Модестус

      Со всех сторон наступала тьма.       Руки ощущали под собой лишь прохладные скользкие камни. Ди чувствовал себя одной из тех марионеток, которых он видел на фотографиях. Спектакль закончился, публика ликует, а его и других таких же безвольных пленников шоу-бизнеса положили в ящик и заперли на ключ. В очень тесный, холодный и пахнущий сыростью ящик.       Хотелось плакать и кричать. Что он, собственно, и сделал. Вцепившийся в рёбра страх снова и снова заставлял его надрывно звать на помощь и слышать в ответ лишь гулкое эхо собственного голоса.       Яркая вспышка света прорезала тьму.       Модестус попятился, плотнее вжимаясь лопатками в стену колодца и сощурился, чтобы лучше рассмотреть, что явилось к нему из фиолетового эллипса.       — Помогите, — жалобно заскулил он, — вытащите меня отсюда.       Ноги ослабели. Ди чувствовал, что вот-вот рухнет на колени. Кто-то подхватил его и прижал к чему-то тёплому. Словно кусочек льда, попавший на раскалённую сковородку, Ди таял и расслаблялся. Богоподобная сущность обвивала его руками и шептала слова успокоения. Они оказались в эпицентре светящегося шара, за пределами которого простиралась тьма, однако про неё не хотелось даже думать. Тут, в крепких уверенных объятиях, он чувствовал себя в безопасности.       — Мистер Рой, — сверху раздался голос спасителя. Чуть хриплый и подозрительно знакомый. — Повседневная жизнь каменного человека. Краткий пересказ, пожалуйста.       Что? Что он такое говорит? Он же пришёл спасти его, так зачем терзает голову какими-то странными просьбами?       — Я не знаю… — растерянно выговорил Ди. — Я не учил это.       — Тогда прекратите меня обнимать.       На фоне послышался смех.       Модестус резко распахнул глаза. И оказался в школе. Чужие руки всё ещё обнимали его, а ухо горело от жаркого дыхания.       Одноклассники все как один пялились на него. Кто-то шептался. Ди сглотнул и обернулся, чтобы проверить страшную догадку.       Мистер Ландри ехидно улыбнулся и осуждающе покачал головой.       Хохот усилился. Модестус понял, что сидит на коленях учителя прямо во время урока и жмётся к нему, словно щенок, ищущий защиты у матери.       Психика сработала совершенно неожиданным образом. Вместо того, чтобы соскочить с насиженного места и попытаться как-то объяснить своё поведение, Ди обнял преподавателя за шею и спрятал лицо у того на груди.       И заревел.       Отчаянно и громко. Перекладывая ответственность за случившееся на взрослого. На того, кто сумеет всё правильно сказать и избавить его от неловкости. Ничего больше не существовало, кроме тепла чужого тела и заботливых рук, поглаживающих его по спине…       — Ди, Ди, вставай! Проснись, пожалуйста!       Картер тряс друга за плечи, пытаясь привести того в чувство.       Модестус простонал что-то неразборчивое и попытался перевернуться на другой бок, но его с силой вернули на спину и похлопали по щекам.       — Что случилось? — сонно потягиваясь, поинтересовался он. — Ты чего кричишь? Суббота же. Дай поспать.       — Ты кричал во сне, — тон Бушара выражал крайнюю степень взволнованности, что заставило полуспящего человека моментально проснуться. — И звал своего учителя.       В голове завертелись события из сна. Он был в пещере. Точно! В яму же упал прошлым вечером, наверное, поэтому увидел именно это. А потом… Был эллипс света, божественная сущность и…       Вся кровь прилила к голове. Ди растерянно захлопал ресницами. Картер нависал над ним и сверлил изучающим взглядом. Словно… Он тоже видел тот сон и теперь хочет выяснить, почему подсознание его лучшего друга выдаёт кадры такого формата.       — Мои сны всегда такие абсурдные, — залепетал Модестус. Стало нестерпимо жарко, но выбираться из-под одеяла ему не хотелось. — Я был на уроке и… А как я тебе это объясню?       Бушар, убедившись, что собеседник не планирует снова оставить его в одиночестве, устало рухнул рядом и провёл ладонью по лицу, смахивая капельки пота и остатки сонливости.       — Как мы пришли домой? — осторожно спросил он, повернув голову к другу. — Я ничего не могу вспомнить после того, как тебя достали из ямы.       