Не пытайся уйти от любви

Всё также лёжа на кровати, Турбо повернул голову в сторону двери, где стояла Франциска с мужчиной в форме. Страха не было, была лишь надежда в то, чтобы профессионально скрыть ложь и отвести от себя бòльшую часть подозрений, ведь в любом случае в тюрьму не хотелось. — Извините, но этот пациент сейчас находится в тяжелом состоянии, – блондинка спокойно перевела взгляд на Валеру, — Ваши допросы могут лишь ухудшить ситуацию, ему сейчас нужен сон. —Да вы не волнуйтесь так, дамочка, – опер поправил свои густые усы, также смотря на лежачего, — Я всё быстро и по делу. А вы пока принесите мне стаканчик воды если не затруднит, а то после этих опросов в горле сухо, – милицейский удобно расположился на стуле, что стоял напротив койки, — Ну, я смотрю ты здесь неплохо устроился, да? – мужчина проводил голодным взглядом удаляющуюся девушку, наконец, возвращая своё внимание к опрашиваемому. — Не жалуюсь, вот только соседей не хватает, тихо и скучно, – хоть до этого Валера и не видел этого следователя, но он ему уже не нравился, не только видом, но и своим поведением. — И так, меня зовут Ильдар Юнусович, – тот неприятно улыбнулся, придвигая стул ближе, — Я тебе буду задавать вопросы по теме, на которые ты мне должен будешь дать точный ответ, понял? — Ну, постараюсь. Ильдар постепенно сменил улыбку на более сосредоточенное выражение лица. — Туркин Валерий Константинович, во время драки видели ли вы Радика Галиакберова? – без какого-либо стеснения, он взял яблоко с тумбы, откусывая его, — Всем известного по кличке Раджа. Валера внимательно слушал вопрос и не торопился на него отвечать, сначала нужно подумать над ответом, — Массовка была повсюду, не было времени рассматривать лица, все друг на друга, но думаю я мог его видеть. Взгляд опера пристально был направлен на Валеру, а затем медленно переместился на правую перебинтованную руку паренька. Туркин же продолжал спокойно лежать, никак не дергаясь, не пытаясь спрятать перебинтованную руку, когда мужчина на неё посмотрел. Ильдар был очень расчетливым и хитрым человеком, особенно если дело касалось работы. Многих он повидал за время службы: и рецидивистов, и спекулянтов и фарцовщиков. Каждого он умудрялся разглядеть наизнанку, и у него это хорошо получалось. И даже сейчас, когда перед ним лежал невозмутимый группировщик - мужчина не собирался оставлять его вне подозрения. Он опирался на психологию, а все убийцы как раз очень хорошо умели сохранять спокойствие, ну или же наоборот, чересчур были нервными. Валера понимал, что перед ним не его товарищ Вова, или какая-нибудь скорлупа, которую можно легко обмануть только с помощью языка тела или слов. Перед ним сейчас был следователь, это был уже обученный человек, которой ещё лучше парня знал язык тела, плюсом знал идеально психологию и не раз видел убийц, самостоятельно находил их. Здесь было куда меньше шансов обмануть и отвести от себя подозрения, но сдаваться парень не собирался. — Знаешь, Валер, что больше всего мне не нравится? – почти доедая яблоко, мент поправил очки на переносице. — И что же? – на самом деле Туркину было плевать, хотелось, чтобы разговор быстрее закончился, ведь силы с каждой минутой покидали парня, а тело накрывала усталость. — Ложь и любые её проявления, – выбросив огрызок в мусорку, Ильдар левой рукой как бы невзначай надавил на недавно зашитое ранение Туркина, смотря ему в глаза. — А где я… – не закончив, Валера сжал зубы из-за боли, рана была свежая, и суток не прошло, даже вставать нельзя, а эта мразь с силой на неё давила. — Я ваши эти пацанские дела знаю, как свои пять пальцев. И тебя знаю… Как тебя там… Турбо кажется? Один из старших в Универсаме, вспыльчивый парень. Ранее уже было на тебя заявление подано, когда ты забил одного парня на улице… – опер лишь сильнее надавил на живот, — Помнишь его? Как раз тот самый Раджа, который вчера скончался от многочисленных травм. Ну, вот считай и мотив у тебя имеется. — Заявление? Мусорнулся тогда значит… – от бòльшего давления на рану Турбо лишь напряг пресс, отчего стало ещё