***
Бомгю и господин Чхве застыли на своих местах. Парень держался за перила и смотрел прямо в глаза отцу, который встал посреди коридора, развернувшись лицом к сыну. Их взгляды пересеклись, сверкнули в темноте, зрачки обоих расширились от переизбытка чувств, которые крутились вокруг подозрений, и недостатка света. Господин Чхве спрятал руки за спиной и скрестил ладони, в то время как Бомгю отвернулся в сторону. Он искал правильные слова, складывал их в выражения и прогонял в голове по несколько раз. Его ненадолго утихомирившееся сердце вновь воспылало гневом, который смешивался со всеми остальными эмоциями. — Ну и что вы там делали? — как будто резанул по воздуху голос отца парня. Бомгю глубоко вздохнул, слегка сжав перила на лестнице: — Разговаривали о ссоре, о которой сказал я. Морщины на лице старшего Чхве стали ещё глубже, его взгляд превратился в острую стрелу, которая готова была пронзить каждого. Он по слогам произнёс: — И что вы обсудили? — Хана сказала, что… — парень на миг отвернулся, а после поджал губы, — мы очень сильно поругались, но она не сказала, почему. Что тогда произошло? — Не сказала? В эту же секунду господин Чхве как будто расслабился: он опустил плечи и перестал сжимать зубы. Бомгю покачал головой: — Нет, она решила промолчать. Но посоветовала не спрашивать вас об этом. Почему? — Хана умна, она знает, что делать можно, а что — нельзя, — теперь и тон мужчины смягчился. Он осмотрел сына с ног до головы, но особенное внимание уделил его глазам. Тёмно-карие, похожие на его собственные, они скрывали всегда куда больше, чем можно было представить. Они всегда отражали эмоции того, кому принадлежали, играли роль зеркал, в которых можно было разглядеть самого себя. Господин Чхве всегда смотрел в глаза людям, заставляя их рассказывать свои секреты. Бомгю стоял на середине лестницы, его взгляд бегал по лицу своего отца. Мужчина незаметно ухмыльнулся: — Мы поспорили с тобой о твоём будущем, — наконец ответил он. — Я хочу, чтобы мой сын блистал и был востребованным специалистом, а не кис на какой-нибудь низкооплачиваемой работе. Ты же почему-то захотел пойти на специальность, от которой нет толка. Об этом мы с тобой разговаривали. — Куда я хотел поступить? — Это уже неважно, — отрезал мужчина. — Мы с тобой об этом ещё пообщаемся, чтобы у тебя не возникло неправильных мыслей. — Отец, — Бомгю сделал один шаг вниз, — Мы правда могли так сильно поругаться из-за этого? Парню ответили с долей издёвки в голосе: — Ты мне не веришь? — Я верю тем, кто близок ко мне. Доверяю им, просто «потому что»… Но если что-то не сходится, я перестаю считать правдой слова, которые услышал… — Так значит, мои слова, как твоего отца, для тебя ничего не значат? — Значат. — И правильно! Господин Чхве махнул рукой, будто отгоняя от себя надоедливую муху, развернулся на пятках и уже сделал шаг в сторону гостиной, как обернулся к сыну: — Скажи Хане, чтобы она больше не устраивала подобных сцен. После работы на это тяжело смотреть. И с этими словами он скрылся в дверном проёме. Бомгю смотрел ему вслед, сдерживая свои эмоции и сохраняя приличное выражение лица. Ему нестерпимо хотелось что-то прокричать отцу в спину, заставить его объяснить, почему его слова и слова Ханы так отличались друг от друга, спросить, кому он мог доверять, уточнить, что ему делать дальше. Где скрывалась правда — этот вопрос сиял красным, словно в игре появилось важное задание, от которого зависело, что будет дальше. Господин Чхве казался слишком уверенным в себе, когда давал Бомгю распоряжения. Как будто он точно знал, что сын не солжёт ему, даже если ему будет угрожать смерть. Парень горько ухмыльнулся и вернулся к себе в комнату. Все три человека в его семье лгали. Бомгю не знал, кто и о чём, но их показания расходились настолько сильно, что желания доверять хоть кому-то из них не было и в помине. Парень услышал несколько версий своей истории. Теперь оставалось выяснить, какая из них истинная.***
