Заигрались

Джисон выпил. И именно алкоголь стал причиной ситуации, в которой они оказались. В трезвом состоянии он никогда не предложил бы то, что предложил, даже в голову не пришло бы это сделать. Он просто бы не решился. Но обо всём по порядку.

***

Вечер пятницы. Джисон заваливается после учёбы к Минхо домой, поочередно гладит трёх прибежавших на шум котов, прощается на пороге с его мамой, которая уходит в ночную смену, и кидает свой рюкзак в коридоре. Сам же хозяин квартиры лишь спустя пару минут лениво выползает из своей комнаты в широкой домашней футболке и спортивках. Он с загадочной улыбкой прячет руки за спиной и выглядит так, словно познал тайну вселенной. Это лицо сейчас так сильно раздражает. — Ну, что там прячешь? — с ноткой недовольства спрашивает Джисон, пытаясь заглянуть Минхо через спину. Тот сначала вертится, не давая разглядеть, но в итоге, получив пинок по лодыжке от Джисона, сдаётся. — Та-дам! — перед глазами возникает что-то зелёное, но из-за близкого расстояния он не может сфокусировать взгляд. — Давай, ещё по носу мне заедь! — Джисон отпихивает его руки от себя и делает шаг назад. — Сегодня нас ждёт вечеринка, — улыбаясь во весь рот, говорит Минхо, и Джисон наконец видит то, чем так усиленно тряс перед носом его друг. — Соджу? Вау! А какой повод? — Ага, с виноградом, — довольно урчит Минхо, нежно поглаживая бутылку. — Разве нужен повод? Родителей не будет, впереди выходные, к тому же мы давно с тобой так не зависали. И это правда. Минхо весь последний месяц пропадал на учёбе в университете, первый курс как-никак, а Джисон был поглощён тем, чтобы в этот самый университет поступить. Выпускной класс высасывал все ресурсы, а дополнительные занятия не оставляли ни минуты свободного времени. У них едва хватало времени даже на то, чтобы переброситься сообщениями в течение дня, но сейчас у Минхо, вроде бы, всё устаканилось, да и Джисон весьма неплохо сдал промежуточные тесты, поэтому мог позволить себе отдых в компании лучшего друга на все выходные. — Ты прав, хён. Мы заслужили это! Минхо улыбается ещё шире, демонстрируя ряд белых зубов. В итоге в прикуску к соджу они заказывают большую мясную пиццу и двойную порцию картошки фри. В доме есть еда, приготовленная мамой Минхо, но оба сходятся на том, что сегодня хотят устроить себе праздник живота, а мамину еду можно поесть и попозже. Например, утром. Уже через полчаса курьер звонит в дверь и Минхо забирает заказ. Коробка с пиццей переносится на журнальный столик в гостиной под любопытные взгляды котов, соджу, за неимением рюмок, разливается в кружки, на телевизоре запускается фоном какое-то видео, а Минхо с Джисоном разваливаются на двухместном диване. Первые два куска пиццы уминаются моментально вместе с первой кружкой соджу. Джисон до этого почти не пил, будучи несовершеннолетним, поэтому почти сразу чувствует, как к его щекам приливает кровь, а разум приятно затуманивается. Глуповатая улыбка расползается по губам, а движения становятся резкими и неловкими. Он несёт какую-то чушь, громко хохочет и чувствует себя до одури счастливым. Минхо же алкоголь превращает в ласкового кота. Он мило хихикает, много шутит и постоянно липнет: то приобнимет, то положит голову на плечо, то мило фыркнет куда-нибудь в шею. Джисону это всё слишком нравится, поэтому он даже не думает сопротивляться. Близость Минхо вызывает мурашки, а в местах, где они соприкасаются, кожа словно горит. Джисон прекрасно знает, в чём причина такой реакции, но старается слишком глубоко об этом не задумываться. Пицца доедена, литровая бутылка соджу выпита до последней капли, в голове туман и эйфория. Минхо что-то лениво печатает в телефоне, задумчиво мычит под нос какую-то мелодию, не обращая никакого внимания на всё, что происходит вокруг. Джисон сидит, перекинув свои ноги через его колени, просматривая обновления в инсте. Его лента в основном состоит из аккаунтов одноклассников, немногочисленных