Самый яркий фейерверк

      — Ну что, дорогие, хотите, чтобы ваша Гуйнайфэнь спела?       Ладони Сушан мгновенно взметнулись к клавиатуре.       «Очень!» — не единственное сообщение в чате, но её — самое первое.       — Ого, сколько желающих! Ну так уж быть! Петь в любом случае легче, чем танцевать!       Но Сушан казалось, что Гуйнайфэнь в принципе всё даётся легко: и петь, и танцевать, и жонглировать, и фокусы показывать, и даже — кто бы мог подумать? — выигрывать в игровых матчах.       На каждом своём стриме Гуйнайфэнь выглядит ярко — как дорогой фейерверк, — говорит уверенно, цепляет и запоминается — как та самая песня, неожиданно найденная в три часа ночи. Последнему Сушан даже несколько завидует — она бы тоже очень хотела запоминаться с первого взгляда, — но больше всё-таки восхищается.       Гуйнайфэнь запела низким, почти оперным голосом совершенно пошлую, но весёлую частушку, которую сама же и придумала.       — «Старший брат мой, грозный, но робкий, стал вором, чтоб была на столе похлёбка,       Разорял и грабил, словно Робин Гуд, отдавал всё бедным — тут я вам не лгу.       Стал он верным другом всякому жулью, чтобы просто прокормить нашу бедную семью».       Гуйнайфэнь очень любила именно эту частушку: словно не могла отпустить прошлое. Или, может, она хотела вселить уверенность в зрителей, показать, что несчастья преодолеваются, а цели — достигаются.       Сушан всей душой, всем сердцем надеялась, что её мечта станет реальностью, но прекрасно понимала: она — недостижима. Сушан — дочка военных, со стальной волей, сильным характером и открытой душой. Вот только что она могла совершить в современном мире такого, чтобы остаться в истории? Да ладно: в истории! Хотя бы в памяти людей, которых она встречает! Сушан до дрожи боялась, что ничего. Постепенно начала искренне верить, что — ничего. Уже даже снизила планку.       А вот Гуйнайфэнь могла. Не просто могла, она уже это делала: зажигала уверенность в своих зрителях, дарила радость и безмятежность на несколько часов, жгла огонь в сердце Сушан. И отвечала, отвечала, отвечала — каждому, кто пишет вопросы в чат, словно зрителей было не тысяча, а всего двести. И тем самым дарила ощущение нужности.       — Вот и всё, мои дорогие! Мне пора бежать кушать, и вам тоже советую!.. Нет! Пока без мукбангов! Всем пока-пока!       Она отключилась быстро, и на экране появилась тоскливая надпись: «Стрим закончен». А Сушан не успела напечатать «Пока»! Она тяжело вздохнула: вот бы иметь возможность говорить Гуйнайфэнь и «пока», и «привет», и «как спалось», и… Многое ещё, не боясь, что в один момент, когда ряд сообщений в чате станет слишком длинным, тебя случайно пропустят.       В порыве глупой, детской обиды, поддавшись мимолётному желанию — которое, на самом деле, коренилось в ней уже несколько недель, — Сушан открыла личные сообщения и напечатала:       «Здравствуй! Ты когда-то говорила на своём стриме, что живёшь на Лофу Сяньчжоу и будешь не против провести с кем-нибудь из зрителей время! Я тоже из Лофу, была бы не против пообщаться».       И отправила, пока не успела передумать. И почти сразу захотела удалить, но нельзя: платформа не давала такой возможности.       Сушан перешла в мессенджер и слегка нервно, дрожащими пальцами, написала Лоче:       «Я ТОЛЬКО ЧТО—-»       Ответ последовал незамедлительно. Безусловно, приятно, когда друг настолько ценит тебя, что мгновенно читает все сообщения, но порой вызывало тяжёлый вздох.       «Что такое?»       «Я… Написала Гуйнайфэнь и предложила встретиться!»       «Замечательно. Ты же давно хотела?»       «ДА, но? Вдруг она откажет и подумает, что я назойливая???»       Три прыгающие точки не сходили настолько долго, что Сушан от волнения успела открыть три музыкальных клипа на Билибили, послушать десяток секунд и закрыть.       «Не о чем волноваться. Насколько я помню, она же говорила, что сама всегда не против пообщаться с подписчиками. Вряд ли она откажет. Это первое. Второе — даже если она откажет, это не значит, что ты плохой человек. Третье — она может не увидеть твоего сообщения, и тогда всё решится само собой».       Сушан тяжело вздохнула. Конечно, Лоча всегда во всём прав: прямо голос разума, который никогда не подводит и не даёт плохих советов.       Сушан уже начала набирать ответ:       «Конечно, но!..»       Как вдруг прервалась, увидев всплывшее сообщение. На аватарке — смеющееся лицо Гуйнайфэнь. Написано:       «Ого, вау! Привет! Это было неожиданно! Да, я не против! Я буду свободна в субботу после четырёх и в любой час в воскресенье! Где бы хотела встретиться?»       Сердце Сушан чуть не взорвалось и не сломало грудную клетку от радости. Она мгновенно стёрла то, что писала Лоче, и дробно напечатала:       «ЗНАЕШЬ ЧТО»       «ОНА!»       «Ответила!»       «ОНА О Т В Е Т И Л А»       «И согласилась встретиться!»       И вновь незамедлительный ответ:       «Видишь, не стоило так переживать. Куда решили пойти?»       «Пока не знаю!!! Она сказала мне выбрать! Сейчас буду договариваться! Так волнительно!»       «Удачи :)»       Сушан сделала несколько вдохов и выдохов, перед тем как открыть чат с Гуйнайфэнь. Она не писала много, просто вежливо и предложила любимые варианты: «Неспящий граф», «Дремлющий генерал» и «Огненная лисица». Последнее — бар, и Сушан ввела его чисто для подстраховки, хотя на самом деле она не особо горела желанием в него идти. Бары — не её комфортное место, но «Огненная лисица» среди прочих — вполне ничего.       «Люблю «Дремлющий генерал»! Какой к тебе ближе всего будет? И да, можно обращаться не так формально! Если ты не против, конечно».       О, Сушан ни в коем случае не была против. Она быстро написала самый удобный для себя адрес — оказалось, что для Гуйнайфэнь он тоже близкий. Это заставило сердце неистово стучать: неужели они всё это время жили совсем рядом друг с другом? Поверить невозможно!       Они договорились на субботу. После «увидимся» она отправила Лоче весьма красноречивое:       «Ааааааааа???????!!!!!»       Сушан пришла в кафе раньше на двадцать минут — не хотела, просто так получилось само собой. Всё время, что она сидела за пустым столиком, уткнувшись в меню, периодически отсылая подошедшего официанта и с каждым разом получая всё более недовольный взгляд, она чувствовала себя ужасно глупо.       До выхода Сушан проговорила с Лочей, который чудом, не иначе, всегда выделял для неё время при врачебной практике, а потом слушала энергичную музыку, идя ей в такт, и из-за этого оказалась у нужного места в два раза быстрее обычного. Правда: ужасно глупо! И нервно.       Сушан услышала Гуйнайфэнь по звонкому стуку невысоких каблуков и громкому ответу: «Да, меня ждут!» Какой же всё-таки у неё был раскатистый голос: таким бы стоило вещать со сцены.       Гуйнайфэнь — как всегда ярко накрашенная, в обтягивающих одеждах, — увидела Сушан — совсем не накрашенную, в широких брюках с большими карманами, — когда та подняла руку и помахала.       — Всё, спасибо, я вижу, куда нужно! — сказала Гуйнайфэнь официанту, за секунду появилась рядом и села. — Хэй, привет! Приятно увидеться! Это ведь ты?       Сушан смутилась, но быстро взяла себя в руки.       — Да, всё верно! Сушан! Рада знакомству!       Тут подошёл официант, порядком недовольный, и вежливо спросил о заказе. Гуйнайфэнь сходу, не открыв меню и не подумав, назвала лимонад и несколько блюд. Сушан поспешила за ней. Официант кивнул и наконец оставил их наедине.       — Тебе, наверное, часто пишут? — неловко спросила Сушан, не совсем понимая, с чего стоит начать разговор.       — Мне?! Ну только если друзья и реклама! Но ты только вторая, кто написал мне с предложением пообщаться.       — Серьёзно?       — Ага! Стесняются, наверное! А может просто людей с Лофу мало. Выглядишь молодо! Сколько тебе? Чем занимаешься?       Гуйнайфэнь говорила быстро-быстро, немного проглатывала окончания, словно волновалась. Однако могла ли такая уверенная, абсолютно всё умеющая восходящая звезда интернета волноваться? С точки зрения Сушан — едва ли.       — Двадцать! Я учусь в полицейской академии, скоро буду заканчивать.       — Ого-о-о-о. Получается, если я захочу устроить уличное представление, то ты сможешь меня прикрыть?       Сушан неловко улыбнулась.       — Я шучу! А мне двадцать три, если что! Ничего не заканчивала, нигде не учусь!       — А где ты работаешь?       — В агентстве, аниматором! Веселю детишек на праздниках.       — И как?       — Мне нравится! На еду хватает, и на том спасибо!       Она пошли по банальностям: любимые актёры («Пак Бо Ён! Ещё Гун Цзюнь! И Ху Сяотин! И вообще много ещё!» и «Ян Чаоюэ и Ван Ибо»), жанры («Приключения!» и «У меня тоже!»), животные («Пёсики и рыбки!» и «Птицы») и прочее.       Произношение Гуйнайфэнь было почти идеальным: но только почти, лишь лёгкие ошибки в тоне выдавали в ней не родившуюся в Сяньчжоу. Ну и ещё внешность, конечно: абсолютно европейская, с белоснежной кожей и рыжими волосами.       Ела Гуйнафэнь активно и с аппетитом: брала большие порции, быстро пережёвывала и непременно запивала, из-за чего ей несколько раз пришлось заказать ещё лимонадов. Сушан же не спешила: мать с самого детства учила, что каждый кусочек нужно прожевать не меньше двадцати раз — так сытость придёт быстрее и наслаждение от еды будет больше.       — А почему ты поменяла имя? — спросила Сушан, сделав глоток чая.       — М-м-м? — промычала Гуйнайфэнь и, проглотив еду, продолжила: — Так удобнее! Мне ещё нравится, что я сама его выбрала и дала значение, которое хочу!       Сушан улыбнулась: она знала наизусть каждое.       «Гуй — значит «ценное дерево», най — «быть», а фэнь — «аромат». Прямо само слетает с языка!». Так она говорила каждый раз в начале стрима, пытаясь, видимо, заявить о себе и своей философии. «Можно выбирать любой путь! Прям вообще! Главное — всегда оставаться честным!» — тоже постоянная фраза, звучащая почти на каждой трансляции. Смело и ярко — прямо как сама Гуйнайфэнь.       — Знаешь, ты красивая! — сказала Гуйнайфэнь, когда они уже заканчивали и собирались пойти домой.       Сердце Сушан громко стукнуло, будто замерло на несколько мгновений, а затем упало. Слава Эонам, она сидела, и только поэтому не могла оступиться из-за ослабевших ног.       — С-спасибо! И ты тоже!       — Ха-ха! Да, я знаю! Но тоже спасибо!       Что ещё стоило сказать? Комплимент? У Сушан их было слишком много, и, хотя каждое крутилось на языке на протяжении всей встречи, едва ли хоть одно она могла произнести, не покраснев.       — Не хочешь завтра встретиться?       Кажется, сегодня Гуйнайфэнь хотела довести Сушан до обморока.       — А тебе точно не нужно работать?       — Не! У меня пока небольшой отпуск.       — Тогда… Я не против!       — Супер! Думаю, куда пойдём — решим завтра?       Сушан согласно кивнула.       На выходе Гуйнайфэнь быстро зацокала по асфальту, но всё равно один раз обернулась, чтобы помахать; а Сушан ещё несколько минут стояла на месте, делая вид, что ищет песню. На самом деле у неё просто не было сил двигаться: из-за радости, хорошо проведённого вечера и бабочек в животе.       Чёрт побери! Бабочек в животе! До этого момента Сушан думала, что это — глупость, так как сама ничего подобного не испытывала, даже когда встречалась с красивым, умным и интересным парнем на первом году обучения. Вот ведь!       «Лоча!»       