***
— Нет… Это ведь не может быть правдой, верно? Ведь не может? — Тайлер нервно потрепал грязные окровавленные волосы на своей голове. — Тайлер, давай начнём сначала… Пока мы собираем всю возможную информацию. Обыск продолжается, необходимо сделать запросы, провести следственные мероприятия, это не быстро… Ты хочешь кофе? — спросила мисс Зиннер, глядя на его измученный внешний вид. Он выглядел действительно очень плохо. — Если можно… — ответил Тайлер, и она кивнула, быстро сообщая помощнице за дверью, чтобы та принесла два стакана. — Извини. Тяжёлый день… Поэтому я не замужем, — нервно посмеялась она. — Кто захочет жениться на женщине, которой никогда нет дома… Тайлер на секунду задумался, вспоминая свою единственную любимую жену. Было время, когда она проводила с ним каждый вечер… — Давай мы продолжим… Как вы начали встречаться? — спросила женщина, записывая свои вопросы в блокнот. — Были ли какие-то места, куда вы часто ездили? Знакомые? У кого ещё можно узнать информацию? — У неё есть подруга… Всегда была… С того самого момента, как мы познакомились. Её зовут Энид Синклер… — Тайлер опустил взгляд, вспоминая первый раз, когда его допрашивали. — Вы помните моё дело? Мои убийства… Из-за твари, что сидит во мне… Всё началось ещё тогда… Уэнсдей не пришла на суд. Её вызвали, но она не пришла. Мне тогда дали условное. Отец сильно бился, с учётом того, что было во мне скрыто, и подневольностью… Мне дали условно четыре года. Когда я вышел, я долго пытался прийти в себя. Искал её. Решил начать сначала… Пытался замаливать грехи и приехал в Невермор, чтобы извиниться перед всеми. Энид действительно проявила сочувствие. Она всегда умела прощать, хоть не все этого заслуживали. Она то и сказала мне, что с тех пор Уэнсдей не возвращалась в Невермор. Потом я узнал, что ей было тяжело. Я повлиял на неё, но в конце концов, она всё же приехала. Я всё это время пытался быть полезным… Искал работу, но с условным меня нигде не брали, пришлось вернуться в кафе, где я работал до этого, потому что желающих работать с изгоями было очень мало. На самом деле, они пошли мне навстречу только потому, что за эти месяцы так и не нашли никого за такую маленькую зарплату... — промолвил он, усмехнувшись. — Она приняла меня… Не знаю, как это случилось, и не знаю, почему. Но в один из дней она просто пришла в кафе и села за дальний стол, читая книгу… Так мы вернулись к тому, с чего начали. Она хотя бы заговорила… И я до сих пор помню этот вечер... Ведь для меня это было прощением. Именно это… — То есть, после той истории были чувства? Не могло ли это быть принуждением с твоей стороны? Не применял ли ты насилие по отношению к ней уже тогда? — уточнила женщина, и Тайлер покачал головой. — Я любил её. И она любила меня… Я знал это. Видел по ней… — парень закрыл глаза, пытаясь представить тот самый момент. Самое начало. Между ними тогда столько всего произошло… И Уэнсдей далеко не просто это далось. Ей было плохо. Достаточно долгий период времени. Они не виделись четыре месяца, пока она снова не вернулась в Академию. Жизнь продолжалась, но Тайлер застрял в том самом дне, когда видел её в последний раз...***
Был апрель, когда Уэнсдей вернулась в Джерико. В тот день Тайлер видел Энид с подругами. Они очень часто забегали во Флюгер, и перед каждой в своё время он извинился лично, но это всё равно не унимало его вины. Ближе к вечеру, когда посетителей стало меньше, Тайлер совершенно заработался с кассой и даже не заметил, как в углу кафе появился знакомый образ. Сначала он подумал, что окончательно сошёл с ума, но потом всё же понял, что это реальность. Уэнсдей сидела там одна и молча читала книгу, словно вообще не собиралась делать заказ. Все его чувства переплелись воедино. Ему было страшно даже смотреть в её сторону, но в то же время до смерти хотелось сказать ей всё, что