больнее, что расслабиться в такой ситуации оставалось просто невозможным, — Какие ещё мотивы? Это он мне должен мстить за тот случай… – он уже шипел сквозь зубы, сжимая здоровой рукой край одеяла. Хоть Валере и было очень больно, но он не произнёс ни звука, только сжимал челюсть и пододеяльник в руке, в этот момент было огромное желание врезать этому Ильдару, ведь он прекрасно видел, что доставляет боль, но продолжал это делать ещё с большим энтузиазмом, с большей силой, натуральный садист во плоти. Валеру очень напрягало, что следователь достаточно о нём знал, ещё это заявление... Под конец дня терпение Ильдара полностью было изношено, и слушать от каждого подозреваемого разные версии уже ему поднадоело, отчего он сейчас начинал выходить из себя, но снаружи оставался спокойным. — Ну, знаешь, хоть у меня пока и нет ярких доказательств, – наконец, тот убрал руку, улыбаясь скользкой улыбкой, — Но они обязательно появятся. И если это не ты, а кто-то ещё из универсамовских шавок, я и его найду. А потом знаешь, что с такими в тюрьмах делают, за убийство авторитета? Когда давление на рану наконец-то прекратилось, Туркин смог немного расслабиться, но шов при этом продолжал болеть, сопровождаясь тянущей болью. — Не говорите, сам угадаю… Забивают ногами? – издав смешок, кудрявый прикрыл глаза, глубоко вздыхая, а затем положил руку на рану под одеялом, ведь боль не становилась меньше. Следователь прекрасно знал, как Туркину было больно, он наблюдал за тем, как парень сжимал зубы, напрягался, прикрывал глаза, но от этого испытывал лишь бòльшее удовольствие. Ведь для Ильдара все эти группировщики были нелюдями, тварями, которые могли запросто обокрасть ребёнка, побить человека, унижать девушек и многое другое, чего мужчина успел насмотреться на своей морально тяжелой работе. И вот сейчас произошло не просто правонарушение, а убийство, которое несло за собой серьезное наказание. Ильдар непросто так подозревал Валеру, он был наслышан о нём уже давно, как о самом жестоком и неконтролируемом агрессию пацане с их улицы, что обычно забивал до посинения, никого не щадя. И что ему мешало в этот раз забить человека до смерти? — Не угадал, – милиционер усмехнулся в ответ. — Не угадал? Как жаль… – для Валеры это был пустой наигранный разговор, он и так прекрасно понимал, что ничего хорошего ему не светит, если он всё же попадёт в тюрьму и там узнают за чьё убийство он сел, то, скорее всего, его ждала смерть. — Им посреди ночи по-тихому перерезают сонную артерию, но это в лучшем случае. В худшем же убийцу заводят в кабину туалета, а там устраивают тёмную. Начинают окунать голову в унитаз до тех пор, пока тот не захлебнёться. И это я тебя не запугиваю, так для общего развития говорю… — Спасибо, было очень интересно послушать. — Да ты расслабься, – опер наблюдал за мучениями Валеры с ухмылкой на лице, — Мы всё сами узнаем, кто кому и зачем мстил. Ты главное поправляйся здесь давай! — Не переживайте, я то обязательно поправлюсь, – Валера не сомневался в своём организме и, как только, он себя почувствует лучше, то сам уйдёт, без выписки. Ильдар усмехнулся и похлопал Турбо по плечу, а затем, придерживая свой пиджак на плечах, поднялся со стула, — Впереди меня ждёт беседа с хадишевскими. Они то точно должны были видеть с кем Раджа находился последние минуты своей жизни. Услышав про хадишевских, Валера понял, что тут его и сдадут. Ильдар уже стоял в дверном проёме, держась за ручку, — Ну, а с тобой ещё встретимся, Туркин. С того момента прошло уже три дня, многие ребята были выписаны из больницы, ожидая скорейшего возвращения Турбо. Следователь не приходил, значит его не сдали. За всё время в палату к Валере часто заходила медсестра, но другая. Женщина лет сорока пяти, что при каждой возможности начинала ворчать и иногда даже забывала померить пациенту температуру. Франциска же после последних слов парня отказалась продолжать его лечение, беря на себя других пациентов и, считая, что так будет лучше для всех. Почему это произошло Валера не сразу понял, сначала спрашивал у женщины, а потом до