Клятва Ведьмы (18+)

Как только Рона проснулась, она пришла ко мне и Гермионе. Я оставил двух девочек вдвоем и теперь сидел у постели Гарриет. Она не выглядела так, будто ей было больно, во всяком случае, она выглядела совершенно спокойной, как и в любое другое утро, когда мы просыпаемся вместе. Я потянулся вперед и убрал прядь волос с ее глаз. Она слегка сморщила нос от раздражения и перевернулась так, что оказалась лицом ко мне. Я подавил смешок и вернулся к наблюдению за тем, как она спит. Звук открывшейся двери лазарета привлек мое внимание, и я увидел, как в комнату вошел Дамблдор. Его взгляд остановился на мне, и он подошел, взяв один из больничных стульев и поставив его рядом со мной, прежде чем сесть. — Профессор, — тихо поздоровался я. — Здравствуйте, Эдвард, — сказал Дамблдор. — Похоже, у мисс Поттер появилось немало доброжелателей, — он указал на разнообразные сладости и даже открытки, которые сочувствующие принесли к ее постели за последние несколько часов. — Да, — сказал я. — Мадам Помфри была раздражена тем, что в лазарете оказалось столько сладостей, — усмехнулся Дамблдор в ответ. Мы посидели в тишине несколько секунд, прежде чем Дамблдор заговорил снова: — Мадам Помфри говорит, что она совершенно здорова. — Я знаю, — сказал я. — Но это нисколько меня не успокаивает. Дамблдор вздохнул. — Если бы только все волшебники могли быть такими же любящими и заботливыми, как вы, мой мальчик. — Гермиона рассказала мне большую часть того, что там произошло, — сказал я. Что было правдой, хотя эта правда также подкреплялась моим собственным знанием событий. — Что произошло в последней комнате? — Я думаю, нам придется задать этот вопрос мисс Поттер, — сказал Дамблдор. — Хотя, должен признаться вам, похоже, мне придется найти другого профессора защиты от темных искусств в следующем году. — Так это Квиррелл охотился за камнем? — спросил я, изображая удивление. — Похоже, профессор Квиррелл оказался в плохой ситуации, в ужасной ситуации, — печально сказал Дамблдор. — С темными искусствами и в лучшие времена шутки плохи, но Квиррелл действительно зашел слишком далеко. — Гарриет убила его, не так ли? — Учитывая то, что я теперь знаю о его деятельности за последние несколько месяцев, мисс Поттер оказала этому человеку милость. Он уже давно жил взаймы. — Единороги, Хагрид упоминал, что на них что-то нападало. — Кровь единорога – очень мощная магическая жидкость, — сказал Дамблдор. —Кровь любого магического существа может обладать интересными свойствами, но Единорог – существо непорочное. Причинив вред одному из них, не говоря уже о том, что делал профессор Квиррелл, и выпив его кровь, вы причините себе столько же вреда, на сколько сохраните свою жизнь. Это очень отчаянный ход. Я кивнул, получив подтверждение, что эта частичка магии работала так, как я и ожидал. — Я полагаю, это прекрасная возможность обсудить ваши летние приготовления, — прокомментировал Дамблдор. — Я бы предпочел не возвращаться в приют, — сухо сказал я. — Ну, да. Я понимаю это желание, — признался Дамблдор. — Хотя я скорее думал о летнем жилье мисс Поттер. — Вы имеете в виду возвращение к Дурслям, — сказал я. При этих словах я почувствовал, как в моем тоне появилась нотка яда. Очевидно, я с ними еще не встречался. Но я все еще знал гораздо больше, чем мне хотелось бы, из своих знаний о каноне, и то, что я знал, не приводило меня в восторг. Время от времени я также улавливал отрывки из разговоров Гарриет. Она также раз или два делилась со мной еще кое-какими подробностями, когда мы оставались наедине. — Гарриет живет у Дурслей из-за кое-какой очень важной магии, — сказал мне Дамблдор. — Вы знаете, что произошло в тот день, когда Волдеморт был побежден? — Да, я знаю эту историю, — сказал я. Кто ее не знает? Мне не нужно было читать книги, практически все наши однокурсники знают эту историю, даже магглорожденные все знали еще до конца сентября. — Многие люди думают, что в Гарриет было что-то такое, что позволило ей отвести Убивающее проклятие, — сказал Дамблдор. — У меня были подозрения, что это не так, и оказалось, что я сделал правильно, когда