сидело в его груди и не давало покоя все эти месяцы. Даже если бы она плюнула в него, даже если бы послала к чёрту… — Здравствуй, — Тайлер осторожно подошёл к столику и присел напротив, увидев её чёрные глаза, глядящие в свою книгу. — Знаю, ты вероятнее всего, не хочешь меня видеть… Возможно, я заслужил… Что я несу… Чёрт, — парень взялся за закрытые веки. — Прости меня. Я так давно хотел это сказать. Прости, Уэнсдей. Девушка ощутила сильное покалывание в грудной клетке. Ей было неприятно осознавать тот факт, что она по-настоящему чувствовала. От его слов в горле появился здоровенный, болезненный ком. — Ты не пришла на суд. Я бы извинился раньше… По правде говоря… Я уже четыре месяца жду встречи с тобой, — промолвил он, и его голос дрожал. Уэнсдей перевела на него свой взгляд. Свой жестокий, но в то же время жертвенный взгляд. Она могла бы отрицать очевидное, но он проделал дыру в её сердце. И всё было искренне ужасно, ведь это была их первая влюблённость, что обычно заканчивается бабочками в животе и банальным расставанием. Девушка не моргала, просто смотрела и слушала, ведь его слова заставляли её сердце пылать изнутри. Это была та боль, какую невозможно повторить, и от того она смаковала её секунда за секундой, пытаясь выжать полный максимум из этой мучительной пытки. — Я сожалею… Обо всём, что сделал. Я отнял у тебя жизнь, я обманывал, я предал… В любом случае, во всём виноват именно я, — Тайлер смотрел на неё тревожными, до боли взволнованными глазами. — Пожалуйста… Скажи хоть слово. Пошли меня нахрен. Скажи, что ненавидишь. Я просто хочу услышать твой голос. Её укоризненный взгляд изучал линии его лица. Его мимику. — По моим скудным познаниям в кинесике, я могу лишь сделать вывод о том, что ты испытываешь стресс, — ответила холодным тоном Уэнсдей. — Этого недостаточно. Но тоже сгодится. — Уэнсдей, — хмыкнул он себе под нос и помотал головой. — Стресс — это не то слово… И не то чувство. Девушка пожала плечами, вновь переключив внимание на книгу, на что Тайлер громко выдохнул. — Могу я сделать тебе кофе? — неловко спросил он, нервничая от всей ситуации. — С цианидом, я надеюсь, — промолвила она себе под нос голосом, полным сарказма, и Тайлер закашлялся, улыбнувшись. — Естественно, — ответил он, подыгрывая, но когда увидел её ледяной взгляд, проглотив слюну, добавил. — Я шучу. Извини. Тайлер вышел из-за стола и направился готовить ей кофе. Он не верил, что она вообще заговорила с ним, но диалоги были вполне в её духе. Тайлер вприпрыжку сделал ей любимый квад и написал на нём слово «прости». Уэнсдей взглянула на эту пену, а затем ему в глаза. — Тайлер, мы не друзья, — равнодушно процедила она, вновь уткнувшись взглядом в творение Сартра. — Я понимаю, что ты больше… Что ты не хочешь… — опустил он расстроенные глаза. — Я пойду. Уэнсдей даже не притронулась к напитку, приготовленному им для неё, и Тайлер сделал вывод, что она пришла туда, чтобы посидеть в одиночестве, но никак не увидеть его. Он был почти уверен, что Уэнсдей не даст ему шанса на общение, но через две недели она вновь появилась в его жизни. Случайно и неоднозначно. Парень встретил её на городской площади на одном из мероприятий, где были и другие «Неверморцы». — Не думал, что ты пойдёшь на подобную самодеятельность, — прошептал он, чуть наклонившись к ней и глядя на то, как возле церкви выступает хор. — Меня заставили, — скупо ответила девушка, одарив его недоверчивым взглядом. — А вот что здесь делаешь ты? — Я помогал организовать фуршет, — непринуждённо ответил Тайлер, но она уже начала отходить в сторону. — Эй, Уэнсдей… Постой… Послушай. — Тайлер догнал её, пытаясь подобрать слова. — Могу я… Проводить тебя… До Академии, после этого? Уэнсдей словно испепеляла его своим взглядом. Её тело как всегда сохраняло статику, и, может, на деле она выглядела совершенно