Нора в стране чудес

Круглую металлическую площадку за остатками городишки Фрэнки нашел почти сразу, но собственно двери не было нигде. И как эти довоенные попадали внутрь? Совсем непонятно! Он облазил все кусты в поисках входа и, расстроившись, решил заночевать в странной железной будке на ножках. Удобно разлегшись на расстеленном спальнике, Фрэнки вспомнил о приятном радио, делающем ш-ш-ш-ш-ш. Включил его и заодно решил внимательно рассмотреть пип-бой. Одна из сторон при простукивании издавала подозрительно пустой звук. Так что отодвинуть, казалось бы, монолитную часть корпуса оказалось делом техники, пары матов и сломанного ногтя. Там Фрэнки нашёл шнурок, с какой-то пипкой на конце. Хорошо подумав и посоветовавшись с Боженькой, Френки решил, что всё просто: если что-то торчит, то это не просто так! Возможно, это можно куда-нибудь вставить? Ну, логично ведь! Когда торчит у Фрэнки, он знает, как решить эту проблему. Но тут-то техника. Значит, надо другую технику! Сделав столь глубокомысленный вывод, Фрэнки улегся спать, пожелав Боженьке доброй ночи и даже не попросив сказку, очень уж устал, да и мысли были заняты другим. Ещё не открыв глаза, Фрэнки понял, что его ждёт чудесный, полный приключений день! Ведь, когда просыпаешься в обнимку с мягким, тёплым, хоть и попахивающим диким гулем, это однозначно к приключениям! Бедняга решил спрятаться от жгущих кожу солнечных лучей и не очень удачно для себя прилёг на крепко спящего человека. Тратить патроны не пришлось: от пинка обеих ног не успевшего встать Фрэнки уродец вылетел из будки как пробка и закончил остатки своей жизни со сломанной спиной. «Это определенно к чему-то хорошему!» – решил Френки. И, насвистывая под нос, предался ежеутреннему ритуалу: поблагодарил Боженьку за то, что он делает его жизнь интересной, побрызгал себе в лицо водой из фляжки и кинул в рот кусок смолы. Ведь если каждый день жевать с утра смолу, то сможешь есть мясо до конца жизни. Об этом ему рассказала добрая леди, его первый лучший друг. Итак, ему нужно найти, куда втыкается штучка из его новой игрушки. Фрэнки как всегда везло, и он быстро нашёл подходящий разъём в той же смешной будке на ножках, где ночевал. Большая панель с множеством окошечек и кнопок занимала почти половину будки, а в верхнем левом углу нашлась та самая дырочка. Естественно Фрэнки тут же вставил туда штучку. Пип-бой завибрировал, а на его экране появилась надпись: «Открыть вход в Убежище-111?» Фрэнки ткнул в кнопку «да», и тут же земля под его ногами мелко затряслась, он даже немного испугался. Вдруг это убежище в космосе? И сейчас он в этой самой будке отправляется в небо? А он не готов! Но слава Боженьке, никто никуда не полетел и Фрэнки вовремя заметил, что здоровенная металлическая платформа опускается вниз. Как он бежал, как бежал! Зато успел спрыгнуть на платформу до того, как высота стала опасной. Всё вокруг скрежетало, а вой сирены пронизывал Фрэнки насквозь, даже пришлось зажать уши – не было слышно своих мыслей. Но закончилось всё достаточно быстро, и Фрэнки оказался перед заграждением из металлической сетки с открытой дверью. Больше всего место, в которое он попал, проходило на огромную металлическую пещеру: прохладно, слышен звук капающей воды… Только вот голос очень раздражал. – Все резиденты должны покинуть убежище немедленно! – повторял голос вновь и вновь. Но откуда-то из глубин убежища, доносились и звуки радио. Если кто-то его включил, значит, не все резиденты покинули убежище? Так ведь? И Фрэнки направился узнать, что интересного ему готовит это место, пока было скучновато. Кроме конечно поездки на платформе – это-то было весьма неплохо. Фрэнки нашел непонятную комнату с железками, которые дерутся молниями, выбежал из неё и почти врезался во что-то. Сфокусировав взгляд на неожиданном препятствии, он не поверил своим глазам и на всякий случай поморгал и протёр их. Перед ним стояла женщина. Она была одета в легкое платье, разрисованное веселыми кругляшочками и висящее на ней, как на стуле. Ее светлые волосы тщательно уложены в красивую причёску, а на осунувшемся лице огромные почти чёрные круги вокруг лихорадочно блестящих серо-зелёных глаз. На руке у нее такой же пип-бой как у него. Еще дама крепко сжимала маленькую книжку, прижимая её к груди. В целом, она была похожа на женщин с довоенных плакатов: идеально ровная белая кожа, ни одного шрама или ожога, тонкие пальцы с блестящими ногтями… На этом сходство и заканчивалось. Ведь ни у одной из девушек с плакатов не было зачем-то обвязанной тряпкой груди, да и от их взглядов не хотелось убежать и спрятаться, а Фрэнки так-то смелый. Женщина так же рассматривала его и видимо пришла к каким-то своим выводам. – Добрый день! Мы не знакомы, позвольте представиться: миссис Нора Смит, – сказала она и улыбнулась. – Прошу прощения, что встречаю вас сама, но моему супругу нездоровится. Вы же работаете здесь? В таком случае, я хотела бы оставить жалобу. Температурный режим в убежище явно нарушен, и отсутствие овощей в рационе совершенно неприемлемо. Так же чем вы объясните отсутствие медперсонала? Мой муж болен, ему необходима помощь! Женщина закашлялась, явно отвыкла от долгих речей. – Простите, вы же пришли к нам на помощь, – продолжила