Не пытайся уйти от любви

Услышав голос Андрея, брюнет быстро повернул голову на дверь, в надежде что сейчас зайдёт сестра Тараса, имя которой он до сих пор не запомнил, хотя и слышал он его всего один раз. Но мечты быстро рухнули, когда в палату зашла, точнее скорее влетела Лиля, которую Валера даже видеть не хотел, не то что ждал её. — Пальто, какого хрена? Я же попросил никого не впускать! – положив голову обратно на подушку, Турбо постарался успокоиться, эту особу он сейчас видеть хотел меньше всего, а лучше вообще не видеть. Он знал Лилю, сейчас она ничего не будет слушать, пока суетиться, поэтому ничего ей и не говорил, просто смотрел, как она пытается вытолкнуть Вахита за дверь, — Да, буду ждать, – Туркин уже смотрел на закрытую дверь, тяжело вздыхая, ведь сейчас будет невозможно просто вытолкнуть Лилю за порог, а сама она навряд ли уйдёт. Темноволосая осторожно присела на край кровати, осматривая Туркина, что сейчас лежал себе и даже слова не говорил. Она действительно жалела, что позволила себе потерять такого парня, как Турбо, ведь он был неплохим, всегда заступался за Лилю, даже когда-то гордился, что с ней ходит. А с Кащеем девушке было ещё лучше, у того всегда деньги были, на машине её катал, только вот бить часто начал, а в последний раз так двинул, что у девушки искры в глазах появились. Вот только Кащей то её как вафлершу воспринимал, никогда не любил. — Когда узнала... то что? Кащея сразу бросила и ко мне прибежала? – осмотрев лицо темноволосой, Валера тихо усмехнулся, игнорируя боль в животе. До парня сразу дошло, что тот её ударил, а после выкинул, как шавку последнюю. Ему и смотреть на неё тошно было, от одного к другому бегает, мерзость просто. — Мне от тебя ничего не нужно, проваливай. — Зря ты со мной так, Валер, – она покачала головой, — Ты посмотри , что уже сделал с собой. В инвалидное кресло захотелось, да? У тебя нет никого, а эти пацаны твои все твари, никто не спасёт тебя если в какое-то дерьмо ввяжешься, пойми ты уже! – её раздражало , что Туркин не обращал на неё никакого внимания, а просто лежал и смотрел в потолок. В какой-то момент ей захотелось заплакать, но не от того, что парню было всё равно, а оттого, что Лиля осталась одна. Теперь уж точно. — У меня пацаны есть, и не смей о них так говорить, они всегда помогут и окажутся рядом! – конечно Туркин верил в то, что говорил, но больше всего он верил в своего друга, что точно будет всегда рядом и не предаст. Даже сейчас, когда Вахит узнал, что Турбо - убийца, он в первую очередь начал переживать, как бы не посадили Валеру, и это грело душу. — Пацаны? – она удивлено вскинула брови, — Где твои пацаны тогда были, когда тебя ножом пырнули или когда тебя Демид при всех забивал? Вахит твой, я смотрю, с царапиной на носу ходит, а ты здесь перебинтованный весь лежишь. Вот это они конечно помогли тебе... — Пацаны также дрались, только кому-то попался честный противник, а у кого-то не очень, не один я лежу с ранением, а Вахита сюда не впутывай, поняла меня? – тот смотрел в потолок, лишь бы не видеть Лилю, — У меня есть мои друзья, а у тебя кто? А? Ты чего ко мне то сразу припёрлась? Другие твои мужики тоже тебя выперли? – Валера вновь усмехнулся от своих же слов, да и в целом эта ситуация его забавляла. Наконец, ей досталось поделом. Хотелось показать девушке, во что она ввязалась, что клеймо вафлерши теперь с ней надолго, и никто не захочет с ней ходить, только будет думать как использовать. — Смешно тебе, да? – скорчив от злости лицо, брюнетка наблюдала за тем, как парень просто надсмехался, — Я тогда посмотрю, как ты посмеешься, когда в универсаме узнают кто Кащею про Адидаса напел, – та ехидно улыбнулась, решая взять парня за больное, — Кажется теперь у вас Вова главный? Вот представляешь, с каким лицом он будет сидеть, когда