равнодушной, но внутри всё взрывалось. Не то от страха, не то от радости, не то от… Ненависти к нему. Столько разных чувств сплелись воедино, а такой, как она, особенно сложно было делать какие-то выводы на этот счёт. — Ладно, — ответила бесцветным голосом Уэнсдей и направилась дожидаться завершения концерта. Именно с того самого дня, Тайлер медленно пытался вернуть её доверие. Ненавязчиво, совершенно неспеша. Где-то в глубине души он надеялся на то, что когда-нибудь она простит его, но пока и не рассчитывал на большее. Покой ему приносила и та мысль, что Ксавье Торп больше не учился в Неверморе. После того происшествия с Крэкстоуном его богатый папочка забрал его оттуда, и они с Уэнсдей больше не виделись… Тайлер жил от встречи до встречи с ней, его отец после случившегося был вынужден покинуть должность шерифа, но всё ещё работал в полиции. Они много говорили, но Тайлер не смог принять его, как родителя. Слишком много воды утекло. Старик так и оставался ему чужим, до самой своей смерти. Поэтому, именно Уэнсдей стала для него той самой соломинкой, что связывала его с внешним миром. Сама того не ведая, мрачная девочка вытянула его из темноты, и он, наконец, научился видеть свет вокруг себя. Ещё через неделю после внезапной встречи, в его ночную смену Вещь принёс ему записку о том, что Уэнсдей ждёт его на кладбище, и чтобы он обязательно был на машине. Это вновь оказалось лишь услугой, но он был счастлив оказывать её ей. До Тайлера дошло, что происходит, уже когда он увидел, как она стоит в свежевырытой яме и открывает гроб ныне покойной Лорел Гейтс, и его вдруг неприятно передернуло. — Что ты делаешь?! — спросил он, осматриваясь по сторонам и освещая гниющее тело фонариком. — Хотела убедиться, что эта мразь мертва, и ты не таскаешься за мной с целью вновь воткнуть нож в спину, — Уэнсдей с пренебрежением закрыла крышку гроба и протянула вверх руку, чтобы он вытащил её оттуда. Тайлер аккуратно помог ей выбраться, случайно перетянув её с большей силой, чем требовалось, отчего она сбила его с ног и оказалась сверху, неловко ощущая, что он придерживает её за хрупкие плечи. То тепло, которого Уэнсдей не ощущала очень давно, вновь зародилось в её маленьком сердце, и она не понимала, почему чувствует это именно с ним. — Ты серьёзно? — прошептал Тайлер, рассматривая её в ночи. Повсюду слышался вой оборотней, и из её рта шёл пар, потому что ночью там всё ещё было довольно прохладно. — Я должна знать, что это не очередная твоя уловка, — ответила она, слезая с него и отряхиваясь от земли. — Конечно нет! Я столько времени пытаюсь показать тебе это. Поверь мне, я достаточно хапнул за эти месяцы. Возможно, я говнюк, но всё это я делал не сам, Уэнсдей. Меня заставили это сделать. Мной манипулировали, мне лгали, — слегка повысил он тон, на что она резко ощетинилась. — Так ты себя оправдываешь? Бедный Тайлер... Ничего не мог сделать, верно? Он был лишь марионеткой в руках Мэрилин Торнхилл. Я слышала это тысячу раз. И я была на твоём приговоре. Я была в той разгневанной толпе людей, разница лишь в том, что я не стала давать показания! — со злостью выдавила Уэнсдей, и Тайлер совершенно растерялся. — Я… Я не знал… Не видел тебя там, — ответил он, нахмурившись. — Но тогда ты должна знать, что я не мог противиться приказам… Я виноват лишь в том, что и не хотел делать этого… Я не хотел сопротивляться. Слишком я ненавидел всех вас. Включая тебя. Особенно тебя. Ведь ты забралась так глубоко. Глубже, чем остальные. И ты вправе ненавидеть меня, Уэнс. Вправе меня презирать и, чёрт возьми, вправе навсегда перестать со мной общаться. Это не изменит того, что сейчас мне жаль. Сейчас я думаю иначе. Прямо сейчас и здесь я действительно нуждаюсь в тебе. Пусть это покажется бредом, но я на секунду во что-то поверил. Я чёртов идиот, но я поверил в то, что ты тоже это