Безликие

Как говорится, пусть друзья богатеют, враги не беднеют, посмотрим потом, кто кого одолеет.

Тони Старк

2018-ый год, лаборатория D.H.L., город Снежинск, Россия.

Проект "Зверинец"

Объекты N° 100-120

Гриф: совершенно секретно

Объект N°110

Кодовое имя: Медведь

Ф.И.О: Телатовицх Андрей Михайлович

Возраст: 21 год (07.07.1997)

Пол: М

Происхождение: [данные удалены]

Модификации: необходим код доступа

Реабелетация: три года

Полная информация: [данные удалены]

      Общая комната была пожалуй самым светлым уголком в этой пучине мрака. Здесь даже были три больших окна, которые открывали на проветривание. Она находилась на первом этаже сразу после холла. Дверь в него конечно почти всегда была закрыта и возле неё дежурили два тяжело вооружённых охранника, но даже они иногда по очереди играли с детьми в настольные игры. Когда их нанимали, они не до конца знали, на что шли. Но и отказаться уже не могли. Хотя кому-то было всё равно, ведь оплата была очень заманчивой. Взрослые люди готовы многое пережить и справиться с этим. Большинство из них уже не мучает совесть, а потому никто не реагировал на то, как детей иногда силком уволакивают туда, вниз. Ни один мускул на их лицах не дёргался. Никогда.       Женя могла бы сравнить их с врачами, но всё таки это не одно и то же. В задачи охраны входило только соблюдение порядка. Однако, на сколько она знала, в случае чего им приказано было убить ребёнка, которому удастся пробраться до Главной Стены или дальше. Если ситуация не доходила то таких масштабов, стреляли по ногам, чтобы и не смертельно, и дезертир не смог уйти. Но они делали это хладнокровно, ни на секунду не задумываясь, что это просто ребёнок, который хочет жить.       Поэтому когда они молча садились напротив и бросали кубики, улыбаясь глазами, в мозге возникал диссонанс. Вот перед тобой огромный человек, настроение которого ты можешь читать только по глазам, но и то, они могут врать тебе. Ты видишь десятки таких же по всей лаборатории, их взгляды обращены к тебе и считывают каждое твоё движение. Казалось, это просто вычислительные машины для убийства, изучившие людей вдоль и поперёк. И после задаёшь себе вопрос: Есть ли у них лица?       Женя не могла сказать, что такое возникало у всех, когда охранник вдруг присоединялся к общей игре, но попыталась понять, почему так происходит. Спросить боялась, да и им запрещалось разговаривать. Они были странными. Пытались оправдаться? Перед кем? Богом? Он по её мнению давно забыл про это место.       Хотя, когда эти мускулистые мужчины присаживались рядом, она не возражала. С ними было интереснее играть, как и с любым взрослым, особенно выигрывать. Они тогда хмыкали, улыбались и уходили. Правда, они не устраивали старших, но и старшие редко когда бывали в общей комнате, а уж тем более присоединялись к детскому досугу.       Он здесь был разным: каждый мог заниматься всем, к чему душа лежит. Если конечно, от неё что-то оставалось. Почти все со временем просто приходили сюда для того, чтобы сменить картинку перед глазами, ложились на длинные кремовые диваны по периметру и спали на мягких подушках. Кто помладше, и кто ещё не потерял лица, обычно располагались на мягком зелёном ковре на полу и рисовали, лепили из пластилина, строили башенки из кубиков, или играли в настольные игры на столах, что располагались по соседству. Даже несмотря на то, что они были уже взрослыми для подобных игр, так они отвлекались от всего происходящего, ведь именно это был единственный способ. Да и кто осуждал их? Иногда ели доставшийся трофейный шоколад. Эта комната была создана для отвлечения внимания не только детей, как и все классы на первом этаже. В Лаборатории Мёртвой Руки удачно совместили нечеловеческие эксперименты, их результаты, и обёртку красивой конфеты.       Детей от десяти до четырнадцати лет здесь учили, как в школе, причём программа у всех была одинаковая и особая, совмещавшая в себе главные аспекты математики и начала математического анализа, химии, физики и русского языка. Составлялась она на основе материала седьмого, восьмого, девятого и десятого классов. В лаборатории изобрели сыворотку, позволявшую мозгу запоминать всё быстро и до мелочей. Единственным условием было отличное здоровье, иначе некоторые элементы, входившие в состав чудо-зелья, разрушали организм. Учёба давалась легко, поэтому маленькие дети не подозревали о том, что проходят достаточно сложную механику в физике, например, или органическую химию.       Отдельно изучались языки — в первую очередь английский и ещё один дополнительный на выбор. Но разрешалось учить сколько угодно и какие угодно, главное тянуть программу.       Эта своеобразная школа находилась на первом этаже не просто так. Лаборатория на бумагах позиционировала себя как компания по выращиванию искусственных алмазов и называлась D.H.L. — Diamond Hand Lab — Лаборатория Бриллиантовой руки. И здесь действительно выращивали алмазы, только в другом корпусе, главном. Он находился почти рядом с выездом и загораживал собой все остальные строения. На нём и красовался логотип в виде руки, державшей бриллиант. "Школу" же построили рядом с дальней стеной, в углу, в форме перевёрнутой буквы "Ш". Но доход, получаемый от продажи алмазов научно-исследовательским институтам, промышленным предприятиям и ювелирным магазинам, не обеспечивал всех расходов на опыты над людьми, а также взятки, необходимые для оформления некоторых документов. А ещё надо платить высококвалифицированным учителям, охране, обслуживать все помещения, Стену с турелями и круглосуточным передовым наблюдением, персонал и бронированный транспорт с вооружением. Поэтому лаборатория занялась искусственным синтезом дорогой и качественной дури, с лихвой покрывавшей все затраты.       Её производство находилось в подземном помещении, отделённым от остальных сетью длинных коридоров. По слухам, они также вели в бункер, который в случае чего, мог спасти от взрыва ядерной боеголовки прямо над ним. Как он обеспечивался, Женя не знала, но в его существовании никогда не сомневалась. Ведь неспроста это были слухи. Первое время ещё кто-то порывался воспользоваться этими коридорами в надежде найти выход, но обычно они не выживали после и трёх дней. Андрей лично общался с одним из таких, тоже некогда бывшим старшим, и он же пустил эту байку, чтобы уберечь остальных. Меньше знаешь — крепче спишь. Сам он понимал, что теоретически может выбраться, но не мог бросить друзей.       