Созвездия любви

       К выполнению их с Анной плану «проучить Мракса» она приступила на следующем уроке Чар.        Оминис уже сидел на их привычном месте и улыбнулся, когда услышал, как она вошла в кабинет. Но Грин гордо прошествовала мимо, заметив, как улыбка на лице парня сменяется недоумением, а после он толкает сидящего рядом Сэллоу и что-то шепчет ему на ухо. Она садится на место между Натсай Онай и Гарретом Уизли, занимая позицию прямо напротив Оминиса и Себастиана, и радостно здоровается с подругой. Профессор Ронен не возражает против дружеской болтовни на его уроке, и они тихо шепчутся, рассказывая друг другу последние новости.        Сэллоу честно исполняет свою роль, активно что-то рассказывая другу о происходящем, от чего он сначала краснеет, потом недовольно поджимает губы, сжимая в руке мигающую красным огоньком палочку.        Ну что ж, Оминис Мракс, раз ты «смотришь», то я начну.        Она нагнулась к Гаррету и тихо зашептала ему на ухо какую-то ерунду. Тот мило покраснел и принялся ей объяснять разницу между дезиллюминационным заклятием и зельем невидимости. Положив ладонь ему на предплечье, она продолжила задавать ему уточняющие вопросы и стрельнула глазами в сторону слизеринцев. Сэллоу, встретившись с ней глазами, неодобрительно покачал головой, а вот Мракс буквально испепелял их своим невидящим взглядом.        Урок проходит в напряжении и едва ли она вспомнит какое они учили заклинание. Она кожей чувствовала волны гнева, исходившие от потомка Слизерина.        Стоило только прозвенеть звонку, как она быстро захлопывает книгу и выскакивает прочь из кабинета. — Стефи…        Только и успевает услышать она растерянный и обиженный голос Оминиса. Юбка предательски мешается, сковывая движения, от чего привыкшая к брюкам девушка тихо чертыхается, постоянно одергивая её. До кабинета зельеварения она добирается почти бегом. — Похвальное стремление к знаниям, мисс Грин.        Эзоп Шарп поднимает голову, приветственно кивая ученице. — Добрый день, профессор Шарп.        Она приседает в реверансе, мило улыбаясь. Они с Соломоном всё лето ворчали на неё из-за её нелюбви к юбкам и платьям. Он одобрительно улыбнулся уголком губ. — Как ваша нога, профессор?        За лето они неплохо продвинулись в использовании её древней магии и у них даже получилось направить её на исцеление. До этого она уже практиковалась на животных, любезно предоставляемых заботливой Поппи, и у неё неплохо получалось их лечить. Но вот делать это с человеком! Это уже было страшнее, но у них получилось, и покалеченные связки потихоньку возвращались в состояния нормы, чему она была несказанно рада. — Вашими стараниями, мисс Грин, прекрасно. Займите своё место, пожалуйста. — Можно мне сегодня в пару к Уизли, профессор?        Решив, что вежливых прелюдий достаточно, нахально спросила она. — Размолвка в изумрудном трио? — Даже лучшие друзья иногда устают друг от друга.        Он усмехнулся и кивнул. — Займите своё место и начинайте готовиться к уроку.        Стефани широко улыбнусь и поспешила к столу, где обычно работал Уизли, и стала поспешно готовить своё рабочее место.        Остальные ученики появились уже под самое начало занятия. Оминис остановился у их с Гарретом котла, но Шарп громко хлопнул в ладоши, объявив тему урока. — Все по местам! Сегодня наше занятие посвящается Напитку живой смерти. Кто расскажет, что в него входит и для чего он используется?        Класс загудел. Весь урок Стефи всячески флиртовала с гриффиндорцем, будто случайно касаясь его плечом и до того засмущала его тем, что заправила ему за ухо непослушную рыжую прядь, что он вздрогнул. Это было фатальным действием. В этот момент он от неожиданности капнул в котел немного больше сока дремоносных бобов, чем нужно. Котел забурлил, и они дружно отпрянули от него. — УИЗЛИ!!!        