macabre

Уставший, но довольный Тэхен зашел домой, тихо закрывая за собой дверь. В квартире слышался звук телевизора, что был выкручен на полную. Это означало то, что отец снова пьян. Но оно и неудивительно: у него выходные, а они никогда не проходят без алкоголя. Тяжело вспомнить, когда отец был трезв в свои выходные в последний раз. Настроение сразу же упало, но это было настолько привычно, что на это даже не обращалось внимание. Юноша тихо зашел в гостиную и отыскав пульт, выключил телевизор, но отец проснулся. — О, приперся. — Заплетающийся от опьянения язык родителя давал понять, что он выпил не менее одной настойки. По телу прошелся неприятный озноб, противно облепивший тело грязным ощущением. — Как в школе дела? Снова забота, которая появляется только под градусом. И может, Тэхену повезло, что его отец не бьет его, как бывает у многих, но эта забота была противной. Ким хотел видеть ее от трезвого отца, а не от пьяного мужика на диване, что казался ему столь далеким и незнакомым. — В колледже, пап. Все нормально. — Парень тяжко выдохнул и направился в свою комнату, слыша то, как ему в след доносится пьяное «куда пошел, посиди со мной», перебиваемое икотой. Мерзко. Противно. И не будет доли спокойствия в этот вечер. Когда отец напьется, он начинает каждые пять минут заходить в комнату, говоря одно и то же каждый раз. Одни и те же жалобы на то, что он устал, что его в этом доме не любят, что он хочет умереть. А его любят. Но через желтую призму пива это не замечается. И тяжело слышать от родного человека то, что он хочет умереть. Это невыносимо тяжело. Особенно слушая это часами подряд по несколько раз в неделю. — Ты мой любимый сын. — Отец прижимает голову юноши к своему лбу, укладывая руку на его волосы. Ощущение грязи теперь и на них, но больше всего ее на сердце. А все потому, что Тэхен любит родителей, но ему тяжело говорить с ними. Он не привык рассказывать им о том, как прошел его день, какие у него достижения за сегодня. Он не знает, когда в последний раз говорил им, что любит их. Он не может этого сказать, хоть и сильно этого хочет. Он просто не знает как. В их семье нет побоев и криков, нет любви и взаимоуважения. Есть лишь леденящий холод и стена между ними. И даже сообщение от Хосока не подняло настроение. Хотелось уйти из дома на всю ночь, но не хотелось оставлять одинокого отца в одинокой квартире в обмен на свое спокойствие. Оставшийся вечер дался тяжко и уныло, а ночь встретила истинной печалью и тоской по детству. Хоть мать и поднимала руку на юношу вплоть до седьмого класса, но там не ощущались зависимости отца и холод отношений. Там ощущалась лишь физическая боль и обида, проходящие на следующий день и не остающиеся шрамами на душе. *** На часах было девять вечера, когда Хосок уже закрыл кофейню и принялся убирать свое рабочее место, протирая стойку и закрывая смену в кассе. Не смотря на и без того долгий рабочий день, парню нравилось приводить заведение в порядок после закрытия. Это было для него некой терапией наедине с собой в пустом здании и с видом на вечерний город за окном. Улыбку на лице вызывал сегодняшний юноша с пепельными волосами и шлейфом сигарет. Этакий плохой парень заинтересовал светловолосого, хоть Чон и не особо любил подобных. Интерес скорее вызвало то, что не смотря на свой внешний вид, незнакомец говорил довольно учтиво и уважительно. Дымчатые глаза с интересом наблюдали за его работой, что было заметно невооружённым взглядом. Это льстило. Рабочее время закончилось лишь тогда, когда все поверхности заведения блестели от чистоты, вещи были разложены по своим местам, а кофейне аппараты почищены. Чон, оставшийся довольным своей работой, поспешил снять фартук и убрать его в шкафчик. Телефон показывал несколько уведомлений, пришедших еще днем, но Хосок работал и в силу этого не увидел их. Сообщение с незнакомого номера заинтересовало больше всех, заставляя юношу приостановиться посреди пустого подсобного помещения. «Добрый вечер. Это старомодный, но молодой ценитель твоего кофе.»