Прикасаясь к прошлому

      - Кажется, шалость удалась? - Спросил Кроули улыбаясь.       Он с трудом оторвался от Азирафеля и поднялся с кровати не отрывая взгляда от юноши. Он был таким притягательным на его черных простынях. Растрепанный, покрасневший и совершенно обессиленный. Но какой красивый… Вот этот его томный взгляд и влажные, пухлые губы совсем не успокаивали. Манили. Просили наброситься и вновь растерзать.        Энтони не хотел оставлять Азирафеля одного, но разбросанная в порыве страсти одежда и сухость во рту не давали ему покоя. Поэтому он спустился вниз, набрал воды и собрал вещи. У них оставалось примерно сорок минут до конца сеанса. И Кроули не собирался их тратить впустую.       Светловолосый юноша ждал его там же, где его и оставили. С жадностью сделав несколько глотков холодной воды, он притянул к себе Кроули. Тот устроился с краю кровати, просунув руку под нежной шеей Азирафеля и запуская пальцы в волосы.       И вновь их губы так близко. Дышат глубоко переплетаясь друг с другом, задерживая кислород, а потом выдыхают, немного рвано.        Азирафель отстранился на несколько миллиметров и встретился со взглядом золотых глаз… хотя нет, его глаза были цвета жженной карамели… или мёда? Они каждый раз были разными, переливаясь сотней оттенков. И какими они были прекрасными. Им очень легко было поддаться.       - Итак, какой у нас план на будущее? - Спросил Энтони, перебирая светлые, взмокшие кудряшки. Он проводил пальцами по макушке и спускался ниже к шее, зная, что Азирафелю нравятся прикосновения там.       - Ты же понимаешь, что мы не можем делать это часто. Будет слишком подозрительно. Но… - Азирафель привстал и уперся локтем в кровать. При этом лицо его выражало огромную радость. - Возможно у нас будет несколько свободных часов в воскресенье! Если у Мишель всё получится!       - О чем это ты?       - О том, что она самая понимающая. - Юноша в сотый раз за вечер потянулся и сорвал мимолетный поцелуй с губ Энтони. Нежный, еле уловимый, касаясь одними лишь губами и не вкладывая в него похоть. - Она обещала поговорить с отцом. Если ей удастся убедить его в том, что мне не обязательно посещать церковь, то я буду дома. А она сама, ходит с ним туда. Уже дважды была.       Кроули улыбнулся и вновь припал к губам Азирафеля. Он не мог от них оторваться. Не хотел. Он не мог насладиться и потому, каждое его движение и объятие было таким, словно он цеплялся за спасительный круг в море. Немного грубым, требовательным, жёстким, но при этом аккуратным.       Азирафелю это нравилось. Он хотел чувствовать власть над собой. Он растворялся в руках Кроули. От этого симбиоза по венам растекалось не что иное, как счастье. Оно обжигало… плавило. Как раскаленным железом. И поэтому, они составляли идеальную пару друг для друга, отдавая и принимая всю любовь, страсть и ласку.       - Ну хорошо, думаю, что я найду в себе силы, подождать три дня.       Мальчики скрылись за ворохом простыней. Они целовались, обнимались и прижимались друг к другу так, словно прощались.       Хотя, так оно и было… Через какое-то количество минут им нужно будет снова притворяться. Натягивать маску и не смотреть друг на друга слишком долго, чтобы случайно не выдать влюбленного, горящего взгляда. Снова сдерживаться и стараться сухо разговаривать. От этого факта хотелось кричать, рвать и метать… Кажется, от этого обстоятельства, сам мир лопается и дрожит, как от мощного удара током.       Как часто вам приходилось запирать сердце на замок? Смотреть в любимые глаза и захлебываться обидой от того, что не можешь взять за руку? Это тяжело. Морально. Настолько, что Энтони иногда проклинал себя за то, что у него было сердце. Что оно способно чувствовать… любить. А Азирафель с тихой грустью предавался мечтам о жизни, в которой не было сдерживающих обстоятельств. В которой он был свободен в своих действиях и счастлив по настоящему.       Чёрт… А ведь они даже не могли ни с кем поделиться ощущениями и чувствами. Буквально не с кем было это обсудить. Родители - мимо. Друзья? У Энтони больше не было никого, а Ньюту Азирафель был не готов открыться. Только друг с другом. Иногда этого было мало. Ведь так хотелось закричать на весь мир о своём счастье.       - Ещё чуть чуть и я уже сам не смогу отсюда уйти.       Энтони недовольно застонал в ответ на реплику юноши и нехотя разжал руки, проходясь напоследок ладонями по лопаткам. Азирафель с искренним сожалением посмотрел на него и встал с кровати, окидывая жадным взглядом парня, стараясь запомнить каждый изгиб его тела, каждый рельеф. Настолько он был красивым.       Они вместе заправили постель, умылись, причесались и сделав совершенно невозмутимый вид, спустились вниз.       Здравствуй, ложь… ты позволяешь испытывать эфемерное счастье, не позволяя насладиться настоящим. Спасибо за эти незабываемые, краткие мгновения.