Тот, кто отправлял фотографии, хотел посеять раздор между отцом и сыном, иначе говоря, навредить им. Первым в голову Бомгю пришёл Шин Инсу. Он казался идеальным кандидатом на роль главного подозреваемого, но парень ничего конкретного не говорил. Даже если видео снял одноклассник-хулиган, у выпускника не было ни единого доказательства его причастности, кроме подозрений. Видео удалили ещё неделю назад, и теперь о нём только иногда вспоминали, косо глядя на Бомгю. Последний пытался поговорить с Инсу, чтобы выяснить хотя бы немного правды, но ничего не помогало разгадать загадку. Кто-то разместил в сети видео с девушкой, кто-то прислал господину Чхве фотографии компрометирующего характера, на которых был запечатлён его сын и ещё один парень. Хана утверждает, что Бомгю — гей, но зачем тогда он поддерживал романтические связи с девушкой? Чтобы скрыть ориентацию, достаточно было выглядеть как пара. Но никак не целоваться с языком в пустом и тёмном классе. Бисексуальность тоже существовала, и была хорошим объяснением этой дилеммы. Бомгю не успел разобраться с историей, связывающей его с Чон Ёнми, как наткнулся на ещё более странное открытые. И он пока сомневался в его правдивости: слишком неожиданным оно было. Самые близкие люди парня объяснили ссору с ним в марте совершенно по-разному. И в каждом их слове он ощущал частичку искренности, проскальзывающую в отдельно сказанных словах. Бомгю не мог в один момент оттолкнуть свою семью, которая сейчас составляла почти весь его мир. Ему нужны были доказательства того, что фотографии существовали в реальности, а его ориентация не была мифом, что он поругался с отцом из-за одной из вещей, высказанных Ханой или господином Чхве. Помимо Шин Инсу, был и другой человек, от которого можно было получить ценные сведения о прошлом: Чхве Субин — староста и по совместительству лучший друг Бомгю. В прошлом они общались, а значит, Субин мог знать чуть больше о произошедшем. В его силах было расставить все точки над и: показать на того, кто говорил правду, и рассказать, как всё могло быть на самом деле. Бомгю просидел целый урок, раздумывая над тем, как разговорить своего бывшего друга, и сразу же после его окончания подошёл к нему: — Субин-хён, можно тебя на пару слов? Парень укладывал в рюкзак уже ненужные учебник с тетрадью, когда повернулся в своему однокласснику: — Что случилось? Он приподнял брови, останавливаясь. Бомгю кивнул в сторону двери: — Давай выйдем. Субин посмотрел на выход, потом снова на парня, закончил своё дело и, бросив рюкзак рядом с партой, пошёл в указанном направлении. Его бывший друг мимолётно облизнул свои губы и проследовал за ним. Так они и отошли подальше от класса, встали около открытого окна и посмотрели в глаза друг другу. Ветер с улицы сразу же запрыгнул в коридор, растрепав их волосы, а солнце уронило свои лучи на лица, заставив сощуриться. Староста кинул взгляд на улицу: — Так что ты хотел? Бомгю опёрся о подоконник предплечьями, наклоняясь и выглядывая из окна: — Мне не даёт покоя одна мысль: мы ведь так и не договорили в медпункте. А я хотел задать тебе ещё вопросов. Он поправил чёлку, спутавшуюся от порывов ветра. Субин сделал шаг назад и прислонился к стене, скрестив руки на груди: — Задавай. — И ты точно ответишь? — повернулся к нему Бомгю. В ответ он получил немой кивок. — Я помню, как ты говорил о том, что я поссорился со своими родителями… Что это значило? — Ты не знаешь об этом? Бомгю покачал головой и поджал губы. Субин же засмотрелся на его блестящие глаза. Теперь они были частично скрыты за ресницами, его щёки округлились и приподнялись, потому что Бомгю щурился, так что оставались лишь маленькие щёлочки, через которые можно было разглядеть ставшие вдруг очень яркими радужки. Почти угольный, цвет посветлел, окрасился в оттенок свежезаваренного чёрного чая, в глубине которого сузились зрачки. Парень смотрел на своего старосту и ждал ответа, тогда