- У Чона промелькнула улыбка на губах от столь забавного сообщения. Быстро накинув сумку на плечо, он вышел из здания и закрыл двери, неспешно направляясь домой и смотря в это время в экран телефона. Фонари освещали уже стемневшую улицу, создавая непередаваемую обстановку уютного и позднего осеннего вечера. «Ну привет, любитель кофе. Назови свое имя, хотя бы.» «Мин Юнги. Как могу обращаться к тебе?» «Хосок. Можно просто Хо.» Действительно старомодный. Этот стиль общения, да и тем более в смс в телефоне. Очень необычно в данное время. Также необычно, как и красить волосы в пепельный цвет, иметь серую дымку вместо глаз, носить ободранные джинсы и кеды, иметь особую ауру улицы и духовности одновременно. Путь домой пролетел незаметно благодаря собеседнику, который оказался музыкантом и архитектором, любителем зарубежной и довольно старой музыки. Также удалось узнать, что у них одна любимая книга на двоих, а именно- «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Юнги любит свежие запахи, например, мяту или яблоко, запах после дождя или же запах чистоты, запах раннего утра зимой. Хосок противоположность этому, ведь он любит запах сладкой выпечки, но терпеть не может корицу, зато обожает лаванду. В ночной тишине раздалась игра неторопливых и нежных нот, ассоциирующихся с днями теплой весны и спокойствия. Мин играл импровизацией, подбирая тональности и следующие ноты во время самой игры. Название данной мелодии пришло на ум сразу, ассоциируясь лишь с одним человеком, который столь неожиданно и быстро заинтересовал. «Я тебя подожду, только приходи насовсем». Последняя клавиша и произведение стихло, оседая на языке приятным и сладковатым послевкусием на языке. *** Выходной день. Хосок с утра уже был в собачьем приюте и помогал остальным с различными задачами, начиная от уборки в вольерах и заканчивая изготовкой подстилок с сеном для четвероногих. И если быть честным, Чон обожал волонтерство. Он обожал то, с каким возгласом его встречают пушистые друзья, пачкая его одежду грязными лапами. Когда же у него спрашивали, почему он этим занимается, в ответ звучало лишь одно: — Мы единственные, к кому они могут обратиться за помощью, и мы единственные, кто может им помочь. Сам светловолосый животных не держал дома в силу того, что постоянно занят и просто не сможет уделить достаточного внимания любимцу, но он с радостью выделял день своего выходного для тех, кто не может найти свой дом. Это было его успокоительным после нагруженных и нервных будней. Не смотря на печальную судьбу обитателей подобных мест, здесь царила любовь и счастье. Счастье собак, когда Чон гладил их и давал им лакомство, и их любовь в ответ. Жаль, что многие из них так и не ощутили любовь и тепло дома в ответ. И вина это лежит лишь на душах людей, а если быть точнее- нелюдей. Белый щенок по имени Умка подбежал к Чону, хватая пастью его штанину и игриво утягивая юношу за собой. Парень широко улыбнулся и сел на корточки, поглаживая малыша по голове. Бедный ребенок, что был слишком предан, за что и был предан собственной семьей. Семейная пара оставила щенят на трассе подальше от города. Проезжавший мимо мужчина заметил их и привез сюда, даже забрал одного и оплатил лечение и прививки всем остальным. И таких людей много. Приют не принимает денег, поэтому им привозят корм, сено для будок, строительные материалы, новые миски и ошейники, кто-то помогает руками или распространяет информацию о поиске дома для брошенок. Пока одни отвергают и бросают, другие объединяются и помогают. Хосок позвонил Тэхену по громкой связи, пока мыл одного и подопечных пушистиков. Собака сидела