И наконец, чтобы как-то объяснить наличие детей во всей этой схеме проверке, регулярно навещающей лабораторию, её создатели объяснили это тем, что содержат приют для детей сирот. Неожиданно для себя они также стали получать субсидию от государства, а позже их под крыло взял один очень влиятельный бизнесмен, из-за которого в лаборатории эти дети и появились, и из-за которого она получила своё настоящее название — Dead Hand Lab — Лаборатория Мёртвой Руки. Это же название указывалось во всех сделках с криминальным миром. Настоящим логотипом была отрубленная рука, ладонь которой проткнул алмаз.       Помимо обычных классов, в школе были и творческие уголки: дети могли заниматься музыкой(например, Андрей играл на гитаре), шитьём и готовкой(популярными среди девочек), рукоделием. О спорте тут речи не шло, ибо детей с пятнадцати лет привлекали к экспериментам, направленным на повышение человеческих способностей. До какого-то момента Женя не знала, почему подолгу не видела своих старших друзей, а если и видела, то измученными и неспособными даже стоять, пока сама не прочувствовала их "занятия".       По какой-то причине её уже давно не трогали. Не водили на неприятные процедуры с уколами и сбором анализов, на испытания отравляющим газом или ударами тока, на занятия спортом, после которых её буквально волокли до жилых комнат на втором этаже, ибо передвигаться самостоятельно она уже не могла. Это пугало, но Женя старалась не думать об этом, наслаждаясь обычными занятиями в классах и новоиспечённым творчеством.       Сидя за столом, она завершала последний из трёх браслетов. Это были красные нитки с нанизанными на них двадцатью алыми прозрачными бусинами и ещё двумя свисающими. Бусины напоминали идеально круглые и ровные драгоценные камни, красиво переливаясь в солнечных лучах. А ещё они походили на диковенные ягоды из леса. Волшебные.       Браслеты регулировались под ширину кисти и именно плетение, позволявшее сделать это, было самым сложным. Над ним Женя и корпела последние полчаса. Остальные дети иногда заинтересованно наблюдали за её деятельностью, но вскоре переключались на какое-нибудь другое занятие и только изредка бросали на неё взгляды. Всё это время рядом с ней сидела только девочка азиатка с чёрными, как смоль волосами и пыхтела над листом бумаги. Когда Женя закончила с браслетом, девочка наконец подняла голову и робко протянула ей листок. А там был Женин портрет. Точнее то, как она возится с браслетом. Цветными карандашами девочка наметила лёгкие оттенки, отчего и без того шикарный рисунок обрёл живость. Даже Женя почувствовала себя живой. Она с улыбкой посмотрела на азиатку и тихо сказала: — Thanks! It is very beautiful!       Девочка смутилась, кивнула, и встав из-за стола, побежала к собравшимся над Дженгой мальчишкам. Женя ещё долго глазела на рисунок и даже не заметила, как в комнату вошли Андрей и Кёниг. Поняла она это только когда все дети будто бы стаей птенцов побросали свои дела и бросились к ним, весело визжа и прыгая вокруг. Они дёргали их за руки, что-то кричали на разных языках, видимо прося поиграть с ними или о чём-то спрашивая.       Женя отвлеклась от браслетов и расплылась в тёплой улыбке, наблюдая за этой картиной. Кёниг детей не очень любил(скорее даже побаивался), а потому незаметно спрятался за спиной Андрея, скуксившись. Тот недовольно фыркнул и молча обратно выдвинул его рядом с собой, пытаясь пройти сквозь визжаще-пищащую толпу. Кёниг, который не скрывал своего недовольства, таки послушно пошёл следом, стараясь отогнать от себя особо надоедливого ребёнка, нарушевшего его личное пространство. Андрей рассказывал, что в детстве беднягу задирали из-за роста, и настолько сильно, что у него появилась не то психологическая травма, не то расстройство. И хотя он держал себя в руках, Женя видела, как сжимались в кулаки его руки, а мускулы на лице напряглись, очерчивая острые скулы. Даже светлые голубые глаза потемнели. Парни наконец смогли усесться на диваны. Андрей принял весь удар на себя и активно поддерживал разговор с мелкими, кивая и жестикулируя. Некоторым даже позволял сесть рядом с ним. Кёниг, до этого уставившийся взглядом в пол, вдруг поднял взгляд и внимательно посмотрел на Женю. Склонив голову набок, он увидел браслеты в её руках и заинтересованно сверкнул глазами. Девочка покраснела, отводя взгляд, но потом набралась смелости и кивком указала в сторону одного из коридоров, ведущих к лестнице. Австриец пихнул Андрея, повторил жест и встал. Женя сгребла в охапку рисунок и браслеты, выскользнула из комнаты первой и тихой походкой направилась по светлому коридору.       На втором этаже находились жилые комнаты. В каждой размещались по двое ребят одного пола. Обустроены они были просторно: две кровати напротив друг друга у стен, небольшая общая тумба возле широкого окна, на подоконнике которого можно было даже с комфортом сидеть, и длинный стол рядом. Казалось бы — роскошное общежитие, если не знать, что окна бронированные, и некоторые выходят прямо на Стену, а в углу притаилась скрытая камера и прослушка. Комнаты делились по возрастам, поэтому Женя, которая перешла в категорию старших, теперь жила в одном крыле с Кёнигом и Андреем. Каждое крыло имело три санузла, а всего комнат в одном крыле было четыре. Их крыло располагалось в восточной части комплекса и жили они в соседних комнатах. Им разрешалось ходить друг другу в гости, ведь везде стояла прослушка и камеры, а в торцах коридоров дежурила охрана.       Быстро проскочив недружелюбных мужчин, Женя юркнула в свою комнату. Через секунду к ней присоединились Кёниг и Андрей. Первый бухнулся на мягкую кровать и с наслаждением закрыл глаза, подложив руки под голову. — Бездельник. Почему я постоянно за тебя отдуваюсь?       Буркнул Андрей на английском и пристроился рядом с австрийцем, пнув его в бок. — Ты подвинься хоть, а то разлёгся тут, скоро кровать сломается.       