чувствуешь, — выдохнул он, ощутив, как боль просачивается в каждый уголок его души. Как она разъедает его изнутри и ломает его кости, мышцы, разрывая органы и ткани на части. — Мне ещё никогда не было так больно, как сейчас. Тайлер практически не мог дышать, понимая и осознавая, что всем было бы легче, если бы он умер. Даже ему самому. Словно в его жизни не осталось ничего, и только нежность её губ, столь неожиданно накрывшая его губы, смогла вынуть из него это чувство. Она сама поцеловала его, и даже не верила, что вновь делает это, но две души вновь открылись друг другу там, в темноте и холоде городского кладбища. Тайлер впервые по-настоящему обнял её, слыша как тревожно колотятся их сердца, а Уэнсдей молчала, уткнувшись носом в его куртку, пытаясь понять и принять те чувства, что возродились из пепла…Щëлк…
Тайлер открыл глаза и понял, что вновь ненадолго выпал из реальности, вспоминая начало их с Уэнсдей отношений. Их путь к прощению и веру в совместное будущее. Мисс Зиннер выходила на полчаса, чтобы собрать все документы и сделать пару звонков, и, когда вернулась, была ещё встревоженнее, чем до этого. — Тайлер, как ты себя чувствуешь? — задала она вопрос, осматривая его заспанное лицо. — Ты устал? Мы можем взять перерыв. — Нет, чем раньше мы докопаемся до сути, тем мне будет легче. Это всё, что мне нужно, — промолвил он, глядя виноватыми глазами. — Что Вам ещё необходимо знать? — Насчëт твоей ревности… Ты говорил, что вы ругались на встрече выпускников? Что твоя жена якобы переписывалась с кем-то… Ты видел эти переписки? — огорчённо спросила женщина, и Тайлер покачал головой. — Нет, она всегда всё удаляла. Это же Уэнсдей… Она никогда ничего не забывала. Была крайне собранной, закрытой и сдержанной… Я очень давно пытался понять, в чём именно она меня обманывает… Но правда в том, что мне было нечего ей предъявить… Я мог только гадать, — ответил он честно, но его голос дрожал. — Ладно… А что насчёт Ксавье Торпа? Ты говорил, что они работают вместе… — уточнила мисс Зиннер, протягивая ему лист бумаги и ручку. — Попытайся вспомнить какие-то даты… Иногда бывает, что мозг блокирует болезненную информацию. — Я знаю это не понаслышке, мисс Зиннер… Но вместе с тем, не знаю, что писать… Я помню день, когда она впервые заговорила о переезде… Уэнсдей устроилась на новую работу в Берлингтоне и долго умалчивала, кто именно будет её начальником, — ответил Тайлер, нервно усмехнувшись. — Зато я быстро нашёл эту информацию. — И вы снова поссорились? — уточнила женщина, пытаясь понять полную картину происходящего. — Да… Была очередная ссора. После смерти моего отца мы жили в Джерико, и я не хотел уезжать оттуда… Но был готов на это ради неё, если бы она не смолчала про него… Если бы она сразу сказала мне правду, — ответил он искренне, положив на стол ладони и уткнувшись в них лбом. — Считаешь ли ты, что причиной всех ваших конфликтов был именно Ксавье Торп? — дополнила женщина, и Тайлер отрицательно помотал головой. — Наши отношения… Испортились намного раньше, мисс Зиннер… Я не знаю, как мы вообще протянули столько… Но правда в том, что мы любили друг друга. И я очень боялся её потерять. Я и сейчас боюсь… — простонал он несчастным голосом. — Я боюсь, что моей девочки больше нет… Что я сделал это… Что я закончил начатое…***
