Ты знаешь, розовый - мой любимый цвет

Беспорядочный день, шумная улица, громкие люди. Все это — как нельзя лучше подходит Годжо Сатору. Он и сам воплощение суеты и бедлама. Но сегодня хотелось немного спрятаться в тишине после напряженной рабочей недели. Тихая кофейня подходила. Миленькое название «Little Pink», очаровательная кассирша, симпатичный интерьер в лучших традициях пинтереста. Сатору заходил сюда за отвратительно сладким рафом каждый день. Кажется, или у них новый бариста? На пятачке асфальта между бесконечными магазинчиками стоит мужчина в форменной одежде. Отрешенно смотрит на проезжающие машины. В одной руке — сигарета и телефон, во второй — легкоузнаваемый стаканчик цвета бедра испуганной нимфы. Вот бы стрельнуть номерок. Годжо не нужен лишний повод, чтобы купить кофе. Но наличие такого шикарного бонуса заставляет его идти быстрее. Черт, он ошибся. Прождав парня с улицы добрых двадцать минут и оставшись без кофе, Сатору понимает, что тот не работает в кофейне. Ну ничего. Годжо не тупой. Если сложить два плюс два, то понятно, что это явно был работник одного из заведений, тянущихся вдоль улочки. И, видимо, сам боженька поцеловал его в макушку, потому что торговый ряд совсем короткий. Почему бы не устроить себе маленькое приключение? Нужно просто по очереди пройтись, распахивая каждую дверь на своем пути, за одной из которых спрятался длинноволосый красавчик. Первая дверь — цветочный. А что, ему бы подошло. Годжо кивает на приветствие флориста и идёт дальше. Вторая дверь — книжный. А что, Сатору любит умных и начитанных. За прилавком почтенных лет мужчина. Ну… нет, может быть, в следующий раз? Третья дверь — оу. Приглушенный свет, бархат, мерцающие лампы. Это секс-шоп. А что, Сатору без предубеждений. Странно, конечно, что к своим двадцати восьми он впервые оказался в подобном месте. Но вообще-то, существуют доставка и интернет-магазины, понятненько? Уже готовый отправиться дальше на поиски, он застывает глупым истуканчиком, открыв рот. Его красавчик с невозмутимым выражением лица расставляет радужные фаллосы на витрине. Ловкие пальчики приклеивают вокруг силикона этикетку «Выставочный образец». Черт. Годжо тоже бы хотел побыть пробником в этих руках. — Добрый день, нужна консультация? Ох черт. Низкий бесстрастный голос, темные глаза, цепко осматривающие вошедшего. То, что доктор прописал. Годжо нервно сглатывает. Взгляд блуждает по разнообразию бежевых резиновых кисок. Перебирает коробки с вибраторами всех мастей — с подогревом, с электростимуляцией, с отростком для клитора. Упаковки смотрятся элитнее, чем красные шкатулки от Картье. — Эмм… — неуверенно тянет Сатору, ругая себя за то, что не придумал хоть какой-нибудь план для знакомства. Но в его оправдание — кто знал, что знакомиться придется, уворачиваясь от резиновых дилдо и пытаясь сохранить лицо, когда прямо позади тебя манекен в коже и пэстисами на пластмассовых грудях. — Смазка? Вакуумник? Анальные шарики? — безумно горячий парень продолжает все это перечислять с таким выражением лица, словно зачитывает список покупок. — Я… можно мне немного осмотреться? А заодно и придумать способ, как спросить твое имя. Ну, это так. Для начала. Продавец вежливо улыбается. Он уже закончил расставлять радужную армию силиконовых гигантов. Теперь его руки перебирают саше со смазкой, сортируя блестящие пакетики по объему и вкусу. — В первый раз в подобном месте? Ох уж этот успокаивающий хриплый голос. Сильно извращенно думать, что хотелось бы записать все сказанные фразы на диктофон, а потом дрочить у себя дома, слушая: «добрый день», «нужна консультация?», «анальные шарики?». — Так заметно? — Сатору очевидно храбрится и пытается всеми силами поддержать их хрупкий диалог. — Ага, выглядишь так, словно заплачешь, если прикоснешься к тому бчч. Глаза снова бегают по небольшому помещению, пытаясь найти подсказку незнакомой аббревиатуре. — Бчч? — Большой черный член, — рука указывает куда-то за спину Годжо. Он успевает заметить тонкие линии татуировки