Только Андрею разрешалось шутить по поводу телосложения Кёнига, и сейчас он хмыкнул, двигаясь. Пришлось сесть, но австриец всё равно широко расставил ноги, опёрся о стену и прикрыл глаза. — У тебя с ними получается найти общий язык. А я бы запульнул одним из этих depp в толпу.       Женя засмеялась, прикрыв рот рукой, а Андрей закатил глаза, издал недовольный стон и скрестил руки на груди, пытаясь уместиться в углу кровати, который ему оставил Кёниг. Чернова мечтательно вздохнула и вытянула руки с браслетами, отложив рисунок. — Я сделала нам их как... Как символ дружбы. Красный — цвет верности. Я обещаю вам, что когда мы выберемся отсюда, я вас ни за что не забуду! Мы же самые лучшие друзья, правда?       Женя с очень серьёзным лицом смотрела на браслеты, будто пытаясь найти в них себя.       В лаборатории очень быстро выбивали из ребёнка личность. Его лишали интересов и привычного понимания мира, навязывая своё, истинно правильное видение. Но делали это так тонко, что у ребёнка оставалось твёрдое желание жить и самое главное, оставался страх. Он путём пыток и манипуляций вырастал до невообразимых размеров, затмевая собой смелость, хитрость и способность врать, чтобы хоть как-то спасти свою шкуру. Из человека буквально делали просто куклу на ниточках и срывали с него лицо. А дальше рисовали новое, или оставляли этот процесс на самотёк, наблюдая, как недосущество пытается слепить его себе заново из подручных материалов. Может быть, это забавляло врачей, ведь эту картину можно представить в виде мартышки, пытающейся подобрать себе похожую на человеческое лицо маску. А может, это очередные исследования, ведь в лаборатории в ход шло всё, что можно как-то применить и изучить, любой материал. Даже снайперы на Стене стреляли не из обычных винтовок, а особых, с дротиками. В дротике сильно действующее и моментальное снотворное, его формула доведена до совершенства в соотношении цена/качество. А вы как думали, откуда Ласвэлл берёт эти смертоносные шприцы?       Конечно , подробности поставщик не разглашал, но снотворное пользовалось большой популярностью и разлеталось, как горячие пирожки.       В итоге всегда получалось кривое и уродливое подобие на человека существо. Оно не понимало, что это всего лишь оболочка, за которой должны быть идеи и чувства, должно быть сердце. А у них была только чёрная кровь, гниль и кости.       Когда ребёнок только попадал в лабораторию, он проходил Церемонию. Именно на ней его ломали, и занимался этим всегда один человек, который и создал Мёртвую Руку. Такую, какой она была сейчас. К каждому своему новому подопечному у него был индивидуальный подход. Для этого он изучал всю информацию в краткие сроки и основываясь на том, как именно ребёнок попал к нему, подбирал испытание. Его забавляло то, с какой лёгкостью дети подчинялись, стоило им лишь показать их самый главный страх. У него не было своей философии, его извращённый мозг очень быстро понял человеческую суть и вывернул её наизнанку. Он открыл способ полного подчинения и отбросил все моральные принципы ради достижения цели. А именно безотказного послушания и расходного материала, из которого учёные воспитывали ему новых солдат для бессмертной армии из Ада.       Жене первое время снились кошмары, в которых она видела, как сама проходила Церемонию. Лицо того человека, что поймал её, что отнял у неё родителей, она запомнит навсегда. Но она не испытывала к нему ненависти. Она не хотела убить его, не хотела сбежать из этого жуткого места. Она ничего не хотела, кроме того, чтобы больше не испытывать этого страха, доводящего до сонного паралича и тремора. И в этом-то и был весь фокус Церемонии. Это как отдельное искусство: нельзя просто взять и сломать человека так, как ломают лошадь или собаку. Чем сильнее человека бьёшь, тем больше он ожесточается. Чтобы сломать его волю, сломать дух, нужно сломать его разум. Люди думают, что можно сражаться с честью, что есть какой-то правильный способ убивать врагов. Это ерунда, наркоз для совести. Нужно пережить настоящий ужас убийства, разрушить эту иллюзию, показать, как страшно убивать человека, а потом показать, что ты наслаждаешься этим. Ранить. Затем добить раненого. Сжечь. Перерезать горло. Если разрушить представления о том, что есть человек — станешь их личным чудовищем. Нужно помнить, что это демонстрация — лев рычит с той же целью, горилла бьёт себя в грудь. А если слишком увлечешься этим, то погрязнешь в ужасе, станешь чудовищем, лишишься части себя, станешь меньше, чем человеком.       Женю заставили убить свою мать. Её пытали у неё на глазах, предлагая выбор: она может добить её, чтобы та перестала мучаться, или она продолжит наблюдать за этим ужасом, не смея отвернуться. Спустя несколько минут Женя выбрала первое, нажав на спусковой крючок. Тогда она впервые услышала выстрел так близко к себе. Почувствовала отдачу. Увидела, как просто обрывается человеческая жизнь небольшим кусочком металла.       Тряхнув головой, Женя поняла, что плачет. Это обычно бывало по утрам, или иногда вечером. Она старалась не показывать слёз никому, считая, что тут и так всем плохо, а она нюни распускает. Не стоит копаться в себе. Но она не могла контролировать это. Достаточно было лишь на мгновение подумать о чём-то, что косвенно или напрямую было связано с родителями или прошлой жизнью, как тут же вставал ком в горле и страх душил, утягивая её на дно. Даже тот день, когда она попала в летнем лагере в заложницы террористов, не казался ей теперь таким страшным. И кто был тот человек в маске черепа? Смерть, которая спасла меня?       Кёниг напрягся, поднимаясь и присаживаясь справа от неё. Рисунок он отложил в сторону, перед этим мельком его осмотрев. Андрей молча сел слева. Они синхронно взяли браслеты, надели. Кёниг на правую руку, Андрей на левую. Женя уставилась в одну точку, и как будто в прострации, сама надела браслет на правую кисть. Парни обняли её с двух сторон, укрыв своими мускулистыми руками и тёплыми телами. Девочка начала плакать, уткнувшись Кёнигу в грудь и всхлипывая. Он только тихо сказал: — Мы выберемся, Feuerlilie. Я обещаю. Я не забуду тебя. — И я.       Добавил Андрей, крепче обнимая рыжеволосую девочку, в его руках ощущающуюся, как затухающая искорка. Вдвоём они пытались поддержать огонёк в ней. И кажется, им это удалось.

