Клятва Ведьмы (18+)

У меня был отличный ночной сон, вызванный хорошо выполненной работой. Я все подготовил к лету и был очень доволен собой. До празднования конца года оставалось несколько дней, и на следующий день мы отправимся домой на каникулы. Я закончил со всем в самый последний момент. Когда я спустился вниз, слегка ошеломленный осознанием своих достижений, девочек я не застал. Нет, я застал только одну. Гермиона нервно заламывала руки, ожидая меня. — Привет, Гермиона, — поприветствовал я девушку. — Где Гарриет и Рона? Девушка напротив меня выглядела взволнованной, невероятно взволнованной, как я понял. Она едва могла смотреть мне в глаза. — Они в больничном крыле, — сказала она мне. Мое хорошее настроение мгновенно улетучилось. Я сразу понял, что произошло. — Пойдем, — сказал я девушке, немедленно направляясь к выходу из общей гостиной. Гермиона поспешила за мной. * Я сидел в больничном крыле у кровати Гарриет. Рона спала на другой кровати напротив меня, рана от копья прямо в грудь сломала ей руку и чуть не убила ее. Гарриет была без сознания. Девушка казалась почему-то меньше, чем обычно, когда лежала на этой кровати. Я не разозлился, просто был разочарован. В основном разочарован самим собой. Я был самодоволен. Я предполагал, что девочки ничего не выяснили про Фламеля и камень. Они не затронули большинство основных сюжетных вещей канона, которые повели бы их по тропинке из хлебных крошек, которая в конечном счете заставила бы их отправиться самостоятельно защищать Философский камень. Очевидно, я был неправ. Я мог себе представить, как это произошло. Я не всегда был рядом с ними. Я не гонялся за девчонками или что-то в этом роде. Иногда я уходил заниматься своими делами. Поэтому, именно в то время, пока меня не было с ними, они провели свое исследование и во всем разобрались. Рона, вероятно, была несколько несдержанна для того, чтобы молчать. И я не мог поверить, что она ни разу не подняла эту тему, находясь рядом со мной. Гермиона, вероятно, решила, что это недостаточно интересно, чтобы рассказывать мне. Мы тратили больше времени на учебу и тому подобное; лакомая информация о Фламеле никогда не всплывала, ведь у нас появились более актуальные темы для разговора, такие как малоизвестная магическая теория. Гарриет, возможно, тоже подумала об этом как о мимолетном увлечении. Хотя, как только они все выяснили, я не мог себе представить, что одна из девушек не испытала желания рассказать мне. Значит, они намеренно скрывали все это от меня? Я мог только предполагать. С другой стороны, в какой-то момент я сказал, что им не следует утруждать себя исследованием информации о камне и тому подобном, не так ли? Возможно, они просто решили не говорить мне обо всем из-за этого. Они решили, что мне было неинтересно, поэтому не видели смысла мне что-то говорить? Я не говорил им, чтобы они не разбирались в этой теме. Не было никакой причины, по которой Гарриет почувствовала бы необходимость скрывать все это от меня, я же не приказывал ей не делать этого, не так ли? Я вздохнул и затем встал. Мадам Помфри сидела за своим столом, и я подошел к ней, Гермиона последовала за мной. — Вы знаете, как долго они обе будут без сознания? — Я спросил. — Мисс Уизли встанет к обеду. Мисс Поттер будет лежать еще несколько часов, — сказала мне женщина. — Приходите сегодня днем, до тех пор она будет спать. — И с ней все в порядке? — Я попросил разъяснений. — С ней ничего не произошло? — Нет, — сказала мне медсестра. — Мисс Поттер просто нужно отдохнуть. — Спасибо, — сказал я женщине перед тем, как покинуть больничное крыло. Я был голоден и расстроен, и ни то, ни другое сейчас не шло на пользу моему настроению. Гермиона поспешила за мной. Если бы это была любая другая ситуация, она, похожая на нервного щенка, казалась бы