и поблескивающие перстни на пальцах. — Ты знаешь, розовый цвет мне нравится больше. Сатору чувствует себя идиотом. Неловким девственником, который впервые в жизни пытается флиртовать. Никто, слышите? Никто не может его винить, потому что прямо перед ним стоит сам бог. Длинные волосы почти до поясницы, высокий рост, на который у Годжо пунктик, ведь он сам та ещё шпала. Крепкие мускулы, которые безуспешно пытается скрыть рабочий лонгслив. Слюна начинает подозрительно быстро наполнять рот, когда глаза улавливают выступающие венки на руках. Боже, он только что уверовал. Сатору пялится. Пялится, как подросток, который открыл свой первый порножурнал, выигранный у друга в карты, и увидел голые сиськи. И, кажется, незнакомец прекрасно все понимает. — Барби-члены для принцесс в другом углу, — легкая волна плечами, и вот он снова весь внимание к своей работе. Дразнится. Как будто не раздевал Сатору взглядом пару секунд назад. Ну и лис. — Да? А какой лучше, можно совет от знающего человека? Отличная тактика. Язвить в ответ. Очень по-взрослому, браво. Продавец — невозмутим. Он устало смотрит на Годжо (хотя тот готов поклясться, это всего лишь маска), с сожалением встает со своего мягкого кресла. — Есть более конкретные пожелания? Ох черт. Мысли в голове проносятся так быстро, что даже нет возможности вырвать хоть одну стоящую. Зато глаза успевают заметить кое-что интересное. Бейджик. Аккуратным почерком синей ручкой выведено — Гето. По ощущениям — это даже лучше, чем выиграть в лотерею. — Полностью полагаюсь на вас, Гето-сан. Небольшая морщинка между тонких бровей, которую сразу же разглаживает большой палец. Ну как можно быть настолько, блядь, охуенным даже в бытовых жестах? — Тогда лучше взять что-то для начинающих? Вы себе или партнерше? Для какого проникновения? Вагинальное, анальное? Есть наборы для уретры, кстати. Обезоруживает, сука, каждым словом. И все с таким флегматичным выражением лица, словно они выбирают зимнюю резину для тачки. — Ну-у-у, — Сатору задумчиво хлопает ресницами, не продолжая предложение. Он знает, он точно знает, какой эффект производит на людей его лицо и глаза. И этот «Гето» или как там его, может сколько угодно придавать своему лицу кислющее выражение, но они оба понимают — тот, не отрываясь, следил за Годжо с того самого момента, когда они пересеклись взглядами на улице. А вы думали, он слепой, и не заметил как чрезмерно заинтересовавшийся брюнетик, чуть не выронил из пальцев телефон вместе с сигаретой? ХА. — Хм, — снова пробует придумать элегантный способ подкатить к Гето. Да бля. За весь диалог Сатору, кажется, успел промямлить только парочку неуверенных междометий. — Знаешь, ты мне очень поможешь, если скажешь, чего хочешь, — легкий смешок, пристальный взгляд из-под темных ресниц. — А мы уже на ты? Наконец-то, давно пора перейти от пустой болтовни к флирту. Годжо чувствует себя канатоходцем. Или сапёром. Ведь одно неловкое движение — и все покатится к чертям. — Пфф, серьезно? Меня ещё ни разу не пытался снять посетитель магазина. Нелепый подкат заставляет продавца-тире-самого-горячего-человека-в-мире улыбнуться. — Почему? — Наверное, потому что у нормальных людей есть интернет, и они не ходят по магазинам? — Не знаю, как ты, но с тобой я бы сходил в ближайший пункт полиции. Гето вопросительно смотрит, ожидая продолжения. Бедняга явно не догадывается, как сильно он попал. — Потому что ты похитил моё сердечко. *** — После принцесс, — ухмыляется Гето, открывая дверь в подсобку и пропуская перед собой Годжо. Ну, миленько. Вопреки ожиданиям, вместо армии силиконовых убийц, вдоль стен тянутся стеллажи уставленные контейнерами с рассортированным товаром. Небольшая кушетка для отдыха, ещё парочка шкафов для хранения. От щелчка замка до ощущения чужих губ на своих собственных проходит меньше секунды. — Я бы хотел для начала уточнить один важный момент. Гето слегка отодвинулся от Сатору, положив ладонь на бритый затылок, легко удерживая, чтобы тот не отстранился: — Как тебя