Ди как мог напряг память. С одной стороны, ему стало гораздо легче дышать, когда тема со сном сама собой сошла на нет, а с другой всё же приходилось вернуться к событиям вечера и снова оказаться в доме мистера Ландри. Делать этого не хотелось совершенно. Внезапно он представил, как войдёт в класс утром понедельника и будет смотреть в глаза своему преподавателю. Щёки снова загорелись.       — Мы были в саду, — Модестус машинально скользнул рукой по груди. — Я провалился в яму, а потом…       — Я стоял на краю и звал тебя, — продолжил повествование Картер. — Ты какое-то время кричал, а потом стало тихо. Как же я испугался...       — И-и-и-и-и… — Ди напрасно тянул гласную — дальше на ум ничего не приходило. — И.       Бушар поймал руку друга и придирчиво осмотрел кисть. Пара царапин и уже начавший темнеть синяк говорили о реальности проговорённых ими событий. Немного подумав, Картер сел, скинул с собеседника одеяло и задрал тому штанину, чтобы осмотреть ноги. Больше всего пострадали колени.       — Тебе больно? — участливо поинтересовался проводящий осмотр человек.       — Нет, — Ди прислушался к внутренним ощущениям уже после того, как ответил, и не сразу понял, что говорит правду. Ему не больно. Вообще. А ведь однажды он упал с велосипеда и получил похожие повреждения, после чего стенал несколько дней и заявлял, что навсегда останется инвалидом. — Почему мне не больно? Я умер, да? — моментально начал паниковать пострадавший. — И теперь я… призрак? Стоп. Значит, ты тоже умер и ты тоже призрак! Как ты мог умереть?! Ты же никуда не падал? Ай! Ты чего?!       Картер, ущипнувший взволнованного друга за икру, кивнул самому себе. Никто не умер. Модестус продолжает чувствовать боль. Новую боль. И почему-то не чувствует ту, которая должна была появиться после вчерашнего инцидента. Как странно.       — Ничего не понимаю, — пробормотал Бушар. — Я сидел на корточках и звал тебя, а потом… Как ты вылез?       В голову снова ворвались воспоминания. Запах алкоголя, сырости и мужского парфюма. Призрачный фиолетовый свет. Крепкие руки и смех, вызванный его предположением о божественном происхождении спасителя.       — Ты вызвал спасателей? — сказал Ди совсем не то, что вертелось у него на языке. — Проверял историю исходящих вызовов?       — Конечно, — даже слегка обиделся Картер. — Первым делом, как только понял, что не могу вспомнить, как мы оказались дома. В десять вечера я написал маме, что мы ложимся спать. Она была на дежурстве и ответила только после полуночи.       — А мой? Мой телефон ты смотрел? Где он, кстати?       Бушар кивнул на стол. Гаджет Ди обзавёлся несколькими трещинами на экране, но работал, когда он проснулся. Модестус так же сообщил родителям о том, что с ним всё в порядке, и они уже готовятся ко сну. Там переписка была более содержательной. Ева не поверила, что её ребёнок собрался ложиться так рано, и устроила настоящую DoS-атаку с десятком сопутствующих вопросов.       — Ты помнишь, что вчера перед сном писал матери? — с опаской уточнил Картер.       — Нет? Нет, — Модестус сел, окончательно проснувшись. — Я помню, как упал. Звал тебя, но было так глубоко, что я не мог видеть твоего лица, а потом… Я кажется отключился, — окончательно сбитый с толку подросток рассеянно провёл рукой по волосам. Они оказались чистыми и спутанными, будто он помыл голову перед сном и не успел высушить. — Наверное, мы сильно перенервничали и потеряли память?       Картер покосился на него с сомнением. Конечно, Бушар слышал истории, когда люди в состоянии аффекта творят разные вещи, а потом благополучно про это не помнят, но как-то слишком уж странно звучала вся история целиком.       После занятий они пошли провожать домой мистера Ландри. Учитель благополучно добрался до своего жилища, вошёл внутрь, и вскоре на первом этаже загорелся свет. Потом они с Ди отправились гулять так, чтобы здание оставалось в зоне видимости на случай, если Элдай решит уйти. Они сильно замёрзли, и Картер около десяти раз предложил бросить странную деятельность и пойти играть в приставку. Модестус его не слушал, согреваемый своими околоманиакальными мыслями. Затем Ди решил, что отличной идеей будет рассмотреть поближе территорию возле дома, раз уж внутрь проникнуть пока не представляется возможным.       