абсолютно очаровательной. — Э-Эдвард? — спросила Гермиона. — Куда мы идем? Я остановился. Девушка чуть не врезалась в меня. — Я хочу что-нибудь перекусить, — сказал я ей, прежде чем продолжить идти. Нервные шаги Гермионы преследовали меня. Я резко остановился, когда рука Гермионы коснулась моей руки. Я уже собирался наброситься на нее, но в последний момент спохватился. Должно быть, что-то отразилось на моем лице, потому что Гермиона со слезами на глазах отвела взгляд. — Прости! — воскликнула она. — Пожалуйста, не расстраивайся, — сказала она чуть тише. Я глубоко вздохнул. Сейчас было неподходящее время, мне действительно нужно было либо поесть, либо немного посидеть в тихом месте и разобраться со всей этой гнетущей энергией, которая давила на меня. Но я не мог. Гермионе явно требовалось внимание прямо сейчас, иначе она разрыдается. — Давай вернемся в общую гостиную, — сказал я. Мы вернулись, и я поднялся по лестнице в мужское общежитие. Гермиона последовала за мной, и я направил ее в свою спальню. У нее было красное лицо, а по щекам текли дорожки от слез. Я подошел к кровати и присел на ее край, и девушка автоматически встала передо мной, сложив руки вместе и глядя в пол. Я похлопал по краю своей кровати. — Сядь, — приказал я секундой позже, когда девушка не пошевелилась. Гермиона поспешила и села рядом со мной. — Хорошо, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. — Расскажи мне, что произошло. С самого начала. Гермиона начала рассказывать историю со своей точки зрения. Сначала она заикалась, явно несколько испугавшись моего поведения, но по мере продолжения рассказа набирала скорость. Все шло почти так же, как и в канонической сюжетной линии. Ловушка с Дьявольскими силками, летающие ключи, шахматная доска, загадка с зельем. Три девушки одолели эти ловушки почти так же, как это произошло в каноне. Гермиона нервно сжимала руки, время от времени дотрагиваясь до своей юбки и комкая ее ткань. — Потом Гарриет перешла на другую сторону. Я вернулась за помощью, но профессор Дамблдор меня опередил. Он пришел и отвел Гарриет и Рону в больничное крыло. — Понятно, — сказал я. — Прости, — снова сказала Гермиона. — За что ты извиняешься? — З-за то, что не сказала тебе. Все пострадали, — сказала девушка. — Гарриет и Рона несут ответственность за свои травмы так же, как и ты, — сказал я ей. — Даже большую ее часть. Но почему ты извиняешься передо мной? — многозначительно спросил я. Хотя я вроде как уже знал почему. Гермиона открыла и закрыла рот, она пыталась как-то сформулировать ответ. Еще одна слеза скатилась по ее лицу, как будто неспособность дать адекватное объяснение снова выводила ее из себя. Я избавил девушку от необходимости объясняться, заключив ее в объятия. Она тут же прижалась своим мокрым лицом к моей груди. — Тише, все в порядке, — сказал я. — Я все понимаю, — сказал я ей. Гермиона смотрела на меня снизу вверх, как на своего рода авторитетную фигуру. Потому что, конечно, я был для нее авторитетной фигурой. Мы так много взаимодействовали, что между нами четырьмя установилась своего рода иерархия. Я был единственным мальчиком, тем, кто спас ее от Тролля. Черт возьми, я ведь также помог ей во время экзаменов, не так ли? Боже, неудивительно, что Гермиона настолько уважала меня, что почувствовала инстинктивную потребность извиниться передо мной за свои действия. И теперь у меня на руках была плачущая девушка. Через пару минут Гермиона немного успокоилась. Она что-то пробормотала мне в грудь. — Что? — спросил я, слегка отстраняясь, чтобы видеть ее лицо. Гермиона подняла на меня глаза, по-видимому, застигнутая врасплох. Она внезапно откинулась назад, пока не села как следует, и отвела взгляд. — Н-ничего! — Она пискнула. Внезапные изменения в поведении забавляют в каком-нибудь аниме. Однако