друзей, айдолов и моделей. На глаза попадается фотография какого-то блогера со следами от помады на лице и шее. Он мельком видел этот новый тренд в тиктоке и залипал на такие видео: выглядели такие фото и видео действительно красиво и креативно. Джисон не особо любит фотографироваться, у него много сомнений по поводу своей внешности и того, насколько привлекательно он выглядит, но идея повторить это фото кажется его пьяному мозгу очень заманчивой. Этот блогер чем-то отдалённо похож чертами лица на Джисона, поэтому он примерно представляет, что в итоге может получиться. Но одному с этим никак не справиться, тут необходима помощь. — Эй, хён, — зовёт он, приподнявшись на локтях. — Смотри-смотри! Минхо щурит глаза, вглядываясь в экран: — Кто это? Какой-то айдол? — Да нет, смотри, какая идея для фото! Тренд, тренд! Давай повторим? Он передаёт телефон в протянутую ладонь, чтобы тот повнимательней взглянул. Минхо всматривается в экран, скептически приподнимает свою бровь, а после возвращает телефон обратно хозяину. — Мне не пойдёт такое, — заявляет он. — Буду как клоун. — Чего сразу как клоун-то?.. Да и вообще я имел в виду себя. Хотел, чтобы ты помог мне сделать фото. Ну? Джисон надувается, готовясь уговаривать, но Минхо зависает, видимо, обрабатывая информацию. — В смысле? Хочешь, чтобы я… Чтобы на тебе были эти следы? — Именно. Минхо, наконец, принимает сидячее положение и уже более заинтересованно смотрит на Джисона. — А давай! — То есть ты будешь как клоун, а мне норм? — запоздало возмущается Джисон, когда Минхо с энтузиазмом подрывается с дивана. — Тебе пойдёт, а мне — нет. — Почему это? — Джисон в возмущении аж подскакивает с места. — У тебя красивая шея и щёки, — бегло говорит Минхо, покидая гостиную. Джисон так и зависает посреди комнаты, пытаясь осознать услышанное. Минхо считает его шею красивой? Он смотрел на неё? Это то, что он думает про Джисона? Сердце начинает колотиться быстрее, а улыбка на губах грозит выйти за пределы этих самых щёк. Он отмирает лишь, когда Минхо влетает обратно в гостиную, держа маленький чёрный футлярчик, словно трофей. — Нашёл! — Помада? Откуда она у тебя? — Джисон недоверчиво косится на непривычный предмет, а Минхо закатывает глаза. — Люблю, знаешь ли, по вечерам обмазываться красной помадой и дрочить на себя в зеркало. Глупый вопрос, Хани, очевидно, что это мамкина. — А ведь я уже представил, — смешливо фыркает Джисон, игнорируя жар, приливший к щекам от образов, которые появились в голове после этих слов. — Чё ты там представил? — спрашивает Минхо, откручивая крышечку. Он открывает рот, чтобы выдать какую-нибудь шутку, но замолкает на полуслове, когда Минхо, включив фронталку на телефоне, подносит помаду к губам. — Ты чего это делаешь?! — А как мы, по-твоему, должны делать отпечатки губ? — В туториале я видел, что переносили на салфетку и потом… — теряется Джисон, на что Минхо отмахивается. — Хочешь нормальные фотки — потерпишь. Он неловкими движениями пытается прицелиться помадой к губам, глядя в экран, но в итоге раздражённо шипит и отбрасывает телефон на диван. — Лучше у зеркала намажусь. Сейчас вернусь, — Минхо уходит в сторону ванной, оставляя Джисона одного. До его пьяного мозга начинает доходить, что сейчас будет происходить, и даже количество алкоголя не способно перебить нервозность. Для этого фото нужны губы… Минхо будет прикасаться своими губами к его шее и щекам. И прикасаться он будет явно весьма ощутимо, чтобы оставить следы. Губы Минхо на его коже. Губы. Минхо. Он будет его почти что целовать! Джисона охватывает паника. Во что он ввязался? Может, стоит сказать, что передумал? Как-то перевести всё в шутку? Сбежать, пока не поздно, домой? Джисон, конечно, пьян, но не настолько, чтобы не осознавать, что если Минхо прикоснётся к нему своими губами, то ничего не будет как прежде. Ведь Минхо ему… Он в Минхо давно… — Ну? Чего встал? — Минхо прерывает поток его