну больше придирок, с него спрашивают больше. На нём ответственность за других. Он — ориентир, на него все равняются. Но после всего этого их ждала ещё и уборка помещений. Каждый день они выдраивали свои комнаты. И не дай бог, проверяющему найти пылинку. Он одевал белые перчатки и водил ими по поверхностям как внутри комнаты, так и снаружи на балконе. И окна должны были блестеть. Тэхён, в жизни не державший тряпку в руках, молча, закусив губу, мыл полы и влажной салфеткой протирал все поверхности в комнате. Ужина не было. Совсем. Считалось, что голод воспитывает стойкость. Но Тэхёну было непонятно: как голод может помочь им стать сильнее? Неудивительно, что ко всему прочему и от голода не удавалось сразу заснуть. Желудок, не привыкший к интервальному голоданию, бурно протестовал, требовал заправки, издавая журчащие звуки, которые никак невозможно было заглушить. А провалившись в темноту, Тэхёну снилась еда. Не деликатесы или ресторанные изыски. Нет. Простой рамён. Горячий, с приправами. С ароматным запахом, щекочущим нос. Как мало надо для счастья.***
И вот этот день настал. Вроде две недели всего. Не такой уж и большой срок. Но сколько было потрачено усилий, физических и душевных. Как Тэхён смог пережить эти тяжёлые дни? Он задаётся этим вопросом, стоя по команде смирно на площади перед учебным корпусом. Ким без лишней скромности гордится собой. Он, омега, выдержал колоссальную нагрузку, ведь даже сильные альфы не выдерживали и покидали программу. И всё из-за бездонных чёрных глаз, смотрящих на него с презрением. «Ну, Чонгуки, ты мне за всё ответишь. За мои слёзы, пот и кровь». За всеми этими занятиями скучать было некогда, но тоска по альфе временами давала о себе знать острой болью, иногда хотелось выть от отчаяния. — Я клянусь быть честным и достойным студентом КНПУ, тем, кто не поддастся несправедливости. Произносят хором, чётко, громко. За две недели научились. Для Тэхёна этот самый сложный этап его жизни на данный момент позади. Пока он счастлив. Не знает, что будет дальше. С пылом юношеского максимализма Ким уверен, что всё ему по плечу, он со всем справится. Тэхёну хочется сорвать с головы форменную фуражку и подкинуть её вверх. Хотя впереди ещё четыре года учёбы и тренировок, но самое сложное он преодолел. Он смог. Волна эйфории охватывает всех студентов, и они теряют способность соблюдать требуемую дисциплину. Они с радостными криками, смеясь, бросаются обниматься и поздравлять друг друга. Тэхёна тискают, кричат в ухо. Он снисходительно улыбается, но осторожно пытается высвободиться из крепких объятий. Высокое начальство смотрит понимающе сквозь пальцы на творимый беспредел. — Теперь вы студенты КНПУ. Мы верим, что вы отлично справитесь здесь! Первокурсники, добро пожаловать в КНПУ! Председатель студсовета делает шаг вперёд и объявляет: — Обучение «Чонрам» окончено, и вы все официально студенты КНПУ и можете собраться в столовой отпраздновать и… — делает паузу, — выпить. Все разом восторженно заголосили. Ну ещё бы! Наконец на тотальной трезвости ставится крест. Тэхён морщится. Все напьются, как в последний раз, а утром будут никакие. Знаем, проходили. Он хорошо помнит то состояние после пьяных вечеринок. Но идёт в столовую без особого желания, вместе со всеми. Отрываться от коллектива в такой день? Его не поймут. Выпивает совсем немного, но и этого оказалось достаточно, чтобы раскиснуть, расклеиться. Хочется плакать. Тэхён покидает незаметно столовую и бредёт по дорожке среди деревьев, ища уединённую скамейку. У него нет проблем с социализацией. Он никогда не чувствовал себя одиноким. Учёба в КНПУ — это промежуточный момент его жизни. Да, очень важный, но не критичный. И даёт волю слезам, тихо всхлипывая. Не слышит, как кто-то подходит. — Тэхён, что случилось? Тебя обидели? Омега отрывает ладони от лица, быстро стирая слёзы. — Нет, со мной всё в порядке. Сонхён садится рядом. — Но ты же плачешь, — альфа протягивает