сейчас я был таким расстроенным и раздражительным, что я… В эту секунду я был не в настроении задавать двадцать вопросов или читать между строк. — Гермиона, что ты сказала? — потребовал я. Она посмотрела в мою сторону. Я бросил на нее многозначительный взгляд. — Все в порядке, — уговаривал я, заставляя себя снова успокоиться. — Скажи мне, — мягко попросил я. — Я-я… — заикнулась Гермиона. Затем она немного выпрямилась и решительно посмотрела на меня. — Я сказала, что люблю тебя! — Она прокричала. Настала моя очередь быть застигнутым врасплох. — С-с того инцидента с Троллем, — сказала мне Гермиона. — Т-ты такой милый и добрый, и ты занимаешься со мной, и... и все остальное! — Она разразилась объяснениями, прежде чем внезапно замкнуться в себе. — Понятно, — сказал я, обдумывая все ее слова и переоценивая свое общение с девушкой. Боже, неужели я пропустил какие-то сигналы? Гермиона отвела взгляд. — Ты, должно быть, думаешь, что я такая глупая, — сказала она. — Мне... мне нужно идти, — сказала она, собираясь встать. Только я потянул ее обратно вниз, чтобы она осталась со мной. — Не убегай, — сказал я ей. — Ты остаешься со мной, — сказал я. Гермиона больше не пыталась сбежать в наступившей тишине, пока я приходил в себя. — Значит, ты любишь меня, — сказал я больше самому себе, поскольку девушка рядом со мной была уверена в своих словах. — Прости, мне не следовало ничего говорить. Ты с Гарриет и... — Ты знаешь? — удивленно спросил я, перебивая ее. — Д-да? — ответила Гермиона. — Я поняла это несколько месяцев назад, — призналась она. — А я еще как-то пытаюсь сохранить все это в секрете, — сказал я. — Я действительно должен был догадаться, что такая умная ведьма, как ты, это заметит. — Т-ты был не очень-то деликатен в сокрытии, — сказала Гермиона, прежде чем прикрыть рот руками и снова смущенно отвести взгляд, осознав, что она только что сказала. — Очевидно, не был, да, — согласился я. Не то чтобы сейчас это имело значение. Сейчас был конец года. В любом случае, мы собирались официально объявить об этом в ближайшие несколько дней. — Что же нас выдало? — спросил я. — Я видела, как она выходила из нашего общежития, но на ней не было обуви, так что она должна была направляться куда-то в гриффиндорское общежитие, — сказала мне Гермиона. — Она хотела провести со мной ночь, — признался я. Когда я сказал это, Гермиона только еще больше занервничала. — Я... я должна уйти, — снова сказала Гермиона, собираясь встать. — Нет, — сказал я на этот раз более решительно. — Сиди со мной, — потребовал я от девушки. Гермиона немедленно села обратно, пристыженная. — Ты хочешь принести мне клятву ведьмы, не так ли? — Я спросил ее откровенно. Гермиона взглянула на меня и затем молча согласно кивнула. “Как же я хорошо со всем справляюсь”, — саркастически подумал я про себя. Гарриет сделала это импульсивно, она была поглощена паникой из-за того, что ей могут причинить вред. Она не сделала это из-за каких-либо сиюминутных чувств любви и привязанности. Я ни в малейшей степени не сожалел о своем выборе, но если бы обстоятельства сложились иначе, я бы не пошел на это. Теперь, меньше чем через год, Гермиона тоже захотела принести мне Клятву ведьмы. Я хотел сказать "да". Та жадная, эгоистичная часть меня, которая хотела завладеть этой девушкой. Черт возьми, она уже считала меня авторитетной фигурой. На данный момент мы бы просто сделали это официальным. Но я не мог принять ее. Я уже продемонстрировал, что мне нельзя доверять. Я взял и сделал неподобающие вещи с единственной молодой девушкой, которая уже находилась под моей опекой. Я быстро соображал, пытаясь придумать, что делать. — А Гарриет знает? — Я спросил. — Что ты хочешь принести мне клятву? — Я уточнил. — Да, — сказала мне Гермиона. — Я рассказала ей все, прежде чем она вошла в последнюю комнату. — Что она сказала?