Созвездия любви

— Да чтоб тебя, Сэллоу…       Тихо бормоча ругательства себе под нос, Стефани Грин бежала по катакомбам Фэлдкрофта, с трудом отбиваясь от инферналов. Мерзкие твари, созданные тёмной магией, появлялись прямо из-под земли и напирали со всех сторон. — Инсендио, Конфинго…       Огненные заклятья вылетали из палочки, подчистую сжигая мёртвую плоть. —Я найду тебя и засуну эту реликвию так глубоко, что ни один археолог не откапает!       От множественных повторений одних и тех же заклятий, палочка в тонких пальцах гудела и накалялась. Её белоснежные волосы намокли и неприятно липли к лицу и шее, покрываясь слоем пепла от сгорающих останков. — Надо было выбирать Натсай Онай в сопровождение в Хогсмид в тот день, – бурчала она, отбиваясь вновь и вновь.       Почему из всех студентов школы чародейства и волшебства Хогвартс у нее самые проблемные друзья?!       Хотя, она сама была одной большой проблемой, а подобное, как говорится, притягивает подобное. — И где ты, чёрт конопатый? Найду, убью, а потом оживлю, и снова убью…       Минутная передышка и снова в бой. В проходе за углом она заметила друга и грязно выругалась, увидев что он стоит в окружении инферналов. — Молись и кайся, Себастиан Сэллоу. Я пришла снова надрать тебе твой веснушчатый зад. Акцио! Вингардиум Левиоса!       Кости, валявшиеся на полу, подчиняясь заклинанию, сложились в ступени у нее под ногами. Она видела его нахальную улыбку и горящие безумством глаза. Парень открыл рот, чтобы что-то сказать, но был перебит ее криком. — Инкарцеро! Инсендио!       Слизеринец рухнул коленями на каменный пол, связанный по рукам и ногам, а его тёмная свита, сжигаемая заклятьем, распадалась в прах. — Чёрт…       Силы были на исходе. Испытание Бакара, а после еще и это. Даже для нее – это перебор. Девушка упала на колени перед связанным другом, который, бешено вращая глазами, пытался выпутаться из наколдованных веревок. Совершенно по-магловски вырвав из его рук палочку, она четким движением сунула ее в кобуру на бедре и зло зыркнула на своего пленника стальными глазами. — Ты в своем уме, Сэллоу? Я чуть не сдохла, пока пробивалась к тебе!       Он ответил ей испепеляющим взглядом и попытался отвернуться. — Нет, Себастиан! Посмотри на меня! – Стефани сжала его подбородок и повернула лицо парня к себе. — Мне осточертело, что ты, сломя голову, кидаешься во все тяжкие и тянешь за собой всех вокруг. Анну, меня и, что хуже всего, Оминиса. Смотри на меня! Мне пришлось уложить сотню инферналов. Я, натурально, едва не отдала концы, пока нашла тебя. Слава богу, Мракс и Анна ушли отвлекать твоего дядю и не пострадали, – только сейчас она поняла насколько сильно устала. Опустив голову, Грин разрыдалась. Нервы сдали.       Недолгая пауза, разрываемая тихими всхлипами и безумным взглядом Сэллоу. — Черт, Бастиан, разве я не обещала, что помогу? Разве я не доказала, что мне можно доверять? Почему же тебе так сложно просто довериться мне… Нам.       Обида на друга, усталость после боя с драморогом и поиска последнего омута памяти хранителей обрушились на неё лавиной. — Тёмная магия? Серьезно? Для этого я, наступая себе на горло, просила Оминиса найти скрипторий и, сохранив дружбу, отпустить тебя с этой проклятой реликвией? Для ЭТОГО? – голос сорвался на крик. – Я прикрыла тебя с Империо, убив того проклятого гоблина, который напал на Анну. Приняла на себя Круциатус в Скриптории Слизерина. Что еще мне придется пережить, пока ты окончательно не скатишься во тьму? – руки безвольно опустились на колени и девушка жалобно всхлипнула.       Себастиан замер, больше не делая попыток вырваться, лишь ошарашенно глядел на подругу. За все время их знакомства, он ни разу не видел её слез. Ни в боях с гоблинами и браконьерами, ни в скриптории: она не плакала ни разу. Это отрезвляло его, затуманенный тёмной магией, ум лучше ледяного душа. — Фините!       