Тьма в тебе

      Лондон, 1971 год.       Проныра всегда нервничал, когда изредка случалось оказаться среди маггловского Лондона. Дементоры б взяли этих чванливых чистокровных снобов! Конечно, он, как специалист деликатного толка, не рассчитывал, что его будут встречать будто почётного гостя, выстроив вдоль стен аппарационной всех домовых эльфов, одетых непременно в праздничные полотенца с гербовой вышивкой. Но хотя бы открыть камин — разве он не заслуживает такой необременительной любезности? Сегодня его, ей богу, приравняли к никчёмному магглу.              Конечно, по службе ему часто приходилось иметь дело с магглами, но он не знал эту часть Лондона, а неделю назад ему выписали предупреждение как раз за то, что аппарировал на глазах у простеца. Громогласный визг Мафальды Гопкирк до сих пор фантомно звучал в голове, а чувство мучительного стыда и вины было свежёхонькое, будто его только что поймал после отбоя Филч. Несомненно, они там в отделе магического правопорядка накладывают какие-то хитрые чары на свои вопиллёры… Проныра решил не нарываться, пришлось приобрести «Новейший атлас магглобезлюдных укромных закоулков под редакцией мистера С. Уизли», справочник был иллюстрирован качественными колдофото, чтобы волшебники могли аппарировать в прежде незнакомое место. Пятнадцать сиклей — просто грабёж, но, даст Мерлин, пригодится ещё не раз…              Ближайший к площади Гримо «магглобезлюдный закоулок» нашёлся в трёх кварталах. Но, на удивление, безлюдным он уж точно не был… Как только Проныра проморгался и проглотил тошноту, подступившую к горлу сразу после перемещения, увидел двух молодых людей и девушку. Он испуганно отскочил, пряча палочку в складках мантии, потом разглядел на одном пурпурные бархатные штаны и медальон с пентаграммой, а длинные волосы были у всех троих. Волшебники?              — Эй, чувак, а ты откуда взялся? — пурпурноштанный повернулся ко второму, с жиденькими рыжими усами, — Джо, а нифиговая у тебя травка!              Нет, всё-таки магглы. Волшебник ни за что не надел бы такие смешные, расширенные книзу брюки. Драккловы хиппи! Проныра решил притвориться, будто ничего не услышал, и медленно двинулся мимо компании к выходу из переулка, и на все лады костерил себя, что умудрился надеть классическую, даже немного старомодную мантию. Но ведь чистокровные снобы — а ему никогда не давалась трансфигурация одежды. Если и угадывал с фасоном и цветом — то получить ещё и правильный размер не получалось никак. Палочку он зажал в потной правой руке, которую было не видно оттуда, где глуповато хихикала растрёпанная девушка в длинной пёстрой юбке, а двое парней тихо спорили:              — Говорю тебе, стукач…              — Да нет, расслабься, Джо. Видел его чёрный балахон? А перстни? Зуб даю, он фанатеет от Оззи…              Через три квартала у Проныры вспотело всё, не только ладонь. По дороге ему так и не попалось укромное место, чтобы наложить на себя дезиллюминационные чары, или хотя бы антимаггловские — они весьма неудачно слетали при аппарации. А мантию-невидимку он себе позволить не мог, как и поттеровский магглоотталкивающий амулет «длительного действия». На самом деле никто до сих пор не знал, сколько именно оно будет длиться, потому что все известные певерелловские, а затем поттеровские артефакты веками работали как новые, и ни один ещё не кончился. Поговаривали, что Поттеры тёмные, но за их родовыми артефактами — разве разберёшь? Ни одного ещё не поймали за руку… Конечно, и стоили такие цацки как туша дракона. Но если с Блэками выгорит…              Ступив на крыльцо мрачного тёмного особняка, выскочившего вдруг ниоткуда, аккурат между домами под номером одиннадцать и тринадцать, волшебник торопливо наложил на себя освежающее заклинание и решительно постучал дверным молотком, ручка которого была отлита в форме морды не то волка, не то грима, не то адской гончей. Проныра не особо разбирался в магических тварях, зато неплохо знал людей. Гриффиндорцы точно выбрали бы льва, а слизеринцы… изобретательны.              Дверь открыл домовой. Никакого парадного полотенца с гербовым шитьём.              — Полукровному нищеброду назначено? — наглец заглянул гостю прямо в глаза с каким-то неуловимо подобострасным злорадством. Он совершенно точно знал, что этот визит запланирован.              — Плиний Аберкромби, — представился Проныра, — мистер и миссис Блэк ждут меня.              