него дошло, что видимо он слишком сильно задел Франциску своим высказыванием, из-за чего она поменялась пациентами. Это, конечно, не очень нравилось парню, но с этим он ничего поделать не мог. Решение её. На третий день Туркин чувствовал себя значительно лучше, рана почти не болела и ему даже разрешили вставать, это означало, что можно уходить. *** Турбо думал, как бы сегодня уйти отсюда, придумывал в голове небольшой план, пока его мысли не прервала врач. — Туркин! – в дверь заглянула женщина в халате, — Тебя на выходе там толпа ждёт, орут как ненормальные. Попросили передать, чтоб к ним спустился. День выписки все-таки, давай пошустрее собирай вещи и на выход. — Понял! – дважды повторять не надо. Эта новость мгновенно подняла настроение, ведь от белых стен палаты уже тошнило, хотелось на свободу, где сигареты и друзья. В окно кто-то бросил небольшой камень, вынуждая врача вздрогнуть и выругаться себе под нос. — Турбо, ну ты чё там залежался то? – с улицы раздался родной голос Вахита, а затем и остальных ребят вперемешку со свистами, — Давай выходи, улица ждёт! Услышав давно знакомый голос, брюнет выглянул в окно и, улыбнувшись всем, показал жестами, что будет через пять минут. Увидев здорового и, самое главное, не лежачего Турбо, пацаны активнее замахали руками, призывая его поскорее спуститься к ним. Быстро собрав вещи, которых было не так много, Валера ещё раз взглянул на палату, после чего с лёгкой улыбкой на лице быстро направился на выход, где его уже ждали. Перед уходом, парень поблагодарил своего врача, а затем осмотрелся по первому этажу больницы, думая, что где-то увидит Франциску. Но её не было. Теперь оставаться в больнице не было и малейшего желания. Наконец, Валера оказался на свежем воздухе, вдыхая его полной грудью. Всё это время парень дышал пылью, в палате было душно и тесно, а он боготворил свободу. Увидев своих товарищей, по которым очень успел соскучиться, Турбо искренне им улыбнулся. Как только, Валерка показался на выходе из больницы, Вахит громче всех присвистнул, после чего подбежал к другу, слегка приподнимая того. — Ну, я смотрю ты здесь даже поднабрал массы! Рад тебя видеть, Турбо, – лысый усмехнулся, а затем отошел в сторону, давая возможность поприветствовать товарища всем остальным ребятам. — Да какой набрал, я и недели не пролежал… И я рад тебя видеть, Зима, – Турбо кивнул лысому, а затем отошёл к другим пацанам, также их приветствуя. Тарас с перебинтованной головой стоял сбоку, наблюдая за происходящим. Он был рад, что Валеру выписали, но все эти дни мальчик себе не мог найти места от мысли, что он был единственным, кто знал имя того, кто убил Раджу. Тарас понимал, что язык стоит держать за зубами, пока сам Валера ему не объяснит, что же произошло в тот день на коробке. Сам Турбо быстро приметил боковым зрением Тараса, что стоял в стороне и пока не решался подойти. Кудрявый хорошо помнил, что пацан видел, кто убил Раджу, и боялся, как бы он его не сдал, скорлупа же ещё, но раз он ещё на свободе, то значит Тарас молчит, хотя нельзя исключать возможности, что не сдаст позже. Когда почти все обняли и пожали руку Туркину, паренёк спокойно подошёл к старшему, улыбаясь, — Надеюсь, ты здесь больше никогда не окажешься, – Тарас окинул взглядом старое здание лечебницы, после чего приобнял парня одной рукой, — Поболтаем потом наедине? – малой быстро прошептал это на ухо, а потом выпрямился, словно ничего и не было. — Тоже надеюсь, – отстранившись от него, Валера просто кивнул, соглашаясь, что нужно будет поговорить. — Ну хорош, пацаны! Он с койки встать не успел, а вы его уже достали, – раздался голос Адидаса, который прихрамывал на одну ногу. — Да нормально всё, даже немного скучал по этому, – осмотрев Адидаса, Турбо понял, что ему действительно досталось больше других, как и говорил ему Вахит. Но, по этому поводу парень совершенно не парился, никто не виноват, что именно ему досталось больше всех, на его месте мог быть кто угодно. — Мы тут это… с пацанами решили, что тебе нужнее сейчас будет, все-таки больше всего получил, – Вова