Прикасаясь к прошлому

      «Ритц» был полон людей, шума и гама. Официанты, с идеально прямой осанкой, сновали меж столов с подносом на уровне лица и улыбались посетителям. Здесь царила интимная атмосфера времен Людовика XVI с золотыми интерьерами, росписью на стенах и канделябрами. Здесь всё указывало на дороговизну и прекрасное времяпровождение.       Вежливый портье принял у Азирафеля плащ и проводил гостей к столику, чудесным образом освободившимся перед их приходом. Блондин улыбнулся в ответ и поблагодарил работника ресторана, после чего опустился на стул и устремил всё своё внимание на Кроули.       — Дорогой, я так скучал. Может ты сначала расскажешь немного о себе? — Он оттягивал тот момент, когда ему придётся погружаться в неприятное прошлое и вытаскивать своих демонов наружу, поэтому мужчина мысленно молился о том, чтобы Кроули не мешкался и согласился.       — Почему бы и нет. — Энтони словно кожей почувствовал волнение Азирафеля. Он опустился на стул рядом с Ангелом и подозвал официанта. — Бутылочку Шардоне, пожалуйста и… — Бросил взгляд на спутника. Тот поднял ладонь, отказываясь от протянутого ему меню и попросил:       — И баноффи. Благодарю.       Официант, молодой паренёк лет двадцати кивнул и удалился. Кроули с интересом заглянул в голубые глаза.       — Ты не голоден? — Спросил он       — Не совсем. А ты?       — Я тоже. Но я очень хотел тебя угостить…       — Десерта, вина и твоей компании будет достаточно, чтобы сделать этот вечер потрясающим, дорогой. — Ангел улыбнулся и протянул руку вперёд, касаясь подушечками пальцев руки Кроули.       — Убедил. — Рыжеволосый мужчина подмигнул и в этот момент Азирафель встрепенулся.       — Кроули! Ты без очков? Но… тут так ярко…       — Я всё расскажу. Давай начнём с самого начала, пожалуй.       Официант не заставил гостей долго ждать. Вскоре он принёс вино и два бокала. Откупорил бутылку, разлил напиток и пожелав приятного вечера, удалился с небольшим поклоном. Всё это время гости не отрывали взгляда друг от друга.       — Мм, у меня есть ребенок. — Просто начал Энтони с удовольствием следя за реакцией любимого. Лицо блондина вытянулось, а глаза расширились. На дне синевы плескалось непонимание.       Кроули приподнял уголки губ и опёрся подбородком о ладонь, поддаваясь немного вперёд.       — Ребенок… — Повторил Фелл вслед за собеседником. — Это значит… — Он сделал глоток вина, стараясь справиться с волнением, — …значит и жена у тебя есть?       — Нет! — Рыжеволосый засмеялся и ухватился за тонкую ножку бокала. — Ребенок — это мой младший брат. Я его законный опекун. Мой отец видимо решил перед смертью взять от жизни всё и начал встречаться с моим лечащим врачом, как только я вышел из комы…       — А долго ты был в коме? — Перебил Азирафель, желая поскорее утолить любопытство от интересующего его вопроса и кивнул официанту, когда тот принёс великолепный баноффи и столовые приборы.       — Месяц и три дня. Я очнулся в Рождество.       — Правда? Так с тобой произошло настоящее рождественское чудо!       — Да-а, — протянул Кроули и качнул бокалом. — Я ничего не помнил первое время. Восстановить воспоминания мне помогло кольцо. — Кроули вытащил из под стола левую руку и продемонстрировал Азирафелю украшение. Тот, не заметивший его раньше, удивленно приоткрыл рот.       — Оно до сих пор у тебя… — В уголках голубых глаз блеснули слёзы.       — Конечно. Пришлось однажды его снять, чтобы увеличить в размере.       — Я… я так тронут, дорогой. — Ангел взял салфетку и промокнул глаза.       Внезапно перед ним пронеслась мысль: Что было бы, не послушай он в тот день Люцифера, чьи слова поселили внутри ранимого юноши сомнения? Не было бы долгих лет разлуки. И с ним самим не произошло бы ничего того, о чем теперь было страшно думать и рассказывать…       — Так вот, пока я восстанавливался, отец закрутил роман с моим врачом. Её звали Алиса. — Энтони наконец сделал глоток вина. Кажется, с этого места история приобретала для него неприятный оттенок. — Я думал, что между ними легкая интрижка. Ведь она знала о его состоянии. Но нет… Они оба влюбились настолько, что Люц проклинал каждый день перед смертью, за невозможность продолжать жить. Он сошёл с ума. В прямом смысле слова… Даже не хочу вспоминать его таким. — Кроули потряс головой, прогоняя неприятные воспоминания больного и обезумевшего отца. — А Алиса… родила через месяц после его смерти и… — Он осёкся и глубоко втянул носом воздух.       — Всё хорошо, дорогой. — Азирафель отложил в сторону вилку, которой ковырял ароматный десерт и снова коснулся лежащей на столе руки любимого. — Если тебе тяжело, я не настаиваю на продолжении.       — Нет, всё в порядке. — Ещё один глоток вина. — Я продолжу…       В один из декабрьских дней, Алиса позвонила Энтони и попросила присмотреть его за младшим братом, пока она сама будет занята делами. После рождения Адама, парень сам настоял на помощи и просил звонить ему в любое время дня и ночи. Конечно же, он согласился присмотреть за ним, учитывая то, что звонила женщина не так часто.       Она появилась на пороге (уже его собственной) квартиры через час, с большой сумкой и плетеной, переносной корзинкой. Оттуда доносилось еле слышное кряхтение, вызывая в Энтони умиление. Детей он любил. Понял это, как только взял Адама впервые на руки.       — Вот здесь всё необходимое, — сказала Алиса указывая на сумку. Выглядела она слегка растрепанно и подавлено. — Сменная одежда, подгузники, бутылочки и смесь. — Продолжала женщина не замечая на себе пристального взгляда. — На коробке есть инструкция, как правильно разводить её.       — Ого, так много вещей… это всё может пригодиться? — Кроули поднял в удивлении брови и переключился на сумку, которая действительно была внушительных размеров.       Алиса лишь измученно улыбнулась и неопределенно пожала плечами, после чего склонилась над Адамом и погладила кончиком пальца по маленькому носику.       — Будь хорошим мальчиком. Я тебя люблю.       Её голос звучал странно. Она несколько секунд смотрела на сына, после чего выскочила за дверь, забыв уточнить, когда именно вернётся.       Следующие несколько часов прошли гладко. Энтони оказался прекрасной нянькой: он своевременно менял ребенку подгузники, кормил, поил, примерял на себя роль всех животных, копируя их звуки, тем самым привлекая внимание малыша. Но когда время приблизилось к девяти вечера и Адам от усталости залился плачем, Кроули забеспокоился. Не могла же Алиса, в самом деле, так надолго оставить ребенка, которому было всего два месяца?       Он раз за разом набирал её номер и долго слушал монотонные гудки, пока братишка бил его ногами и требовал внимания, но на том конце провода никто и не думал отвечать на звонок.       Тогда Кроули решил отправиться утром к Алисе, а пока… Парень взял ребенка на руки, подхватил под спинку, прижимая ближе к груди и запел: Вот поросенок, который отправился в ад, Вот поросенок, который дома остался, Вот поросенок, что парной человечинки вкусил, Вот поросенок, который насиловал девственниц, А вот поросенок, который взобраться сумел На высокую гору из мертвых тел.       Эта ночь стала для парня самым настоящим адом. Малыш просыпался каждые три часа и заливался голодным плачем. До, во время и после кормления, Кроули покачивал его, пока сам еле держался на ногах. Рассвет он встречал с опухшими глазами и желанием придушить младшего брата.       После нехитрого завтрака из варенного яйца и крепкого кофе, Энтони вместе с Адамом приехали на такси в Гринвич.       Кроули долго стучался в железную дверь, пока не догадался дёрнуть ручку. Она к его большому удивлению, легко поддалась. Он нахмурился и переступил порог. В воздухе витало что-то неприятное и зловещее, от чего по спине побежали мурашки.       — Алиса? — Позвал парень и снял очки, вглядываясь в тёмный коридор. Ответом ему послужила тишина.       Тогда он, крепко сжимая ручку корзинки, прошел глубже в квартиру и заглянул в спальню. Она оказалась пуста, как и гостиная. В кухне он обнаружил недопитый в чашке чай, а в ванной…       Ванная комната была заперта изнутри.       — Алиса? — Энтони постучал по двери и прислушался. Снова тишина. — Алиса, я выломаю эту чертову дверь!       Через пять минут Кроули силой дёргал на себя ручку двери. Он делал это до тех пор, пока она не отвалилась, а замок тихо щелкнул, поддаваясь напору. Длинными пальцами парень ухватился за край дерева и потянул дверь на себя заглядывая внутрь. Увиденное повергло парня в шок. Он не сдержавшись закричал, отступая назад и спотыкаясь о ковёр.       