Домовой отступил в тёмную прихожую молча и медленно зашаркал к лестнице. Аберкромби обошёл отлитую в бронзе троллью ногу и двинулся следом, разглядывая богатое убранство и удивляясь, что эту роскошь прячут за скверным освещением, которого хватало лишь на то, чтобы не свернуть себе шею на лестнице. Собственно, здесь, на лестнице, и было светлее всего, выставленные в остеклённых нишах по бокам головы домовиков тускло подсвечивались жутким зеленоватым заревом. Проныру обеспокоили не сами высушенные мёртвые головы, а то, что его заказчики, очевидно, обладают экзотическими пристрастиями и незаурядной фантазией. Невольно он испытал уважение, но это означало больше прихотей, дополнительных условий, сплошную муторную возню… Собственно, он уже имел неудовольствие ознакомиться с некоторыми блэковскими странностями… Он потратил четыре месяца и почти весь задаток, чтобы найти подходящего мальчика. И это лишь прямые расходы на портключи, лицензии, натальные карты, ментальные боксы — без учета его, Аберкромби, работы. Если финальная сделка не состоится… Нет, он не будет настраиваться на провал… А если всё выгорит — он станет действительно зажиточным волшебником, даже купит себе домового, один этот проект обеспечит его до глубокой старости. Конечно, все его клиенты богаты, но не все Блэки… Ещё и с такой специфической проблемой.              Библиотека была такая же тёмная и мрачная. Хотя снаружи проникал дневной свет, каким-то невероятным образом он терялся в тёмно-синих бархатных портьерах, ореховой древесине шкафов и настенных панелей, рассеивался прямо в воздухе и оставлял густые тени по углам. Аберкромби мысленно приказал себе угомониться и не глазеть по сторонам, как третьекурсник в Сладком королевстве. Мерлиновы подштанники, он в родовой библиотеке Блэков! Они сделали это умышленно! Чтобы показать ему его никчёмное место и выбить землю из-под ног.              Мрачная, черноволосая, с сероватой кожей женщина вскочила на ноги и, словно спохватившись, мгновенно замерла в напыщенно-величественной позе, сложила руки перед собой, задрала подбородок. Довольно высокий для женщины рост придавал ей убедительности. Она проигнорировала приветствие гостя и выпалила:              — Аберкромби? Кажется, это ваш прадед спутался с магглой?              Аристократические манеры и бестактность на грани с грубостью сочетались в ней удивительно естественно, если не сказать гармонично. Плиний мысленно вздохнул: придирчивая и деятельная — просто дракклово бинго! До этого он говорил только с главой рода, через камин. А деньги передал тот самый хамовитый домовик.              — Моя прабабушка была магглорождённая ведьма. И я как специалист могу утверждать, что среди её предков были сквибы. К сожалению, я не имею права раскрывать подробности. И, да, формально мой статус — полукровка.              — Валли, — вмешался хозяин дома, — он не споткнулся о подставку для зонтов, значит, в нём достаточно волшебной крови.              Леди Вальбурга только фыркнула. Аберкромби пришло в голову, что не зря та троллья нога показалась ему подозрительной.              — У вас есть рекомендации?              — Ради бога, Валли…              Поразительно, снисходительность Ориона к гостю и фамильярность по отношению к жене задели Аберкромби сильнее, чем нескрываемая враждебность леди Вальбурги. Только теперь он почувствовал себя обслугой, чем-то вроде домового эльфа, с которым неуместен политес, на которого вообще можно не обращать внимания. Плиний произнес спокойным хорошо натренированным тоном:              — К сожалению, или к счастью, полная конфиденциальность — часть контракта. И, конечно, никто из ваших уважаемых знакомых не скомпрометировал бы себя в светской беседе подобным знакомством. У меня непосредственный подряд с магией. Именно поэтому все запросы поступают ко мне через анонимное стандартное старинное заклинание. Меня избрала сама магия, чтобы выполнить то, что я выполняю. К тому же последние наработки моего отца усовершенствовали процесс вплоть до того, что вы сами не вспомните о моём существовании, как только всё будет готово. И вы навсегда забудете, что у вас когда-то было три сына. В жизни и в посмертии.              Орион нервно поёрзал в кресле и махнул гостю на диван. Леди Вальбурга тоже поспешила сесть на краешек стула. Орион спросил:              — Вы гарантируете, что это безопасно? Мы не доверили бы свою память даже семейному целителю…              — Не волнуйтесь, это не ментальная магия. Для вас с супругой всё предельно безопасно. У меня нет доступа к памяти клиентов, зачаровывается сам объект… Простите… Это сочетание клятвы и чар сокрытия — именно то, чем славится мой род.              Аберкромби мысленно дал себе оплеуху, когда в голове некстати промелькнуло воспоминание, что род Блэков славится всякими тёмными непотребствами, в частности некромантией. А ещё — той самой ментальной магией… Не стоит об этом думать. Было когда-то да сплыло… Теперь Блэки уже много веков почтенные волшебники. И неважно, сколько в том почтении страха…              — Как всё продвигается, у вас есть новости? — леди Вальбурга достала из кармана поздне-викторианского платья белоснежный носовой платок.              — Да, я нашёл подходящего мальчика. — удивительно, целых двоих в одном крохотном провинциальном городишке, после долгих месяцев поисков! — Всё, как вы желали, ваш сын останется Блэком даже в маггловском мире.              — Ва… — Орион прочистил горло, — Валли, ты уверена? Может, нам стоит подождать? Целители диагностировали у Найджелуса сильные ментальные способности. Я уверен, что его дети будут полноценными волшебниками.              — Чего стоят ментальные способности, если ему никогда не дастся даже простенький люмос? Какой позор… — леди Блэк приложила платочек к сухим глазам.              — Для люмосов и репаро есть домовики. Валли, мы не знаем наверняка. Ему всего семь…              — Целых семь! Мы и так ждали слишком долго!              Тут Аберкромби был полностью согласен. Подменить младенца или семилетнего мальчика — задачи совершенно разных порядков. Даже такие глупые и невнимательные как магглы заметят разницу, если не приложить усилия. Да и заставить кого-то исчезнуть из магического мира без следа… С воспоминаниями работы будет до пьяных пикси перед глазами, понадобятся дорогие накопители магии, потому что одному здесь не справиться. Одно дело младенец: мать, отец, целитель, несколько близких подруг, видевших леди с животом, и запись только в целительской книге. Другое дело — семилетний мальчик. У него друзья, не раз случались детские праздники с десятками приглашённых, общие колдографии, упоминания в газетах — ведь он, пусть и самый младший из трёх сыновей, но все же Блэк. Очень много воспоминаний и материальных свидетельств! Но, к счастью Аберкромби, такая работа и оплачивалась соответственно. Никто кроме Блэков просто не смог бы себе этого позволить. Может быть, разве что Малфои. Но Малфои не рожают сквибов. Один мальчик наследник — и всё. Родовое проклятие — как только не вымерли…              По правде говоря, диагностика магического дара в утробе матери или сразу после рождения была незаконна. Магическая наука пришла к выводу, что сквиб — временный единичный сбой. Далее у сквибов по большей части рождались полноценные волшебники, и министерство было заинтересовано в том, чтобы такие беременности не прерывали и чтобы рождённые дети оставались в магическом сообществе. Но ведь для родителей — какое неподъёмное бремя! Да ещё и архаические предрассудки, будто рождение сквиба — позор для семьи. Для таких как Блэки проблема заключалась ещё и в том, что к сквибу никто из высшего круга знати не посватается, пришлось бы соглашаться на брак с голодранцем, а то и на магглородца… Портить кровь — совершенно неприемлемо. Так что чистокровки поголовно пренебрегали законом — и кто им запретит в их супер-защищённых мэнорах. Никакие, даже самые тёмные чары не выйдут за родовые стены, министерство попросту не узнает. Для бедноты тоже были варианты, подкупленные целители… Но, преимущественно, такому ребёнку уже после рождения стирали память и оставляли в приюте. И будущее у таких детей складывалось удручающее, если это был малыш старше двух лет. После Обливиэйт тоталус они демонстрировали признаки того, что среди магглов называют «умственная отсталость», и почти не имели шансов быть усыновлёнными в хорошую семью. Парадоксально, законы не запрещали волшебникам бросать детей сквибов на попечение магглов. Поэтому у Проныры была вполне законная и уважаемая профессия. Ну, почти: некоторые сомнительные вещи просто не были зарегулированы. А что не воспрещается — то можно… И всё же его «кукушата» социализировались не в пример лучше.              Проблема бедолаги Найджелуса заключалась ещё и в том, что он не был совершенным сквибом, к тому же диагностика магического дара изредка могла давать ложно-отрицательный результат, особенно у тёмных — это было что-то вроде врождённой защиты до той поры, когда волшебник окрепнет телом и разумом. И Блэки до последнего надеялись улучшить его состояние. И, к счастью Аберкромби, теперь были готовы потратить огромную кучу денег, чтобы мальчик продолжил счастливую жизнь в любящей маггловской семье. По крайней мере, леди Вальбурга созрела. Что касается Ориона… Кажется, он надеялся, что Аберкромби не сможет выполнить предварительные условия…              — Валли… — Блэк потянулся через стол к руке жены. Аберкромби запаниковал.              — Не знаю, как выразить вашей семье соболезнования, — Проныра скроил свою лучшую скорбную мину, — я уверен, Найджелус Карлус замечательный ребёнок. Какое несчастье… Но я точно знаю, ему очень повезло с родителями. В каком бы мире он ни оказался, его детство будет счастливым… Я прекрасно понимаю вашу боль. У меня у самого дочь, пять лет… Как представлю… Растить ребёнка семь лет, вкладывать силы, любовь, приобретать совместный опыт, привязываться всем сердцем…              Леди Вальбурга шмыгнула носом.              — Я знаю, сейчас вам очень больно. Но когда всё закончится, вы ничего не вспомните, даже отголоска сомнения не останется на душе. Ни малейшей крошечки, — Аберкромби уловил сердитый взгляд Ориона и поспешил продолжить, — к сожалению, по работе я всё время сталкиваюсь с такими трагическими ситуациями. Пол-заработка идёт зельеварам на модифицированные успокоительные. Но я могу сказать с абсолютной уверенностью, что до сих пор мне не попадалось настолько ответственных, любящих родителей как вы, мистер и миссис Блэк. Ваше внимание к деталям, терпение… Что бы там ни говорили сплетники о блэковском темпераменте… И, конечно, щедрость… Я не сомневаюсь, что с таким въедливым подходом, — докси бы их закусали! — наша затея будет иметь невероятный успех! И я не сомневаюсь, что ваши обстоятельства непреодолимы, если бы только был другой выход…              Леди Вальбурга снова громко шмыгнула, и на этот раз вытерла платком настоящие скупые слезы.              — Полгода назад Кровавый барон подсмотрел за этой мерзкой полукровной шотландкой и передал через портрет нашего выдающегося предка Финеаса Найджелуса Блэка, что нашего мальчика нет в книге Хогвартса, ему никогда не придёт письмо из школы, — леди закрыла лицо платочком и стала содрогаться в беззвучных рыданиях, — какого бы мнения я ни была об этом сборище плебеев… Но до чего же возмутительно! Не зачислить в школу волшебства чистокровного Блэка!              Вот и замечательно. Одним документальным упоминанием меньше.              — Какая горькая несправедливость! Но иногда незнание ещё хуже такой трагической новости. Не представляю, как вас изматывали напрасные надежды на протяжении этих долгих лет…              Аберкромби скосил осторожный взгляд на Ориона, но тот смотрел только на жену и никак не выказал раздражения.              — Давайте, я ещё раз подробно расскажу, как все проходит. — Аберкромби по опыту знал, что такого типа клиентам гораздо спокойнее с полным спектром информации. — Мальчик аватар найден. Я доработал заклинание поиска в соответствии с вашими пожеланиями. А после заклинания лично осмотрел более сотни претендентов со всех уголков мира. Только тех, кто имеет фамилию Блэк, как вы и заказывали. Это была нетривиальная задача: подобрать тот же возраст с учётом положения небесных тел в разных уголках Земли, тот же рост, обязательно, цвет глаз, и в целом более-менее похожую внешность… Эти параметры учитывают заклинания. А дальше — всецело индивидуальный подход.              Аберкромби едва удерживал нейтральное выражение на лице, потому что его увлечение, искреннее удовлетворение от хорошо проделанной работы не соответствовали ситуации.              — Я тщательно проверил линии судьбы — чтобы ваш сын не потерял опеку как минимум до совершеннолетия, чтобы не испытал душевных потрясений и материальных проблем, пока сам не сможет заботиться о себе. А ещё проверил ментальные отпечатки всех претендентов Блэков — это чрезвычайно важно, — Аберкромби очень любил эту часть работы: убедить клиента, как он незаменим и предан делу, — если аватар слишком радикально отличается по характеру, некоторым ментально-физиологическим особенностям, то в переходном периоде могут проявиться психические расстройства. Я вас уверяю, этот Уильям Блэк — идеальный вариант!       — Кстати, на счёт этого, — нерешительно встряла леди Вальбурга, — по поводу характера… Я бы хотела, чтобы Найджелус в своей второй жизни стал более рассудительным… Как сказать… Несколько более уравновешенным.              — О, вы о блэковском безумии, — Аберкромби сам испугался, как посмел такое ляпнуть…              Миссис Блэк снова вскочила на ноги, Плиний вжался в спинку дивана, и поднял руки в рефлекторном защитном жесте, даже колени немного поджал.              — Грязные инсинуации! Лгуны! Выродки! Мерзкие лживые сплетники! Ах, каково! — сероватое лицо леди приобрело фиолетовый оттенок, чёрные глаза метали молнии, она ещё что-то неразборчиво рыкнула, а потом так же внезапно успокоилась, — я не виню вас, Аберкромби, что вы поверили в клевету болтунов. В конце концов, вы ведь не знали нас лично…              — О, конечно! Леди Вальбурга, мне так жаль! Я уже сейчас вижу, что фатально ошибался. Это же надо, такая непростительная оплошность… Будто я не знаю, какие волшебники сказочники… О нашем роде тоже много вранья разносят.              — Вот именно! Я бы наложила заклятие сама, но не знаю, как оно будет взаимодействовать с вашими манипуляциями.              — В таком деле лучше не рисковать, я все сделаю сам. Так что конкретно вы хотите?              — Я хочу, чтобы мой мальчик был счастлив — только и всего! Если он и дальше будет обладать блэковским взрывным, бескомпромиссным темпераментом, и при этом у него за спиной не будет блэковского состояния, уважаемой с оттенком опасности репутации, высокого социального статуса, родственных связей со всеми высшими колдовскими родами по обе стороны Атлантики — он очень скоро наживёт себе врагов, и будет перед ними беззащитен.              — Да-да, ваши пожелания вполне логичны, я позабочусь об этом!              — Кстати, о врагах, — Орион присоединился к разговору, — конечно, Блэкам хватает врагов. Таких врагов, которые побоятся действовать в лоб, но за спиной…              Тут Аберкромби не смог удержаться от самодовольной улыбки.              — О, в этом и состоит наибольшее преимущество непревзойдённого ритуала Аберкромби! Никто не догадается искать в семьях, где все дети родные или считаются родными! Что касается черномагических методов, ни один кровный поиск не подействует на вашего сына, когда всё будет готово! Единственное исключение — если род потеряет прямых наследников. И даже тогда будут доступны только единичные экзотические варианты и только для членов рода или регентов рода. То есть если сквиб останется последним возможным наследником.              — Нет, об этом и речи быть не может! У нас двое сыновей, у Сигнуса — три дочери, все сильные ведьмы, Белла недавно обручилась с наследником Лестрейнджей. И мы всё ещё не теряем надежды женить Альфарда… Наш род в безопасности на ближайшую сотню лет. А затем… Нам не нужны полукровные, или даже менее того ублюдки. Дети, которые родятся у Найджелуса, уже не будут Блэками. Я не хочу, чтобы этот позор когда-нибудь вышел наружу… Эти гнусные грязнокровые потомки не должны вернуться в наш мир!              — Но ведь… Такое иногда бывает…              — Так позаботьтесь, чтобы не было!              — Блок на магию потомков, ещё и когда это касается настолько сильной крови… — мне понадобится помощь смежных специалистов и некоторые редкие артефакты, и даже тогда я могу гарантировать четыре поколения, не более, — леди Вальбурга снова начала покрываться лиловыми пятнами, и Аберкромби поспешил добавить, — я убежден, что через четыре маггловских поколения никто уже не сможет проследить связь с благороднейшим и древнейшим родом Блэк, даже если очень захочет. Как я и говорил, если род к тому времени не угаснет, то кровь Блэков никак не отзовётся ни на одну магическую манипуляцию.              — Вот и здорово, мы оплатим дополнительные расходы, сколько бы это ни стоило.              Снова заговорил Орион:       — Важно, чтобы и Найджелус нас не искал. Я не знаю как это работает… Забудет ли он всё. Может, ему иногда будут сниться сны о магическом мире? У него врожденные способности к окклюменции. Я предполагаю, что он может отреагировать на обряд не так, как другие дети.              — С вашего позволения, я продолжу. Я как раз собирался объяснить, как это работает. Самая непредсказуемая часть уже позади. И я даже взял ментальный слепок того маггла, Билли Блэка. Далее я ввожу обоих детей в магический транс. Найджелус заснёт на три-четыре месяца — к счастью, мальчики довольно сильно похожи внешне: одного роста и телосложения, оба с чёрными волосами и тёмно-карими глазами, похожие подбородок и уши, так что времени понадобится немного… У маггла это будет выглядеть как неглубокая кома, его, скорее всего, поместят в больницу и будут питать внутривенно, хотя в трансе Аберкромби в этом нет необходимости…              — Ближе к делу, пожалуйста.              — За эти три-четыре месяца тела мальчиков будут постепенно меняться в сторону того, чтобы стать максимально похожими, и приобретут промежуточное значение между Найджелусом и Билли. Не беспокойтесь, это временно! Магглов не удивят такие метаморфозы — тяжёлая болезнь, небольшой конфундус… И всё будет происходить очень постепенно, на глазах. Когда дети станут похожи, будто однояйцевые близнецы, произойдёт окончательная подмена. Мне понадобится помощь домового.              — Кричер будет к вашим услугам. Он самый старший и самый толковый из наших домовых эльфов.              — Хорошо. Замена воспоминаний у Найджелуса тоже будет происходить постепенно во время сна во избежание психических травм. Когда он проснётся, то не будет чистым листом, как после Обливиэйт тоталус, у него будут все знания и все воспоминания Билли на момент снятия ментального слепка, и часть его личности. Постепенно через несколько лет он придёт к своей прирождённой, как говорят маглы, генетически запрограммированной личности. Конечно, с учетом ваших пожеланий по поводу более уравновешенного характера, к счастью, личность аватара не противоречит такому изменению. Думаю, я с этим справлюсь.              