Ответа, как назло, не приходило минут двадцать. Почему когда очень срочно нужно чем-то поделиться — настолько, что от нетерпения буквально раздирает грудь, — он молчал, а когда хотелось просто скинуть какую-то ерунду — отвечал мгновенно?       Ожидая, Сушан листала инстаграм Гуйнайфэнь и рассматривала каждую фотографию почти по минуте — а некоторые даже сохраняла на телефон. Почему всё вышло именно так? Сушан ведь хотела просто один раз встретиться со стримершей, которая освещала её дни своими трансляциями, максимум — подружиться. Но не влюбиться!       Жизнь такая сложная, такая несправедливая, всегда подкидывающая неожид… О! Наконец-то пришёл ответ от Лочи и положил конец всем страданиям и размышления — точнее, мысленным страданиям и размышлениям, теперь же появилась возможность высказать всё другому человеку.       «Что такое?»       «Я позвоню???»       Вместо ответа — экран с голосовым звонком.       — Что такое?       — Это ужасно!       — Что случилось? — в голосе Лочи начало звучать беспокойство. Ещё минута такой драматизации — и он бросит свои вечерние дела и примчится прямо к Сушан.       — Всё нормально! Ну! Почти! Прошло просто замечательно, всё такое, мы поговорили очень хорошо. Но…       — Но?       — Кажется, я влюбилась!       Дальше они говорили — долго и обстоятельно, пытаясь понять, что следует сделать. Хотя больше говорил, конечно, Лоча, ибо Сушан не могла выдавить из себя почти ничего вразумительного из-за испуга.       — Понятно же, что я ей не понравлюсь! — ответила она на вопрос друга о том, не рассматривает ли вариант со взаимными чувствами.       — Почему?       — Ну, она такая! Она намного умнее, ярче и интереснее меня! И ещё она, я уверена, скоро станет очень популярной! Ей следует встречаться с кем-то более крутым, чем я!       В ответ — долгое, тяжёлое молчание. А затем:       — Даже если она не влюбится в тебя, это не значит, что всё из-за того, что она лучше. Возможно, она увидит в тебе то, чего ты сама не замечаешь. Она такой же простой человек, как и ты.       Однако здесь Лоча серьёзно ошибался. Для Сушан Гуйнайфэнь не была простым человеком. Идолом — да, личностью, на которую стоит равняться — определённо. Но точно не простой девушкой и не такой же — невзрачной, вечно стремящейся к вершинам, но вечно падающей, — как Сушан.       Она тяжело вздохнула.       — Я не знаю…       И тут уведомление прогремело в самое ухо так громко, что Сушан, не успев договорить, отдёрнула руку. На экране сообщение от Гуйнайфэнь:       «А ты играла в «Tekken 7»?»       — Ой, она мне написала, — Сушан поставила звонок на громкую связь и немедленно напечатала: «Да».       — Что говорит?       — Спрашивает, играла ли я в Теккен.       Они вдвоём замолчали и стали ждать, что будет дальше.       «О, круто! Не хочешь завтра поиграть?»       «Хочу! А где?»       «У меня есть Playstation. Можем поиграть у меня дома.»       — О Эоны… — сказала Сушан тихо. — Ты не поверишь.       — Что?       — Она приглашает меня к себе… Поиграть.       Лоча рассмеялся, и Сушан могла поклясться, что слышала в интонации этого смеха что-то вроде: «Я же говорил!»       На самом деле, Сушан играла в компьютерные игры из рук вон плохо. У неё не получалось совмещать кнопки, мозг сразу ломался, когда экран просил найти L1 на джойстике. От недостатка опыта, конечно: мама-то жёстко запрещала всякого рода игры, из-за чего Сушан смогла уделить им время только после переезда.       Однако она не врала, когда говорила, что знакома с Теккеном — с седьмым в частности, — но не уточняла, что играла в него пару раз на компьютере, в гостях у университетской подруги. Впрочем, Гуйнайфэнь, увидев пятый проигрыш подряд, и сама всё прекрасно поняла.       — О боже! Ты никогда не держала джойстик?       Сушан замялась и тяжело вздохнула.       — Играла. Но совсем немного и редко.       — Ну и ладно! Всему можно научиться. Я играю так хорошо только потому, что занимаюсь этим лет… с детства? Так что освоишься.       Они продолжили.       Сушан терпела поражение за поражением, с каждым разом всё сильнее злясь, из-за чего даже смешное комментирование Гуйнайфэнь не особо веселило. Сперва Сушан думала, что дело в персонажах, которых она выбирала: один оказывался слишком медленным, другой мог бить только кулаками, — но потом поняла, что проблема в ней, её неопытности и заторможенности.       Это выводило из себя, и совершенно иррационально заставляло забывать все реальные достижения и делать мерилом своей успешности то, сколько раз она выиграет, а сколько — проиграет.       Наконец, перепробовав, кажется, почти всех персонажей, Сушан взяла Асуку — не очень интересную, на её взгляд, героиню — и… выиграла.       Едва ли дело было в выбранной персонажке — скорее, в многочисленных проигрышах, которые, тем не менее, улучшили игровой скилл, в настойчивости и крайней сосредоточенности. Однако Сушан было плевать на причины: спустя огромное количество матчей она наконец-то выиграла!       Грудь словно отпустили тиски, и она ощутила радостное облегчение и желание прокричать о своей победе.       — Поздравляю!       — Поверить не могу!       Сушан кинулась Гуйнайфэнь на шею, не особо соображая, что делает, крепко-крепко обняла и покачала из стороны в сторону, почти как ребёнка. От резкого выброса эндорфина Сушан даже позабыла, что её руки — подкачанные от многочисленных тренировок, способные одним ударом сломать доску, — пожалуй, слишком сильные. Вспомнила про это только, когда Гуйнайфэнь несчастным, немного наигранным голосом прохрипела:       — Ты мне… сейчас шею сломаешь.       Тихо ойкнув, Сушан отстранилась и чуть не сделала поклон, чтобы извиниться. Гуйнайфэнь, воскликнув: «Нет, нет, я же пошутила!», взяла Сушан за плечо и выровняла.       Они замерли.       Не случилось долгого взгляда, тихого дыхания и неловкости — только молниеносный рывок Гуйнайфэнь вперёд и быстрый, робкий поцелуй. Сушан округлила глаза. Она не успела ни сообразить, ни ответить — ничего, проще говоря, не успела сделать, как Гуйнайфэнь уже отстранилась. Вот теперь случились и долгий взгляд, и тихое дыхание, и неловкость.       Сушан быстро заморгала, и длинные ресницы затрепетали, как крылья бабочки. Она физически ощутила, как покраснела, и как губы задрожали.       А Гуйнайфэнь не выглядела смущённой: она смотрела на Сушан с лёгкой, совсем немного иронической улыбкой и ждала. Ждала, пока та придёт в себя и скажет хоть что-то.       — А… — Сушан замолчала на секунду, вскинула руку к груди и попыталась собрать разбежавшиеся мысли. — А… А почему?       Гуйнайфэнь пожала плечами так, словно ответ лежал на поверхности.       — А почему нет? Ты понравилась мне, а я — тебе.       — Но… так быстро?       Гуйнайфэнь ярко улыбнулась и взяла щёки Сушан в ладони. Та не противилась: всё ещё находилась в лёгком оцепенении.       — А зачем тянуть? Знаешь, жизнь не очень длинная для того, чтобы играть в скажи-не скажи.       В последней фразе проглядывалось что-то болезненное, словно Гуйнайфэнь не понаслышке была знакома с тем, как неожиданно может закончиться чья-то жизнь и оставить после себя только печаль и сожаления.       — Шаншан, не хочешь попробовать… — тут Гуйнайфэнь всё-таки смутилась, и напускная самоуверенность, которой хватило на поцелуй, дала трещину. — Ну. Давай попробуем встречаться?       Сушан была почти уверена, что умрёт на месте — так быстро, так неожиданно, так ярко всё произошло. Хотя, наверное, с таким человеком, как Гуйнайфэнь — никогда не сидевшей на месте без дела, громкой и колоритной, — иначе бы и не вышло.       Сушан кивнула, и они поцеловались ещё раз.       Так, просто для закрепления.