— Если ты сейчас же не перестанешь, Тайлер, я перееду туда одна, — нервно произнесла Уэнсдей, пакуя вещи в большие сумки. — Просто ответь мне… Пожалуйста, Уэнсдей… Для чего это? Чтобы больше времени проводить на работе? Чтобы общаться с ним? Тебе этого не хватает?! — схватил он из бара бурбон и начал пить прямо из горла, вынуждая её разозлиться ещё сильнее. Она уже не могла видеть то, во что он превращался. Но и молчать не собиралась. — Конечно, отлично! Как и всегда. Пойло — это выход! Ничего другого ты и не можешь сделать, ведь ты ни на что не способен! Жалкий чёртов слабак, что всю жизнь жил на привязи! — рявкнула она сгоряча и вдруг ощутила, как его рука сжимается на её шее. Его глаза горели красным пламенем, и он точно был готов задушить её, и дело было не только в его хайде. Дело было в её к нему отношении. — Закрой свою пасть, Уэнсдей, — разгневанно промолвил он до скрипа зубов. — Как я ненавижу тебя! Сука! Нужно было сдохнуть ещё тогда, чтобы сделать тебя счастливой. Или же ты была бы счастлива убить меня сама, я не знаю. Но я реально ненавижу тебя… — Тогда отпусти, — уставилась она на него ненавистным взглядом, хрипя в его жёсткой хватке, пока он придавливал её за горло к холодной стене. — Давай мы разведёмся, и дело с концом. Это решит все наши проблемы. Тайлер истерически посмеялся, рассматривая её лицо, и немного расслабил ладонь на тонкой шее. — Ты никогда этого не получишь… Я не отпущу тебя. Ни за что на этом свете, а если ты только попробуешь уйти, Уэнсдей, я клянусь, что убью всех, кто тебе дорог, — потемнели его глаза от угроз. — Я не могу без тебя жить, как ты этого не понимаешь?! У меня едет крыша, когда я думаю о вас с ним… О том, что ты… Собралась переехать. Твою мать, и зачем?! Поближе к работе… Это начинает сводить меня с ума. — Может тебя сводит с ума тот факт, что ты псих?! — выдала она с ядовитым выплеском. Уэнсдей никогда не скупилась на едкие слова в его адрес, словно отныне смыслом её жизни стало добить его. — Попробуй найти работу сам… А хотя… Я и забыла, что тебя нигде не берут. Ещё бы. Шесть трупов, условное и алкоголизм, как вишенка на торте! Рука Тайлера разжалась, и он увидел тёмные следы, что оставил ей до того, как она закашлялась, взявшись за шею. — Прости меня, — посмотрел он на неё в отчаянии. — Прости, что я такой… Тайлер рухнул перед ней на колени, въедаясь пальцами в её одежду, собирая шифоновую ткань её платья гармошкой, пока она стояла перед ним, как статуя, и не могла пошевелиться. — Тайлер, прекрати. Я буду собираться, — психованно выдала Уэнсдей, и он сжал ткань сильнее, потянув её на себя. Хрупкое тело тут же последовало на его зов, хотя она явно этого не хотела. Тайлер силой перевернул её на лопатки и придавил её собой к полу, уткнувшись носом в те синяки, что оставил. — Ты — конченный кусок дерьма, ты знаешь?! — прозвучал ноющий шёпот ему в плечо. Уэнсдей понимала, что тоже виновата в том, что они потеряли друг друга. В том, что они всё сломали. Его рука тут же заползла под её платье и разорвала бельё, пока она плакала под ним. Она всё ещё любила его, но это была уже не та любовь. Уже не те чувства. Ноль уважения, ноль восхищения, ноль взаимной заботы друг о друге. — Я всё так же тебя люблю… Всё так же… Мы просто не туда свернули… — трогал он её между ног, вынуждая хныкать от бессилия. — Давай попробуем начать сначала… Жить в новом месте, хрен с ним. Я поеду с тобой, но пожалуйста… Уэнсдей, не бросай меня… Не бросай меня… Тайлер стянул с себя штаны и припечатал её к полу, целуя мокрые от слёз щёки. Это воспоминание последнего отчаяния сидело в его памяти очень глубоко. Он помнил, как она смотрела на него… Словно хоронила в нём человека, которого когда-то любила…***
— Эй… Ты снова задумался, — зашла в кабинет мисс Зиннер, пока Тайлер даже не заметил, что она отлучалась. Женщина огорчилась, глядя на его состояние, и положила папку, что держала в руках, на стол прямо перед ним. — Тайлер… Моя помощница дозвонилась до офиса мистера Торпа. Его тоже никто не видел со вчерашнего вечера. Похоже, что он будет объявлен пропавшим. Мы связались с его отцом, но он пока не даёт комментариев. Видимо, пытается, найти его сам, а также бывшая жена Ксавье утверждает, что вчера говорила с ним, а после шести вечера он перестал выходить на связь, — сказала мисс Зиннер, глядя на Тайлера. — Ты уверен, что совсем ничего не помнишь?..