Ну, они и пошли. Перелезли через дыру в заборе и оказались в неухоженном саду. Уже смеркалось, но они боялись доставать телефоны, чтобы свет фонариков не отражался в окнах. Модестус двигался первым. Картер отчётливо помнил, как его спина скрылась за зарослями кустарника, а потом раздался душераздирающий вопль.       На этом всё. Он подполз к краю ямы и застыл, не зная, что теперь делать. Шок был настолько сильным, что ноги словно приросли к земле. Тело не слушалось. Умом он понимал, что должен что-то сделать, но никакие силы в мире не смогли бы заставить его уйти и хотя бы на мгновение оторвать взгляд от провала, в котором остался Модестус.       Картер стыдливо прикрыл веки. Почему он не мог собраться с силами и позвать на помощь? Почему просто орал в скважину, прекрасно осознавая, что голосом вытащить оттуда никого не получится? Если бы Ди там умер — это была бы его вина.       — Он спас меня, — шумно задышал Модестус. — Мистер Ландри спас меня! — от волнения спасённый подросток вскочил на ноги и забегал по комнате. — Не знаю как, но я… видел… что-то…       Бушар проследил траекторию забегов друга и покачал головой, когда тот врезался коленом в ножку стола. Экран компьютера опасно тряхнуло.       — А как он это сделал?       Вопрос обоих поставил в тупик. Ранее уже было высказано предположение о спасателях, но внезапно оба догадались: если там были замешаны какие-то службы, то они бы не проснулись в комнате Картера, мирно обнимая друг друга. Наверняка сообщили бы родителям и устроили бы... допрос? Что там делают с людьми, которые вламываются в чужой сад, а потом их приходится вытаскивать из-под земли?       Но на обоих телефонах не было ни тревожных сообщений, ни обещаний серьёзно поговорить при встрече. Им пожелали спокойной ночи и попросили не ввязываться в неприятности.       — Он… — Ди попытался представить себе операцию по вытаскиванию человека из ямы. — Спустил мне трос, которым я обмотался, после чего меня вытянуло на поверхность?       Картер скептически сощурился. Версия выглядела вполне правдоподобно, но что-то внутри запрещало ему в это верить. Впрочем, его собственный мозг пока сумел сгенерировать разве что наличие у историка подземной сети пещер, по которой тот может свободно перемещаться и в случае необходимости извлекать всё лишнее.       — Мы же можем спросить у него самого? — пролепетал Модестус и тут же снова покрылся краской. Глаза заметались от паники. Мысль о том, чтобы ещё раз сходить в гости к учителю вызвала странную смесь эмоций от восторга до леденящего душу ужаса. — Он же, наверное, не испытал такого шока, чтобы обо всём забыть?       — Нет, — отрезал Бушар поспешнее, чем собирался. — Мы уже поняли, что приближаться к нему довольно опасно. Взгляни на себя. Ты весь в синяках и ссадинах и вообще чуть не умер.       — Но мы так ничего и не узнали, — зачем-то начал возражать тот, кто идти к мистеру Ландри не хотел ещё больше собеседника. — Наша вылазка закончилась полным провалом.       Телефон Модестуса оповестил о входящем сообщении.              — Это Леонард, — удивлённо сообщил он Картеру.       — Что ему нужно?       — Я откуда знаю? Я же не прочитал.       — Так прочти.       — Так прочту.       Ди разблокировал экран и замешкался. Он ещё не успел подумать про случившееся возле школы и незапланированный прощальный поцелуй от Лео. Удивительно, как быстро его желания умудряются ставить его в тупик. Вдохнув побольше воздуха, Модестус нажал на иконку сообщения.       — Это… — он неверяще перечитал текст. — Быть этого не может!       — Что там? — Картер заволновался и подскочил к другу. — Скажи, что мне это кажется, — осознав смысл послания, попросил он.       Клотье приглашал Ди на свидание.       В общем-то, это было не так уж страшно, тем более, что совсем недавно тот сам на этом настаивал.       Пугало лишь то, что место встречи не отличалось оригинальностью. Леонард снова предлагал пойти на кукольный спектакль.       Подростки синхронно переглянулись и испуганно заморгали. Сьюзи Чо возвращается в Летбридж и будет давать новое представление.       Ещё одно сообщение едва не заставило Модестуса выронить телефон.       «Можем взять с собой Картера, у нас есть для него билет».       А Ди так и не смог вспомнить, чтобы на первом спектакле кто-то вообще спрашивал про билеты.

