***
Впервые в жизни Тайлер Галпин сломался. Проснувшись ранним утром и сидя в спальне, оформленной в её любимых мрачных тонах, он смотрел на свои руки, которые были по локоть в крови и не мог вспомнить их вчерашний разговор. Уэнсдей кричала, это точно. Её страшные вопли застряли в его голове, словно навязчивая мелодия из музыкальной открытки. Той самой открытки, что висела на их холодильнике с очередной проклятой годовщины. Но всё было так смазано. Тайлер затрясся, думая о том, что мог сделать. Боясь того, что натворил. Он подошёл к зеркалу и увидел на лице глубокие царапины от ногтей. И мимолётной дымкой перед ним проскользило воспоминание, которое пустило пулю в его лоб с расстояния в пять шагов.Бум!!! Я тебя ненавижу! Не трогай меня! Грёбанный ублюдок!
Тайлер неприятно поëжился и посмотрел на себя ещё раз. Он видел в отражении человека, в котором жил монстр, или же монстра, в котором когда-то жил человек? Трясущимися непослушными ногами парень побрёл обратно в спальню. Подойдя к кровати, он слегка одёрнул покрывало, чтобы рухнуть в его объятия, но вдруг застыл, лицезрев весь ужас, что перед ним предстал. — Уэнсдей?! — практически охрипши спросил он пустоту вокруг, но никто не ответил. Простынь была вся в крови, и на ней, словно клочками, виднелись чёрные волосы. Казалось, что вчера здесь кто-то боролся. Из последних сил. Тайлер схватился за виски, и пытался вспомнить большее, но не выходило. Голова трещала так, словно он злоупотреблял спиртным весь вчерашний день, и только потом Тайлер бросил тревожный взгляд в сторону. Виски. Почти пустой графин стоял на прикроватной тумбе. Он сглотнул ком, словно думая о том, как медленно превращается в своего собственного отца, которого всегда ненавидел. Парень скомкал в руках окровавленную ткань, не понимая и не веря в то, что здесь произошло. За последние годы их с Уэнсдей брак начал ломаться. Тайлер порой был вынужден становиться грубее и злее по отношению к своей жене, хотя внутри он всё ещё безумно её любил. Их дом стал олицетворением чувств, бесследно исчезнувших в рутине дней. Старые фото, личные вещи, тёплые воспоминания… — Уэнсдей, детка… Я прошу тебя, ответь мне. Ты ведь дома? Ты точно дома, — пробежался он по каждой комнате, но её нигде не было. Все её вещи, телефон и ноутбук были на месте. На кухонном полу блестели разбитые осколки подаренного Мортишей сервиза, повсюду был беспорядок, словно кто-то за кем-то бежал, попутно роняя всё вокруг. Стены были испачканы алыми брызгами крови. Их гостиная отныне походила на фильм ужасов. Тайлер плакал, глядя на то, что видел, ведь подозревал, что здесь произошло. На часах было семь утра. И он незамедлительно вызвал полицию, потому что был уверен, что случилось нечто страшное… Он понимал, что накануне натворил что-то ужасное, но совершенно ничего не помнил. Кроме её искажённого в жуткой гримасе лица, которое отныне будет преследовать его во снах. — 911, что у Вас случилось? — Здравствуйте… Я не… Я не знаю. Не помню… Кажется, я убил… Убил свою жену... — Так, успокойтесь, сэр. Можете назвать адрес? — Да… Да… Виллин Роад, 71, — сообщил он и сбросил трубку. Уже год они жили в Берлингтоне, чтобы Уэнсдей было ближе добираться на новую работу. Полиция приехала в течение семи минут. Тайлера узнали, поскольку он уже не в первый раз был в этом участке из-за скандалов с ней. Кроме того, его предыдущее дело, открытое в Джерико, всплывало. Тогда все убийства сошли ему с рук, поскольку его хайд был подконтролен Лорел Гейтс, но сейчас… Сейчас всё было иначе. Шерифа Галпина уже два года не было в живых. С того самого происшествия в Неверморе прошло больше десяти лет. Тайлера сразу же оформили в качестве подозреваемого, а в доме принялись проводить