Наш первый Новый Год

Я пришла к маме. Моё сознание не воспринимало реальность, лицо было белым, как стена, ледяные руки тряслись. Ване я решила ничего не говорить. Подошла наша очередь. Нас ждал большой серый автобус, который должен был отвести нас за сотни миль отсюда. — Арина, проходи скорее, — толкнула меня мама в спину. Я обернулась в последний раз. И при виде всего: и детей, и взрослых, и горя на лице людей — я рванула что есть мочи обратно, пробивая толпу людей. — Что это всё значит? — возмущались люди. — Арина, куда?! — лишь успела крикнуть срывающимся голосом мама. — Арина! — и я услышала родной голос. До боли знакомые нотки… Слезы опять потекли. Был мороз. И щеки холодели от стеклянных струек. Вдруг я почувствовала лёгкое прикосновение к моей руке. — Ты, ты сдурела?! — отдышавшись, спросил Ваня. Да, это был он. — Ты куда, полоумная? Нас никто ждать не будет. Сколько нам теперь снова в очереди стоять?! — Ваня, а ты зачем вообще за мной побежал? — А, ты хочешь сказать, что я должен был оставить тебя здесь одну?! И спустя какое-то время он спросил уже спокойным голосом: — Ладно, не будем ругаться. Так что случилось? — Мест на всех не хватит. Ты посмотри, сколько ещё народу. Сколько детей. Я бы не смогла, не смогла… — Ты уверена в этом? — Да, я слышала разговор мэра. — И что нам теперь делать? — Не знаю, совсем ничего не знаю. Я на миг успокоилась, выдохнула. Эх, а зря… — Арина, осторожно! — Ваня толкнул меня в сторону. А потом случился крах, бум, бабах и я… умерла. Правда, лишь на миг. Мне было так страшно открыть глаза, что я стояла с минуту, крепко зажмурившись. Когда я открыла глаза, то вокруг было серое месиво, среди которого я различила лишь разбитый в дребезги продуктовый магазин «Черëмушки». Я оглянулась по сторонам. Вани рядом не было, а на том месте, где он в последний раз стоял, лежала груда обломков бетонных плит, балок и мусора (видимо, упал балкон, когда астероид попал в дом). Поднялся шум. Толпы людей бежали во все стороны. Взрослые укрывали детей. Я была в состоянии шока. Я кричала, обхватив голову руками. — Мама-а-а!!! — это был крик, полный ужаса. Я ведь, вообще не знала, что мне делать. Куда бежать, к кому? Я не знала, что с Ваней и жив ли он вообще. Не знала, что с мамой, где она. Всё небо светилось. Большие, нет, огромные серые булыжники летели на нас. Бам справа, бум слева — и не стало половины района. А я всё кричала. — Папа-а-а!!! — я мечтала, по-детски мечтала, чтобы небеса меня услышали. Чтобы рядом был Папа! Он бы обнял меня и сказал: «Не бойся, мартышка моя! Всё хорошо, папа рядом». — Папа… Мама… Папа… Я нервно шаталась из стороны в сторону. У меня сильно закружилась голова. И только через какое-то время, вспомнив слова отца: «Ты-моя звёздочка! Ты очень смелая и добрая девочка. Внутри тебя горит яркий огонёк. Не затуши его, милая. А когда станет страшно, молись Богу. Помни, ключ от всех замков-молитва и верное, храброе сердце. Вспомни тех, кого любишь, и у тебя появятся силы бороться». Я молилась лишь в детстве. Помню, как папа зажигал лампаду перед образами. Мы любили выключить свет и наблюдать за огоньком, как отражается свет лампады на иконах… Папа был глубоко верующим, а мама… Мама всего этого не понимала. Не понимала, но не запрещала отцу водить меня в Храм. А когда папы не стало, я всё позабыла. И как папа нёс меня на плечах в Храм, и как мы наблюдали за светом лампады, забыла… Всё, что я могла сейчас вспомнить — это Иисусову молитву. — Господи, помилуй! И я открыла глаза. Мой дух окреп, и вправду, появились силы бороться. — Ваня! — я окликнула друга. Тишина… Я подошла к тому месту, где он стоял в последний раз. — Ваня!!! Послышалось кряхтение. — Жив! Я стала с неимоверной силой раскидывать остатки бетонных стен, всякий мусор, что был тяжелее меня раза в два. — Ванечка! — увидела я друга. Бесконечная радость отобразилась на моем лице. Вместе с помощью волонтёров, пришедших мне на помощь, мы откопали его. Он был весь в крови. С головы стекали быстрые ручейки красной жидкости. Ваню на носилках отнесли в медпункт. Я не осмелилась взглянуть ему в лицо. Мне было больно… И очень стыдно…