30-ое октября, 2019 год. Особняк Эль Син Номбре, Лас Альмас, Мексика.

      Открывая глаза, Гиена даже не поняла, что проснулась. Комната не воспринималась, как существующее для неё жилое пространство. Некоторые люди порой хотят оказаться в пустоте и ничего не чувствовать. А достаточно просто выплакать всё и снять лицо. А потом как ни в чём не бывало однажды проснуться спустя время, зная, что у тебя выходной.       Ощущения были странными: внутри не было буквально ничего. Ни мимолётной радости от того, что впереди очередной день отдыха. Ни тревожности, которая возникает вообще в любое время суток, как ей вздумается, и чаще всего без причины. Нет и тепла после приятного сна. Но это было всяко лучше, чем те кошмары, что девушка видела до этого.       От воспоминаний дёрнулись ноги и Гиена тряхнула головой, протирая глаза. Пару секунд она тупо пялилась в белые простыни, и затем встала, заправляя постель. Методичное занятие позволило отвлечься на посторонние мысли и воспоминания, которые, хоть и не были важными, но Гиена обычно держала их в голове. Рутинная работа нисколько не утомляла её, наоборот, помогала собраться воедино, ведь пустотелый взгляд по утрам обычно свидетельствовал о том, что девушка находилась в том самом состоянии потерянного лица. Она была тем существом, потерявшим личность и уже не пытающимся его найти, но по какой-то причине ещё находящимся в течении жизни. И иногда по утрам это существо забывало, как грести руками. На неделе передали дешёвую партию огнестрела в Лондон, для одной из местных ячеек Аль-Каталы. Шакал уехал в отпуск. Скотт вот уже почти неделю в Америке. Интересно , что он там забыл? В остальное время валяли дурака... Пару дней назад разрушили осиное гнездо на заднем дворе.

27-ое октября.