как Субин хотел отвернуться, чтобы закончить этот разговор. — Хорошо. Ты хочешь узнать, что мне известно об этом? — Да. Пожалуйста, расскажи мне всё, как было, — выпускник поднял руки и на одно мгновение сложил их в молитвенном жесте. — Если честно… я почти ничего не знаю. С твоей семьёй всегда были проблемы, поэтому очередной конфликт не сильно удивил. Скорее, это было ожидаемо. — Ожидаемо? — с недоумением переспросил Бомгю. — Да. К тому моменту, как всё это случилось, ты уже почти не общался с ними. Я редко слышал от тебя что-то хорошее о родителях, хотя о сестре ты говорил почаще и получше. Я не знаю всех подробностей тех событий… — Что ты знаешь? Мы ведь общались тогда, правильно? Только потом нашей дружбе пришёл конец. — Да… Субин наконец отвёл взор от глаз своего одноклассника. Парень глубоко вздохнул и посильнее сжал ладони в кулаки. Его взгляд перебегал с окна на то, что было за ним, а потом возвращался к стенам коридора и его потолку. Остановился он только тогда, когда староста увидел перед собой нескольких учеников на заднем дворе, что забирали мяч, который случайно оказался на лужайке. Несколько парней подбежали к нему, один из них подхватил мяч и, перебросив другому, сорвался в обратную сторону. Третий окликнул его, но безуспешно, — тот уже убежал, увлекая за собой парня, который оказался с мячом в руках. Это были первогодки, которые ещё чувствовали себя детьми, и поэтому не беспокоились о своём будущем так, как их старшие. Субин не раз гулял так с Бомгю, но теперь проводил с ним ничтожно малую часть своего времени, совершенно не узнавая своего бывшего друга. Хотя он перестал узнавать его ещё три месяца назад, в начале весны этого года. Бомгю следил за тем, как одноклассник разглядывает что-то на улице, но не спешил отвлекать его. Он ждал и был за это вознаграждён. — Мы были друзьями, ты прав… Но не поступали как друзья. Одноклассник Субина выпрямился: — Что ты имеешь в виду? — Мы скрывали друг от друга то, что с нами происходило. Ты старался не говорить о той ситуации, а я не спрашивал, потому что ничего не знал. Я ничего не знаю, Бомгю, — отрезал парень. Он оттолкнулся от стены и вдруг видел перед собой лицо Бомгю. Последний потёр переносицу, склоняя голову вниз и не замечая того выражения, что закралось во взор старосты. Словно два противоположных чувства смешались друг с другом, породив нечто новое, ранее неизвестное никому из них. — Давай на этом закончим? — чуть зажатым голосом обратился Субин к однокласснику. Бомгю вскинул голову, но лишь выдохнул: — Ладно. Я надеялся, что наш с тобой диалог закончится успехом, но, видимо, мне не суждено найти правду. Если ты что-нибудь вспомнишь или решишь рассказать, можешь написать мне? Парень натянул на губы лёгкую улыбку. Субин кивнул: — Хорошо, — и развернулся. Он оставил Бомгю позади себя, ушёл, не сказав ничего напоследок. В его голове крутились воспоминания о тех днях, факты, о которых он предпочитал бы не знать. Картины прошлого не всегда радуют людей, они могут погружать в отчаяние и приводить к возникновению навязчивых мыслей. Таких, которые будут мучить человека без какой-либо причины, прокрадываясь в их жизнь снова и снова, пока он не задастся вопросом, как от них избавится. Субин уходил с одной из них, ощущая, как чувства вновь не могут сойтись в том, какое конкретно должно быть выше остальных: сострадание, жалость, гнев, печаль, растерянность, страх… Бомгю смотрел в спину человека, от которого ждал большего, чем простое «я не знаю». — Но он хотя бы не врал… — прошептал парень. — В отличии от Ханы и родителей. Он хотел верить своим родственникам. Он не хотел сомневаться в своих близких. И всё равно они разочаровывали его каждый день, что, возможно, случалось и раньше. Самые родные люди предали его, решив скрыть правду, до этого не договорившись о лжи, которой они будут себя оправдывать. Хана говорила об одном, отец — о другом, а мать и вовсе хранила молчание, только