Женщина лежала в ванной. Её глубоко исполосованные лезвием руки свисали вниз, утопая в вязкой и слегка подсохшей луже крови. К горлу Энтони подкатил комок, грозившийся вырваться наружу и оставить на безупречном ковре всё съеденное им за последние сутки.       Его окутала кромешная тьма. Слишком много он видел смертей в последнее время. Слишком много проблем нависло над парнем. Всё это было для него СЛИШКОМ.       — Боже, это ужасно… — Выдохнул Азирафель. — Почему она сделала это? Почему бросила Адама?       Кроули медленно моргнул, прогоняя воспоминания прочь и сделал большой глоток вина.       — Послеродовая депрессия.       — Что это значит? — Непонимающее вскинул брови Ангел.       — Это значит, что ей было настолько хреново, что смерть показалась ей лучшим выходом, чем материнство. Так утверждал её психотерапевт, которого она посещала. А может, не выдержала того, что пришлось хоронить Люцифера. Умерла от тоски… — Энтони пожал плечами. — Вот так я стал папой.       — Он называет тебя так? — Блондин расслабился в лице и подцепил на вилку кусочек пирога.       — Конечно нет. Он знает, кто я. Но, мне приятно думать, что я его папа. — Рыжеволосый приподнял уголки губ и поднял бокал. — Давай выпьем наконец за встречу и за то, чтобы подобного дерьма в жизни не происходило?       — С удовольствием, дорогой.       Они звонко встретили бокалы друг друга и впервые за вечер насладились изысканным вкусом вина. До этого, полностью погруженные в разговор, они его не замечали.       — Итак. Одна моя история, взамен на твою. Я жду. - Кроули кивнул собеседнику.       — Ох… ну, всё началось с твоего отца… — Неловко пробормотал блондин, разглаживая складки на рукаве рубашки. — Он имел неосторожность сказать кое-что, из-за чего я тебя и не искал все эти годы.       — Что же?       — Что ты не простишь мне смерть Мишель.       Энтони стиснул зубы и передвинулся немного вправо вместе со стулом. Он оказался к Ангелу так близко, насколько это было возможно в приличном заведении. Завёл руку за спину блондина и скользнул ладонью по пояснице.       — Ангел, я бы… Черт! Это я виноват. — Этот вечер был настолько же ужасным, сколь и восхитительным. Вспоминать всё то, что случилось когда-то, оказалось тяжело. Словно тупой нож мучительно медленно вонзался в грудь. Но им необходимо было вскрыть старые раны. Необходимо было узнать. Прояснить. — У меня случилась паническая атака. И из-за этого Вельз потеряла управление.       — Мне так жаль, что она умерла… — Тихо прошептал Азирафель и вновь принялся вытирать подступившие слёзы.       — Да-а… Всё, вообще всё должно было быть иначе. Но похоже нас обоих жизнь потрепала? Почему у тебя такой потухший взгляд?       — Наверно из-за того, что я работал на Смерть.       Он притих, а узкие зрачки Энтони расширились, делая его глаза более человечными. Мужчина прекрасно знал о ком говорил Ангел.       — Блять… Азирафель, ты же не…       — Может, продолжим разговор в другом месте? — Ангел склонил голову на бок. — Вино уже кончилось. Мы могли бы поехать ко мне?       — Может лучше ко мне? Адам ждет тебя и мне нужно проконтролировать его утренний подъём в школу.       — Хорошо. — Азирафель смутился. — Так он знает обо мне?       — Ещё бы, — широкая улыбка озарила лицо мужчины. Он подозвал официанта и попросил счет. — Осмелюсь утверждать, что ему очень надоели мои рассказы о тебе.       Они вышли на размытую дождем улицу. С наступлением темноты, жизнь большого, суетного города переместилась в крошечные окна домов, которые светились и мерцали, притягивая взгляд. Кроули открыл перед Азирафелем дверцу Бэнтли, но прежде, чем тот сел на пассажирское сидение, Энтони приблизился к нему и коснулся мягких губ.       — Что бы ни произошло в прошлом, это не изменит моих чувств к тебе. — Шепнул отстраняясь и прерывая вновь возникший в груди трепет. — Поэтому даже не думай, что-то скрыть от меня. Я всё приму.       Ангел кивнул и спрятался от дождя в салоне автомобиля. А Кроули поглубже втянул прохладный воздух и подумал о том, что, похоже ему предстоит нелегкая работа с Азирафелем.       Его глаза действительно больше не сияли…