послушно и тихо, пока Чон вымывал комки грязи из ее шерсти и попутно старался осмотреть тело на раны. — Рассказывай о своей прогулке, а то пропал вчера, оставив меня без ответа. — С наигранной обидой произнес Чон. — В общем, слушай. Н днях ко мне подошел какой-то парень с пепельными волосами, зовут Юнги, он попросил мой номер… — Стой-стой, погоди. У него еще серые глаза и он чуть выше меня такой? — В сомненьях спросил Хосок. Получается ли то, что его новый знакомый та еще казанова? — А ты откуда знаешь? — Вчера у меня кофе брал, и мой номер тоже взял. — Хосок не чувствовал ревности или укола обиды из-за этого, но сомненья в сторону пепельноволосого появились. — А. Понятно. Ну так вот, он попросил мой номер для своего друга. Этого друга зовут Чонгук…- Хосок принял свои мысли на счет знакомого ошибочными и спокойно выдохнул, продолжая слушать рассказ друга. Он уже успел помыть собаку и принялся сушить ее. Следующей его задачей было вычесать мех длинношерстной собачки по имени Тэрри. — Ну мне понравилась прогулка с ним. Чонгук довольно интересный, с ним есть о чем поговорить. У него еще тату на всю руку, ты бы видел! — Восторженный голос друга вызвал у Хосока улыбку и идеи для новых подколов над Кимом. — Как быстро растут дети… Я с тобой не виделся лишь пару дней, а ты уже замуж готовишься…- Хихикая над собственной шуткой, Чон вытер руки и взял телефон, включая видеосвязь, чтобы показать пушистиков Тэхену. Они вызывали у него визг, поэтому светловолосый сразу же отключил громкую связь для сохранности своего слуха. Разговор длился еще около часа, после чего Хосоку пришлось отключиться, оставляя Тэхена одного. Ким в это время сидел на лавочке набережной в одиночестве. Дома не особо хотелось находиться, пока там были родители, а в особенности снова пьяный отец. Юноша зарисовывал вид, что открывался ему, пока в наушниках играл звук пианино с тихим дождем позади. Приятная классическая музыка без слов погружала в себя, словно море без дна. И место было удачным, ведь ассоциировалось со вчерашней прогулкой, что пришлась по душе. И хотелось бы ее повторить, но увы, Ким не осмелился пригласить Чона, да и как оказалось позже- тот ушел гулять с другом. А больше у юноши никого и не было, из-за чего была идея даже приехать к Хосоку, помочь с волонтерством. Огненно- оранжевый лист упал на блокнот. Осень вступала в полную силу все больше с каждым днем. Холодное дуновение ветра вызвало мурашки, заставляя Кима поежиться и отложить рисование в сторону. Он нехотя направился домой, где быстро прошмыгнул в комнату. Ему нужен был тот, кто сможет его отвлечь разговорами, и так как Хосок был занят, оставался лишь Чонгук. Писать было страшно, но оставаться наедине со своими мыслями- еще страшнее. «Привет» — Ким стал дожидаться ответа, нервно смотря в экран телефона. Минуты шли томительно долго, заставляя бедный разум изнывать в попытках не думать о тревожном. «Здравствуй, Тэ» А что писать дальше? Спросить как дела и что он делает? Прочитать сообщение и лечь спать, убежав тем самым от реальности? Взгляд упал на статус собеседника. «Сон не спасет тебя, если устала душа». Почему Чон поставил именно это? Он тоже убегает от реальности в сон? «Интересный статус. Откуда цитата?» «Это арабская пословица. Часто смотришь на статусы других людей?» Нет. Не смотрит. Точнее, не смотрел ранее. Разговор для Кима шел трудно. Вчера было легче и свободнее. Киму не было так тревожно и скованно, как сейчас. Он не знал, что Чонгук ждал сообщения от него, сидя на унылой тусовке, где чувствовал себя лишним. Он не считал себя частью этого общества, но продолжал сидеть в этой квартире, с этой бутылкой алкоголя в руках. Вокруг гудела музыка и люди, но как говорил Лермонтов: «Страшнее нету одиночества, Чем одиночество в толпе, Когда безумно всем хохочется, А плакать хочется тебе.»