Near or far we’ll catch a star.

Солнце в Фивах, казалось, жарило куда сильнее, чем в таком родном и знакомом Гермополе. Возможно, жар исходил не только от небесного светила, но и от горящих глаз охотников, круживших по всему городу, выслеживающих жертв, подкрадывающихся всё ближе и ближе. И Рэймсс чувствовал каждый их шаг, бредущий по его следу. Юноша никогда не думал, что именно работа писарем приведёт его в столицу, но это был прекрасный шанс набрать заказов и подточить навыки чёрной магии. Некромантия увлекала парня и как способ обучения, и как возможность получить неплохое вознаграждение. Да и с мëртвыми, как выяснилось, работать легче, чем с живыми — они приносят мало проблем, за них много платят. Но кареглазый уже и не помнит, когда конкретно выбрал это направление для себя — Реммао обучал его основам жизни шезму с детства. И побег в Гермополь был одним из множества основ. Куда легче в этом плане приходилось Исману — лекари в нынешние (как и в предыдущие) времена пользовались особым спросом, их уважали даже охотничьи псы Фараона. А работать в паре с именитым лекарем — особая честь для такого мальчишки, как он. И хоть Рэйм был не особо в восторге от врачевателя, была в юноше важная для него деталь — Исман был названным братом Эвтиды. «Дарующая жизнь» — кареглазый часто вертел это имя в мыслях, исследовал, пробовал. Девушка, казавшаяся редкостной занозой с язвительными подколами, сейчас воспринималась иначе. Её шутки отдавали не обидным шлейфом, а каким-то невероятно тёплым чувством, игривый взгляд заставлял сердце трепетать, она действительно даровала ему жизнь. Сидя за общим столом в трапезной во время завтрака, черномаг украдкой поглядывал на свою пассию, стараясь запомнить её образ в мельчайших деталях. Взгляд скользил по шелковистым длинным волосам, останавливался ненадолго на пухлых манящих губах, стекал ниже и ниже, любуясь на прелестную фигуру... — Рэймсс, — его окликнул нежный голос неферут. Она хитро прищурилась, улыбнувшись. — чего смотришь так? Нравлюсь или, может, смерть свою увидел? Сердце забилось быстрее. Сама Хатхор толкала Рэймсса к Эвтиде, которая пьянила его своими чарами намного сильнее, чем самое крепкое вино. И как он ни старался, как ни изворачивался, черномагу так и не удалось убежать от собственных чувств. Даже лекции Реммао на тему одиночества и обязательного эгоизма шезму летели мимо ушей, когда голова младшего была забита мечтами о счастье, которое постоянно было так близко(иногда даже упрямо вертелось под ногами). — Наряд у тебя заношенный. — Рэйм ухмыльнулся. В очередной раз не посмел сказать даже каплю правды. Посмотрит ли Эва хоть раз на брата наставника как на что-то большее, чем просто друг? «Нет» — парень ответил сам себе. А потому не было смысла кидаться в этот омут, топить самого себя окончательно. Шатен задумчиво поправил серебряные кольца на руке, а после вновь вернулся к разговору, спеша сменить тему. — Не хочешь пройтись по улицам? Отхватим тебе пару новых тканей. А за обоятельность и милый вид писаря из Гермополя нам ещё и скидку сделают. Юноша наигранно строит глазки и сдерживает смешок от глупости собственной шутки, но расплывается в тëплой улыбке, когда слышит, как Эва хихикает и язвительно подкалывает его в ответ: — Скорее удвоят цену. И доплачивать будешь из своего кармана.