руку и вытирает мокрые дорожки с щёк. Тэхён не отстраняется, но ему неприятны чужие прикосновения. Сонхён как-то это понимает и убирает руку. — Почему ты здесь, а не в столовой со всеми? — Ты тоже здесь, а не в столовой, — альфа улыбается, потом, видя хмурое лицо Тэ, признаётся. — Увидел, как ты выходишь, решил пойти за тобой, ты выглядел таким грустным. Тэхён пожимает плечами: — Я хотел побыть в одиночестве. — Я тебе помешал, прости. — Нет, ничего, всё равно пора возвращаться. Занятия на завтра никто не отменял, — и, не дожидаясь ответа, встал и быстрым шагом направился к общежитию. — Если тебе что-то нужно будет, ты всегда можешь обратиться ко мне. — Спасибо, буду иметь в виду, — отвечает, даже не оборачиваясь. Омега прекрасно понимает отношение Сонхёна и улавливает флюиды симпатии. Но он ему совсем не интересен. И питать чужую влюблённость напрасными надеждами он не собирается.***
Начало семестра ознаменуется принесением клятвы: — Наш девиз: «Патриотизм, справедливость и честь». И тревогой среди ночи. «Первокурсники, немедленно собраться во дворе. Одеть форму. Срочный сбор! Пять минут!». — Блять! Какого хрена! Три часа ночи! — Тэхён вскакивает как ошпаренный. Была надежда, что больше срочных сборов не будет после окончания программы «Чонрам». Напрасные мечты. — Вставай, Даниель! — толкает товарища по комнате. Тот что-то сонно бормочет. Тэхён, не церемонясь, стаскивает того с кровати на пол. — Срочный сбор! — кричит в самое ухо. На ходу одеваются, спотыкаясь и падая, поправляя форму, бегут во двор, выстраиваясь перед корпусом. Вытягиваются и стоят по стойке смирно. Опоздавшие получают штрафные очки. А они влияют на оценки. Даниель благодарно смотрит на Тэхёна, если бы не он, то сейчас бы стоял среди проштрафившихся. Теперь они живут в другом общежитии, в комнатах по два человека. Кан Даниель жил с ним и до этого. Соседство с ним Тэхёна устраивало. Он был спокойный, не конфликтный и не лез с расспросами. Сам прилежно учился и не мешал другим. А Тэхён сосредоточился только на учёбе. Предстоит изучить столько предметов. Он с головой окунается в учебники. — Ким, пошли в кино на выходные. Тэхён поднимает голову, отвлекаясь от увлекательного чтения сводов законов. Его что, на свидание приглашают? — Нет, мне заниматься надо. И к тому же, если ты не помнишь, то студентам не разрешают встречаться. — Если университет не поймает, то можно. К тому же ты и так отличник. Отвлекись от зубрёжки. — Я поэтому и отличник, что учусь, а не бегаю по свиданиям. Санхо опускает голову. На что он надеялся. Тэхён всегда такой холодный, отстранённый. — Да он фригидный. Зря распыляешься перед ним, — Сиён, громко смеясь, пытается привлечь к себе внимание. — Зависть — не есть хорошее чувство, — Сонхён внимательно смотрит на девушку и продолжает листать конспекты. — Тебя-то на свидания никто не приглашает. Однокурсница тушуется. Почему-то Ким получает много внимания, хотя совсем ничего не делает для этого и даже избегает. Тэхён чуть приподнимает кончики губ, благодаря за защиту. Но он о ней и не просил. Да в принципе, и не нуждался в ней. Но приятно. С альфой Сонхёном сложились довольно дружеские, ровные отношения. Они часто обедали вместе в столовой, в библиотеке сидели рядом. Он был высок, красив. Спортивное тело привлекало внимание на занятиях в спортзале. Омеги с ума сходили по нему. А он часто смотрел в сторону Тэхёна, надеясь поймать его взор. Но Ким занимается на тренажерах или оттачивает приёмы тхэквондо, не обращая внимания на не только восхищённые, но и оценивающие с похотью взгляды. Но никто не рискует подкатывать свои шары к омеге. Во-первых, он сам не даёт никакого повода, во-вторых, Сонхён слишком оберегает омегу. А с ним связываться никто не хочет. Чемпион по дзюдо университета. Остаётся любоваться на расстоянии. К сожалению, и Сонхёну дали понять, что на большее, чем дружба, ему рассчитывать не приходится. В столовой шумно. Тэхён ест, не