и делая, что заламывая руки и выкрикивая имена членов своей семьи. Бомгю словно был окружён осколками своего прошлого, но не мог собрать их воедино, потому что некоторое люди наступали на них ногами и не давали забрать. Этими людьми он мог считать и родителей, и Шин Инсу с его компанией, и одноклассников. Парень вздохнул и посмотрел за окно. Там уже никого не было. Все ученики вернулись в школу, потому что скоро начинался следующий урок. Бомгю оторвался от созерцания улицы и размеренным шагом направился в сторону класса. Однако просто прошёл мимо и вступил на лестницу. Парень поймал взгляд одной из своих одноклассниц, которая поднималась, и отвернулся. Девушки тоже поменяли свой гардероб в связи с жарой: они сняли жилетки и надели рубашки с рукавами-крылышками. Ещё несколько человек прошло мимо Бомгю. Он же смотрел под ноги, иногда выглядывал за перила, но отворачивался всякий раз, когда кто-то пытался посмотреть ему в глаза. Только одному человеку он позволил задержать его взгляд. Это был Кан Тэхён, который остановился рядом с лестницей на своём этаже и кричал кому-то вслед. Парень по-доброму усмехался, глядя вниз и уперев руки их в бока. Бомгю остановился у поворота лестницы и положил ладонь на поручни. В это же мгновение Тэхён поднял глаза и столкнулся со взглядом своего старшего. Он кивнул в знак уважения, на это ему ответили улыбкой и таким же кивком головы. Этот человек связывал Бомгю с делом Чон Ёнми. Парень уже несколько дней неосознанно вглядывался в имена на тёмно-синих бейджиках учениц, но ни разу не увидел знакомое. То видео и вся ситуация с ним резко покрылись пылью, как будто бы их и не существовало. Все изыскания прекратились по щелчку пальца и забылись человеком, который числился как их инициатор. Он хотел начать с самого странного в его прошлом. Как оказалось, странности окружали его с самого начала и были частью его семьи. Бомгю поставил на первый план задачку с семейной ссорой, но забыл про то, что сделал для него Тэхён. А ведь этот второгодка дал ему намного больше, чем остальные: он придумал, как помочь, провёл экскурсию, дал советы, поговорил о том, что волновало Бомгю больше всего, позволил отвлечься от этого и вспомнить о немногих приятных вещах. Парень опустил глаза в пол, когда почувствовал, что больше не может выдерживать чистый взгляд Тэхёна, как и всегда будто сияющий искренностью. Он развернулся и пошёл в обратную сторону, позабыв о своей первоначальной цели прогуляться по школе и развеяться. Бомгю вернулся в класс. Однако первым делом заметил Субина, который пальцами подёргивал нижнюю губу, смотря в никуда со сведёнными к переносице бровями. Прозвенел звонок, в дверном проёме появился учитель и с порога начал урок. Все ученики расселись по своим партам, в то время как Бомгю смотрел в затылок своего бывшего лучшего друга и пытался понять, почему же их дружба так внезапно распалась. Какие события повлекли за собой решение отказаться от их отношений? Было ли это связано с фотографиями или чем-то ещё? Почему видео с девушкой и фотография с парнем появились в один и тот же месяц? Был ли Бомгю бисексуалом, или всё куда сложнее? Одни и те же вопросы мелькали в сознании парня ещё с прошлого вечера. Он записывал за учителем слова, а сам пытался разложить по полочкам всё, что узнал за эти два дня. Однако он всё чаще и чаще приходил к выводу, что не может полностью поверить в сказанное. Как будто он невольно отталкивал своё прошлое, которое могло скрываться за словами отца и Ханы. Бомгю собирался уходить из класса, когда к нему подошёл Субин. Одной рукой он держал рюкзак, а другой — руку своего одноклассника, почти не прикасаясь к его коже. Парень поднял глаза к старосте и в недоумении вскинул брови: — Что?.. — Нам надо поговорить, — рванул он вперёд, ведя за собой Бомгю. Парень не успел ничего сказать, хотя и пытался придумать парочку вопросов, чтобы понять, что происходит. В полном молчании они спустились по