Проныра считал гримасу миссис Блэк и поспешил заверить:              — Нет, я убеждён, что справлюсь! И на счёт того, чтобы он не искал магический мир, — Плиний скосил преданный взгляд на мистера Блэка, — у меня уже есть прекрасная идея… Настоящая внешность, как и черты настоящего характера, вернётся постепенно, лет через пять. Опять же, никого не удивят такие изменения, потому что дети растут и развиваются… Так что до тринадцати лет это будет самый настоящий Найджелус Карлус Блэк, только с другим именем, уравновешенным характером и совсем без магии. Он будет жить в любящей семье, где его будут считать родным сыном.              — А маггл?              Аберкромби не обманулся, Ориону было всё равно, это было не более чем любопытство.              — Я думаю, что ваш домовик перенесёт спящего настоящего Билли на дно океана. Его смерть будет безболезненна. И с точки зрения кодекса домовых эльфов это не будет убийством.              — А мы? — беспокойство леди Блэк было искренним.              Аберкромби наслаждался. По правде сказать, многие считали его занудой, и не безосновательно. Но сейчас чистокровные снобы слушали каждое его слово, разинув рты. Слушали, и со всем соглашались. Жаль, что богатые чистокровные сквибы рождаются не так часто. Ему, Аберкромби, профессионалу высочайшего уровня, уникальному специалисту с родовым даром, приходилось перебиваться от проекта к проекту. Ей богу, даже приходилось подрабатывать мелкими халтурами, разрабатывать рунные комбинации для артефакторов и разрушителей проклятий… Но теперь, получив блэковский гонорар, он на долгие годы забудет об астрологии и гаданиях в непрестанном ожидании, когда наконец-то подвернётся настоящая работа. Единственное, чего ему всегда будет не хватать — чувство триумфа, признания, значимости… Ему, специалисту деликатного толка, были недоступны такие простые вещи, как похвастаться перед приятелями элегантной находкой, или опубликовать в журнале научную статью.              — Ваши воспоминания и воспоминания других людей, связанные с Найджелусом, будут исчезать постепенно на протяжении всего промежуточного этапа. Ваше отношение к сыну тоже очень изменится, и есть вероятность, что ближе к обмену вам станет безразлична его судьба. Поэтому мы принесём друг другу магические клятвы прямо сейчас, когда вам ещё не безразлично. И тогда всё, что для вас действительно важно, будет исполнено. Это обычная процедура. Все материальные свидетельства из магического мира — колдографии, статьи в газетах, побег на родовом гобелене и прочее — исчезнут или трансформируются в одно мгновение, как только Найджелус проснётся после перемещения в своей новой маггловской жизни.              Аберкромби уже фантазировал, как придёт домой, вытащит воспоминание об этом разговоре (или скорее своём монологе), выльет в думосброс, который как раз арендовал в министерском бюро проката, именно для этой работы — и будет пересматривать снова и снова. А затем само воспоминание поместит в защищённый, неуничтожимый флакон от Парацельса и Сыновей и поставит в зачарованный сейф. Для повседневного пользования ему вполне хватит того, что он просмотрит в думосборе. Проныра продолжил:              — Если у Найджелуса уже есть собственное хранилище в Гринготтсе, то владелец автоматически сменится на мистера Ориона Блэка, как ближайшего родственника и главы рода. Даже магия гоблинов бессильна против ритуала Аберкромби! Вся хитрость состоит в том, что процедура более чем законна, имущество не перейдёт третьему лицу. Просто минуется бюрократическая волокита. И всё пройдёт без внимания зеленомордых, никого не нужно дополнительно посвящать в тайну.              — Я вижу, вы действительно внимательны к деталям. Хвала магии, среди полукровок тоже есть порядочные волшебники.              Леди Вальбурга вдруг вспомнила, что она гостеприимная хозяйка и позвала домовичку, чтобы та принесла чаю с пирожными. А у Проныры отлегло от сердца. Кажется, дело в кармане.              Они ещё поговорили о погоде и немного поперекидывались светскими сплетнями, мистер Блэк даже провёл гостя вдоль книжных полок. Плиния совсем разморило от умопомрачительно вкусных эльфийских закусок и внезапного комфорта после сверхсложного испытания. И когда дошло до дела, собственно клятвы, он никак не ожидал катастрофы.              