— Я спросил. — О-она сказала, что не против, — сказала Гермиона. — Она сказала именно это? — Она сказала, что не будет возражать, если я принесу тебе клятву. Что она всегда хотела сестру, и она также сказала, что я... если она не вернется, я должна признаться тебе в своих чувствах, — сказала Гермиона. — Понятно, — понимающе кивнул я. Итак, моя маленькая возлюбленная с изумрудными глазами дала Гермионе своего рода разрешение прямо перед тем, как отправиться сражаться лицом к лицу с Волдемортом. Не то чтобы она обязательно знала про сражение с ним. Из всех нелепых, самоотверженных последних слов, которые можно сказать… Я заставил себя снова успокоиться. О, эту девушку ждет адское наказание в будущем. Как только я, по крайней мере, успокоюсь, это было одним из правил, не так ли? Я снова глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Я не против принять твою клятву, — сказал я Гермионе. Девушка подняла на меня глаза, на ее лице была смесь надежды и нервозности. — Но сначала нам нужно кое-что обсудить. — Хорошо, — сказала Гермиона. — Для начала, — сказал я, — мои отношения с Гарриет нетипичны. Я установил правила, и когда Гарриет их нарушает, я ее наказываю. Если ты дашь мне клятву, ты должна будешь следовать тем же правилам. — Что за правила? — немедленно спросила Гермиона. — Одно из них – не подвергать себя опасности, — многозначительно сказал я, заставив Гермиону нервно заерзать на краю кровати. — Второе – соблюдать школьные правила и сообщать мне о нарушении правил при первой же возможности. Гермиона несколько раз понимающе кивнула. — Ты с этим согласна? — Я спросил. — Если ты дашь клятву, то будешь со мной, пока один из нас не умрет. Ты точно сможешь жить с этим осознанием? — Да! — поспешно сказала Гермиона, качая головой. — Э... это хорошая идея, — сказала она. — Т-ты главный, так что устанавливай правила, а если я их нарушу… Т-тогда я буду заслуживать наказания. Судя по выражению лица девушки, для нее не стала таким уж большим препятствием специфика наших с Гарри отношений, как я изначально думал… Боже, о чем я вообще думал. Конечно, она согласна, подумал я про себя, когда Гермиона взглянула на меня с порозовевшими щеками. Конечно, она была сабмиссивом, конечно, она страстно и отчаянно хотела, чтобы кто-то взял ее под контроль на первобытном уровне. Черт, и теперь я думал обо всех действиях, которые, вероятно, захочу совершить с явно желающей их девушкой, если она все-таки даст мне клятву. — Т-ты хочешь наказать меня за прошлую ночь? — спросила Гермиона, затаив дыхание. — Тогда ты не была моей ведьмой, — сказал я ей. — Почему я должен ожидать, что ты будешь подчиняться правилам, с которыми ты не соглашалась? — Я спросил. — О, — смущенно сказала Гермиона, и, конечно, с оттенком разочарования в голосе. — Ты должна знать еще одну вещь, — сказал я ей, решив продолжить, вместо того чтобы заострять внимание на тоне ее последнего комментария. — Я не такой, каким кажусь, — сказал я ей. Гермиона вопросительно посмотрела на меня. — Ты знаешь, что такое реинкарнация? — Я спросил. Гермиона кивнула, и я объяснил, что я реинкарнатор, что я старше ее. Гермиона кивнула, впитывая информацию так же, как и любую другую крупицу знаний. Она немедленно приняла эту информацию как истину. Она даже не усомнилась в моих словах. — Зная это, — сказал я, — ты все еще хочешь принести мне клятву ведьмы? — Разумеется, да, конечно, — быстро сказала Гермиона. Я приподнял бровь. Ладно, значит, это ее ни на йоту не переубедило. По общему признанию, Гарриет это тоже не переубедило. Ладно, тогда последний тест. Я решил пойти ва-банк. — Встань, — внезапно сказал я ей. Гермиона поспешила повиноваться, и по моему легкому приказу девушка подошла и встала передо мной. Я позволил своей