протянул ему несколько рублевых купюр и неплохие наручные часы, — Это мы сейф кащеевский вчера вскрыли, считай всё наворованное у него там было. Часы продать за двадцатку сможешь, как минимум, – Адидас подмигнул ему, также приобнимая. Не хотелось пока поднимать тему про хадишевского, всё-таки их товарищ с того света, считай, вернулся. Взяв деньги с часами, Турбо серьёзно посмотрел на Вову, после чего на его лице появилась улыбка, было приятно, что его встречают вот так, все вместе, — Ну, Вов… Даёте вы, пацаны… – улыбнувшись ещё шире, Валера, наконец, обнял старшего, слегка похлопывая того по спине, — Спасибо вам, парни, – положив деньги с часами в карман, Валера осмотрел всех присутствующих, которых здесь было достаточно, кажется пришла вся группировка без исключений. Адидас в каком-то плане был даже рад, что автора хадишевских теперь не было в живых. В отличии от Кащея, Вова с ним ни разу не общался, да и вряд ли бы вообще смог найти общий язык. Человек он не справедливый был, не по понятиям жил. Конечно, не нравилось ему, что менты на них теперь зуб точили, допрашивали в больнице каждого, в душу влезали. Адидас надеялся, что этот человек когда-то сам признается в содеянном. Уж слишком много среди пацанов стало недосказанностей после ухода Кащея. То крыса завелась, то убийца Раджи не раскрывал себя. Не нравилось это Вове и тот уже планировал, как бы узнать кто это. — Да хорош тебе, – Вова махнул рукой на благодарности Турбо и, поправив свою массивную куртку, громко свистнул, тем самым привлекая внимания пацанов, которые о чём-то базарили на всю улицу, — Пацаны! Сегодня дискотека в ДК вечером. Думаю, нам всем следует выпустить пар после всего случившегося. Приходите все, девчонок тоже зовите. Услышав новость про дискотеку, настроение Турбо поднялось ещё больше. После скучных, тихих дней в палате, это было то что нужно, дабы развлечься. Самое главное, чтобы не началась драка, как это иногда бывает. Доктор сказал, что рану пока лучше не беспокоить, она ещё плохо затянулась и любой удар по ней может снова привести к больнице, чего не хотелось. — Адидас, а это… Кто крыса то получается? – перебивая лидера, Тарас неожиданно поднял этот вопрос, привлекая к себе внимание других. — Я же сказал, сначала дискач, – недовольно посмотрев на скорлупу, армеец перевел взгляд на остальных, — Эта задача на Турбо, – юноша кивнул в его сторону, — И я уверен, что он прекрасно справиться с ней. Не сегодня, так завтра. А пока отдых, пацаны! Переведя свой взгляд с Адидаса на приставучего мальца, Валера недовольно на него посмотрел, вот что он лезет куда не надо, остальные молчат и он пусть молчит. В подтверждение слов Вовы про то, что он займётся поисками крысы, Турбо лишь кивнул, вновь смотря на толпу. Многие универсамовские пошли вперёд вслед за Адидасом старшим, Тарас же сравнял свой шаг с Валерой, как бы невзначай пропуская всех позади идущих ребят вперёд. — Турбо, может объяснишь чё это было? – брюнет шмыгнул носом, наконец останавливаясь. Туркин уже собирался идти к Вахиту, чтобы попросить сигарету, ведь курить хотелось жутко, медсестра не давала этого делать, да и сигарет не было, но парня задержал голос. — Что тебе объяснить? – Валерию сразу не понравился вопрос, да и тон тоже. — Ты получается насмерть парня забил, а тебе за это в придачу ещё часы подарили? – паренёк осмотрелся по сторонам, замечая как многие уже ушли вперед, один Зима стоял неподалеку и спокойно курил сигарету, ожидая своего товарища. — Часы за ранения, а про то, что я убил никто не знает, и ты будешь молчать про это, понял? Сдашь старшему или кому то ещё - проявишь неуважение ко мне, сдашь ментам, так вообще мусорнёшься, за такое и отшить могут. Я сам скажу об этом, но не сегодня, не буду настроение портить пацанам. — Да я и не собирался сдавать, Валер… – парень сразу успокоился, когда Турбо напомнил про отшивание, хотя сам понимал, что скорее его самого быстрее отошьют за такое. — Не переживай, завтра я обо всём расскажу Вове, сегодня не хочется настроение портить, – тот похлопал мальца по плечу, дальше он