Он уже держал леди за руку и читал стандартный текст, время от времени перемежая его заклинаниями, когда Вальбурга вдруг влезла с уточнением:              — Аберкромби, надеюсь, я не должна пояснять, что те люди, с которыми будет жить наш мальчик, не могут быть действительно чёрными. Я имею в виду негров, индусов или ещё каких-то дикарей из бывших колоний… Мы ведь знаем, что фамилия Блэк среди магглов… Это должна быть приличная белая семья…              Проныра, должно быть, спал с лица. От разоблачения его спас мистер Блэк, отвлёкший внимание на себя:              — Валли, ну конечно, это очевидно! Не отвлекай мистера Аберкромби глупыми вопросами.              Плиний на автомате зачитал оставшиеся строки чуть одеревеневшим тоном. А после того, как последний заговор слетел с палочки золотистым дымком, достал из кармана платок и, вытерев потное бледное лицо, заверил:              — Да, конечно, леди Вальбурга, это будет приличная белая семья. Кажется, меня немного утомил обет, так что позвольте откланяться. Через неделю я подготовлю всё что нужно. И в следующую пятницу мы можем провести ритуал.              — Да, в пятницу было бы отлично…              С трудом выдержав ещё с десяток формальных фраз, Аберкромби выскочил из дома словно ошпаренный и дисаппарировал прямо с крыльца.              ***              Не было и речи, чтобы за неделю найти другого подходящего Блэка. Ни за неделю, ни за год… У Аберкромби осталось всего двенадцать непроверенных претендентов: в Судане, Египте и Индии. Конечно, никто из них не был на сто процентов другой расы, потому что тогда заклинание поиска не сочло бы сходство достаточным, однако «белая приличная семья» — вряд ли… У него мелькнула мысль проверить ещё и Шварцев, и Неро вместе с Нуарами, но он быстро отверг её. Даже если это будет только Европа, недели не хватит даже на одну Францию. Да, Блэков в мире не мало… Но какого дементора? Лучше бы они потребовали в качестве дополнительного условия богатство, а не дракклову фамилию.              Аберкромби нервно носился по кабинету, очень светлому, в отличие от блэковского склепа, потому что в придачу к настоящим окнам, зачастую не радовавшим хорошей погодой, на глухой внутренней стене было установлено ещё и два волшебных, с видом на солнечный пляж Палермо.              По всему выходило, что это условие выполнено не будет. И, тем не менее, Плиний не сомневался: Блэки уже не отменят сделку. Они созрели, и это окончательно. Так что им придётся поступиться либо фамилией, либо этнической принадлежностью.              Он глубоко вдохнул и стал про себя зачитывать алфавит скандинавских рун — это всегда успокаивало. Хлебнул недопитый утром кофе, поморщился, согрел заклинанием и плеснул туда огневиски — совсем крошечный напёрсточек, чтобы только унять нервы. Он прокручивал в голове всю сегодняшнюю встречу и его вдруг озарила отличная мысль: он не станет рассказывать Блэкам. Не будет сгорать от стыда как нашкодивший сорванец, не станет терпеть снова их чванство. О чём они не узнают, то их не разочарует. В ходе клятвы от леди Вальбурги прозвучало «белая приличная семья». А о конкретной фамилии — ни разу. Сама же миссис Блэк сбила его с мысли, и он забыл об этой поправке в стандартном тексте. Да и за всю встречу о Блэке говорил только он сам, Аберкромби. Это было их предварительное условие, и сегодня, в день соглашения, клиенты ни разу его не проговорили.              К счастью, в Ла-Пуш ему встретились сразу два подходящих мальчика: Билли Блэк и Чарли, фамилию которого он не запомнил, а может и не слышал. В тот день два друга рыбачили вместе с родителями, и обе семьи, «приличная белая» и индейская, общались неформально. Рождённый всего на два дня позже, Чарли подходил не хуже Билли, был такой же черноволосый и кареглазый, худой и довольно высокий на свой семилетний возраст. А ментально-психический отпечаток показал гораздо лучшее сходство. Когда Проныра начал сканировать Билли, бледно-зеленые энергетические потоки отделились от обоих парней, и Плиний поспешил достать из бездонной сумки ещё один бокс-хранилище. Тот, который собирал слепок Чарли, заполнился за считанные секунды, настройки совпали идеально. Вот и не верь после такого в высший магический замысел… Если бы Плиний как всегда искал аватара без привязки к фамилии, то вряд ли нашёл бы кого-то лучше Чарли. Скорее даже наоборот, остановился на ком-то менее подходящем, но поближе к британским островам. Да и внешне — на телесное преобразование уйдёт не больше восьми недель.              Так что решено: Найджелус Карлус Блэк станет Чарльзом Как-то-Там… Если Проныру на завтра не обсыпет язвами, будет ясно, что и клятву устроит такой вариант. Обет Аберкромби тем выгодно отличался от непреложного, что давал простор для манёвров, время и возможность исправить ошибку.              