      Пересчитывая деньги с партии, Гиена услышала глуховатый шум, пробивающийся сквозь стены особняка. Это было странно, потому что почти всегда он был окутан чуть ли не могильной тишиной, нарушаемой только шагами охраны, но и они постепенно сливались в одно общее вакуумное тягучее вещество, укрывающее слух. Если тишина вдруг пропадала, сменяясь какафонией, то это свидетельствовало о какой-то беде. Но Гиена не услышала выстрелов или криков. Нет, крики были, но от них на губах появилась улыбка, а не оскал.       Уложив котлеты в чемодан и оставив его у Гарзы, девушка с интересом шмыгнула на задний двор. Мышцы после долгого перелёта в Англию и обратно ныли, не мешало бы размяться, но всё, чего сейчас хотелось — это упасть на кровать и пролежать там целые сутки. Или разузнать об источнике столь занятного и необычного шума больше.       Гиена вышла на улицу через один из потайных ходов, и так и замерла в дверном проёме.       Солнце медленно клонилось за горизонт и бросало свои последние розово-алые слепящие лучи из-за чёрных гор, окрашивая небо. Марко, Салазар и Андрей приплясывали возле огромного дуба(единственного дерева на территории особняка) с палками. Он возвышался над ними, как последний живой организм, от которого в стороны разрослась трава, пытаясь спасти это место. Парни то высоко подпрыгивали, махая палками, которые, очевидно, сорвали с дуба, то разбегались в разные стороны с руганью и кряхтеньем. А затем сбегались вновь, как испуганные птицы, возвращающиеся на прежнее место, ведь там насыпали еду.       Гиена подошла ближе и тут же хрюкнула от смеха. Мужчины в прыжках били здоровенное осиное гнездо, как пиньяту, и матерясь, сражались с осами, от которых отмахивались своим импровизированным оружием и от того крутились волчком, пытаясь увернуться от жал.       Пока охрана улья отвлеклась на братьев, Андрей разогнался, и подпрыгнув, сбил свою цель, приземлившись в кувырке. Все трое были полуголыми и блестели от пота, а их лица раскраснелись, как помидоры, и волосы превратились в мочалку. Зато в глазах горел азарт, а крепкие тела напрягались, играя мышцами. — Быстрее, тащи какую-нибудь отраву, пока эти опёздолы не опомнились!       Выплюнул вместе с травой Андрей, имея в виду ос. Поднимаясь, он подскользнулся и упал на задницу. Крякнув слово "блядь", он пополз в сторону, отмахиваясь палкой. Братья прыгали непадолёку, танцуя будто бы какой-то шаманский танец с этими палками. Вокруг поднялся гул и рой ос заполонил воздух, нагревая его и не позволяя холодному вечернему ветру протиснуться на участок. Сдерживаясь от откровенного ржания, Гиена метнулась обратно, вспоминая, где лежал баллон с дрянью против этих насекомых. Усталость мигом улетучилась, сменившись приятной дрожью в теле, сознание было кристально чистым, не желая воспринимать ничего, кроме глупого веселья.       Стоя с баллончиком в позе супергероя, Гиена распыляла смесь в разные стороны, зажмурившись и крутясь на месте. Через пару минут противные насекомые попадали замертво, а мужчины собрались кружком вокруг улья. Гиена присоединилась к изучению находки, сев возле Танка.       Андрей голыми руками разломил улей на две половины. Гнездо ос представляло собой множество уровней — "этажей" с сотами, в бо́льшей части которых находились ещё не вылупившиеся жёлтые личинки. — А где мёд, э?       Недоумённо спросил Андрей, почёсывая затылок. Салазар как будто бы пытался что-то вспомнить, сидя по-турецки, а Марко, хотя и не понял Танка, с рвением раздербанил хрупкий осиный дом и теперь грустно осматривал серые ошмётки с сотами. — Осы не делают мёд... Только бумагу. Ну... Не совсем бумагу, но нечто похожее.       Ответила Гиена, ковырнув пальцем одну из сот. — Нет, ну я так не играю. Пошлите пожрём чего-нибудь.       Фыркнул Андрей, встал, пнул остатки гнезда и обиженно потопал к дому. Салазар утешающе погладил расстроенного Марко по спине и встав, пошёл следом. Гиена вздохнула, помогла Балбесу встать и они направились ужинать.

30-ое октября.