просто не видел смысла продолжать разговор, возможно ещё немного и Валера вспылит, прописав Тарасу по фанере, — Чуть позже, – уже уходя сказал кудрявый, услышал это малец или нет, известно только ему, только вот отчитываться перед ним Турбо не собирался, ещё чего, перед скорлупой какой-то, который уже завтра может вылететь. — Ты можешь назвать хоть причину? За что ты его так забил то? – но вместо какого-либо ответа, Валера молча отошёл к своему товарищу постарше, оставляя Тараса одного. — Ну, за мной хотя бы зихеров нет, в отличии от некоторых… – недовольно буркнул себе под нос малец, сплюнув в асфальт. Последние комментарии Тараса старший не услышал, ему же и хорошо, ведь если бы Турбо это услышал, то пацан бы уже лежал на земле со сломанным носом. В последнее время Валера замечал, что Тарас начинал наглеть, неуважительно относиться, то там лишнее скажет, предъяву кинет, тут ещё допрос устроил, спасибо не ударил. Возможно, это происходило не только из-за характера, но ещё возможно из-за того, что мальчик повзрослел, через год, два уже возможно станет супером, вот и чувствует себя куда уверенней, только это непозволительно. Оставив Тараса одного, парень подошёл к Зиме и, забрав из рук сигарету, затянулся, — Теперь мне тоже не нравится Тарас, не в свои дела нос сует, подходит насчёт Раджи спрашивает… Он никак странно себя не вёл, пока я в больнице лежал? Зима с нехорошим предчувствием наблюдал за происходящим. Когда Турбо выхватил у него сигарету, лысый лишь цокнул, поджигая себе ещё одну. — Просто спрашивал, как ты там, пришёл ли в сознание… Забрав сигарету, Туркин моментально затянулся, получая желаемую дозу никотина, о которой парень мечтал несколько дней. — Мог не через других спрашивать, а лично прийти и поинтересоваться. — Вот я тоже подумал, другие пацаны нас навещали в больнице в отличии от него, а этот в подвале все эти дни прятался, голову себе бинтовал, – Зима покачал головой, усмехаясь, — Мало ему по голове прилетело, а так гляди мозг бы на место вставили. — В подвале? Сестра его переживает наверное, то узнаёт, что в драке участвует, а потом его неделю дома нет… – Туркин помнил, как Франциска ему говорила, что не хватает им отца, пацан её особо не слушает, а сейчас вообще на неделю пропал. Вахит резко повернулся в сторону Тараса, который кажется никуда не собирался уходить, — Щас быстро по фанере пропишу, будешь знать как старших подслушивать! – крикнул Зима, освистывая мальчика, после чего Тарас лишь усмехнулся, а затем и вовсе скрылся за жилыми домами. — Отшить его надо, Турбо. Тебе сам Адидас задание это поручил, ну вот и порешай, пока не поздно, – он посмотрел на Валеру волнительным взглядом, — Он ещё малой, может проболтаться, а тебе это всё сроком грозит. Да и по-любому он и есть эта крыса кащеевская, а нам среди порядочных пацанов нахрена такие? — Я когда за его сестру приходил к Кащею просить, этот за мной проследил, а когда я Кащея ждал в машине, они о чём-то несколько минут базарили, а потом Кащей и вообще его до дома попросил довезти. Только сейчас понял, что это странно… – Валера принял тяжёлое для себя решение, что нужно отшивать кого-нибудь, и этот кто-то оказался Тарас, там как раз и его сестра была против того, что он в группировке, а тут он может из неё уйти, — А вот тут загвоздка… Пока он с нами, он побоится мусорнуться, а отшитому уже терять нечего, отшили и с концами. Вахит редко когда любил сплетничать или уж тем более в чём-то подозревать своих пацанов, с которыми он за одну улицу стоял. Но Тарас был для него тем парнем, зад которого не хотелось бы прикрывать. Тем более, ещё с первого дня знакомства он не вызвал у Зимы доверия, слишком уж борзой был, лез куда не нужно. И если Вахит это давно замечал, то Турбо сначала оправдывал его, иногда даже сравнивая Тараса со своей детской копией, мол такой же вспыльчивый был. Валера придерживался такой же позиции, не любил он сплетничать, но иногда это было необходимо, как в этой ситуации. Важно было всё обсудить и принять решение. Для начала они всё с Вахитом решат, потом Вове расскажут, а