узнает кто ты на самом деле? В тот день Лиля в спальне была и всё прекрасно слышала. И разговор Кащея с Турбо, и то как Валера ему всё докладывал. — Только посмей... – мгновенно став серьезным, Турбо взглянул на Лилю, всматриваясь в её хитрые глаза. Дрянь. Вот Валера и не учёл, что в тот день она спокойно могла слышать их разговор с Кащеем, — Значит подслушивала, да? Ай-ай, как не стыдно... Ну вот ты сама подумай, кто тебе поверит? Твоё слово против моего - просто ничто, у меня есть уважение со стороны Вовы, пацаны меня знают давно, а ты блять кто? Давалка местная? – хоть Туркин и пытался говорить безразлично и уверенно, но в глубине души переживал как бы эта идиотка действительно не выдала его. Ведь, если кто-то узнает об этом - отошьют и выяснять ничего не станут. — Ты меня, видимо, плохо знаешь, раз думаешь, что никто мне не поверит, – на передний палец брюнетка накручивала прядь своего вечно зализанного хвоста. — Ну и что ты сделаешь? Отшитому Кащею всё расскажешь? Может ещё с кем-то переспишь, чтобы власть иметь? Что ты сделаешь? – Валера старался быть убедительным, дабы Лиля потеряла все надежды и даже не расчитывала на шантаж. — Если я захочу, то сделаю всё для этого. Ну, а так дело твоё, милый. Я всего лишь предупредила, потом не обижайся, когда тебя отшивать будут, – Лиля замолка на несколько секунд, посмотрев на уже уставшее лицо парня. Всё же, она пришла к нему не ругаться, а чтобы попросить прощения и вернуться к Туркину, только вот тот вынуждал её так сейчас себя вести. — Валер, ну перестань меня обвинять ... Я же не ругаться пришла, – та приблизилась к брюнету, смотря на того сверху, — Мы ведь всегда с тобой вместе... Ну да, я оступилась, но сейчас же сижу здесь перед тобой и прошу прощения. Левая рука Лили удобно расположилась на груди Турбо, а сама она начинала медленно склоняться к нему всё ближе. — Оступилась? Ты не оступилась, а упала в грязь. Ты блять меня променяла на Кащея, а как только он тебя кинул, то прибежала обратно. Ты прекрасно знаешь наши понятия: ходить только с чистыми, а про тебя такие слухи по улице ходят, что меня тошнит уже, – Валера сразу же схватил руку Лили, что волшебным образом оказалась на груди, за запястье, дабы она никуда больше не двигалась, а лучше бы вообще её тут не было. — Я знаю, что ты меня до сих пор любишь... – продолжала настырно Лиля и, больше ничего не сказав, втянула Валеру в довольно неожиданный поцелуй. — Убери от меня св... – Туркин даже не успел закончить, как почувствовал привкус чужих губ на своих. — Ну что, наш больной проснулся? – дверь приоткрылась, а в палату зашла Франциска, которая держала в руке пакет с продуктового и только сейчас, подняв взгляд, увидела предстоящую перед ней неприятную картину. — Я... Извините... Я не знала, что вы здесь... – блондинка мгновенно покраснела от этой неудобной ситуации, пытаясь смотреть куда-то в стену. Турбо на секунду растерялся, но вскоре быстро взял происходящее в свои руки. Парень резко отвернул голову от настырной липучки, после чего начал ускорено вытирать рот перебинтованной рукой, только вот нужно было отстраняться ещё раньше, ведь, подняв глаза, Турбо увидел Франциску, которую ждал куда больше, чем Лилю. — Разбудили. Всё нормально проходи, Лиля уже уходит, – на последних словах Туркин повернулся к Лиле, неужели вот оно, его спасение от неё, но если бы Франциска пришла ещё раньше - было бы ещё лучше. Девушка шла к Валере в хорошем настроении и даже по пути забежала в магазин, покупая для него продукты. Сейчас же светловолосая стояла в неком шоке. Вроде он сам недавно говорил, что расстался с этой брюнеткой, что она ему изменила, ходила налево, а здесь Франциска застаёт их вместе, когда Лиля целовала его, словно ничего и не было. Она понимала, что это вовсе не её дело, что она