особо прислушиваясь к болтовне товарищей. А они полушепотом обсуждают альф, сидящих напротив. — Сонхён просто красавчик. — Но говорят, он влюблён и у него есть девушка. — Жаль, он такой привлекательный. А кто она? Что-то знаете о ней? — Нет, он так тщательно скрывает её. Тэхён ухмыляется. Он-то на девушку совсем не похож. Но стрекочущим, как сороки, омежкам знать это не обязательно. — Субин тоже ничего себе так. — Тэхён, а как насчёт тебя? — Ким глядит с непониманием на смотрящих на него в ожидании ответа омег. — Тебе кто нравится? С кем бы ты пошёл на свидание? — Ни с кем. Мне нечего сказать. — Тебе совсем никто не нравится? — Нет. На него смотрят разочарованно. Все их попытки вовлечь Тэхёна в разговорные посиделки или развлечения заканчиваются ничем. — Тэхён, у нас намечается свидание в слепую. Пошли с нами. — Нет. — Ну, давай, пошли, что ты такой скучный. — Я поступил в университет не для того, чтобы веселиться. — Но так и молодость пролетит мимо. — Зачем тогда поступать? Кто мешает вам веселиться вне стен универа? — Но это же так здорово! Учиться и веселиться! — Ну так веселитесь, но без меня. — Студенчество — самое прекрасное время для любви. Ты многое теряешь. Тэхён пожимает плечами: — Любите и будьте любимыми, но это не должно быть помехой учёбе. Вам не мешало бы больше внимания уделять занятиям. Особенно тебе, Дохи. — Ты хочешь сказать, что я глупый? Я умный. — Ну да, ты только очень тщательно скрываешь это. — Эй! — Дохи обиженно поджимает губы. — Тэхён, так ты пойдёшь? — Нет. Он принял решение ещё два года назад и несёт ответственность за свои решения. И не важно: весело это или нет. — Так ты можешь остаться в одиночестве. Тэхён просто отворачивается, не отвечая. Зачем ему какой-то неизвестный альфа, если его ждёт мужчина его мечты. И не важно, что он пока об этом не знает. В его сердце есть место только для одного, и оно прочно занято одним неблагодарным альфой с чёрными глубокими глазами и росписью татуировок на мощных руках.***
Сегодня Тэхён по-настоящему счастлив. Выпуск. Наконец-то. Четыре года жизни. Сколько сил положено, сколько слёз пролито. Всё позади. Вспоминает, как он радостно пищал при поступлении. Сейчас пищать хотелось ещё громче. Отец обещал приехать. Они давно не виделись. Тэхён в радостном предвкушении вскакивает с кровати. Все соберутся в актовом зале. Надо готовиться. — Отдать честь президенту! — Честь имею! — Вольно! Студенты сорок девятого выпуска выстроились уже в привычные стройные ряды. Тэхён пытается собрать разрозненные мысли в кучу. Он волнуется. Казалось бы, разве можно волноваться больше. Оказывается — можно. Когда президент университета спускается с трибуны и вручает каждому выпускнику папку с направлением, где они будут работать ближайшие два года. — Инспектор Ким Тэхён! — Честь имею! Тэхён с замиранием сердца принимает папку двумя руками. — Кругом! Отдать честь старшим инспекторам и вашим родителям! Все выпускники вскидывают руки в приветствии. Тэхён видит, как отец, улыбаясь, хлопает со слезами на глазах. — Поздравляю тебя с выпуском! — Джихён обнимает Тэхёна. — Я горжусь тобой, сын! Ты так возмужал и вырос. — Спасибо, отец! И за это тоже, — он приподнимает папку с документами. Отдел по борьбе с организованной преступностью. Джихён даже кричать и возражать не стал на просьбу сына поспособствовать трудоустройству именно в этот отдел. Понимал, что бесполезно. Обречённо вздыхал. Но позвонил своим хорошим знакомым. С надеждой, что дальше офиса Тэхён лезть не станет, будет отсиживать своё рабочее время от звонка до звонка и не более. И вот направление получено. За что Тэхён был отцу очень благодарен. Да, Тэхён отслеживал, как и где Чонгук строит свою карьеру. Он знал о нём практически всё. Даже то, с кем он встречался. Кусал губы от ревности, разглядывая очередную пассию Чона. И радовался, когда поступало известие о последующем расставании. Он болен. Диагноз — Чонгук. Лечение — неизлечим.