Без плана Б

Конец света наступил, вопреки всем ожиданиям, предсказаниям и дешевым экшен фильмам, достаточно тихо, почти незаметно. Одно мгновение и все… Костя и этим утром проснулся в своей постели, как обычно, но что-то было по ощущениям не так. Что-то, что он сразу не понял, не осознал еще. Костя проверил время. На часах телефона высветились яркие цифры — 12:30. Но не было ни интернета, ни связи. — Черт, — он опоздал на работу. Сильно опоздал. Да еще и никак не связаться. Опять что ли сбои у телефонной компании? Надо менять. Костя поспешил слезть с кровати и начал собираться. Но что было не так? Что же, что… Уралов остановился посреди квартиры с одной надетой штаниной и прислушался, вместо знакомых звуков города, он услышал лишь тишину. Он поспешил к окну, отодвинув шторы. Костя жил почти в центре Екатеринбурга и привык к шуму машин, гаму людей и улицы. А сейчас там никого не было, ни одной машины, ни живой души. Будто город весь вымер… Костя медленно собирался. Может он все еще спит? Да, точно, это все сон, кошмар и Костя спит. Сейчас он проснется от звука будильника, встанет, как обычно, и пойдет на работу. А на выходных он поедет к Юре в Челябинск, к любимому другу. И возможно к ним присоединится Аня… Уралов вышел на улицу, но там все еще не было никого. Ни звука, ни движения. Только могильная тишина. Его сердце забилось сильнее, когда он медленно осознал, что он остался один. Он так и не проснулся. А значит, значит это не сон. Это какой-то кошмар наяву. — Ау, — кричал Костя, — кто-нибудь, ну хоть кто-то… — сначала он просто медленно шел, а потом сорвался на бег. Он бежал, бежал и бежал. Куда глаза глядят. Точнее, куда ноги несут. Он попытался связаться с кем-то, но его телефон так и не заработал. Уралов мчался по улицам, но не нашел ни одного живого существа. Никого. Повсюду была пустота. Он стоял на пустой улице. Все было, как обычно: машины, стоявшие на местах, а какие-то посреди дороги, дома, деревья, велосипеды, но все будто замерло во времени. Весь мир обезлюдел в миг, и только Костя остался в нем один. Его душа была охвачена страхом и тревогой. Он думал о своей жизни, о тех, кого он любил и кого больше не существовало. — Юра, Юрочка, — Костя упал на колени, — Аня? Саша, — даже Московский с его мерзкой ухмылкой. Костя бы отдал все, чтобы увидеть эту ухмылку еще раз. — Кто-нибудь, ну хоть кто-то… Он закрыл глаза и попытался собраться с мыслями. Но все, что он видел в своем воображении, были образы разрушения и безнадежности. Его мечты и надежды были разбиты, как стекло, и он не знал, как теперь собрать их вместе. Где все его любимые друзья? Где хоть кто-то? Что ему одному делать дальше? Костя ощущал, что его жизнь была лишена смысла, что он был брошен на произвол судьбы. Это был конец света. Красивый город, некогда оживленный и наполненный звуками и движением, теперь был лишен всего живого. Здесь не было ни единого человека, ни звука, ни движения. На улицах лежали пустые коробки и бумаги, словно остатки былого прошлого, былой жизни. И только тихий ветерок лениво колыхал деревья, создавая мягкие шелесты листьев. Солнце светило удивительно ярко на небо, но его лучи казались слабыми и беспомощными, не находя отклика в сердцах жителей, которых здесь больше не было. Пустые улицы, некогда наполненные людьми и машинами, теперь казались бесконечными и безжизненными, и Константин брел куда-то. Все здесь было чужим и незнакомым, словно город превратился в музей, где живые экспонаты были заменены пустыми улицами и безмолвными зданиями. А он был единственным посетителем. Костя впервые в жизни обратился к Богу.