действительно всего лишь врач и сестра Тараса, с которым Туркин состоит в одной группировке. Но в глубине души ей вдруг стало отчего-то паршиво и даже обидно. — Девушка, а вас не учили стучаться? Или вы в лифте родились? – Лиля закатила глаза, а затем, прищурившись, посмотрела на вошедшую особу, узнавая в ней ту, что на днях встретила на входе в подвал. — Прошу, разговаривайте тише, всё же не на рынке находитесь , а в больнице, где люди могут спать, – ответила девушка, вскинув подбородок, а затем перевела взгляд на Валеру, — Тем более ему нужен покой, а то опять температура поднимется. — Подожди... Я чёт не поняла, Валер, а она что здесь делает? Ты с этой лохушкой чтоли ходишь? – Лиля громко рассмеялась, смотря на недовольное выражение лица светловолосой. Лиля прекрасно запомнила её, когда она стояла вместе с Турбо на улице, когда они встретились на лестнице в подвал. И сейчас эта блондинка начинала её как никогда раздражать. — Закройся, она мой врач, а тебе уже кажется пора? - в который раз повторил Валера, смотря на Лилю. Сначала Франциска говорила с глупой девушкой спокойно, пока та не начала перегибать палку. — Вообще-то, я его медсестра и просто выполняю свою работу. А вот вам бы посоветовала покинуть палату, пока я не позвала главного врача. Сейчас не время для посещений пациентов, – смотря в глаза Лили, девушка начинала выходить из себя, на что та лишь усмехалась. — Плохо ты работу свою выполняешь, медсестричка, – уже собираясь вставать, Лиля напоследок оставила ещё один влажный поцелуй на щеке Валеры, поднимаясь, — Я ещё завтра приду, любимый. Поправляйся здесь, – окинув палату взглядом, темноволосая прошла ближе к двери, по пути как бы случайно задевая Франциску за руку, отчего та даже пошатнулась. Если бы Валера знал, что Лиля вновь полезет к нему с поцелуем, то сразу бы отвернулся, и дело не только в Франциске. Туркину уже просто было противно от бывшей, от её прикосновений, поцелуев, стоит только вспомнить, что она спала ещё с другими мужчинами, а что они делали и думать даже не хотелось, сразу начинало чуть ли не тошнить. За Лилю было стыдно, за её поведение, манеру общения, зато ей кажется не было стыдно орать на всю палату, а возможно и весь этаж, что любой мог услышать её голос и противные крики. И влезать в разговор, а тем более спорить не было сил. Да, Валера чувствовал себя лучше чем вчера, но усталость всё равно присутствовала, что ничего делать не хотелось. Сейчас вся надежда была на Франциску, что она сможет, наконец-то, выгнать Лилю и желательно навсегда, чтобы она больше не возвращалась. Когда истеричка хлопнула дверью, удаляясь за ней, девушка молча поставила пакет на тумбу рядом с Туркиным, а сама и не знала, что сказать на весь этот драматический театр. Блондинка кинула быстрый взгляд на следы от губной помады на лице Турбо, сразу же отводя взгляд. Как только Лиля вышла, Валера в это время перевёл свой усталый взгляд на Франциску, слегка улыбаясь, всё же эта компания ему нравилась больше, чем была до этого. Тот заметил на руке, что вытерал до этого губы, смазанные следы от красной помады. Только вздохнув, Валера захотел приподняться с кровати, чтобы пойти и смыть с себя эту грязь, да и просто не лежать, а хотя бы сидеть, ведь тело начинало затекать, но попытка не увенчалась успехом, а только болью в боку, за который Валера сразу же схватился рукой, сжав зубы. — Валер, что... тебе больно? – замечая, как юноша схватился за живот, Франциска осторожно придержала руками Туркина, который пытался привстать с койки, — Тебе нельзя пока даже сидеть, швы могут разойтись... Девушке не хотелось ничего расспрашивать про особу, которая недавно покинула его палату. И так настроение было испорчено перед рабочим днём и дальше этого делать не хотелось. — Нормально, сейчас пройдёт... – он лёг