зовут? Ох. Какой своевременный вопрос. — Годжо, — на большее не хватило ни воздуха в легких, ни мыслей в стремительно пустеющей голове. — Только фамилия? — Гето неспешно расстегивает пуговицы на чужой рубашке, проходится руками по голой коже, заставляя последние клетки мозга растекаться бесполезной протоплазмой, — имя настолько личное, что не скажешь его человеку, который собрался сделать тебе приятно? — Са-сатору, — губы еле вышёптывают такое привычное и простое слово. — А я — Сугуру, — ответ следует именно в тот момент, когда его рука уже вовсю хозяйничает в штанах Годжо. — Ох бля, господи, очень приятно. Снова тихая усмешка. Каждое прикосновение Сугуру аккуратное, нежное, словно он боится спугнуть Сатору своей настойчивостью. Сначала пальцы осторожно ведут по коже, и, лишь почувствовав, что мышцы не напрягаются, тут же сильнее прихватывают, вдавливают, безошибочно находя на теле точки, которые заставляют Годжо реагировать на уровне неловкого девственника. — Сейчас будет ещё приятнее. Гето утягивает за собой на диванчик. Стягивает лонг, давая рассмотреть себя под холодным светом офисных ламп. Годжо уверен — он никогда не видел ничего прекраснее. Впервые в жизни его посетило желание уткнуться лицом в мужскую грудь. Или облизать чей-то (на самом деле очевидно, чей) пресс. Он сам был в отличной форме, замечал, как его разглядывали бывшие любовники. Но чтобы просто поплыть только от того, что парень перед ним снял кофту. Уф. Когда температура в комнате успела подняться до уровня адского пекла преисподней? — Можно? Сатору неуверенно тянет руки, чтобы неуловимо прикоснуться, но Сугуру ловит их на полпути, уверенно сжимая запястья и перекладывая ладони прямо к себе на торс. — Могу ещё дать распустить волосы, если хочешь. — Блядь, да. Господибоже. Годжо что, спас целый автобус сироток в прошлой жизни? Иначе откуда такое благословение свыше? Он с удовольствием зарывается пальцами в обсидиановые пряди. Тянет резинку, чуть ли не зачарованно смотря, как рассыпаются волосы. — Если ты будешь так на меня пялиться, мне придется взять деньги за просмотр. Гето окончательно избавляет Сатору от брюк с нижним бельем и кроссовок. Заинтересованно копается в коробке на стеллаже. — Сегодня у нас на выбор два вкуса — ванильная кола и булочка с корицей, ты как? Для начала Сатору пытается понять — будут ли его кормить или трахать, но выбор очевиден: — Ненавижу корицу. Куда больше Сатору ненавидит такое количество прелюдий. Кола, корица, какая, в задницу, разница. Он просто хочет поскорее ощутить в себе хотя бы пальцы красавчика-консультанта. Снова короткая лисья усмешка. Пока Годжо пытается придумать, как уместить свои бесконечные ноги на кушетке, Гето берет дело в свои руки. Деликатно ставит его коленями на диван, давая облокотиться на стену, ведет губами по шее, изредка позволяя себе сдержанные покусывания — невежливо оставлять следы без разрешения. Сильными руками прогибает Сатору в пояснице, хватается за тазобедренные косточки, притягивая к себе ближе. — Не против? О боже, конечно нет. Он так чертовски этого хочет, что притирается бедрами к Гето, чувствуя через грубую джинсу его стоящий член. Наконец-то слышится шелест упаковки. — Хм, и где язычок для быстрого открывания? Крышка хлипкая, — задумчиво бормочет Сугуру. Блядь. Они собрались все-таки потрахаться или строчить диссертацию по лубрикантам? — Хочешь написать об этом производителю прямо сейчас? Позвоним им на горячую линию? Он правда пытается вести себя хорошо. Но не скалиться выше сил Годжо, когда он без одежды со стоячим членом ждёт, чтобы на него обратил внимание его новый знакомый. Гето чуть ли не вжимает Сатору в стену, прислонившись к нему грудью. Нежничает. Для начала вставляет только один палец, но когда понимает, что этого недостаточно, сразу же вводит второй. Годжо прерывисто вздыхает. Ещё ещё ещё Разогревшаяся смазка начинает ярче пахнуть. Если честно — химозная дрянь. Ноль из десяти. В отличие от пальцев Сугуру. Они не грубые, но напористые, не дающие