      Девушка улыбнулась, вспоминая мгновения счастья, так редко её навещавшие. Одевшись, она села на кровать, подперев подбородок кулаками и уставилась в одну точку. Надела алый браслет, лежащий на тумбе рядом. Она даже не слышала, как вошёл Андрей. Он навещал её каждое утро, чтобы помочь справиться с кошмарами. Хотя вроде Гиена и не должна была привязываться к кому-либо из своего отряда, её связь с Андреем была особой. Она никогда не задумывалась, что будет, если его вдруг не станет. Что будет, если его метка на ПДА загорится красным и придётся нажать кнопку ликвидации. Да и зачем? Эмоции — штука странная, и не хотелось лишний раз напрягать себя, когда вокруг постоянно ощущается невидимое давление. Пропадая на миссиях, его заменяет мандраж и адреналин, но вот страх смерти Гиена не испытывала с тем самых пор, как покинула лабораторию. Скорее, весь страх, который она должна была испытывать в течение жизни, кончился в Мёртвой руке. Его просто выжали из неё до последней капли, оставив апатию. Порой конечно и там её посещало желание найти способ упасть замертво, но она не хотела бросать лучших друзей. Да и без них было бы ещё хуже. Чёртовы учёные.       А сейчас, когда ласковый только с ней здоровяк каждое утро просто обнимает её без лишних слов, стал настолько привычным и родным, что не представлялось следующего дня без него, не хотелось думать о чём-то другом.       Андрей тихо ступил на порог комнаты и закрыл за собой дверь. — Ты как? Опять что-то хреновое приснилось? — Нет, я...       Договорить она почему-то не смогла. Ком встал в горле, и сколько бы она не пыталась, не могла произнести ни слова. Слёзы безмолвно душили, язык онемел и потемнело в глазах. Мужчина сел рядом и обнял её, прижав лицо к груди. Вскоре послышались всхлипы, а вдруг резко ставшее хрупким и беззащитным тело девушки содрогнулось, как тогда, год назад. Андрей почувствовал, как по его груди катятся тёплые жемчужины слёз. Он укутал её в своих объятиях, положил подбородок на её макушку и глубоко вздохнул, смотря в противоположную стену. — Он приснился? — Угу.       Сдавленно буркнула Гиена, шмыгнув носом. Так они сидели некоторое время молча, пока девушка не выпуталась из рук Андрея и села напротив, утирая лицо. — Я скучаю... — Я тоже.       Танк скосил взгляд в сторону, сожалея о той разлуке. — Как думаешь, он держит наше обещание?       С надеждой в глазах и голосе Гиена вытянула руку с браслетом и коснулась левого запястья Андрея. Тот встрепенулся, посмотрел на девушку и сплёл с ней пальцы. — Я надеюсь.       Ещё минута молчания. Весь разговор потерянных душ происходил в глазах и невидимых движениях. В мыслях и пытающихся найти себя сердцах. Они привыкли работать молча и не знали, как выражать свои чувства. Но взгляд был красноречивее любых слов, и они использовали его. Её — пронзительно зелёные, почти салатовые, пылающие. Его — спокойно изумрудные, немного рассеянные и непонимающие. — Гарза зовёт...       Тяжёлый вздох. Через пять минут все Безликие вновь сидят на третьем этаже.       Общий сбор предполагал если не полную боевую готовность отряда, то как минимум их собранность и расчётливость для возможной предстоящей операции. В первую очередь соблюдался дресс-код. По стандарту это чёрная одежда и замотанные чёрной марлей лица, обозначающие собственно их отсутствие. Но поскольку члены отряда были разных национальностей, то и одежда слегка варьировалась в зависимости от страны происхождения её владельца. Сделано это было для удобства распознавания Гарзы своих подчинённых.       У Гиены и Андрея это были чёрные классические пиджаки, которые идеально на них сидели, брюки и берцы. Когда в особняке проходила вечеринка со съездом многочисленных гостей, Безликие использовали маленькие микрофоны и прослушку, а также систему касаний и жестов, ибо сквозь марлю иногда не очень хорошо было что-либо видно. Да и гости точно ничего не поймут. На правом бедре висел Glock, и на левом — нож и дополнительный магазин. По приказу один из членов отряда мог надеть кольцо с порошком яда внутри и незаметно подмешать его в стакан для "особого" гостя.       Братья и Шакал носили похожие пиджаки, но уже с расшитыми золотом лацканами и рукавами. Узоры имели мексиканские мотивы, а именно символику богини Санта-Муэрте. Также на марле рисовался стилизованный узор черепа, который светился в темноте. Узор легко отстирывался, и по необходимости наносился вновь, вместо скурпулёзного замытывания марли в попытке воссоздать рисунок заново.       Нео же, отличающийся скромностью, выбрал чёрную рубашку Мадиба, также украшенную принтом маленьких золотых черепков, и чёрные джинсы с берцами. Все Безликие на подобных мероприятиях выполняли функцию официантов и телохранителей. Нео помимо этого был ещё и диджеем. С его стойки, располагающейся на искусственном возвышении, отлично просматривалась почти вся передняя половина двора вместе с бассейном, поэтому именно он отвечал за этот сектор.       Скотт предпочёл чёрную рубашку и такой же жилет, но с поблёскивающим более тёмным узором, а также перчатки и галстук бабочку. На крупных мероприятиях, устраиваемых Гарзой, он бывал редко, поэтому в такой одежде ходил в остальное время, не упуская случая покрасоваться перед Валерией. — Только что звонил Уоллес. Наш старый знакомый предложил ему выгодное временное сотрудничество и он хочет видеть тебя, Гиена.       Гарза с укором посмотрела на девушку, намекая на то, что Хадир до сих пор не был убит. — У нас много старых знакомых, Валерия. О ком именно ты говоришь?       Невинно спросила Гиена, подпирая подбородок кулаком и слегка ложась на стол. Даже не видя её лица можно было сказать, что эти игры в унижения ей порядком надоели. Да и в данный момент пистолет был у неё, а не у лейтенанта картеля. — Полковник Норрис.       Зависнув на какое-то время неподвижно, девушка пыталась вспомнить, кто это. Затем болезненная информация, всплывшая по нервным каналам мозга, вынудила Гиену с грохотом уронить голову на руки и застонать. — И нечего тут нюни распускать. Своё задание ты до сих пор не выполнила, а Скотт нашёл для тебя отличную возможность. Так что марш собирать вещи и дуй в аэропорт. Полетишь специальным рейсом.       Бухтя, Гиена нехотя встала, разминая кости. — Она полетит одна?       Осведомился Андрей, скрывая свою обеспокоенность и переводя взгляд то на Гиену, то на Валерию. Братья, как обычно, смотрели в пол, а Нео уставился куда-то в пустоту, сидя на столько прямо и неподвижно, что его можно было перепутать с восковой фигурой. Велерия фыркнула, скосив глаза: — Естественно.       