Заорал Шарп и в этот момент котел рванул, заполняя кабинет густым туманом. И уже через пару мгновений, Грин почувствовала, как на её запястье сомкнулась чья-то рука и потянула её прочь из класса. Оминис, ну конечно! Он бы нашёл и чёрную кошку в тёмной комнате. Она попыталась вырваться, но хватка лишь усилилась. Урок еще не закончился, и он тащил её по пустым коридорам к подземельям Слизерина. Надежда на то, что они идут в гостиную, испарилась, когда он повел её дальше входа в святая святых их факультета. Грин оглянулась, с ужасом понимая куда он её тащит. Скрипторий Салазара Слизерина. Место, куда может пройти только он.        Мракс молча прижал её к стене за которой был спрятан выход, которым они воспользовались ещё в прошлом году, не желая возвращаться пройденным маршрутом. — Сашэф-сангааш-салехас        Зло прошипел он, и стена за её спиной отъехала. Мракс шагнул, вталкивая её внутрь. От его змеиного шипения кожа покрылась мурашками, и она прикусила губу. — Что ты сказал?        Севшим голосом спросила Стефи. — Стерва…        Зло прорычал Оминис, толкая её к одному из рабочих столов, скидывая покоившиеся там книги. — Что за представление ты устроила?        От стальных требовательных ноток в его голосе, ноги у Стеф подогнулись, и она вцепилась пальцами в столешницу, в попытке устоять. — Какое?        Она старалась сделать голос как можно невиннее, и даже похлопала глазками, хоть он и не мог этого увидеть. — Обжимания с Уизли.        Рыкнул он и легко перехватил её руку, занесённую для пощечины. — Да как ты смеешь, Мракс!        Зло зашипела она, не хуже любой змеи, и попыталась вырваться. — Маленькая мстительная стерва.        Он усмехнулся и завел её запястья за спину, перехватывая их одной рукой. — Если ты хотела меня разозлить, то поздравляю, у тебя получилось.        Освободившаяся рука больно дернула её за волосы, заставляя охнуть и открыть ему доступ к шее. Жадные губы впились в кожу, терзая её поцелуями вперемешку с жалящими укусами. Она бы и хотела вырваться и всё же влепить ему хорошую оплеуху, но её тело предательски отвечало на его ласки, не слушая голос разума. И он это знал. — Я предупреждал, что меня нельзя дразнить…        Он сдернул с шеи свой галстук и что-то шепнув, заставил его словно змею соскользнуть с ладони и обвить её заведённые за спину руки. — Серьезно, Мракс? Решил меня связать?        Она усмехнулась. Расщепить на атомы тонкую полоску зеленого шелка не составляло проблем, но внизу живота уже оседала приятная тяжесть возбуждения, вперемешку с любопытством. — Будешь много болтать – я тебе ещё и рот завяжу.        Хищно усмехнувшись, ответил он, снимая с неё галстук и расстёгивая мелкие пуговички на блузке. — Это нечестно…        Она и сама поразилась глупости своего аргумента. Оминис усмехнулся, опуская голову и проводя кончиком языка по оголившимся ключицам девушки, заставляя её рвано выдохнуть. — Я слизеринец – о какой честности идёт речь?        С пуговицами было покончено. Горячие руки скользнули по талии вверх и накрыли бурно вздымающуюся грудь. Стефани громко застонала, подавшись навстречу и Мракс, усмехаясь, раздвинул её ноги своим коленом, от чего она сдавлено охнула. — Ты не посмеешь! — Уверена?        Он оттянул край кружева на её груди, высвобождая соски и тут же накрыл один губами. Грин дернулась и тут же осознала всё коварство его плана. От такого интимного контакта с его коленом по телу пробежали сотни разрядов, разгоняя желание, как пожар по телу. Зубы сомкнулись на набухшей и чувствительной горошине соска, и она снова выгнулась, громко вскрикивая от яркой вспышки удовольствия.        Руки Оминиса жадно ласкали её тело, опускаясь ниже, на бёдра, и она кожей чувствовала его торжествующую улыбку, когда он медленно потянул ткань вверх. — Для кого ты надела юбку, душа моя? Для меня… или для Уизли?        Фамилию бедного Гарета он выплюнул с ненасытной и бушующей ненавистью. Стеф подумала, что, похоже, перегнула палку. Ладонь больно сжала бедро, а после нежную кожу и вовсе обожгло весьма чувствительным шлепком. Она снова охнула, проезжаясь по колену парня, и прикусила губу, чтобы не закричать от удовольствия. — Отвечай, несносная девчонка. — Для тебя.        