Запах любви

С Олегом сойтись было непросто. Оба были упрямыми, как бараны (разумеется, по словам Сергея), один наёмник, а другой мент, это было даже смешно. Но с самого начала у Игоря возник интерес к персоне Волкова, что, как выяснилось, было взаимно. После встречи в башне, когда Игорь пришёл узнать, сможет ли Сергей помочь в расследовании и выйти на аккаунт той банды, терроризирующей город забавы ради, они с Олегом снова встретились в зале три дня спустя. Тогда-то Гром оценил, какого это, бороться с противником , практически превосходящим тебя по всем критериям. Чуть не переломав друг другу все кости и сойдясь на ничьей, они сидели на ступеньках какого-то подъезда рядом с киоском «Шаурма 24/7» и, собственно, заедали свои не победу-не поражение. В разговоре Олег оказался мягче, чем на вид и такой же внимательный как и сам Гром. Взаимный интерес перерос во взаимную симпатию довольно быстро и уже через пару встреч на ринге, когда побеждал тот или другой, эта «симпатия» искрила в воздухе так, что заметно было всем, даже тем, кто замечать этого не хотел. Со временем, когда статус всех троих из «близких друзей» перешёл к статусу «серьёзные отношения», Игорю потребовалось немало времени, чтобы понять, как вообще нужно любить Волкова. Буквально. Ведь Серому было достаточно переписки раз-два в день, побрякушки в качестве извинений за то, что редко рядом, и море обнимашек, нежностей и всего подобного. Птицу достаточно не отвлекать, когда тот занят, не трогать без разрешения и чаще напоминать, что никуда его не прогонят и любят также сильно, как и более спокойную половину Разумовского (правда-правда, Птиц, не переживай, я не выгоню тебя, даже за то, что ты случайно поцарапал меня осколком тарелки в порыве истерики, я не сержусь). С Олегом было труднее. Бывший военный, сирота, жизнь потрепала его слишком сильно, заставляя стать холодным и отстранённым, не привязываться и не открываться никому, пока он сам того не захочет. И Волков не открывался долго. Игорю приходилось много «думать-думать», прежде чем обнимать Олега со спины, даже если сильно хотелось, или неожиданно входить в его кабинет, даже если просто нужно спросить что-то по просьбе Серёжи. Но он научился. Научился целовать, пока они курят около открытого окна и ощущать на губах терпкий вкус дорогих сигарет, ещё не сигар, но очень близко и очень, очень дорого для обыкновенного майора. Научился поглаживать по спине, чтобы расслабить, успокоить, защитить от ночных кошмаров, которые флешбэками преследуют его с самой горячей точки (Игорь понимает, иногда сам просыпается от отвратительных и жутких воспоминаний, связанных с делами, которые ему приходилось раскрывать). Научился отнимать сигареты, когда Олег начинал курить прямо в доме, не справляясь с эмоциями, вызванными Птицей или «тупорылыми коллегами Серёжи, которые только и умеют, что мозги ебать», и, отправляя сигарету, что дороже всего его гардероба в мусорку, аккуратно целовать длинные пальцы, вдыхая благородный запах, всегда чувствуя в ответ дрожь и лёгкий смех, после чего целовать нужно было уже губы. Может, они ещё не до конца открылись друг другу. Может, не всё ещё поняли и приняли, но Игорь точно знает, между ними есть связь, тонкая, но крепкая, крепче всего на свете. И Гром никогда её не оборвёт. Разве что сделает ещё крепче, потрепав Волкова за волосы, поцеловав за ухом и прошептав, как что-то сокровенное и только для них: - Люблю тебя, Волче…