панических мыслей, вернувшись из ванной, и Джисон, подняв глаза, застывает с открытым ртом. Алые губы Минхо выглядят великолепно. Джисон всегда отмечал, что они красивые, но помада удачно подчеркнула необычную форму и соблазнительную пухлость. Любой парень смотрелся бы совершенно нелепо и смешно с красной помадой, но чёртов Минхо… Как человек может быть настолько привлекательным? — Чё застыл, готовь шею, — Минхо бесцеремонно тянет его за запястье и усаживает на диван. — Стой, хён, прямо сейчас? — паникует Джисон, не в силах оторвать глаз от лица напротив. Эти чёртовы губы так и притягивают взгляд. — Нет, завтра, — шипят ему в ответ. — Хотел стильную фотку? Давай, не ссы. И бесцеремонно хватает пальцами за подбородок, поворачивая голову Джисона, чтобы открыть доступ к шее. Он не успевает ничего сказать, как мягкие губы на мгновение прижимаются к коже. Прикосновение не длится и доли секунды, но сердце Джисона тут же начинает яростно биться где-то в районе горла. — Блин, что-то не особо отпечатывается, — отодвинувшись, ворчит Минхо. — Думаю, нужен слой пожирнее. Ну-ка, намажь, мне лень идти снова в ванную. Джисон на автомате берёт в руки помаду и тупо смотрит в лицо напротив. В его голове ни единой мысли, и, видимо, это прекрасно отображается на его лице. — Хани, что-то ты тормозишь сегодня. Давай, ну? Минхо подаётся ближе, нетерпеливо ёрзая, и Джисон, словно в полусне, мажет его губы вторым слоем. Под помадой они мягко проминаются, и Минхо сжимает их, распределяя продукт. — Ну-ка покажи, что там на фотке, буду по ней ориентироваться. Окей, понял… Минхо вновь крепко вцепляется пальцами в подбородок Джисона, присматривается, а потом прижимается вновь. Это прикосновение уже ожидаемо, и он к нему готов, поэтому не вздрагивает, но в этот раз всё происходит гораздо дольше, да и губы давят ощутимее. — Вот, другое дело, — довольно урчит Минхо, прищуренными глазами рассматривая след, и прижимается чуть левее. Ещё раз. Ещё. И ещё. В местах, где Минхо прикасается к нему, кожа словно плавится. Его мурашит. Джисон сидит и не дышит, но когда мягкие губы прижимаются возле кадыка, резко сглатывает, не сумев сдержать судорожный выдох. — Ну вот, смазал, — глухо говорит Минхо и без предупреждения припадает к этому месту снова. Джисон не смог бы ничего ответить, даже если бы хотел: все силы уходят на то, чтобы не издать ни одного позорного звука. До этого момента он и не подозревал, что шея является его ярчайшей эрогенной зоной. Да и откуда бы знать, никто никогда не прикасался к нему так. Когда Минхо перемещается по линии челюсти ближе к уху, Джисон, не осознавая, откидывает голову назад, предоставляя больше доступа, чем Минхо тут же пользуется. Прикосновения губ становятся всё более хаотичными, влажными, продолжительными и интенсивными. Минхо крепко удерживает его за подбородок, а Джисон цепляется дрожащими пальцами за края его футболки. — Теперь щёки, — говорит Минхо. Его голос сиплый, низкий, звучит шёпотом возле уха, а Джисон открывает у себя вторую эрогенную зону. Что ещё нового о себе он узнает за этот вечер? Два прикосновения слева, одно — пониже, ближе к подбородку, долгое — там, где родинка, а затем в уголок губ. Джисон дышит рвано, загнанно и уже почти лежит на диване, а Минхо нависает над ним. Руки покалывает от желания провести пальцами по острой скуле, притянуть ближе, обвить ногами его торс и прижаться бёдрами вплотную… Он так давно хотел это сделать. «Так, успокойся, Джисон», — мысленно приказывает он себе. Это уже мало походит на простую помощь для фото. Они слишком увлеклись. Но вопреки здравому смыслу он говорит то, что говорит. — Кажется, вот здесь не слишком сильно отпечаталось, — шепчет Джисон, указывая пальцем в уголок губ. Он понятия не имеет, что там отпечаталось, а что нет, но его ведёт. Минхо нависает над ним, а Джисон попадает в плен его глаз. На него смотрят, как на добычу. Хотя, может быть, у него совсем