обыск. По пути в участок он думал лишь об одном. Он бы всё отдал, чтобы это оказалось неправдой. Чтобы проснуться с ней вновь и попытаться наладить то, что они сломали, но было поздно. Яркое солнце слепило глаза, и он уткнулся макушкой в решётку полицейской машины, вспоминая самый счастливый день в его жизни — день их свадьбы. — Ты любишь меня? — словно эхом пронеслось в его черепной коробке. Он повторял этот вопрос так часто, ведь она изводила его. За весь брак она сказала это всего пять раз. Эти сладкие пять раз, каждый из которых он бережно хранил в своём измученном сердце. — Что мне сделать, чтобы ты больше не спрашивал? — уточнила она, обнимая его за крепкую шею. Огромные чёрные глаза укоризненно смотрели на него, и девушка тревожно оглядывалась по сторонам, испытывая явный дискомфорт. — Повторять это снова и снова? — приподнял он брови, будто пытаясь пошутить. — Скажи ещё хоть раз… — Взгляни вокруг. Что я тут делаю? Это доказательство моей любви, иначе я бы это просто не вытерпела, — ответила она, глядя на толпу, окружающую молодоженов в центре зала. На Уэнсдей было надето шикарное чёрное платье, в котором она была словно чёрный лебедь, что плыл по волнам неоправданной жестокости. Жестокости по отношению ко всему миру. Уэнсдей не любила людей. А терпеть их в таком количестве было сродни пытки. — Хиленькие оправдания, — поморщил нос Тайлер, кружа её в танце. — Неужели ты не хочешь сказать, что без ума от своего мужа? — Нет, — скупо выдавила девушка, издеваясь над ним. — Но ночью я покажу ему это. — А вот этот настрой мне нравится, — сжал он сильнее её кулачок, пока вокруг не послышались восхищенные вопли толпы с призывами воплотить в реальность их первый семейный поцелуй… Воспоминание было подобно сияющей вспышке, и он на секунду вновь ощутил вкус вишни на своих губах...Щëлк...
Тайлер услышал звук открывающейся дверцы автомобиля. — Приехали, парень. Выходи, — со вздохом промолвил мужчина в форме, и Тайлер медленно выполз с заднего сидения, направляясь к ненавистному всей душой полицейскому участку. В подобном месте его отец угробил годы жизни и просрал собственную семью. Парня завели в камеру ожидать своей очереди, предложили воспользоваться услугами адвоката, но он отказался. Он хотел дать чистосердечное, только не знал, что конкретно сделал. Он хотел, чтобы они это выяснили, и в глубине души надеялся, что никого не убивал. — Здравствуй, Тайлер, — промолвил знакомый женский голос. Это была следователь Роуз Зиннер, которая уже неоднократно сталкивалась с ним и многое знала. — Отведите в комнату допроса. — Здравствуйте, — неживым голосом промолвил ей вслед Тайлер, когда его выводил охранник, и она покачала головой, направившись за ними. — Присаживайся. Давай сразу на берегу. Что насчёт адвоката? — спросила женщина, глядя ему в глаза. — Обойдусь без него. Хочу знать правду, — уселся он напротив, положив на стол скованные наручниками руки. — Что ж… Хорошо. Давай мы поговорим… Что произошло? — уточнила она, включив записывающее устройство и черкнув что-то в своём блокноте. — Я почти ничего не помню. Мы снова поругались, — ответил Тайлер, нахмурившись. — Я хочу напомнить тебе, что твоя супруга трижды подавала нам заявление о насилии с твоей стороны, но потом забирала их. Ты ведь понимаешь, что это не играет тебе на руку? — мисс Зиннер посмотрела на него сердитым взглядом. — Я и не хочу, чтобы играло. Я хочу вспомнить. В последнее время моя память… Стала меня подводить. И в те разы, когда она писала заявления… Я мог перебрать с алкоголем. Но я не… Я не делал ей больно, — исправился он. — Точнее, намеренно… Я не делал этого намеренно… — Мы снимали побои, Тайлер, — перебила она его, и он кивнул. — Синяки на руках. Да. Я знаю. Я