***

      Фильм родителям очень понравился. Они оставались под впечатлением весь оставшийся вечер. Всё семейство собралось на кухне за столом с чашечкой чая и печеньем, обмениваясь комментариями. Всё в общем то было прекрасно.       Шалость действительно удалась. Все остались довольными.       Перед сном, Азирафель, не изменяя своим планам, уютно устроился в мягком кресле с книгой. На столе стояла лампа, отбрасывая теплый свет на небольшой, письменный стол, за которым так любил сидеть Азирафель. Этого света было достаточно для того, чтобы освещать страницы тяжелого томика «Божественной комедии».       Его комната - была отражением самого юноши. Светлая, уютная со всеми своими элементами декора. Здесь был толстый ковер, высокий стеллаж с книгами. К слову, его было недостаточно и разнообразные издания лежали повсюду: на столе, подоконнике, прикроватной полке. Некоторые из них даже затесались на шкафу для одежды. Какие-то стояли стопкой на полу в углу. Книги, как вы уже поняли, были его страстью. Также здесь теснились полки с разными антикварными штучками и фотографии. На одной из них, можно было заметить красивую женщину, чьи глаза и волосы унаследовал Азирафель.       Он с интересом перелистал тяжелый том, отметил тонкость и искусство в иллюстрациях и принялся за чтение, медленно поглаживая корешок. Чтиво оказалось тяжелым, но довольно таки интересным. Правда был один нюанс - почти в каждой строчке были неизвестные слова и каждый раз ему приходилось прервать чтение, чтобы посмотреть примечание к той или иной строке. Поэтому, когда внезапно раздался телефонный звонок, он не расстроился закрывая книгу.       Ему звонил Ньютон. Днём Азирафелю не удалось дозвониться до друга. Поэтому он оставил ему сообщение:        «Перезвони, как сможешь. Хочу кое-что рассказать».       Стянув с носа очки для чтения, юноша ответил на звонок и уже приготовился к восторженному рассказу, как вдруг Ньют заявил:       - Я хочу с ним познакомиться! - Друг звучал в динамике очень громко. Взволновано и настойчиво. Он забыл поздороваться. Он всегда был таким.       - Что-о? - Опешил юноша.       - Я всё знаю! Подслушал, совершенно случайно. Я был в магазине, а они стояли там и обсуждали этого парня. Напомни, как его зовут… - Голос друга был слегка возбужден. Он захлебывался восторгом от того, что кому-то удалось дать отпор Михаилу и его верному подпевале.       - Энтони, но он предпочитает, чтобы его называли Кроули, - с улыбкой ответил Азирафель и добавил, - по фамилии.       - Ага, в общем, если я правильно понял, Михаил в ярости. Нёс какую-то чушь про вас.       - Какую? - Брови Азирафеля сошлись в переносице.       - Да как обычно, что ты его не знаешь что ли… но я задницей чувствую, что выпускной класс будет ещё хуже, чем все предыдущие года. - Он обреченно выдохнул.       Азирафель, наоборот, целый день думал о том, что больше не хочет быть объектом насмешек. Раньше юноша с этим мирился. Так уж вышло, что он не был авторитетом или заводилой. Так уж вышло, что окружающие не могли рассмотреть его утонченный внутренний мир. Так уж вышло, что подростки были более жестоки и грубы, чем хотелось бы.       Но сейчас… он не хотел падать в грязь лицом. Он чувствовал, что готов дать отпор. Точнее, он хотел этого. Потому что рядом был Кроули.       Этот парень касался его души, переворачивая всё внутри, изменяя саму его суть. Энтони заставлял вращаться все механизмы его сознания и Азирафелю больше не было страшно от мысли, что он начнет войну с одноклассником за возможность жить в спокойствии.        Всё потому, что мысли о рыжеволосом парне его успокаивали. Даже слишком. Всё, что касалось его было слишком. Слишком сильно хочется быть лучше. Слишком важно быть рядом и держать лицо.       И он просто хотел стать чем-то большим… больше, чем уже есть.       - Нет. Он будет не таким. - Хмыкнул, расползаясь в довольной улыбке. - Хватит с нас.       Они ещё немного поговорили. Азирафель скучал по своему единственному другу. Этим летом они виделись редко из-за того, что Ньюту пришлось устроиться на работу в почтовое отделение. Свежая газета по утрам на крыльце - это его рук дело. Но светловолосый юноша подозревал, что это не единственная причина. Что-то было в голосе друга… странное. Как будто он пытался скрыть истинную причину нехватки времени. Но Азирафель не давил. Ведь он тоже не был до конца откровенным.       Тепло попрощавшись, юноша вновь погрузился в чтение. В этот раз строчки давались тяжелее. Они плясали перед ним отбивая чечетку и путая мысли, в которых то и дело мелькал Энтони.       Он там, за стенкой. Наверно уже спит. Но на деле, Кроули в этот момент писал ему сообщение с самыми заветными словами.       Он правда хотел озвучить свои чувства. Но в последний момент всё стер и отправил сердечко. Всё таки, признаваться в любви по телефону - было не лучшим вариантом.