лестнице и вышли на улицу, и только тогда Субин отпустил руку одноклассника, развернувшись к нему всем телом. Бомгю наклонил голову к плечу: — Что с тобой произошло? Что-то вспомнил? Парень закинул рюкзак на правое плечо, схватился за лямку и стиснул её в своей руке. Он закатил глаза: — Какой ты шустрый. А если я хочу поговорить о чём-то другом? — Вряд ли. По поводу учёбы ты всегда пишешь, и нас с тобой больше ничего не связывает, верно? Субин прищурился, глядя в глаза Бомгю, который даже не скрывал своего саркастичного выражения лица. — Ладно, ты прав. Я ведь сказал, что ничего не знаю… Это не так. Прости, — отвесил он лёгкий полупоклон. — Я не знал, нужно ли тебе рассказывать о тех событиях, потому что надеялся, что ты вспомнишь и без меня, — Субин отвёл взгляд в сторону и почесал нос. — Но это жестоко. Я не хочу быть жестоким, ни по отношения к тебе, ни по отношения к другим. Бомгю со вздохом кивнул: — Понятно. — Честно, я долго над этим думал. Мы ещё хорошо общались, когда ты поссорился с родителями, это верно. Наша… дружба ещё была крепка, поэтому я многое знал о тебе и твоей семье. Но не всё. Не думай, что люди вокруг тебя были вовлечены в твои тайны. Наоборот, ты очень мало говорил о них, поэтому лишь маленькая часть твоих знакомых может знать о том, каким ты был на самом деле. — Я уже понял это, — Бомгю сложил руки на груди. — Ты правда решил рассказать мне о тех событиях? Субин опустил голову, не в силах сохранять зрительный контакт со своим одноклассником, и зарылся пальцами в волосы: — Да… Рассказать… Короче говоря, отношения в твоей семье были ужасными. — Почему? Бомгю почувствовал, как сжимается горло: он уже догадывался об этом, но слышать о подобном от другого человека было куда больнее. — Вы с отцом поругались из-за какого-то недопонимания. После этого он начал ограничивать тебя во всём, как будто пытался держать тебя на поводке. По каждому пустяку он устраивал допрос, как ты говорил, и постоянно унижал… Я не знаю, как именно, потому что ты скрывал это от меня. Ты вообще долгое время молчал о ссоре, только потом рассказал мне о том, что произошло. — Это всё, что я рассказал? — Нет, — покачал головой Субин, — было ещё кое-что. Бомгю промолчал и поймал взгляд старосты. — После этого конфликта ты окончательно перестал общаться с Ханой. До этого вы были более-менее близки, а потом… ваше общение сошло на нет. Поэтому я сильно удивился, когда узнал, что ты снова общаешься с ней. Мне казалось, что ты не хочешь иметь с ней никаких дел. — Почему? — Не знаю. Может быть, потому что ты хотел разорвать связи со всей семьёй, а не только с отцом? Вы с ним ругались постоянно, почти каждый день, но после той ссоры ты… отстранился от них. — Ты совсем ничего не знаешь о причинах ссоры или, например, о каких-то деталях? — Бомгю попытался выровнять тон голоса, но у него ничего не вышло. Слова прозвучали дрожащими. Субин нахмурился, опуская взгляд вниз. — Наверное… Если только о том, что ты кого-то искал. Говорил об «ублюдке», который стал причиной вашего конфликта. — Я кого-то искал? Кто-то был прич- Бомгю оставил рот приоткрытым, тогда как его глаза округлились, и он выдохнул весь воздух из лёгких, судорожно вздохнул. Его глаза забегали, как будто потерявшись, его сердце пропустило удар, а колени должны были вот-вот подогнуться. Субин свёл брови к переносице: — Всё в порядке? — Нормально, — отмахнулся Бомгю. — Если бы причиной конфликта была разница в том, как мы видели моё будущее, я вряд ли бы пошёл искать другого человека. Да ещё и обвинять его в том, что это по его воле наши отношения совсем испортились. Да? Субин кивнул. — Я нашёл этого человека? — Насколько я помню, да. — И кто это? Староста поджал губы. — Ты опять промолчишь? — вздохнул Бомгю. — Ты знаешь этого человека, поэтому мне нет смысла называть его имя. По крайней мере, ты был уверен, что нашёл виновника. Но виновника в чём? — я не знаю. Что он сделал, я, конечно, могу