Чувствуя своё превосходство, лейтенант приосанилась, грозно оглядывая своих подопечных, однако тут же сконфуженно дёрнулась, понимая, что всем после обозначения задания уже всё равно. Её речь хоть и пыталась казаться устрашающей, но Гиена знала, что всё это лишь игра. Маска. На самом деле Гарза чего-то (или кого-то) боится, и хочет любой ценой устранить Хадира. В другое время она бы незамедлительно отправила какую-нибудь ячейку убрать его, но раз медлит и плюётся ядом, значит убийство должно быть тихим, и более того, о самом убийце никто и ничего не должен знать. Да и схема всё усложнялась, а тут откуда нивозьмись появился старый полковник.       Гарза выдавала себя бегающими блестящими карими глазками, нервным дёрганием пальцев и резкими движениями головы и губ. Когда она волновалась, то чеканила каждый слог, вместо размеренного, плавного, немного змеиного течения речи. Гиена, стоявшая уже у двери, обернулась и решила оставить последнее слово за собой: — Так значит, Скотт полетел туда не просто так? С чего это вдруг ты так добра ко мне и попросила его поболтать с нашим дорогим полковником? А не боишься, что будет также, как с Мясником?       Только вот последствия обойдутся явно не только сбежавшей целью. Выслушивать ответ Гиена не стала. Громко хлопнула дверью и спустилась вниз. Вот и очередная головная боль на горизонте, подгоняемая тревожностью. С полковником нужно было следить за каждым сказанным словом и жестом. А вот и приятный бонус в виде замотанного лица.       Мало того, что полёт даже на скоростном частном самолёте составил три с половиной часа, по приезду Гиена почувствовала себя ещё хуже, чем в Мексике. Улыбчивые американцы, встречающиеся на каждом шагу и здоровающиеся вроде бы и с ней, а вроде бы и в пустоту, даже несмотря на её мягко говоря странный вид, ничего кроме рвотных позывов не вызывали. Здесь было хоть и прохладнее, чем в той же Мексике, но от населяющих штаты людей становилось вдвойне душно. Глупые марионетки, возомнившие себя самым умным населением чуть ли не рая на земле и позволявшие себе мерзкие вещи.       Некоторые части свода их законов вызывали смех у русского человека и отвращение. Кто бы что ни говорил, а строгость и даже жестокость России по отношению к своим гражданам делала русских русскими. Такими, какими их знала планета во все времена существования человека. Холодная, закрытая и мощная страна, постепенно опускавшая железный занавес вновь, воспитала своих гражданам самыми злыми людьми, которые хищно смотрели на Запад, да и на весь мир в целом. В них сочетался порадоксальный похуизм и патриотизм, вне зависимости от правяющей на данный момент верхушки. И кое-кто знает, как выгодно сочетать эти два обстоятельства.       Русских считали глупыми, и кое-где это было действительно так, но там они применяли свою хитрость. В начале Холодной войны они отставали в создании ядерной бомбы от американцев на десятки лет, а благодаря одному британскому двойному агенту сократили отставание на два года. И вот, двадцать девятого августа тысяча девятьсот сорок девятого года первая советская атомная бомба РДС-1 была взорвана на полигоне в Семипалатинской области Казахстана. А ещё через одиннадцать лет ракета доставила первого человека в космос. Русского человека.       Безликих часто сравнивали с этими же марионетками. Да, они несли серьёзную угрозу, но своей волей не обладали, а значит это можно было использовать против них самих, переманив на свою сторону. Но Безликие потеряли лицо, а не способность думать, что делало их вдвойне опасным противником. Это как дать роботу на дистанционном управлении мозг. И поскольку ослушаться он уже не может, а на поле бое будет эффективен, то станет худшим оружием в человеческих руках, какое только можно представить. Гиена и Андрей таковыми и являлись. Только вот по законам хорошего кино и книг робот никогда не будет вечно подчиняться человеку.       Жара сменилась холодом кабинета полковника, восседавшего за дубовым лакированным столом. Здесь было находиться приятнее, нежели у той же Гарзы. Тёмная мебель, от которой шёл едва уловимый приятный древесный аромат, привычное расположение вещей, исключающее вычурность и блеск, ну и конечно сам хозяин, вносивший лепту в атмосферу своего жилища. Для своего солидного возраста полковник Норрис был очень хорош. Лицом с острыми скулами и устрашающим взглядом светло-голубых глаз он не обладал, но зато источал мудрость и спокойствие, а вместе с тем и невидимую угрозу. Его голос прятал под своими будничными нотками хитрость и лесть, а также и обворожительность, что помогало ему пробиваться на вершину. Мерзкий, но для таких же как он, очень приятный человек, Гиена поняла, что недолюбливала его только из-за фигуры Скотта рядом. Ну и из-за никуда не девгейся возможности предательства, конечно.       Скотт со сложенными за спиной руками стоял позади него, сливаясь с наползшей из-за окна ночного пейзажа тенью. Мебель точно также окутывалась тьмой и поглощала всех присутствующих, кого-то пугая, а кого-то убаюкивая и настраивая на выгодной для полковника разговор. Но Гиена хоть и позволяла объять себя ей, сохраняла холодный разум и следовала личным интересам. Город, который светился где-то вдали, своими лучами не дотягивался до этого места, и может даже обходил его, страшась Норриса. Или Скотта. Он представляет явно большую опасность и ценность.       Гиену страшно бесило наличие факта превосходных качеств разведки в Скотте, которым он и завоевал себе место в отряде. Он отлично владел пятью языками, знал все секреты маскировки и главное, умел правильно применять их, а благодаря возможностям Валерии пользовался передовыми шпионскими гаджетами. Норрис был давним другом его отца, а потому Уоллес познакомился с ним ещё в подростковом возрасте. Когда речь зашла о его месте в жизни, полковник устроил парня в элитное военное училище. Предполагая, что Скотт вскоре попадёт в его отряд морпехов, он зарекомендовал его на соответствующую кафедру, но был удивлён тем, что Уоллес ушёл в разведку. Тем не менее, там он преуспел, а также связался с дурной компанией, благодаря которой и вышел на Валерию. По всей видимости, он злоупотреблял своим положением и посчитал, что тот путь, который он выбрал, принесёт ему успех, и не важно, в каких именно кругах. И ведь не ошибся.       