руке подняться к ее голому колену, потирая его сбоку. Гермиона ахнула. — Если ты дашь мне клятву, — сказал я ей, — я буду командовать тобой, заставлять тебя делать что-то, в том числе в сексуальном плане, — повторил я слова, которые однажды сказал Гарриет. Этого нельзя было отрицать. Отныне Гарриет должна делить со мной постель, но теперь мы будем делать это открыто, а не прятаться. Если бы я заставил Гермиону дать мне клятву, она тоже стала бы делить со мной постель, и я бы сделал с ней в этой постели почти то же самое, что уже сделал с моей драгоценной девушкой с изумрудными глазами. Гермиона была немного выше меня, пока я все еще сидел на кровати. Она смотрела на меня сверху вниз. Но по тому, как она смотрела на меня, я понял, что в этот момент у меня была вся власть над ней. — Х-хорошо, — сказала Гермиона, затаив дыхание. — Подними юбку, — приказал я девушке. Глаза Гермионы расширились, румянец на ее лице стал неимоверным. Я терпеливо ждал, гадая, дойдет ли она до конца. Она отвела глаза, но не остановилась. Она опустила руки к подолу юбки, и медленно, нервно приподняла серую ткань, пока полностью не обнажилось шелковое нижнее белье, которое было на ней надето. Оно было белым, с маленьким шелковым бантом спереди на поясе и небольшой оборкой по краям. Ткань ее слегка обтягивала, без сомнения, из-за того, что Гермиона сильно выросла за последние несколько месяцев и не могла купить новое белье, пока была в Хогвартсе. Ткань была не сильно плотной, она облегала контуры ее промежности и даже чуть-чуть просвечивала. — Я, скорее всего, прикажу тебе делать что-то подобное. Ты будешь заниматься подобными вещами, — сказал я ей. Я засунул руку между ее бедер, заглядывая ей в глаза и ожидая ее реакции. Рот Гермионы был слегка приоткрыт, она тяжело дышала, а я еще даже не прикоснулся к ней нигде, кроме внешней стороны колена. Мои пальцы коснулись шелка. Я уже почти видел его, я мог чувствовать ее клитор, налившийся кровью под мягким, тонким материалом. Я чувствовал жар и теплую влажность. — Я буду делать такие вещи, я буду трогать тебя здесь, — сказал я ей. Гермиона прикусила губу. — Это то, чего ты хочешь? — Я спросил. — Да! — взорвалась Гермиона. Затем она снова слегка съежилась в смущении. — Тогда ты это получишь, — сказал я ей, нежно поглаживая ее клитор через ткань. — Но когда я решу сам, я сам решаю, что с тобой делать, — я слегка надавил на ее клитор, заставив девушку удивленно застонать, а ее ноги задрожать. — Все остается на мое усмотрение. Ты не сможешь выбирать, все будет зависеть от меня. Я отдернул руку. Гермиона тихонько заскулила, ее колени стукнулись друг о друга, а ноги задрожали еще немного сильнее. — Ты откажешься от своей воли, если дашь мне клятву, — сказал я ей. — Выбор за тобой. — Я... я приношу тебе свою клятву ведьмы, — поспешно, почти в отчаянии сказала Гермиона. На ее лице отразились шок и смятение, когда я немедленно отказался от ее клятвы. — Ч-что...? — выпалила она в замешательстве. — Я приму ее не сегодня, — закончил я, откидываясь назад. Гермиона издала еще один низкий стон. — Н-но… — умоляюще сказала она, ее лицо исказилось от возбуждения и замешательства. — Нет, не сегодня, — спокойно сказал я ей. Было невероятно видеть выражение разочарования на лице девушки. В тот момент мне так отчаянно хотелось просто взять ее. Но нет, как бы больно мне ни было это говорить, пока нет. — Не сейчас, не сегодня, — снова сказал я ей, получая небольшое удовольствие от выражения лица девушки. — Это не отказ, — сказал я для пояснения, когда девушка посмотрела на меня с болью в глазах. — Ты мне нравишься, Гермиона. Через несколько лет, осмелюсь сказать, я по-настоящему полюблю тебя, — сказал я девушке. — Я думаю, что мы отличная команда, и я уже вижу, как мы проведем вместе остаток нашей