предположить, но ты никогда не подтверждал мои подозрения. — Хорошо, я понял. А что ещё ты знаешь об этой ситуации? — Конкретно о ссоре в твоей семье — ничего, — Субин поправил рюкзак на плече. — Но могу сказать, что она стала катализатором всего того, что произошло позже. — То есть? — Она произошла где-то в самом начале марта, и с того момента всё перевернулось с ног на голову. Думаю, именно поэтому многие не хотят говорить с тобой о прошлом. Произошло столько дерьма, что… Один только ты хочешь вспоминать об этом. — Стоп, подожди, — Бомгю помахал руками перед собой. — О чём ты говоришь? Субин вздохнул и зажмурился, потирая рукой лицо. Он зачесал волосы назад, открывая лоб, а потом, когда его рука упала вниз, вновь взглянул на одноклассника. — Тебе очень повезло. У тебя амнезия, ты ничего не помнишь и ни о чём не жалеешь. Некоторые же хотят забыть о тех временах. Такое бывает, не зацикливайся на этом. Я сказал тебе всё, что хотел. — Что произошло? На удивление Субина, голос Бомгю прозвучал очень глухо. Староста широко раскрыл глаза, а потом отвернулся в сторону, чтобы не видеть, как на лицо одноклассника падает тень. Такая, которая очерняет все положительные чувства и пробуждает одни из самых тяжёлых: тоску и негодование. — Просто… ты поступал так, как знаешь. Как и все мы… Когда ты вспомнишь, ты поймёшь. А сейчас нам пора прощаться… Субин поднял руку, намереваясь положить её на плечо Бомгю, но не решился сделать это. Вместо этого парень помахал однокласснику, замешкавшись, сделал малый поклон, и ушёл в сторону ворот. Бомгю отзеркалил действия старосты с некоторым опозданием. Парни стояли неподалёку от входа в главный корпус школы и дороги, ведущей к ней, поэтому достаточно было сделать несколько шагов, чтобы оказаться на пути прямиком из учебного заведения. Когда Субин встал на него, его одноклассник ещё смотрел ему в спину с крайним недоумением на лице. Как будто почувствовав это, староста обернулся к нему и столкнулся со взглядом, который был переполнен разного плана чувствами. Но он не стал рассматривать каждое — он отвернулся и зашагал прочь. Лишь брелок на рюкзаке качался из стороны в сторону. Именно он зацепил внимание Бомгю. Сверкающий на солнце ёжик с ленточкой, всегда как будто улыбающийся прохожим, но готовый вонзить иголки в тех, кто будет нести в себе угрозу. Его большие глаза-бусинки чернели на фоне бежевого живота и светло-коричневых иголок, распущенных во все стороны. Его чёрный носик иногда ударялся о ткань рюкзака, а иногда указывал на человека, который загляделся на ёжика. С каждой секундой он удалялся всё дальше, но его образ в сознании Бомгю становился всё чётче и чётче. Этот милый, даже забавный, брелок парень впервые увидел в одном из сувенирных магазинов.***
Бомгю выбежал вперёд, высоко поднял руку, и прямо перед глазами Субина оказался брелок, который держали за карабин серебряного цвета. Парень откинул голову назад и аккуратно прикоснулся пальцами к одной из иголок стеклянного ёжика. — Что это? Его одноклассник опустил руку: — Сувенир. — Ты разве куда-то ездил? — Нет, — покачал он головой. — Но это не значит, что я не могу зайти в сувенирную лавку. Субин тихо рассмеялся: — И что же ты там делал? Неужели искал что-то? — Опять не угадал. Парень подкинул брелок и поймал его в воздухе, прямо перед носом своего старосты. — Я просто прогуливался и решил зайти в местную барахолку. Там продавались редкие книги, книги в красивых переплётах, позолоченные, посеребрённые, старые произведения с красивыми картинками. На каком-то сайте я читал про этот магазин, но никак мог попасть туда, — он вытянул губы. — А тут подвернулся шанс. — Откуда тогда у тебя ёжик? — кивнул Субин на брелок в руках одноклассника. — Наткнулся на него в соседнем отделе. Как оказалось, этот магазин был соединён с сувенирной лавкой, в которой продавались забавные вещицы из стекла. Вот там-то я его и нашёл. Губы Бомгю растянулись в широкой улыбке, мелькнувшей