Зарплата у Гарзы в разы превышала гонорар за должность разведчика в любой военной секретной организации США. Отца Скотта выбор сына не устроил, но Норрис увидел в этом свои плюсы и поскольку успел получить доверие со стороны новоиспечённого разведчика, предложил сотрудничество. Таким образом Норрис своевременно узнавал о некоторых подробностях жизни загадочного отряда, а Скотт взамен получал бесценную информацию так сказать с первых рук ВМС США. Позже Норрис сблизился с верховным командованием, а Уоллес получил доступ к секретным операциям и перемещением по факту всех действующих армий. В том числе и пресловутого ОТГ 141, очень не вовремя начавшего свою деятельность в Урзыкстане. Повылезали, как черви во время дождя. Что они забыли в этой помойке?       Тут же можно было выделить плюс нахождения Гиены в самобытном отряде лейтенанта картеля. Их нельзя было назвать ни телохранителями(хотя это была часть их работы), ни наёмниками, ни оперативно тактической группой. Они действительно были никем, но завинчивали гайки в своей сфере влияния так, как им было нужно. Однако Гиене давно хотелось влиять не на дела местных недобандерос, а выйти в свет и показать всё, на что были способны Безликие. О нас никто не подозревает, а потому никто и не заметит, как мы тихо проберёмся в политическую машину. Они вспомнят о нас только тогда, когда не смогут затормозить перед пропастью. А мы в это время уже будем где-то далеко.       Но, за что Гиена и любила полковника, так это за его прямолинейность.       Норрис откашлялся, доставая из ящика в столе карту, которую с шелестом и хрустом разложил перед собой. Гиена привстала, раздвигая полоски марли в области глаз и осматривая карту. Полковник начал своим уже с хрипотцой, но по-прежнему уверенным и от природы мягким голосом на английском: — Пару дней назад ОТГ совместно с повстанческими силами Урзыкстана удалось обнаружить Хадира. Благодаря твоему другу мы также узнали, что у него в руках местоположение производства хлора генерала Баркова, поэтому Фара поменяла свои планы на счёт его убийства. Но поскольку теперь её организация признана террористической, мы поменяли свои планы на счёт её планов.       Полковник улыбнулся, и Гиена хмыкнула. На карте был представлен снимок с воздуха с пометками. Большой особняк и десятки мелких помещений вокруг, помеченные как амбар, служебные помещения, склад и даже сауны. — И где это? — Баурчи, Молдавия. Опять чурки.       Девушка тяжело вздохнула, взяла карту и принялась подробно её изучать. — Это всё замечательно, но... Причём здесь мы?       Надавив пальцами так, чтобы верхняя половины бумаги загнулась, девушка посмотрела на Норриса, а затем украдкой на Скотта. — Понимаешь ли, тут такое дело... Его захват с учётом прошлых ошибок будет осуществляться союзом ОТГ и моих парней. Точное количество находящихся в данный момент возле Хадира членов Аль Каталы неизвестно, но поскольку он является ценной добычей как для нас, так и для террористов, охраняют его достаточно хорошо. Прайс пока не имеет достаточного влияния, а потому верхушка приняла решение о слаженном штурме, ведь помимо Хадира там могут находиться и другие разыскиваемые ОТГ преступники. Но если я доберусь до Хадира раньше, меня ожидает повышение. Верхушка требует от меня убийства, ОТГ против. А я не буду делать ни того, ни другого. Понимаешь, о чём я?       Полковник улыбнулся, сплетая пальцы в замок и лукаво посматривая на девушку. Та и сама расплылась в улыбке. Старик начинал ей нравиться. Она вальяжно откинулась на стуле, склонив голову. — Вы хотите, чтобы я убила его. А что мы получим взамен? — Данные, что обнаружил Хадир, и конечно же солидное денежное вознаграждение. Тебе придётся взять кого-нибудь из своих напарников. Он будет координировать тебя, ты его, морпехи его прикроют и он быстренько скопирует всё необходимое. Есть у тебя такой на примете?       Девушка отложила карту и размеренно барабанила пальцами по столу. — Есть. — Вот и славно. Можешь забирать карту и своего друга. Операция назначена на первое ноября, я уже проинформировал Скотта, он сообщит всё остальное.       Гиена кивнула, встала, свернула карту и вместе со Скоттом покинула кабинет. Но не успели они пройти и десятка метров после охраны, как Уоллес резко толкает её в ближайший поворот, прижимает к стене и даёт звонкую пощёчину. Да такую сильную, что девушка отшатывается в сторону, чуть ли не падая. Осторожно касаясь щеки, которую тут же обжигает болью, Гиена шипит и резко поворачивается к Скотту. Тот вздрагивает, отступая, а девушка вместо предполагаемого нападения медленно выпрямляется и скалится в улыбке, которую можно угадать только по её морщинкам возле глаз, причудливо блестящих в свете луны из окна. — За что?       Ровным и стальным голосом спрашивает Гиена. — За всё хорошее. Какого хрена я должен ползать в ногах у Норриса, чтобы ты смогла пристрелить чёртова засранца? — Ты с удовольствием ползаешь перед Валерией, ну поползаешь перед стариком, какая разница? Вы же ведь друзья, разве нет? И ты думаешь, что я позволю и дальше себя так позорить только потому, что никто из вас, идиотов, не понимает, что тут происходит на самом деле?       Гиена сделала шаг вперёд, а Скотт резко потянулся к кобуре, замерев. Девушка кивком спросила:"ну и?" . Когда никаких действий более не последовало, сделала выпад вперёд, схватила Скотта за шею и забрала его пистолет, приставив его к подбородку шотландца и взведя курок. — В отличие от тебя я не получаю эти зелёные бумажки за бренное существование на этой дерьмовой планете. В отличие от тебя, забравшего место под солнцем не своими руками, я пыталась просто сбежать, но из меня сделали машину для убийства. Так что не жди от меня мелосердия. Моему терпению есть предел. В отличие от тебя, у меня отобрали лицо и смысл жизни. Но я по-прежнему здесь. Выслушиваю твои остроумные замечания и выполняю задания, хотя могу пристрелить вас всех, и ты об этом прекрасном знаешь. Ты пытаешься прикрыться деньгами и статусом, но если ты учил историю, то наверняка в курсе, что от пули и мести миллион или сколько у тебя там долларов не спасёт.       Прошипела ему в лицо Гиена и наконец отпустила, кинув Скотту пистолет. Тот кое-как поймал его, отшатываясь и потирая горло. — Поэтому вместо "спасибо" за мою работу я ожидаю получить хотя бы прислушивания к моим словам. Иначе почему капитан до сих пор я, а не ты?       Уоллес сглотнул, а девушка прошла мимо него, грубо пихнув того плечом.