Едва слышно выдохнула она, молясь, что бы он не вздумал остановится. — Умничка.        Он огладил место удара. — Ты значительно облегчила мне задачу. Залезть тебе под юбку гораздо проще, чем стягивать твои проклятые брюки.        Развратно прошептал ей на ухо, прикусывая мочку. — Оминис…        Хрипло прошептала она, утопая в своих ощущениях. — Что «Оминис»?        Усмехнувшись, спросил он, убирая колено, чем заслужил протестующий стон. Впрочем, в следующее мгновение он накрыл тонкое кружево её белья ладонью. — Понравилось дразнить меня?        Тонкие пальцы заскользили по влажной ткани, и она выгнулась в его руках, закидывая голову назад. — Ведьма.        Зло прорычал слизеринец, прикусывая кожу в изгибе шеи, проскальзывая под бельё и точно находя самое чувствительное место. — Я чуть не сдох, глядя на твои фокусы. Хорошо, хоть Себастиан сжалился… — Трепло…        Только и смогла выдавить Стефи. Она бы давно стекла вниз, если бы её не удерживала сильная рука парня. — Ревнивая стерва. Объяснения тебе значит не нужны? Хочешь эмоций…        Он убрал руку, наслаждаясь её разочарованным стоном. — Сейчас я тебе их обеспечу.        Он усмехнулся и… опустился на колени. От этой картины перед глазами у Грин всё поплыло. Жадные руки рывком стянули её белье, пряча его в карман брюк.        Грин замерла, не веря в происходящее, но Оминис не дал ей сильно задуматься. Властно разведя колени, он приподнял одну её ногу и закинул себе на плечо, нежно покрывая поцелуем внутреннюю часть бедра, он задрал её юбку, заправляя подол за пояс.        Не успела она подумать о протесте, как его влажный, горячий язык оказался на месте пальцев, раздвигая складочки половых губ и жадно лаская возбужденную плоть.        Под веками девушки замигали яркие вспышки, словно она попала под перекрёстный огонь в лагере «Пепламб». Громкие несдержанные стоны наполнили мрачное подземелье, отражаясь эхом от каменных стен.        Оминис оглушен и порабощён реакцией её тела. Даже если бы сам Салазар сейчас ворвался в этот проклятый скрипторий, он не смог бы остановиться. Мир вокруг просто исчез, только она в его руках, её отзывчивое каждой ласке тело и громкие несдержанные стоны. Он готов уничтожить любого, кто посмеет оспорить его право обладать ею, любить её, тонуть в её любви.        Движения языка стало интенсивнее и узел возбуждения внизу живота стянулся так сильно, что удовольствие граничило с болью. Но он продолжает жадно, развратно ласкать её, сминая нежную плоть губами, подводя её к пику.        Тело сотрясается от мощной волны удовольствия, и она с трудом удерживает себя на ногах, содрогаясь от первого в своей жизни оргазма.        Оглушенный реакцией её тела Оминис оставляет влажный поцелуй на нежной коже бедра. Аккуратно опускает бесстыдно закинутую ногу на пол и встаёт с колен. Оправляет её юбку и улыбается, слыша её шумное, сбитое дыхание. — Как ты, душа моя?        Хрипло шепчет он, проводя кончиками пальцев по её бурно вздымающейся груди, после чего медленно начинает приводить её одежду в порядок.        Стефани с трудом собирает себя из осколков, в которые её превратил его развратный язык. — Это было…        Она пытается совладать со своим голосом. — Невероятно развратно, Оминис Мракс.        Он тихо смеётся, развязывая ей руки и притягивая дрожащее тело в свои объятия. — Ты невыносима, любовь моя.        Он проводит носом по изгибу её шеи, усмехаясь. — Сводишь меня с ума, и я забываю о приличиях и морали. — Не хочу больше никогда слышать от тебя ни слова о приличиях. Не после того, как твоя голова побывала под моей юбкой.        Он утыкается лицом ей в плечо сотрясаясь от смеха. — Мир? Любовь моя. — Мир.        Устало согласилась девушка. — Воевать с тобой очень опасно, мой принц…