отдал мисс Поттер в семью ее тети. — Почему? — Я спросил. — Лили Поттер была блестящей ведьмой, — сказал Дамблдор. — Невероятно знающая, дерзкая и независимая даже по отношению к своему мужу, как только она дала ему клятву. Она также изучала магию, древнюю магию, — Дамблдор поудобнее устроился на своем стуле. — Кровь единорога – не единственный вид крови, который можно использовать для совершения магии. В старые времена наш вид использовал кровавые жертвоприношения для совершения магических ритуалов, которые не поддаются объяснению по современным стандартам. Такие вещи сегодня редки, волшебные палочки сделали большую часть практического применения старой магии громоздкой и устаревшей, но в старой магии все еще много силы, особенно в магии жертвоприношения. — Значит, она пожертвовала собой, чтобы спасти Гарриет? — спросил я, позволяя подвести себя к ответу. — Да, именно жертва Лили спасла Гарриет в ту роковую ночь, — сказал Дамблдор. — Она призвала древнюю магию, и эта магия сохранилась в крови Гарриет, но это могло произойти только при условии, что магия будет поддерживаться кровной связью. Петунии Дурсль – единственной оставшейся в живых родственницы Лили Поттер. Отдав ее тете, я сохранил защиту крови, предоставленную Гарриет, и я сильно подозреваю, что именно она спасла мисс Поттер прошлой ночью. — Вы хотите, чтобы она вернулась к ним, — сказал я. — Профессор Квиррелл никогда не был сильным человеком, — сказал Дамблдор. — Похоже, что во время своего визита в Албанию он столкнулся с Темным Лордом и вернулся в Англию уже с ним за пазухой. Квиррелл носил Волдеморта с собой на протяжении всего учебного года. Только кровь единорогов поддерживала его в течение этого времени, — серьезно сказал мне Дамблдор. — Я не знаю, каким образом Волдеморт обманул смерть, но, как я и ожидал, защита крови продолжает защищать Гарриет. Темный Лорд не может даже коснуться волоска на голове мисс Поттер, не пострадав при этом, даже через доверенное лицо, как было показано прошлой ночью. Дамблдор протяжно вздохнул. — Если бы вам предоставили выбор между трудным детством и смертью, что бы вы выбрали? — Дамблдор спросил меня. — Лили отдала свою жизнь, чтобы защитить свою дочь. Я решил почтить эту жертву, каким бы разочаровывающим ни был единственный способ сделать это. — Защита крови спасла ей жизнь, — признал я. — Я понимаю. — Я уже понял. Здесь цель оправдывала средства. Как бы ни было неприятно это признавать, я уже смирился с этим. — Это хорошо, — сказал Дамблдор чуть более жизнерадостно. — По правде говоря, мне понадобится ваше разрешение, чтобы отправить мисс Поттер домой к ее тете. Я удивленно нахмурился. Затем я понял, что он имеет в виду. — Потому что она дала мне клятву ведьмы, — сказал я. — С юридической точки зрения, вы несете ответственность за мисс Поттер во многих отношениях, — сказал Дамблдор. — Я не смогу отправить ее обратно к Дурслям без вашего разрешения. — Что ж, это полезно знать, — сказал я. Я не слышал ни о чем подобном, когда Гермиона изучала "Клятвы ведьмы", хотя я полагаю, что в то время она была полностью сосредоточена на том, как отменить ее. — Тогда это не меняет моих планов, — сказал я. — Я буду жить с Гарриет в доме Дурслей в течение лета. Дамблдор удивленно приподнял бровь, его глаза заблестели. — Вы рассказали мисс Поттер о своем плане? — Он спросил меня. — Пока нет. Я хотел упомянуть об этом сегодня, — признался я. Я наклонился вперед и пощекотал нос девушки, заставив ее раздраженно отвернуться. Веселье Дамблдора было ясно видно на его лице, когда я это сделал. — Я полагаю, тогда вы также не рассказали Дурслям о своем решении жить с ними, — сказал он. — Нет, — бесстыдно ответил я. — Я хочу завтра отправить сову, чтобы сообщить им, что им не нужно встречать Гарриет на вокзале. Я уверен, что они будут довольны этой новостью. — Понимаю, —сказал Дамблдор. — Я уверен, что они не выставят вас за дверь, — сказал он мне с некоторым удивлением. — Я сделаю им предложение, от которого они не смогут отказаться, — откровенно сказал я, подпустив в свой тон голоса немного злобы. Дамблдор предпочел не