обратно, тяжело выдыхая через нос, — Ну, раз мне даже сидеть нельзя, у меня к тебе просьба, найди чем убрать эту... помаду... – сначала Турбо захотелось как-то выругаться, но тот вовремя себя остановил. Вот нужно было зайти ей именно в этот момент, почему не раньше, теперь даже было как-то неудобно перед девушкой. Осторожно уложив Турбо обратно, блондинка получше накрыла того одеялом и взбила края подушки, на которой сейчас лежал парень. Брюнет послушно лёг обратно, под давлением девушки, хотя сопротивляться сил совершенно не было, и уже хотелось снова спать, организм медленно отключался, чтобы снова набраться сил, для поправки. Краем глаза Франциска видела, как Валере было не по себе, а его лицо выражало недовольство от недавно произошедшего и даже брезгливость, судя по тому как он пытался убрать остатки красной помады на лице и щеках до этого. — Да, сейчас... – Франциска достала из своей сумки пачку салфеток, а в следующую же секунду, сохраняя дистанцию, аккуратно пыталась вытереть с его лица следы от губ Лили. Чувства были двоякими. Она не понимала, зачем вообще крутится вокруг парня, у которого уже есть девушка или кем она для него там являлась. Хотя главным для неё было, чтобы Валера встал на ноги и его выписали из этой тесной палаты как можно скорее. Когда та осторожно убирала с его кожи последствия от поцелуя Лили, её глаза предательски изучали лицо Туркина. Девушка в свою очередь опустила взгляд на его уста, немного потрескавшиеся, с тёмно-коричневой застывшей раной крови в уголке губ. Но это ни капли не мешало им быть столь привлекательными и манящими. Даже имело своеобразный шарм. Он был идеален. Поймав себя на мысли, что она внаглую пялится на пациента уже как минуту, светловолосая резко убрала руку, прокашлившись, — Вот, сейчас намного лучше, – Франциска нелепо улыбнулась, наконец, выбрасывая грязные салфетки в мусорку. — Благодарю, – наконец-то, эта помада будет смыта, от её текстуры были неприятные ощущения на коже, что бесило и не давало успокоиться, постоянно думая о том, как бы её убрать. Пока светловолосая убирала помаду, Валера смотрел на её сосредоточенное лицо. Хоть они уже не раз виделись при разных обстоятельствах, только сейчас парень решил изучить лицо девушки более детально. Серо-зелёные глаза, густые брови, пухловатые губы. Она была идеальна. Её бледная кожа - она казалось такой нежной, возможно даже нежнее, чем руки девушки, прикосновения от которых Туркин до сих пор не мог забыть, для него это было не свойственно, что начинало пугать самого Валеру, — Это хорошо... – дотянувшись до девичьей руки, Турбо поместил её в свою. В голове он это действие оправдал тем, что взял её ладонь, дабы привлечь внимание, — У меня будет к тебе ещё одна просьба... Пожалуйста, попробуй сделать так, чтобы Лиля больше не могла приходить ко мне. Скажи, что я в реанимации, что ко мне запретил ходить врач, всё что угодно, только чтобы её тут больше не было, взамен проси всё, что хочешь... – закончив говорить, Валерий отпустил руку Франциски. На ещё одну неожиданную просьбу Туркина девушка в удивлении приподняла брови и немного вздрогнула, когда тот вновь взял её за руку. Вроде только что сам с Лилей целовался, а сейчас просил, нет почти умолял, чтобы та больше никогда не могла его навещать. — Ладно, я что-нибудь придумаю... – отпустив его руку, блондинка прищурилась и посмотрела на Валеру, после чего вспомнила, что кое-что принесла для него, — И да, здесь тебе еда на ближайшие дни, – убрав прядь волос за ухо, девушка приподняла пакет, дабы парень мог увидеть его. — У нас, знаешь, плохо кормят, а тебе с таким ранением нужны силы. На одних кашах ты точно не встанешь на ноги, – девушка усмехнулась, раскладывая содержимое пакета на тумбу. Организм парня был очень крепким и выносливым, можно сказать, он