и в глубине его глаз. Совсем тёмными они были только в пасмурную погоду или во времена бездонной печали, либо же тогда, когда на его лицо падали тени от зданий, деревьев и других высоких вещей, закрывающих солнце. Этот день выдался особенно хорошим: облака спрятались за горизонтом, и на улицу вышло, хотя и холодное, но яркое солнце, о котором жители Сеула успели позабыть в связи с начавшейся зимой. Снег выпал в январе и почти сразу же растаял, морозное время года радовало горожан относительно тёплой погодой и прекрасными возможностями для туристов. Двое школьников вышли на улицу и по дороге забрели в какой-то сквер, где в некоторых местах ещё лежали небольшие сугробы. Когда они дошли до скамейки, Бомгю вдруг остановился перед Субином, вытащив из кармана брелок. Тогда-то и завязался разговор, прерванный ещё на половине пути. Глаза Бомгю сверкали, волосы развевались от лёгкого ветерка, задувающего холод за воротник. Субин не мог сдержать улыбки, наблюдая за выпущенной на волю дурачливостью лучшего друга, который рассказывал о том, как забрёл в магазин своей мечты. Этот парень хранил в себе неиссякаемые запасы энергии, которыми он делился только с некоторыми. В основном, только с Субином. Бомгю двумя пальцами приподнял брелок: — Я купил этот брелок, потому что он очень напомнил мне тебя, — и перевёл взгляд на старосту. — Чем это я похож на него? — округлил он глаза. Субин спрятал руки в карманы короткой куртки и вжал голову в плечи, прячась от холода. — Думаю, ты сам по себе очень милый человек, но в минуту опасности готов на всё, чтобы проткнуть обидчика своими иголками, — Бомгю рассмеялся. — Смотри: у тебя красивая улыбка, она всегда такая же широкая, как и у этого ёжика. И даже немного глупая. А все эти иголки, — он пальцами второй руки потрогал их, — твои способы защититься. Ты можешь больно уколоть словами, оттолкнуть, если понадобится, нажаловаться учителю… — Эй! — Но ты делаешь это только тогда, когда считаешь нужным. Просто так ты никого не ранишь. Субин отвернулся в сторону, стараясь спрятать довольную улыбку, но ямочки на его щеках выдавали его. Бомгю положил брелок на ладонь и вытянул руку вперёд: — Это тебе. Сначала староста посмотрел в глаза Бомгю, а после вытащил руку из кармана и осторожно забрал подарок, держа его за карабин. Он покрутил его перед глазами, усмехнулся и вернулся ко взгляду своего младшего. Они стояли друг напротив друга, так что им не составляло труда разглядеть в глубине глаз чувства, окрашивающие их общение в тёплые тона. Хотя Бомгю просто любил обмениваться взглядами с людьми, Субин с их помощью понимал, что ощущает человек в данный момент. Он убрал руку обратно в карман, его одноклассник повысил голос: — Эй, ты не будешь его куда-то вешать? — Конечно, буду, просто попозже. Сейчас-то некуда, — пожал он плечами. Бомгю оглядел Субина с ног до головы, сделал резкий шаг поближе к старосте, чтобы покрутить его перед собой, и с досадой протянул: — А жаль… Такой подарок должен быть на виду. Староста рассмеялся: — А вот это уже решать мне, раз это теперь мой брелок. Его одноклассник сложил руки на груди и, поджав губы, наклонил голову к плечу. Саркастичное выражение выкинуло прочь простое веселье. Субин покачал головой, но вытянул руку из кармана и похлопал Бомгю по волосам. Вмиг на его губах появилась мягкая улыбка, и ямочки на щеках углубились, делая его ещё более добрым, местами даже нежным. Пальцами он случайно задевал отдельные волоски, что цеплялись за них и из-за этого вылезали из общей причёски. — Я обязательно найду место, куда его можно будет повесить. Бомгю кивнул: — Я это проконтролирую. И хотя в любой другой ситуации Бомгю возненавидел бы это слово, он откинул прочь любые мысли про людей, которые делали вид, что заботились, а на самом деле контролировали его жизнь. Кожа на его ушах загорелась, уголки губ парня приподнялись в лёгкой улыбке, пока он смотрел в почти чёрные глаза своего старосты.