* * *

— День десятый. Связь я так и не смог восстановить, к тому же почти во всем городе пропало электричество, но генераторы все еще работают. Скорее всего, скоро еще и все водоснабжение откажет, потому что за ним некому следить, — Костя выдохнул, — живых существ я так и не встретил… Из радостных новостей, еды мне хватит до конца моей жизни какой бы долгой она теперь не была… Он пытался жить обыденной жизнью: встать в восемь, делать зарядку, завтракать, ходить по пустому городу, изучая обстановку и ища хоть кого-то. Но было трудно. Очень. — Почему я? Это мое личное чистилище, да? — задавался вопросами Костя. Он был неверующий, но тут можно было уверовать. Хотя, может и Бог тоже исчез?.. — День двадцатый, — вздохнул Костя, — тревожно, печально, грустно. Но я не унываю. Я понабрал себе медикаментов, консервов, крупы. Многие продукты испортились уже, потому что электричества нет, но и так прожить можно. На макаронах, — улыбнулся себе Уралов, — костер, макароны и звездное небо. Романтика, не правда? Вчера гулял по Уралмашу. Поразительно, но я столько нового обнаружил для себя, чего раньше не замечал. Улочки, парки, лепнину на домах… Я все надеюсь, заворачивая за каждый угол, что мне попадется хоть кто-то. Но нет. Людей нет. Я стараюсь много рисовать. Помогает. Теперь каждая городская поверхность — чистый холст для меня. Я пока живу. — Прошло три месяца, мне, кажется, уже на все наплевать. Такое ощущение, что даже время бросило меня. Смысл считать дни и секунды? Тем не менее… Недавно у Юры был день рождение. Было бы… Я сделал небольшой торт и отпраздновал. Нашел свечку и зажег ее зажигалкой, которую Юра забыл в прошлый раз у меня, — Костя замолчал. Как же ему надоело слушать свой голос. Тошнило. Просто тошнило. Он был заперт с самим собой. — Я хочу уехать. Запасусь солярой, едой, возьму машину. Благо, выбор огромный теперь, и поеду. Сначала в Челябинск, потом в Пермь, а потом и до Москвы. Может в других городах есть выжившие? Должны быть. Уралов не понимал, почему он. Возможно, на этот вопрос даже и не было ответа.

* * *

Пару канистр с бензином. Пропитание, медикаменты, запасная одежда и всякие персональные вещи. Костя ощущал, что перед ним открывается неизведанная даль, полная опасностей и тайн. Один черт его знает, что ждет его там. Но впервые за долгое время у него появилась какая-то цель. Перед тем, как отправиться в путь, он тщательно подготовился, было на это все время в мире. Костя взял с собой все необходимое для выживания: палатку, спальный мешок, еду и воду, а также различные инструменты и оружие, пистолет и патроны к нему, для защиты от возможных угроз. Уралов также не забыл взять с собой некоторые вещи, которые были для него важными и имели большое значение. Среди них были фотографии Юра, Ани и Саши, которых не было рядом, но которых он никогда не забудет. Также он взял с собой альбом, краски и карандаши, и книгу «Как закалялась сталь», которая всегда была его любимой, и которая давала ему утешение и надежду в трудные моменты. Костя последний раз взглянул на свою квартиру и захлопнул за собой дверь. Теперь у него есть только здесь и сейчас. Он пристегнул ремень безопасности и завел двигатель машины. — Прощай родной Екатеринбург, — прошептал Константин. С его прошлой жизнью окончательно покончено. Длинный монотонный путь по дороге был словно бесконечной нитью, протянувшейся сквозь бескрайние просторы. Костя вжимал педаль газа в пол машины. Он мог ехать как хочет, не соблюдая никаких правил, потому что их больше не было. А из радио играли его любимые советские песни и Наутилус. По обе стороны дороги тянулись бескрайние поля и леса, где зелень деревьев и травы переплеталась в единое целое, создавая неповторимую картину природы. Ветер шумел в листве, словно шелест бумаги. Колеса ритмично погружались в асфальт. Он проехал Челябинск, заехал в Уфу и направился в Пермь — везде была одна и та же безлюдная, удручающая картина. Ни души. Ни Юры и его привычного запаха сигарет. Ни Ани с ее огненно-рыжими волосами. Ему надо было добраться куда-нибудь до сильных морозов и снегопадов, а то он застрянет так на долгое время. На юг может? Куда-нибудь на юг…

* * *

Это… Это случилось где-то на дороге Саратов-Волгоград. Костя остановился, чтобы вздремнуть. Сложно так было ехать по неосвещенной трассе одному, когда начались уже заморозки и дорожное полотно стало скользким. Ему надо будет самому поменять шины на машине на зимнюю резину. Сквозь сон Костя услышал странный звук, который разбудил его. — Чего? — Костя еще до конца не отошел от сна. Машина что ли сломалась? А звук все нарастал и нарастал. Уралов прислушался Какой-то резкий знакомый звук… Точно! — Это же мотор мотоцикла?! — на Костю будто ведро холодной воды вылили. Он выскочил из машины, вслушиваясь. — Черт меня дери, — мужчина прищурился и в сумерках смог разглядеть свет чужих фар, — мотоцикл, точно. Костя задержал дыхание, пытаясь разглядеть человека в свете фар, когда мотоцикл поравнялся с ним, останавливаясь. — Цуцик, ты чего посреди дороги припарковался? — другой мужчина стянул с себя шлем и защитные очки. Костя был готов расцеловать этого незнакомца. — Леша Донской, — он протянул руку, — а тебя как звать? — Константин Уралов, — ответил Костя. У Леши Донского была кудрявая шевелюра, слишком веселая улыбка и бесноватые зеленые глаза. Теперь их было двое.