никогда не болел, а если и болел, то спокойно переносил болезнь на ногах, без температуры и осложнений. И сейчас организм хорошо справлялся с ранением, Валера надеялся, что надолго он тут не задержится, пару дней и обратно на свободу, хотя ради Франциски можно было и задержатся на несколько дней, ведь за пределами больницы до этого случая, их взаимоотношения складывались не очень. — Как раз взаимен ты мне пообещаешь, что после сна обязательно поешь. Я потом проверю. Проследив за действиями юной особы и, увидев продукты, Туркин улыбнулся. Неужели она о нём заботится и уже не только как врач, ведь она не обязана была приносить еду. — В любом случае я встану на ноги, но всё равно спасибо тебе, не стоило на это тратиться. И на кашах бы посидел, – вновь мужская рука дотронулась до нежной ладони девушки. Валерка старался запомнить это ощущение, и всё то, что он там придумал в голове, эти отмазки - это всё просто убеждения самому себе. Для чего он так сделал? Пока парень и думать не хотел об этом, просто нравилось ему это неизведанное чувство, хотелось снова и снова ощущать её тёплую бархатистую кожу. Это было неким удовольствием. Хотя привлечь внимание он мог и словами. Отношение девушки к Турбо с момента их знакомства успело поменяться. И если, в первую встречу он был для неё всего лишь бесчувственным идиотом и просто уличной шпаной, который обижал скорлупу, в том числе и её младшего брата, то сейчас она наблюдала перед собой парня с тяжелым детством, который всего лишь просил любви и ласки, но вместо этого был вынужден найти семью в уличной группировке, когда остальные дети воспитывались с двумя родителями и получали нужное внимание. Моментами Франциску удивляло насколько же Валера был сильным человеком и, не смотря на все невзгоды, оставался на позитиве. Ей хотелось обнять его и хоть как-то показать, что тот действительно заслуживал любви. В палате становилось душно, что вынудило Франциску приоткрыть окно, впуская в комнату свежий морозный воздух. Посмотрев ещё раз на больного, та поняла, что Туркин идёт на поправку, температуры не было, говорил он намного внятнее, чем вчера и лицо его уже выглядело не таким болезненным. Только вот он действительно нуждался во сне, иначе всё лечение пошло бы насмарку. — Валер, насчёт твоего отца... – внезапно начала эту тему девушка, уже собираясь уходить, но он имел право об этом знать, — В тот вечер, когда ты ушёл... В общем я вызвала скорую, так как не могла его оставить совсем одного на улице. Врачи сказали , что его сдадут в специальный профилакторий для таких... как он, – блондинка не хотела при Валере называть его алкашом , хотя всё было именно так, — У него там не будет доступа к алкоголю, он там работать начнёт и станет совсем другим человеком! – этими словами Франциска хотела дать парню хоть какую-то надежду и настрой. — Вот адрес, где проходит лечение твой папа. Думаю он будет рад тебя видеть, – положив небольшую бумажку рядом с Турбо, девушка поджала губы, — Людям часто нужно давать ещё один шанс, особенно родному человеку. — Убери. Я ничего не хочу насчёт него слышать, – Валера прекрасно помнил, как на глазах девушки просто перешагнул собственного отца, а потом ушёл домой, совсем не беспокоясь о нем. В голове крутились мысли, что та его забрала домой и теперь не могла его выгнать, но немного послушав, понял, что всё куда лучше, теперь Валера не увидит этого алкаша долгое время и может спокойно жить в квартире, ни о чем не беспокоясь, — Послушай, я даю людям второй шанс, но не тем, кто совершил слишком большую ошибку, неисправимую, а он совершил именно такую, – кинув безразличный взгляд на бумажку, что лежала рядом, Турбо перевёл его обратно на блондинку. — Ты ничего не хочешь слышать про своего родного отца? – в недоумении Франциска переспросила парня, не