поехала крыша от желания и ему всё это кажется. — Ты прав, — хрипло говорит Минхо и прижимается к его губам. Джисон не знает, откуда в нём появилась эта смелость, но тут же приоткрывает свой рот, захватывая нижнюю пухлую губу между своими, вцепляется пальцами в плечи Минхо, тянет на себя. Он пытается подавить тихие стоны, когда язык Минхо проникает в его рот, но это невероятно сложно сделать, особенно когда пальцы вплетаются в его волосы и слегка тянут. Дыхание у обоих тяжелеет, становится недостаточно воздуха. От влажных звуков, наполняющих комнату, горят щёки, но Джисон слишком поглощён чужими губами, чтобы на это реагировать. Минхо сжимает в кулаке его волосы сильнее, тянет назад, а Джисон сходит с ума. Минхо абсолютно доминирует в этом поцелуе, но это лишь заставляет пожар внутри разгораться сильнее. Краем сознания Джисон понимает, что про фото уже и думать забыли, но плевать. Кому важны фото, когда можно целовать своего лучшего друга так? Минхо отрывается от губ, чтобы припасть поцелуем к уху, прикусить нежную мочку зубами. От этих действий Джисон и без того едва держится, но когда язык проходится по ушной раковине, его подбрасывает на месте. Стон, до стыдного высокий и громкий, вырывается из горла быстрее, чем он успевает его подавить. Минхо на мгновение замирает, шумно сглатывая, а после повторяет действие с его ухом снова, заставляя Джисона жмуриться от удовольствия. Внизу живота тянет, ещё немного, и станет неудобно, но дикое желание вытесняет из головы все лишние мысли. Джисон резко притягивает Минхо за затылок снова к себе и целует смелее, раздвигая языком податливые губы. Пальцами пробирается под широкую футболку, сминая крепкую талию, ведёт правее, задевая старый шрам от операции, оглаживает крепкий пресс. Выше лезть неудобно, а ниже — страшно, несмотря на то, что Минхо, судя по всему, очень не против: он горячо выдыхает прямо в губы, едва слышно стонет, и, кажется, даже немного трётся тазом. Этого недостаточно, чтобы получить хоть какую-то стимуляцию, но хватает, чтобы заставить кровь Джисона вскипеть. — Хён, пожалуйста, — шепчет он, сам не зная, о чём именно просит. — Всё, что хочешь, Хани, — Минхо смотрит на него сверху вниз тёмным, жаждущим взглядом. Джисон никогда не видел его таким. Он тянется пальцами к бёдрам Минхо, чтобы приспустить штаны, но резкий грохот, а затем топот и звук когтей по паркету заставляют их тут же резко отпрянуть друг от друга. — Дори, твою мать! — кричит Минхо, когда мимо двери проносится серое пятно. Из коридора слышится протяжное мяуканье, и хозяину квартиры ничего не остаётся, кроме как подскочить с места и пойти проверить, в чём проблема. Джисон так и остаётся лежать на диване с горящими щеками и полной кашей в голове. Какого хрена только что произошло? Дело в алкоголе? Они поцеловались, потому что напились? Как обычная помощь с фотографией переросла в это? Как далеко они бы зашли, если бы их не прервали? И… Что теперь будет с их дружбой? Джисона накрывает тревогой. Он никогда не думал, что такое произойдёт, и теперь не знает, что делать дальше. Минхо пожалеет? Или же, быть может, он захочет повторить? Или же вежливо скажет, что поддался моменту и им лучше забыть о случившемся? Какой из этих вариантов? — Хани, ты только посмотри, что этот засранец натворил! — слышится из коридора возмущённый голос Минхо. — Иди сюда быстро! Джисону ничего не остаётся, как подняться на ноги и пойти на звук. В коридоре он находит Минхо, который сидит на корточках и осторожно убирает руками осколки. — Дори уронил любимую мамину вазу, ты представляешь?! Такой маленький, а такой говнюк. Слава богу, там не было воды… Притащи пылесос, пожалуйста, а. Нужно всё убрать, чтобы коты не поранили лапки. Дори наругаем позже. Джисон подчиняется и на автомате плетётся в кладовую. То есть они вот так замнут эту тему? Просто сделают вид, что ничего не было? Пару минут назад его лучший друг смотрел на него