Оставалось ещё несколько нерешённых вопросов и ноль моральных сил их решать. Чрезвычайно напряжённый день действительно вымотал его до предела. Но после сытного обеда Проныра неохотно прогнал сонливость и уселся за руны. Блокировать магию у потомков, а у Карлуса забрать взрывной нрав и любопытство…       Если быть откровенным, блок на магию для самого сквиба уже и так входил в комплект. Проныра не обсуждал это с родителями. Им лучше не знать и не думать об этом. Дети его клиентов попадали в мир магглов окончательно и безвозвратно. После ритуала даже у поздних, так называемых латентных волшебников, не было шанса, что магия проснётся. Ни родителям, ни самому Аберкромби были не нужны неподчищенные хвосты. Не факт, что мать, забывшая свое дитя в ноль, захотела бы его вернуть, и выставить тем самым всю позорную махинацию на поверхность, но капля сомнений или вины была бы ей обеспечена. Так что никаких колебаний, рубить — значит, рубить. Самому же Аберкромби точно не нужна двойная работа за ту же плату.              Таким образом, стоило только добавить потомков в ту самую рунную комбинацию, которая отвечала за блок, и запастись ещё одним магическим накопителем на пятьсот чарватт. Он не собирался приобщать к этому делу других волшебников, однако и его дополнительные усилия заслуживают того, чтобы быть оплаченными свыше принятого ранее тарифа.              А относительно темперамента и любопытства одна элегантная идея вдохновила его ещё в доме Блэков. Проклятие наследника — ну конечно! Оно было настолько древнее, и так хорошо изучено, что уже имело проверенную руническую формулу в придачу к собственно чарам. Аберкромби оставалось только позаботиться о совместимости с остальными звеньями цепи.              Проклятие изобрел кто-то из Малфоев, когда те ещё жили во Франции. Его накладывали на наследника, желательно в нежном возрасте, и оно очень медленно, год за годом делало из волшебника безынициативную, занудную, аморфную, скупую на эмоции амёбу, лишённую амбиций, любознательности, абстрактного мышления, вкуса к жизни и заодно, как ни странно, эгоизма (что ни говори, а эгоизм — ещё какой стимул упарываться ради лучшей жизни, или хотя бы пободаться с недругами), косвенно губительно влияло на интеллект и магический потенциал, однако не настолько, чтобы это бросалось в глаза. К тому же заколдованный становился высоко внушаемым (что в некоторых условиях перерастало в нездоровую одержимость), послушным и покорным, а в отдельных случаях — излишне альтруистическим, если не сказать жертвенным. Также нередко нарушалось чувство опасности, вплоть до полной дисфункции инстинкта самосохранения. Сглаз сильнее всего воздействовал на первенцев, оттого и получил название Проклятие Наследника. То, что нужно, чтобы избавиться, либо ослабить соперничающие влиятельные роды. Весь подвох и хитрость заключались в том, что подобные симптомы мало у кого возбудили бы подозрения. Разве мало на свете подобных людей? Тех, кто без всякого наущения сами идут к деградации и саморазрушению. Был лишь один крохотный побочный эффект: проклятие придавало жертве поистине фантастическую неуклюжесть, так что та буквально могла споткнуться о собственные ноги и упасть — и так по несколько раз на дню. Когда наконец эти особенности заметили и свели воедино, два старинных рода уже оказались на грани обнищания.              Сейчас проклятием не пользовались и почти о нем забыли. Его можно было легко снять, иногда даже нечаянно, некоторыми случайными комбинациями зелий и заклинаний. А ещё простенькая диагностика показывала виновника безошибочно. Наверное, после этого Малфоев и закляли на невозможность иметь больше одного ребёнка. И с этим-то проклятием пока ничего не удалось сделать.              Найджелус — третий ребёнок, поэтому влияние проклятия на него будет значительно ослаблено, и это будет именно то, что нужно. Меньше эмоций, меньше амбиций, ведомый покладистый нрав…       Аберкромби выписал формулу, поприкладывал и так, и сяк, и нашел ей самое место в цепи, рядом с блоком на потомков. Вопреки собственным ожиданиям Проныра справился со всеми приготовлениями всего за три дня. Девиз всех наёмных работников: меньше работать, больше зарабатывать. Рейвенкловцы здесь отнюдь не исключение. Освободившееся время он посвятил тому, чтобы посетить несколько питомников по разведению домовых эльфов и встретиться с эксклюзивным дилером поттеровских артефактов. Ему действительно нужен маглоотталкивающий амулет длительного действия, а на такие изделия нужно вставать в очередь заранее.              Предусмотрительность Проныры оказалась к месту. Его персонально настроенный, пожизненно защищенный от кражи амулет был готов через восемь недель — на следующий день после того, как обновлённый Чарли Свон, исхудавший от длительной болезни, зато обрётший вдруг в лице неуловимую пленяющую взгляд породу, очнулся в больнице Форкса, а сам Аберкромби получил заслуженный гонорар.