понимая его позиции. — Именно, ты попала прямо в точку. Почему же Турбо так не любил своего отца? Никто не знал истинной правды, даже Вахит. Все думали, что это из-за алкоголя, но причина была совершенно другой. — Валер, пойми ему тоже тяжело! Не от хорошей же жизни пить начал. Видно, что он любит тебя, просто не знает как показать этого... Ты его единственный родной человек... Думаю, он готов бросить пить ради своего сына и начать всё заново, так почему ты не хочешь переступить через свои принципы? Знаешь, если бы мой папа сейчас был жив, я бы сделала всё возможное, чтобы быть рядом... — Это ему тяжело!? Нажираться, а потом приходить спать - это тяжело!? Сколько я себя помню, столько он и пил изо дня в день! – если бы были силы, то Валера бы встал и просто ушёл, чтобы не продолжать этот бессмысленный разговор, но такой возможности не было, — Если для тебя бить равно любить, то мне тебя искренне жаль, потому что для меня это не любовь, а насилие, которое я вижу каждый день. Франциска начала замечать, как парню не нравилась вся эта тема разговора про отца, как он начинал психовать и моментами даже повышать голос. В палате повисла гробовая тишина, девушка склонила голову вниз и только спустя минуту решилась снова заговорить. — И какую же неисправную ошибку он совершил? Данный вопрос девушка не хотела задавать, все-таки сейчас она начинала лезть абсолютно не в свои дела, но её личность вечного спасателя просто не могла бы это оставить в стороне. — Жизнь мне испортил, – если так посудить, то от части он был прав, не убил бы он тогда свою жену, возможно Валера бы получил нужное внимание, был бы сейчас совсем другим человеком, у которого была мать и возможно совершенно другая судьба. — Я поняла... – блондинка взяла обратно бумагу с адресом профилактория, убирая её обратно в карман. Видимо её попытки вправить мозги Валере оказались тщетны и безрезультатны. Но та всё равно не спешила выкидывать адрес, надеясь, что в ближайшее время Туркин сам попросит его, осознавая свою ошибку, — Извини, что влезла не в своё дело. Я хотела как лучше... Выздоравливай. Валера понимал, что слишком сильно раскрывается для этой девушки, которую знал несколько дней, она уже скоро будет знать больше, чем сам Зима, и это нужно было заканчивать. — Именно, не туда полезла уже в который раз, – на эмоциях Турбо немного нагрубил Франциске, напоминая, как она влезла в драку поздно вечером, как влезла в момент отшивания, а теперь ещё и пытается влезть в его душу. Конечно же, если бы девушка была в курсе того, что отец Валеры так бесчеловечно обошёлся с его родной матерью – никогда бы не стала его защищать и уж тем более вызывать в тот вечер скорую помощь. Но для неё такая версия даже не рассматривалась, она всего лишь думала, что этот мужчина обычный алкоголик, который в детстве иногда позволял давать сыну ремня, не более. Было обидно слышать подобный ответ от Валеры, отчего Франциска попыталась выдавить еле видную улыбку, дабы не показывать, что её это как-то задело. Пожелав парню выздоровления, она уже развернулась к двери. Больше её там ничего не держало, она и так сделала даже то, что не входило в её обязанности. Блондинка уже было хотела покинуть Туркина, как по палате раздался монотонный стук по двери, а затем и чья-то речь. — Вас беспокоит сотрудник милиции, – послышался мужской и довольно приятный голос с коридора, — Отделение по уголовным делам районов Казани, я войду? Стук в дверь заставил Франциску приоткрыть её, впуская в палату мужчину в форме. Для Валеры сегодня был прям день посещений, все друг за другом приходят, не давая поспать. Повернув голову на дверь, брюнет увидел милицейского, о котором сегодня говорил Андрей. Волнения не было, поэтому парень продолжил спокойно лежать, — Ну, если доктор дал согласие, то проходите.