с диким желанием в глазах, а теперь просит принести чёртов пылесос. Конечно, он беспокоится за безопасность своих котов, но не слишком ли быстро переключился? А если Минхо заметил, насколько Джисон наслаждался их поцелуем, и теперь испытывает неловкость? Они самые близкие люди друг для друга, и Джисон уверен, что Минхо ни за что не станет относиться к нему хуже, но вдруг в будущем эта ситуация всё-таки повлияет на их отношения? Им со временем станет неловко, они начнут отдаляться, и Джисон потеряет своего лучшего друга раз и навсегда… Если бы он только мог отмотать время назад и не предлагать помочь ему с этим чёртовым фото… — Хани! — слышится громкое. — Ты чего застрял? Пылесос в кладовке слева, под нижней полкой. — Уже нашёл! — кричит он в ответ, таща эту громадину за шланг по полу. — Ай ванна би юр вакуум клинер, — завидев пылесос, с диким акцентом припевает Минхо, вызывая смешок. — Обожаю эту песню… Вот, я собрал большие осколки, заверни в стрейч-плёнку в пять слоёв и выброси в мусорное ведро. Аккуратно, сам не поранься. Джисон осторожно забирает из рук остатки того, что совсем недавно было вазой, и делает так, как ему велят. На возню приходят любопытные Суни и Дуни, но Минхо шикает на них, видимо, опасаясь за их безопасность, и те разбегаются по комнатам. В процессе уборки они решают заодно прибрать коробки от пиццы, пустую бутылку от соджу и прочий мусор. Джисон ведёт себя преувеличенно громко, глупо шутит, стараясь не смотреть в лицо своего друга. Минхо же, к разочарованию Джисона, выглядит абсолютно равнодушно и спокойно. Его эта ситуация вообще не задела что ли? Будто каждый день он целуется со своим лучшим другом, блин. — Завтра мама вернётся и мы получим все вчетвером с котами, — обречённо говорит Минхо, не подозревая о терзаниях Джисона. — Она и так ворчит на то, что Дори слишком активный и всё время хулиганит. Конечно, мама его любит, но и вазу эту тоже. Она её привезла из какого-то путешествия ещё до моего рождения. Вот так стоит ваза больше двадцати лет, а какой-то мелкий засранец, которому и года нет, легко ломает её. Да, Дори?! Дори, услышав своё имя, дёргает ухом, но головы не поворачивает, продолжая лениво батониться на диване. — Он просто ребёнок, — защищает кота Джисон. Дори всегда был его любимчиком, хоть он никогда и не признался бы об этом их хозяину. Фаворитизм Минхо точно воспринял бы как личное оскорбление, ведь коты для него словно родные дети. Просто Дори взаимно обожал Джисона в ответ, когда остальные двое относились скорее нейтрально. — Он говнюк избалованный, — Минхо тяжело вздыхает. — О, уже почти два часа ночи, вот это мы провозились. Давай расстелю тебе постель, а ты пока иди и смой помаду. Весь красный, как омар. — И по чьей вине это… — тихо возмущается Джисон, но идёт в ванную, по пути вытащив из своего рюкзака футболку и шорты на смену. Кажется, Минхо действительно не собирается ничего говорить. Значит, и Джисону нужно замять тему и перестать об этом думать. Он заходит в ванную, мельком смотрит в зеркало, но тут же зависает. Отражение заставляет поражённо ахнуть. Вся его шея покрыта смазанными следами от помады, которые дорожкой ведут выше, к уху и щекам. Губы алые, размазанные, и выглядит он как-то… совсем непривычно. Более взросло и, боже, кажется, даже сексуально? Прямо как те фотографии из пинтереста. Даже жаль, что они не сделали фото. Джисон залезает под душ и смывает с себя помаду и все следы произошедшего. Голова идёт кругом, сердце до сих пор нервно колотится. Его давняя влюблённость в Минхо вырвалась наружу, и теперь он не уверен, что сможет обратно запихнуть всю эту страсть и желание обратно в коробку под названием «лучший друг». Но он постарается. Действительно постарается. Джисон надевает на себя футболку с шортами, как в ту же минуту дверь открывается и в ванную комнату внаглую заходит Минхо. — Долго, — нахально говорит он, а Джисон замирает. Минхо стоит перед