он уже даст добро или отказ, хотя наверное в этой ситуации отказа не будет. От части Валере было жаль Тараса, ведь он то ни в чём особо и не виноват, просто факты хорошо сложились, что всё указывало на него. От последующей речи товарища Зима вовсе встал в оцепенении, направляя вопросительный взгляд на друга, — Турбо, а ты с хрена ли молчал всё время? – лысый облокатился на ближайшую железную палку, протирая лицо. Перед тем, как это сказать, брюнет чуть подумал, крысу ему всё равно придётся искать, не Тараса, так какого-то другого отшивать придётся, — Да, я думал… Может Кащей просто предъявы ему там кидал, он то любит людей доставать, – быстро выкрутился парень, снова затягиваясь и, думая о том, что нужно будет по пути домой купить сигареты, и раз отца нет, и до вечера есть время, было бы неплохо немного прибраться в квартире. — Так значит не зря Кащей на него во время отшива смотрел так… Вот значит как Тараска решил подставить своих… – Зима погрузился в свои мысли, пытаясь понять для чего вообще это надо было Тарасу. — Ну, если сложить все факты, то получается не зря, да и Тарас постоянно около старших тёрся, да и сейчас трётся, уши греет… – сделав последнюю затяжку, кудрявый выкинул окурок в снег под ноги и притоптал его. — Подкупили значит гадёныша. А сам больше всего кричал, что пацан, что по понятиям всё… – Вахит выдал еле слышимый смешок, — А на деле говном оказался продажным. Если бы ты раньше мне сказал об этом, пока он тут стоял, я бы его фанеру пробил не по-детски. — Может не подкупил, а запугал. Кто его знает, скорлупу не так уже и сложно запугать, тем более Кащею. И погоди ты пробивать, сегодня отдыхаем, а завтра всё решаем. Зима чувствовал, как от долгого пребывания на морозе у него начинали коченеть руки и лицо, которое уже успело покрыться лёгким румянцем, —Турбо, погнали уже, не могу больше мёрзнуть, – лысый затушил окурок подошвой кроссовка, повторяя это действие за другом, после чего спрятал руки в карманы, направляясь вместе с Валерой в сторону своего района. В отличие от своего друга, Валера был более восприимчив к холоду и не так сильно мëрз, руки чаще были тёплыми, как и сейчас, да и тем более он недавно только вышел, а Вахит здесь неизвестно сколько стоял, до этого ещё шёл сюда, — Да, пошли, – сказал парень, начиная путь до своей улицы. — Турбо, пока Тарас среди нас - Кащей так и будет знать каждый шаг Адидаса, я прям чувствую, как он сейчас сидит и ржёт с того, что нас хадишевские ушатали, как скорлупу какую-то, – Зима задумался, ведь Туркин тоже верно говорил. — Мне кажется он и без Тараса прекрасно знает, как нас хадишевские ушатали, пока просто немного сторонимся его, ничего при нём не говорим, дальше решим. — Я не то что при нём говорить, я с ним и танцевать сегодня в одном кругу опасаться буду, – Зима уже представлял, как будет косо смотреть на Тараса, если тот ещё посмеет явиться на вечеринку и спокойно веселиться, когда сам стукачом заделался, — Знаешь, боюсь сегодня не сдержусь, когда его увижу. Так и хочется втащить по наглой роже – Вахит скорчил гримасу в полном отвращении, что у него вызывал малец, а затем сплюнул в снег. — Ну вот, не говори, и в кругу встань подальше от него, – сегодня Валера не хотел решать какие-либо дела, не по поводу крысы, не начинать разговор про хадишевского, только если после дискотеки. — Вахит, давай сегодня без драк? Если что-то начнётся, то я стоять в стороне не буду, но если мне прилетит в живот, то я снова могу оказаться в больнице. Думаю, завтра утром будем отшивать, тогда и врежешь ему, уговор? –вздохнув, Валера продолжил идти, ему действительно пока нельзя было сильно беспокоить рану, никаких больших нагрузок или ударов. — Да, ты прав… – лысый выпрямился, — Пока со спокойной душой идём в ДК, а уже завтра отшиваем Тараса. А отшить так надо будет, чтобы он потом даже мусорнуться побоялся. Даже своим фирменным можешь способом, я только рад буду, только у Адидаса ещё спросим. Валера понимал, что Тарас никакая не крыса, и сам Тарас это знал, и как бы он потом не захотел отомстить, а с его