Утерев слезы рукавом разодранной мантии, Грин освободила друга, снимая чары. Она больше не решалась смотреть в его сторону. — ЭТО твой выбор? – она обвела руками своды пещеры и горы праха, оставшиеся от побеждённых инферни, – Что ж, хорошо!       Девушка с трудом встала, пошатываясь, и отвернулась. — Если так, то тут наши пути разойдутся…       Только она сделала шаг от мрачных сводов давно забытых катакомб, как сзади на нее вихрем налетел Сэллоу. Он крепко обнял девушку со спины и уткнулся лицом в покрытые сажей и паутиной спутанные волосы. — Прости Стефи! – срывающимся голосом прошептал парень, – Прости, я такой дурак… — Истину глаголишь, – сквозь слезы выдохнула она.       Ноги снова подвели и только сильные руки друга помогли не свалиться на грязный каменный пол.       Он опустился вместе с ней, устроил девушку на своих коленях и крепко обнял. — Ты ведь не такой, Басти. Я знаю. Ты смелый, хитрый, ироничный. Ты, черт возьми, мой самый лучший друг! И способен на большее, чем стать очередным темным магом или, того хуже, пленником Азкабана, – она устало уткнулась ему в плечо лицом, – Я не хочу тебя потерять. — Прости, Стеф… Я… Я просто в таком отчаянии: Анне с каждым днём все хуже и ничего нельзя сделать. Я в тупике, хватаюсь за любую соломинку. Не хочу потерять сестру, как потерял родителей.       Друзья сидели на полу посреди проклятых катакомб и обнимались. — Басти, я помогу, клянусь. Я найду способ. Но ты должен отказаться от этого безумства с реликвией. Оминис был прав, когда говорил, что тёмная магия не может излечить. Она может только уничтожать. Так же как и то, что делала Исидора в том воспоминании. Этим ты можешь погубить Анну и нас всех. — Хорошо, – терзаясь сомнениями, но, все же, протягивая девушке реликвию и книгу Слизерина, прошептал он. – Забери! Делай, что хочешь, только забери. Иначе я сойду с ума. — Ох, Басти…       Стефани отшвырнула темный артефакт, а с ним и книгу, подальше и сжала парня в объятьях из последних сил. — Мы справимся, обещаю.       Себастиан уткнулся ей в плечо, едва сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Девушка растрепала его, и без того лохматую, шевелюру и улыбнулась. — Нужно убираться отсюда, пока у Оминиса еще хватает сил отвлекать дядю Соломона.       Грин попыталась подняться, но мышцы отказались подчиняться хозяйке. Сэллоу, легко, словно пушишку, подхватил её под колени и оторвал от пола. — Это оставим тут, – Стеф благодарно улыбнулась и с отвращением взглянула на предметы, приведшие ее друга к пропасти тьмы, – Я запечатаю вход, чтобы те, кто не обладает древней магией, не смогли пробраться внутрь. Потом решим, что делать.       Себ коротко кивнул и они быстрым шагом пошли прочь, подальше от, искушающих слизеринца, предметов.       Едва они оказались на свежем воздухе, Стефани вытащила свою палочку и, собирая в себе последние крупицы древней силы, запечатала проклятый лабиринт пещер.       Сэллоу, впервые за долгое время, вздохнул полной грудью. Наконец-то он скинул с плеч груз безумства, вызванный его стремительным падением в пучину тёмной магии. — Что вы, черт возьми, натворили?       Из-за поворота к ним выбежал сначала Соломон Сэллоу, а за ним и Оминис. Последнему длительная пробежка явно не пришлась по вкусу. Он тяжело дышал, упираясь руками в колени. Всегда идеальная прическа была растрёпана, а мантия и галстук сбились. Он поднял на них свои невидящие глаза. Стеф улыбнулась. — Я сдержала обещание спасти его, Оми… – последний слог его имени замер на ее губах и потух вместе с сознанием, девушка погрузилась во тьму.