жизни. На выражении лица Гермионы исказились замешательство и отчаяние, когда она снова посмотрела на меня. Я продолжил. — В следующем сентябре будет твой день рождения, — сказал я. Рот Гермионы открылся и закрылся в немом шоке, когда она поняла, на что я намекаю. — Я хочу, чтобы ты подумала летом о том, действительно ли ты хочешь принести мне клятву ведьмы, — сказал я ей. — Подумай о своем будущем, хочешь ли ты жить как моя связанная клятвой Ведьма. Ты можешь сделать это для меня? — Я спросил ее. Гермиона была ошеломлена. Она все еще придерживала юбку, крепко обхватив ткань руками, и показывала мне свое нижнее белье. Я нежно взял ее за руки, и она отпустила ее, внезапно удивившись этому прикосновению. — Но почему не сейчас? — Она спросила. — Я готова. Я встал, заставив девушку сделать шаг назад, и заключил ее в объятия. — Я не хочу ее принимать не потому, что разозлился. Я не отвергаю тебя, — ласково сказал я девушке, когда она застыла на месте. — Я хочу убедиться, что ты полностью готова это сделать. Теперь ты знаешь все, что должна знать. У тебя есть довольно хорошее представление о том, каково это – быть моей ведьмой. Так что теперь я хочу, чтобы ты поразмыслила своими большими мозгами и поняла, действительно ли это то, чего ты хочешь, — сказал я. — Неважно, что ты решишь, в конце концов мы все равно останемся друзьями. Так что я хочу, чтобы ты действительно подумала об этом, хорошо? Даже если ты дашь мне клятву, мы не проведем это лето вместе, не так ли? Так что ты можешь с таким же успехом все хорошенько обдумать этим летом. — Я... я понимаю, — разочарованно сказала Гермиона. Она подняла руки, чтобы ответить на объятие. Она была явно расстроена, смущена и слегка раздражена теперь, когда должным образом восприняла то, что я сказал. Но хотя ей явно было больно принимать то, что я должен был сказать, она, тем не менее, приняла мои слова. — Хорошо, — сказал я. — А теперь пойдем перекусим, а? Гермиона кивнула, и мы направились к выходу, но у двери она снова потянула меня за руку, быстро притягивая в еще одно объятие. — Спасибо тебе, — искренне сказала она. — Но я не собираюсь менять свое мнение. — Тогда в поезде в сентябре ты сможешь принести мне клятву, — сказал я ей. Она решительно кивнула. Мы оба спустились вниз, чтобы перекусить. Когда мы добрались до Большого зала, она села ближе ко мне, соприкоснувшись бедрами, и когда я посмотрел на нее, она посмотрела на меня в ответ с немалой долей вызова и румянцем на щеках. Я обнял ее за талию и ел одной рукой, что, казалось, доставляло ей удовольствие. Гермиона прислонилась к моему плечу. Я не отвергал ее, я хотел убедиться, что она это знает. Я просто сказал, что пока я не приму ее клятву. Потребовалось ужасно много усилий, чтобы сказать это, отложить все на потом. Черт возьми, какая-то часть меня даже сейчас бунтовала против моего решения. Прямо рядом со мной сидел сексуальный, зрелый молодой книжный червь! Мое либидо заявило о себе в сотый раз за последние пять минут. Но я оставался сильным. Я хотел поступить правильно, победить свои низменные побуждения. Я сказал Гермионе, что хочу, чтобы она приняла твердое решение, но для меня это было не менее важно. Она уже в приемлемом возрасте, верно? Гермиона будет достаточно взрослой, чтобы моя совесть была чиста, и, дав ей время все обдумать и понять, какими будут наши отношения, я дал ей достаточно времени, чтобы принять решение. Что бы она ни решила, я приму ее решение. Но я мог сказать, что, поскольку книжный червь с густыми волосами делала все возможное, чтобы прижиматься ко мне, не делая этого слишком очевидно для посторонних глаз, она, без сомнения, через несколько месяцев снова принесет клятву и станет моей второй возлюбленной. Однако перед этим мне придется побеседовать со своей первой возлюбленной.