не бил её. Но и не был в состоянии контролировать то, что чувствовал, — ответил он, глядя на свои трясущиеся руки. — Нет, Тайлер... Были не только синяки на руках. И ты это прекрасно знаешь... Парень промолчал, болезненно опустив взгляд в пол. — Может и в этот раз? Может, она спровоцировала конфликт… И ты сорвался? Ты помнишь, в чём заключалась ваша с ней ссора? — настаивала женщина, и он помотал головой, полный разных сомнений. — Я нихрена не помню, мисс Зиннер. Вообще нихрена, — ответил он абсолютно искренне, взявшись за голову. — Только… Её крики. Она кричала на меня и дралась. Это всё… — Смотри, Тайлер. Я не смогу помочь тебе, если ты не поможешь мне. Сейчас в вашем доме проводят обыск. На место происшествия вызвали родственников предполагаемой жертвы. Но мы с тобой должны постараться выстроить чёткую картину случившегося, — жестикулировала она, и Тайлер опустил задумчивый взгляд. — Начнём с того, что ты помнишь… Ты ведь помнишь, что ты состоишь на учете в псих. диспансере последние полгода? Мы уже запросили твоё дело. — Возможно… Кажется, я помню… Это из-за того, что я забываю… Я стал многое забывать, мэм, — тревожно потёр он вспотевшие ладони. Его голос дрожал от осознания того, что ничего уже не будет как прежде. — Хорошо… Это мы выяснили… Но всё же, Тайлер… Поговорим о твоей жене… Последнее, что очень хорошо сидит в твоей памяти? Расскажи, — спросила женщина, и Тайлер задумался. — Я помню… Как пять месяцев назад мы поссорились на встрече выпускников Невермора, — выдохнул он с горечью во рту. — Кажется, эта ссора была сильнее многих других. Потому что происходила на людях. — Продолжай, — попросила мисс Зиннер, слушая его. — Мы поехали в эту чёртову Академию… Там проходила вечеринка. Уэнсдей снова перебрала и начала вести себя так, словно ей плевать на меня. Она давно так себя вела. Бросала меня одного. Уходила куда-то, постоянно переписывалась с кем-то, стала скрытной... И это… Раньше я бы сказал, что это в её характере… Но тут… Я словно что-то чувствовал. Они с Ксавье Торпом переглядывались… Это было неприятно, словно у них были общие секреты, я понимаю, они работали вместе, но мне это не нравилось… Я в принципе его не переваривал, ещё со школьных времён... И я силой вытащил её оттуда, хотя она явно была недовольна этим, как и всегда, — продолжил он, погружаясь во всё это снова. — Отлично, Тайлер, попробуй вспомнить ещё… — прозвучало после, и Тайлер на секунду закрыл глаза, будто оказавшись там снова…***
— Сколько раз мне тебе говорить, чтобы ты не таскался за мной, как ретивый щенок?! Тебе нечем заняться? Я не виновата в этом! — выстрельнула Аддамс, одергивая свою руку. — Уэнсдей, не делай из меня идиота, какого хрена происходит? Ты с ним трахаешься?! Отвечай мне! — вновь грубо обхватил он её запястье, пока она спускалась вниз по лестнице. — Даже если и трахаюсь, какое, нахрен, тебе дело?! — ощетинилась Уэнсдей, и вдруг почувствовала, как Тайлер одним резким движением припечатал её к бетонной стене. — Сука. Скажи так ещё раз, Уэнсдей. Скажи эту хуйню ещё хотя бы раз, и я сделаю то, что обещал, — стиснув зубы, промолвил он, до боли сжав маленькие запястья. — Какая же ты потаскуха. — Отпусти меня, Галпин, — с гневом посмотрела она на него чёрными глазами. — Я поехала домой. — Ты постоянно выводишь меня из себя. Постоянно, Уэнсдей! Ты хочешь однажды проснуться и узнать, что все, кого ты любишь, мертвы, верно? Что я убил твою матушку. Твоего отца, брата. Ты хочешь этого? — спросил Тайлер, но естественно, говорил не всерьёз. Он был подвергнут эмоциональному насилию настолько, что искал любые рычаги воздействия, лишь бы она не ушла от него окончательно. — Я хочу, чтоб ты сдох, Галпин. Надеюсь, так понятнее? — Уэнсдей