увильнуть, уверенно растягивающие стенки… и это, ох. Сто рассыпающихся звезд из десяти под закрытыми веками. Гето почему-то слишком хорошо знает, что нужно делать. Поэтому когда его рука начинает ещё и надрачивать Сатору, размазывая лубрикант и предэякулят по изнывающему члену, тот совсем теряется в ощущениях. Где-то между всхлипами и толчками фалангами мелькает мысль, что он готов кончить от чужих пальцев в собственной заднице, зажатый где-то в пыльной кладовке. Ну, не так плохо на самом деле. Пытаясь заставить Сугуру действовать быстрее, Годжо в своей издевательской манере спрашивает: — А презервативов будет такой же выбор или больше? Шею обдает теплым воздухом — смеётся. — С усиками, ребристые, со стимулирующими насадками, с точечками? Может быть, со вкусом банана? Боже, кажется Сатору теперь возбуждает бесстрастный бубнеж ассортимента секс-шопа. — Ох… на твой… вкус. Разочарованный стон, когда Гето достает свои пальцы. От пустоты в дырочке и смазки, быстро остывающей на воздухе, Годжо чувствует себя просто маленькой шлюшкой, которая гонится за сиюминутным удовольствием. И если этот горячий консультант имеет хоть каплю милосердия, он затолкает свой член в его мокрую задницу как можно скорее. — Скажи, если будет неприятно? Сугуру наконец-то входит, неспешно толкается сначала головкой. Останавливается. Нежно оглаживает спину Сатору, ведет горячими ладонями по животу, ждёт, когда он привыкнет. Пара безумно долгих минут, пока член растягивает гладкие мышцы. Ноги предательски дрожат — не столько от боли, сколько от скопившегося возбуждения. Дрожат даже руки, которыми Годжо упирается в стену, спрятав лицо в сгибе локтя. — Все хорошо, — шепчет Сугуру под размеренные толчки, — не сдерживайся, тут отличная звукоизоляция. Он сильнее ведет бедрами, выбивая хриплый стон. Не останавливается на одном, сжимает пальцы на талии Сатору и делает ещё парочку резких движений. На пробу толкается, чтобы войти под правильным углом. Удовлетворенно закусывает губу, когда Сатору начинает причитать от трения головки по его простате. Ах блядь, да что же ты творишь со мной. Не то чтобы Годжо сдерживался, он знаете ли, пытался быть вежливым. Но теперь, когда Сугуру растрахивает его задницу, загоняя член до упора, обшаривая каждый сантиметр пылающей кожи, все, что остается Сатору — только лепетать срывающимся голосом пожалуйста, глубже, ах да, вот так. Он сам раз за разом подается назад на член Гето своей сжимающейся дырочкой, и хвала богам, тот натянул совершенно обычный презерватив без всяких выебонов. Иначе из-за чрезмерной стимуляции Годжо мог бы просто сойти с ума. — Хочу кончить, Сугуру, боже, я так хочу… Черт, в каких же он умелых руках. Гето не дразнится, не растрачивается на суетливые жесты. Он просто сильнее вжимает Сатору в стену, продолжая вбиваться с хлюпающими звуками. Обхватывает ладонью его член, начиная надрачивать в таком идеальном и правильном темпе, что Годжо кончает за пару движений. Как ему кажется — оставляя всего себя на этой безупречной руке. — А ты долго ещё продержался, да? Сугуру доводит себя до оргазма за несколько неглубоких толчков, словно специально сипло постанывая Сатору где-то между шеей ухом, когда член сокращается, выплескивая сперму в презерватив. *** И вот они теперь уже вдвоем стоят на пятачке между магазинчиками. Сугуру выходит из кофейни, протягивает стаканчик с кофе. Сам же — щелкает зажигалкой, почти что с благоговением делая первую глубокую затяжку. Щурится от солнца, словно сытый кот. Проходится взглядом по Сатору — лохматый, вместо рубашки в запасном лонге Гето, на лице — блаженная улыбка. Дурашка. — Дай свой номерок, — возможно, нужно было с этого и начинать. Ну, часик назад примерно. — Зачем? — голубые глаза откровенно смеются, и Сугуру остается только принимать правила игры. — Ну, будешь помогать мне пробовать новинки? — рот напротив удивленно открывается, — завтра обещали привезти анальные пробки, вроде даже с розовым хвостом будет. Как ты любишь. Кофе падает из ослабевших пальцев.