ним, такой красивый, с размазанной помадой и взъерошенными волосами. Нет, забудьте. Он точно никогда не сможет вернуться обратно к дружбе. Как можно снова общаться как ни в чём не бывало после того, как он увидел эту сексуальную сторону своего друга? До этого его чувства к нему были в основном платоническими, но сейчас… Точно нет. — А если бы я тут был голый, — как-то совсем сипло выдыхает Джисон, сбиваясь, потому что Минхо смотрит на него. Чёрные глаза смотрят так пристально, словно сканируют. Или даже… облизывают? Боже. Взгляд ползёт от глаз вниз, к губам, затем к шее, спускается ниже и тут же решительно возвращается обратно. — Мы поцеловались, — говорит Минхо, и Джисон дёргается от неожиданности. — И что-то мне подсказывает, что завтра ты захочешь сделать вид, что был пьян и ничего не помнишь. Джисон стоит совершенно дезориентированный, зажатый между стиральной машинкой и телом своего друга, и не знает, что на это отвечать. — Разве ты сам не хотел бы этого? Ты выглядишь так, словно тебе всё равно. Такой спокойный, — неловко смеясь, тихо говорит он. Джисон пялится куда угодно, но только не на Минхо. Ему страшно и стрёмно. Он боится того, что может увидеть в глазах напротив. — Я готов был разложить тебя прямо там, Хани. Если бы Дори нас не прервал, я зашёл бы куда дальше. Всё ещё похоже, что мне всё равно, м? — от этих слов Джисон вскидывается, нервно выдыхая, и тут же попадает под прицел чёрных глаз. — Насколько… дальше? — Насколько бы ты захотел. — Почему? — Почему что? Минхо хмурится, моргая несколько раз, как всегда делает, когда не понимает, о чём речь, а у Джисона сердце колотится и холодок по спине. — Почему ты это мне говоришь? — Потому что завтра ты легко смог бы всё списать на алкоголь и сделать вид, что ничего не было, — Минхо кладёт ладонь ему на плечо и чуть сжимает. Они всё ещё стоят слишком близко. — А ты хочешь… Но я думал, что ты сам… И вообще… Джисон не знает, что сейчас говорить. Его накрывает паникой, и требуется собрать все силы, чтобы воспроизвести из своего рта хоть что-то вразумительное. Почему Минхо так цепляется за эту тему? Почему они вообще это обсуждают? Что он сейчас хочет от Джисона? А Минхо наклоняется и на пару мгновений невесомо прижимается своими губами к его. Короткий и целомудренный поцелуй, скорее всего, лишь для того, чтобы переключить начинающуюся паническую атаку у Джисона, но этого хватает, чтобы полностью обнулить все мысли. Он замирает, открыв рот, и просто пялится в глаза напротив. — Я тебе нравлюсь? — в итоге неловко спрашивает Джисон. — В том самом смысле? И тут же жалеет, потому что Минхо закатывает глаза так, как умеет только он. И вздыхает. Очень протяжно и устало. — Он был гением… Да. И даже больше, чем нравишься. И всё напряжение резко отступает. — А какого хрена ты мне не сказал?! Как давно?! — взрывается Джисон, хватая того за грудки. Он тут, значит, годами давит в себе эти чувства, старается быть действительно хорошим другом, а этот ещё смеет взаимно его любить? — Хани, — мягко говорит Минхо, осторожно отстраняя взбешённого Джисона от себя. — Мы обязательно поговорим обо всём завтра, а сейчас я хочу умыться, поссать и лечь спать. Мне ещё получать от матери за вазу. Если ты согласен поговорить утром, то поцелуй меня и свали из душевой ради всего святого, я и так еле терплю. Джисон чувствует, что его голова готова взорваться от всех событий, произошедших за последние пару часов, но всё равно тянется к ещё накрашенным губам за поцелуем. — Всё, иди, — фыркает Минхо, шлепком по заднице заставляя ускориться. — Придурок, — беззлобно отвечает ему Джисон прежде, чем дверь перед его носом закрывается. Произошедшее всё ещё не укладывается в голове, но он действительно устал, поэтому плюхается на расстеленный диван в гостиной лицом вниз и закрывает глаза. Завтра он ещё допросит этого скрытного засранца. А пока можно отдохнуть. Им ведь обоим ещё за разбитую вазу получать.