сосредоточила на нём свой убийственный взгляд, и он разжал свою руку в отчаянии. — Уэнсдей, я не узнаю тебя. Во что ты превратилась?! Во что превратила нас? — спросил он, уставившись на неё безумным взглядом, и она дёргано поправила платье. — Я? А во что ТЫ превратил нас, Тайлер? — не скрывая злости процедила она и продолжила спускаться по лестнице. За этот год она стала сама не своя, но и он тоже. За время их отношений она поняла, что погорячилась, выйдя за него замуж, а теперь он ни за что бы не смог её отпустить. Во всяком случае, живой. Тайлер вновь покорно пошёл за ней, чтобы довезти её до дома, ведь иначе ей бы пришлось идти через лес пешком до трассы и ехать на попутке до соседнего города, а он не мог допустить подобного. — Пристегнись, — попросил он, столкнувшись с каменным равнодушием. — Ладно, сделаю сам. Его рука только легла на ремень безопасности, и она тут же начала брыкаться как ненормальная, отталкивая его от себя. — Не трогай меня. Даже не касайся! — резко выпалила она, заставив его разозлиться ещё сильнее. Тайлер сам не понял, как силой обхватил чёрную копну волос и чуть наклонил её голову в сторону, глядя в полные жестокости глаза. — Блядь, Уэнсдей, угомонись, мать твою! Что ты творишь?! Почему ты ведёшь себя как чёртова сука?! — тряс он хрупкое тельце из стороны в сторону, чувствуя себя конченым чудовищем, но вместе с тем, будто сам был беспомощен перед ней. Она смотрела так, словно хотела воткнуть ему нож в горло. Словно ненавидела его настолько, что ей было тошно от него, но это не помешало ей залезть на его колени и начать расстегивать бляшку на его ремне. Его рука тут же разжалась, и он посмотрел вниз, пока она молча снимала с него одежду и без всяких прелюдий протолкнула его член внутрь себя, двигая бедрами на его ногах. Его ладони сомкнулись на её заднице, и он не мог оторвать от неё свой взгляд, но то безумие, что она с ним творила, нельзя было назвать ничем иным как психологическим насилием. — Что ты делаешь со мной, Уэнсдей… Зачем ты это делаешь? — спросил он, лаская её тело шершавыми ладонями, сжимая кожу на её талии, и грубо дергая за ткань её приспущенного платья. — Я ведь тебя люблю… Я всё ещё тебя люблю. Она молчала, пока не достигла кульминации. Всё остальное не имело никакого значения. Из её уст сорвался лишь один длительный пошлый стон, и Тайлер крепко прижал её к себе за нежеланием выпускать из своих объятий. Они слиплись телами на несколько секунд, но затем она отстранилась и перелезла обратно, молча уставившись в окно, пока он не отвёз её обратно в дом. Их отношения стали для него чем-то сродни каторги, но он не мог отпустить её. Никогда и ни за что. А она ненавидела его всей своей мрачной испорченной душой, ведь ощущала от него слишком много контроля и удушающей любви, о которой никогда не мечтала… А, скорее, даже наоборот… Опасалась этого… И давно хотела всё прекратить, да только он начал угрожать ей, а так же применять физическое насилие, особенно, когда выпивал...***
— Тайлер, мы отвлеклись… Вы сказали, Ксавье Торп…? Вы ещё его видели? Может, она сейчас у него? Имеет смысл запросить эту информацию, — спросила женщина, тревожно глядя на него. — Я ещё видел его… Но не могу сказать, когда… Всё, как в тумане. И эта кровь… Её так много, — из его глаз потекли настоящие слезы. Со стороны это могло напоминать банальные манипуляции, но Роуз почему-то верила ему. Хоть и не совсем понимала, что именно произошло. Внезапно в комнату допроса зашла девушка, передав ей отчёт и что-то прошептав на ухо. Мисс Зиннер кивнула, отпустив её, и нахмурено посмотрела на Тайлера. — Плохие новости, мистер Галпин. Кровь действительно принадлежит миссис Аддамс - Галпин… Значит… Мы приступаем к поиску её тела…