странная леди, – я так рада, что «Вол-Тек» не забывает о нас. Позвольте предложить вам пообедать с нами? Фрэнки зачарованно внимал словам дамы, не всё понимая и изредка кивая ей. Он позволил женщине, продолжающей рассказывать о своих бедах, увлечь себя вглубь убежища. – Ещё тараканы! Да такие огромные! Они чуть не покусали меня! И мне не нравятся эти украшения, оставшиеся от Хэллоуина, – сказала миссис Нора и пнула лежавший на их пути скелет. – Это такая безвкусица! Фрэнки тихонько хмыкнул себе под нос, хрен его знает, кто такой этот хэллоуин, что после него остаётся такое. Видимо такой же голодный жадина, как и солнце. Тут нужно быть осторожнее. А леди милая – говорит с ним, хочет накормить. Явно ж хороший человек! Чем дальше они шли, тем сильнее становился запах. На входе он был практически незаметен, но сейчас набирал силу и мощь. Если спросить Фрэнки, он бы описал его как «вот если перестрелять стаю диких гулей и на этом же месте устроить барбекю». Женщина же словно не замечала ни запаха, ни непрекращающейся болтовни динамиков убежища. – Добро пожаловать в наш дом, – улыбнувшись, она нажала кнопку открытия двери. И Фрэнки чуть не снесло двумя волнами: акустической от радио, поющего на пределе громкости, и облаком вони разложения. Он даже закашлялся. – Спасибо, мэм, – просипел Фрэнки и зашёл в помещение, с любопытством оглядывая его. В комнате было даже по-своему уютно. Очень чисто, на стенах висят непонятные штуки, похожие на белую капусту, диванчик с низким столиком перед ним, на столике пара тарелок с дымящимися на них отбивными. – Присаживайтесь, пожалуйста. Мы как раз собирались обедать. Воды? Не дожидаясь ответа, женщина принесла полную кружку. Фрэнки сидел на диванчике и чувствовал себя, как будто попал в одну из сказок, что ему рассказывал Боженька. Но вода оказалась чудесной, холодная и чистая. Миссис Нора присела рядом и стала нарезать мясо на мелкие кусочки, ловко орудуя вилкой и ножом. – Это же была ложная тревога, да? Просто взорвалась бензоколонка, а мы все так запаниковали! Вы же это пришли сказать? Теперь всё будет хорошо? – не прекращала щебетать она. – Когда поправится Нейт, съездим к нашим родителям на Рождество. Вот посмеёмся, мы же действительно поверили в то, что упали ядерные бомбы и миру пришёл конец. Закончив нарезать мясо, женщина встала с дивана. – Простите, вынуждена ненадолго покинуть вас, нужно поухаживать за Нейтом. Танцующей походкой, миссис Нора направилась к одной из двух дверей в задней стене помещения. Подумав, Фрэнки отправился за ней. Сделать это незаметно, было не трудно. Хоть леди и приглушила радио, шума хватало, да и дверь, за которой она исчезла, не была закрыта до конца. В маленькой комнате пахло настолько хуже, что Фрэнки закрыл лицо банданой, болтавшейся на шее. То, что лежало на краю двуспальной кровати, когда то было мужчиной. Синий комбинезон не давал телу развалиться на части, но не особо мешал вздуться. Это было похоже на огромных уродливых рыбин, которых Фрэнки видел, когда путешествовал по побережью. Раздутых, искореженных тлением, поблескивающих на солнце и да, таких же вонючих. Черты лица было почти не разобрать, можно предложить, что это был красивый человек с густыми тёмными волосами, высоким лбом и прямым носом. Кажется след от ожога на правой стороне лица? Но не точно. На распухшей шее крупное, примерно с большой мутафрукт размером, вздутие, через которое шла сочащаяся неприятной желтоватой жидкостью трещина. Женщина села на табурет рядом с кроватью и мирно защебетала, как с ребёнком, настойчиво уговаривая: – Ну же, милый, нужно поесть. Если совсем не кушать, ты не выздоровеешь! Ешь, мой хороший! Она очень аккуратно и настойчиво засовывала в рот трупа маленькие кусочки мяса. В основном она использовала вилку, но, когда пища из раззявленного гниющего рта начинала вываливаться наружу, Нора с остекленевшим взглядом начинала утрамбовывать еду в рот Нейта пальцами. Шишка на шее мертвеца угрожающе раздувалась, трещина на ней становилась длиннее и шире. Фрэнки наблюдал за этой картиной с тихой печалью и сочувствием, это было самым романтичным и трогательным зрелищем в его жизни. Если это не любовь, то что? Боженька был согласен с ним, они встретили чудесную добрую женщину, которая умеет любить и быть верной. Не частое качество. Но ей нужна их помощь, необходимо вытащить её из мира грёз, ведь он разрушается и может исчезнуть вместе с ней. Им остаётся надеяться, что она сможет это пережить. В любом случае, они будут рядом. – Миссис, мужик то твой мертвее не бывает и воняет уже по-взрослому! – решительно выпалил Фрэнки. – Ну что вы! Он просто плохо себя чувствует и давно не принимал душ, – жалобно прошептала Нора. Фрэнки достал из-за голенища сапога нож и начал ковыряться острием в груди трупа. – Щас-щас, погоди. Нора подскочила на ноги и застыла столбом, не отрывая взгляда от лица мужа и тихо шепча что-то неразборчивое. Фрэнки нашёл, что искал, и протянул Норе на ладони два искореженных кусочка свинца. – Неее, мать, две сорок четвёртого калибра. После такого точно не встают, – Фрэнки запнулся ненадолго, но решил, что хуже не будет. – Кстати, миру тоже пришёл пиздец. Но давно, уже лет двести прошло. Ты сядь, щас попить принесу.