отвечать на этот комментарий. Хотя я уверен, что он все понял.. Я снова наклонился, чтобы погладить свою девушку по щеке. Она издала тихий скулящий звук, прижимаясь к моей руке и подкладывая ее под голову. Я погладил ее по щеке большим пальцем, и именно тогда она распахнула глаза. Изумрудно-зеленые глаза на мгновение встретились с моими собственными, прежде чем она осмотрела комнату, меня и Дамблдора у ее кровати. — Эдвард? Профессор Дамблдор? — Сказала она с еще большим замешательством. Затем она резко насторожилась. — Камень, он в безопасности? — Он был уничтожен по желанию Николаса, — сказал нам Дамблдор. — С добрым утром, спящая красавица, — сказал я, возвращая ее внимание к себе. Гарриет села и притянула меня к себе, чтобы обнять, на что я ответил тем же. — Прости, — прошептала она мне на ухо. — Я говорил с Гермионой, я знаю большую часть того, что произошло, — сказал я ей. — Хотя я все еще расстроен из-за тебя, — сказал я девушке. Она слегка съежилась в ответ, прежде чем умоляюще кивнуть. — Я не хотел бы прерывать вас обоих, но, возможно, вы, мисс Поттер, могли бы уделить мне несколько минут вашего времени? — любезно спросил Дамблдор. — И тогда я оставлю вас наедине. Я кивнул, и Гарриет откинулась на подушки своей кровати. Дамблдор немного поболтал с Гарриет, подводя итоги года и всего, что произошло. Он говорил о мантии-невидимке, жертве Лили Поттер и о том, что прошлой ночью Гарриет снова спасла любовь ее матери. Он поблагодарил нас за то, что мы терпеливо слушали его речь, прежде чем быстро удалиться. После того, как он ушел, я повернулся к своей девушке, которая выглядела раскаивающейся теперь, когда мы остались одни. — Мне жаль, — снова сказала она. — Ты ушла и снова подвергла себя опасности, — сказал я ей. — Мы думали, что кто-то попытается украсть камень! — Она защищалась. — Профессор Макгонагалл не слушала, и мы не знали, что еще делать. Иначе я бы не пошла, обещаю! Это была беспрецедентная ситуация, признался я себе, сурово глядя на девушку в постели, которая, по крайней мере, выглядела достаточно раскаивающейся. Зная то, что знала она, я, вероятно, поступил бы точно так же. Нравится мне это или нет, но она поступила правильно, когда нарушила правила, чтобы спасти такой жизненно важный артефакт от попадания в чужие руки. Конечно, не полет фантазии побудил Гарриет отправиться защищать Камень. Хотя это все равно было нарушением установленных мной правил, и она прекрасно знала, что это меня расстроит. — Ты знаешь, что это означает, что тебя нужно будет наказать, — сказал я. — Я знаю, — понимающе сказала Гарриет. — Позже вечером придешь ко мне, и мы придумаем тебе наказание, — я сказал. Я наклонился вперед и притянул ее в еще одно объятие. — Я был так напуган, когда Гермиона рассказала мне, что произошло, — сказал я. — Т-ты говорил с ней? — нервно спросила Гарриет. — Да. Она рассказала мне кое-что, — сказал я. — Например, как одна ведьма разрешила ей быть со мной, если она не вернется этим утром. — Смущение примешалось к раскаиванию на лице Гарриет. — Что ты сказал? Про это, я имею в виду, — сказала Гарриет. — Я сказал, что не против, — сказал я. — Т-так ты позволил ей принести тебе клятву ведьмы? — Она спросила. — Нет, — сказал я. — Пока нет. — Почему нет? – спросила меня Гарриет, сбитая с толку и немного расстроенная. — Клятва ведьмы – это большое обязательство, любимая, — сказал я ей. — Я хочу, чтобы Гермиона была на сто процентов уверена, прежде чем она совершит что-то, от чего не сможет потом отказаться. Гарриет кивнула. — Но ты позволишь ей дать ее, не так ли? — Она надавила. — Позволю. После лета. — Гарриет с облегчением кивнула. Девушка наклонилась вперед и еще раз обняла меня. Однако мне было немного неудобно. Я забрался на кровать, как следует обнял девушку и нежно поцеловал ее. Гарриет явно чувствовала себя достаточно хорошо, решил я, если сейчас она интересовалась нашими с Гермионой отношениями. Однако мои отношения с Гермионой, которые вскоре должны стать глубже, были поводом для беспокойства в будущем. Прямо сейчас я был просто рад, что все три девочки были целы и невредимы.