характером это было возможно - сначала ещё с Вовой нужно всё обсудить. — Я это… Вове хочу рассказать, кто Раджу убил, он явно понимает, что это кто-то из нас, начнёт искать, так лучше сказать, а там… будь что будет. Зима шмыгнул носом, слыша довольно непростое решение Туркина, — Вове рассказать? Это ты правильно решил, – парень даже улыбнулся, похлопывая Турбо по плечу, — Так лучше будет, чем Адидас узнает эту новость от того же Тараса. Тем более Вова понять должен, сам служил, видел много тварей. И с Раджой у него вроде как отношения тоже не заладились, тот же Кащея больше уважал, сидел с ним вместе. — Вот и я так думаю, пусть лучше я скажу, чем эта скорлупа. Как никак, Вова старший, должен знать, а какое он решение там примет, завтра и узнаем. Лысый на секунду задумался, улыбаясь своим же мыслям, — А ведь получается ты жестче всех за Ералаша отомстил, самого автора хадишевских ушатал. Уважаю. От слов товарища про месть, Турбо лишь усмехнулся, слегка улыбаясь, — Ну, смотри как вышло, жёстче всех отомстил - больше всех получил. Ребята встали возле подъезда дома, где проживал Зималетдинов со своей небольшой семьей в однокомнатной скромной квартирке. Валера же уже построил маршрут до своего дома, да так, чтобы он проходил мимо табачки, где можно было купить сигарет. — Сегодня тогда в шесть возле ДК пересечёмся, – паренёк поправил шапку. — Да, там и встретимся, – уже протягивая руку, дабы попрощаться, Туркин услышал вопрос, что совершенно не ожидал. — Ты кстати тогда с Лилей о чём базарил? Не простил её случаем? А то я видел, как она разъяренная на врача в коридоре орала, мол на каких правах её больше не пускают к тебе, – Зима усмехнулся, вспоминая это позорное зрелище. — С синяком под глазом пришла, Кащей её кинул, видимо. Прощения у меня просила, второй шанс, но ты сам понимаешь, простить я ещё прощу, мне от этого не горячо не холодно, но ходить я с ней, как она хочет, уже не стану, воспользоваться возможно… но точно не ходить, – как бы это противно не прозвучало, но Турбо говорил правду, она его бывшая, бывшая Кащея, ей мог пользоваться любой из группировки, хочет она того или нет. — М-да… Девчонка видимо совсем с ума по тебе сходит, раз даже после звания вафлёрши никак не угомониться. — Да ей уже некуда опускаться, я сам с ней на дно пойду… И если бы с ума от меня сходила, на других даже не думала смотреть, а она не только смотрела, но и трахалась. — Раньше ей соображать мозгами надо было конечно, – Зима усмехнулся про рассказы о Лиле, полностью поддерживая слова Туркина, — Ну, знаешь, не хватало ещё, чтобы пацаны подумали, что ты помазком заделался. Тут и думать нечего, Турбо. Предала раз, предаст другой. А вот насчет воспользоваться. лучше даже не пачкайся об неё. У нас вафлёрши и почище неё найдутся. Лиля, наверное, была второй после Тараса, кто неимоверно раздражал Вахита, да и сама девушка никогда доброго слова в адрес Зимы не сказала, каждый раз лишь возмущалась, да хвостом виляла. Вот и довилялась, не жалко парню её было, заслужила и похуже. — Ты чё, ходить с ней я точно не буду, не хватало мне ещё из-за неё отшитым стать, нет, мне уже будет проще кого-то ещё найти, а эта дура пусть и дальше от одного на другого прыгает, – а ведь Вахит истину говорил, для девочки на ночь можно кого и получше найти, да и такую, что потом не будет бегать, доставать и делать мозг, поэтому теперь вариант с Лилей даже не рассматривался. — Ладно, побегу я, ещё хату прибрать перед приходом матери нужно, – Зима махнул Валере, а затем скрылся в дверях подъезда, ускорено поднимаясь по лестнице. — Да, давай, до встречи, –попрощавшись другом, Валера направился по маршруту, что уже придумал у себя в голове. Зашёл в табачку, купил себе сигарет, по пути выкурил одну. Придя уже домой, Туркин, как и запланировал, сделал уборку. Выкинул все бутылки в комнате отца, освобождая пространство. Открыл форточку, впуская в помещение казанский мороз. Теперь в комнатах было чисто и никто сюда не посмеет прийти и гадить, как было до этого. Считай, квартира теперь была в полном распоряжение Валеры.