***

— Ты повел себя безрассудно, Себастиан! Стеф чуть не погибла в пещерах в поисках тебя! – сквозь дымку пробуждения услышала Грин тихий, полный ярости, голос Оминиса Мракса. — Ох, заткнись Оминис. Я и без тебя это знаю, – мрачно ответил Сэллоу. — Если ты забыл, это я вынес её из катакомб. Какого чёрта ты вообще пустил её туда одну?       На это юному потомку Слизерина ответить было нечем. Он опустил голову, тяжело вздыхая. — Реликвия и книга правда остались там? Запечатанными? — Да, черт возьми! Спроси у Стефани, если мне ты больше не веришь, – с горечью выкрикнул Себастиан, сжимая кулаки. — Не могли бы вы оба заткнуться? – едва слышно прошептала девушка, с трудом открывая глаза.       Первое, что она увидела, это взволнованная веснушчатая мордашка друга с обречённо виноватым взглядом. — Сгинь, постылый, – она попыталась дать Сэллоу подзатыльник, но он перехватил её руку и крепко сжал в своих ладонях. — Как ты нас напугала, Снежинка. Я чуть не поседел, когда ты лишилась чувств. А Оминис пришел в такую ярость, что если бы не твое бесчувственное тело в моих руках, сомневаюсь, что я бы выжил. — Заткнись, – сквозь зубы прошипел Мракс, вскакивая на ноги и метаясь по комнате, как рассерженный жмыр.       Грин приподнялась и огляделась. Здесь она была всего раз, но сразу узнала дом Сэллоу. — Оминис, – тихо позвала она парня. Тот замер, поворачиваясь в её сторону, упрямо поджимая губы, и всем видом давая понять, как он зол на друзей. — Реликвия и книга правда остались там. Басти отдал их мне…       Мракс дернулся как от пощёчины и поморщился, будто и правда испытал боль. — Я запечатала пещеру. Ты сам можешь решить, что делать с этим всем дальше. Оставить там или уничтожить.       Девушка откинулась обратно на подушки, рассматривая потолок. — Знаете, парни, я думаю, нам всем стоит взять перерыв в общении. Дружить с вами – очень утомительно и опасно для жизни.       Нашарив на бедре кобуру с палочкой, она легко вытащила её и протянула Сэллоу, принимая сидячее положение. — Держи, придурок. И не натвори дел, пока я не найду способ помочь Анне. Обещаю, это будет в моем приоритете. Если придется, отдам ей часть своей жизненной силы. Это не панацея, но поможет выиграть время, и тогда... — Нет!       Она ошарашенно повернулась в сторону Сэллоу. — Нет! Даже не заикайся об этом. Ни я, ни Анна, уверен, не согласимся на подобное.       Себастиан упал перед кроватью, где сидела девушка, и, обняв ее колени руками, уткнулся в них лицом. — Пожалуйста Стефи, больше не рискуй собой. Тогда, в пещере, когда я понял, что едва не погубил тебя… – парень на мгновение осекся, но продолжил, – Я больше не хочу подвергать тебя опасности. — Бастиан… – тихо прошептала она, проводя ладонью по непослушным каштановым волосам друга.       Дверь неожиданно хлопнула и друзья повернулись на шум. Дом покинул Оминис Мракс. Грин печально вздохнула. — Расскажи, что было после того, как я отключилась.       Себастиан сел на брусчатый пол, положив голову на колени подруге, и начал рассказ. Он пересказал, как старший Сэллоу приказал отнести её в дом и долго отпаивал зельями. Как накладывал диагностические чары из своего арсенала бывшего мракоборца. Все закончилось его, Себастиана, долгими заверениями быть паинькой под пристальным взглядом дядюшки и друга. — Да уж, Мракс теперь будет ещё более мрачным, – она тихо хохотнула собственной шутке. — Он сильно за тебя переживал и убивался, что бросил тебя там одну. Прости меня, Снежинка.       Щенячий взгляд – коронная фишка Сэллоу. — Не прокатит, Басти, – отмахнулась от него девушка и больно дернула за вихры на затылке. – Еще раз назовёшь меня Снежинкой, я тебе Глациусом язык отморожу.       Он широко улыбнулся в ответ. — Я рада что ты вернулся. Ты настоящий. А не тот псих, которого, мы имели сомнительное удовольствие наблюдать, со времен скриптория Слизерина. Официально заявляю: больше потакать твоим дуростям я не стану. — За это тоже прости… – начал было Сэллоу, но она отмахнулась. — Ой, умолкни, юродивый. Это был мой выбор и нечего себя винить.       Она размяла шею и медленно встала. Земля не уходит из-под ног – уже хорошо. — Это все здорово, но письмо Оминиса сорвало меня с последнего испытания. Мне срочно нужно к хранителям в школу.       Парень попытался было открыть рот, но она взмахом руки остановила его. — Нет, ты не можешь пойти со мной. И не потому, что я не хочу тебя брать. Останься тут, дай Мраксу, и мне тоже, время все обдумать.       Сэллоу виновато опустил голову и кивнул. — Хорошо.       Она пошла к выходу намереваясь найти ближайшую точку летучего пламени, как услышала тихий голос, почти шёпот: — Береги себя, Снежинка. — Обязательно Басти хотя бы ради того, чтобы потом вырвать тебе язык за эту чертову Снежинку! – она улыбнулась и вышла из дома.