***

      Оливия окинула прохладным взглядом мужчину, вошедшего в кафе почти сразу после неё. Забегаловка не пользовалась популярностью, и какое-то время она сидела совсем одна, если не считать компанию из троих мужчин, устроившуюся в углу. Она честно старалась игнорировать исходящий от них шум и крики в её сторону, но когда один из них — красивый светловолосый мальчик, похожий на распущенного сына какого-нибудь директора — вытащил складной нож и двинулся за новым посетителем, терпение её окончательно лопнуло.       Поездка не должна была стать увеселительной, всё же ей пришлось оставить сына совсем одного на все выходные, но миссис Клотье планировала допросить свидетеля, а не вступать в конфликт с любителями подражать гангстерам.       Со стороны товарищей агрессора послышался смех. Они издевались над мужчиной, плевали на пол и предлагали тому убираться подальше. Едва несчастный успел устроиться за столиком возле окна, как рядом с ним оказался отделившийся от компании подросток и звонким голосом дал ему три секунды, чтобы убраться. В ответ агрессор получил растерянный перепуганный взгляд.       Оливия поднялась со своего наблюдательного пункта и направилась к месту перепалки. Подросток, закончив обратный отсчёт, рывком отбросил пластиковый столик в сторону и воткнул нож в сиденье между ногами посетителя. На миг миссис Клотье показалось, будто жертва нападения хочет что-то предпринять, но тот только встал, схватил сумку и бросился на выход.       — Иди нахуй, трус! — заорал вслед торопливо удаляющейся фигуре довольный собой человек. — А тебе чего, тётя? — он заметил идущую к нему Лив и плотоядно улыбнулся.       Оливия, поравнявшись с юнцом, бросила быстрый взгляд на пустующую барную стойку. Подросток вытащил нож и выразительно потряс им в воздухе, а уже через мгновение кричал от стрельнувшей в вывернутое запястье боли. Оружие с лязгом покатилось по полу. Оставшиеся двое бросились на помощь. Лив оттолкнула первого противника и выпрямилась. Второй замахнулся на неё кулаком. Оливия поймала его запястье в воздухе, резко присела и нанесла удар по коленной чашечке.       Третий остановился в защитной стойке, яростно раздувая ноздри.       — Ты точно этого хочешь? — Оливия помассировала шею.       Противник сплюнул и оскалился. Лив покачала головой. Мужик попытался её пнуть. Миссис Клотье схватила так и не достигший цели ботинок, заставив соперника замереть в некоем подобии прямого шпагата. Они встретились взглядами. Оливия улыбнулась, отпустила чужую ногу и резко пнула агрессора в пах. Тот взвыл и покатился по грязному полу, прижав руки к пострадавшему месту.       В это время в себя пришёл тот, кто и стал причиной драки. Юнец атаковал со спины, схватив женщину за волосы и начав душить её второй рукой. Лив ударила его локтем в бок, после чего извернулась и, оказавшись лицом к лицу с подростком, врезалась лбом ему в переносицу.       Выпрямившись, Лив сдула с лица выбившуюся прядь и изящно поправила задравшуюся юбку. Со стороны барной стойки раздались аплодисменты. Высокая афроамериканка в заляпанном фартуке одобрительно кивнула посетительнице.       Оливия осмотрела троицу, после чего склонилась над юнцом, который пытался остановить кровотечение из носа.       — Майкл Эшен? — она легонько пнула корчащегося от боли подростка носком ботинка. — Я как раз тебя тут дожидалась. Поговорим?       По булькающим неразборчивым фразам было не понятно, согласен ли человек побеседовать или же предлагает незнакомке отправиться в ад, предварительно наградив его и его товарищей оральными ласками. Впрочем, отсутствие прямого утвердительного «да» не помешало Оливии за шкирку поднять подростка на ноги, придирчиво осмотреть, для профилактики ещё раз стукнуть по рёбрам и пинками вытолкать за дверь.       В машине пришлось отыскать салфетки, чтобы Майкл не перепачкал арендованную вещь кровью. Лив даже нашла бутылку минералки и сунула её в руки жертвы.       — Чего ты хочешь? — агрессивно говорить Эшен не мог, но пытался. — Ты коп?       — Я хочу поговорить, — невозмутимо отозвалась Лив, положив руки на руль. — Если сделаешь одно резкое движение, то до конца жизни подружек ублажать будешь исключительно комплиментами, — она лучезарно улыбнулась. Так лучезарно, что сомнений в том, что она говорит серьёзно, у слушателя не осталось.       — Я ничего не сделал, — гнусаво выдавил Майкл. — Ты ненормальная.       Оливия завела мотор. Говорить рядом с кафетерием не хотелось. Кто знает, вдруг товарищи пацана придут в себя, позовут подмогу и захотят поквитаться. Нет, уличная шпана очень вряд ли нанесёт ей много урона, а вот привлечь к себе внимание настоящих копов — запросто.       — Три вопроса, — выезжая на магистраль, отчеканила миссис Клотье. — Первый. Ты знаешь, в честь кого тебя назвали?       Подросток оторвал бутылку от носа и удивлённо посмотрел на водителя. Та забирать свои слова и задавать другие вопросы не торопилась, так что Майкл вернулся в исходное положение и прикрыл веки.       — Так ты журналист? Могла сразу сказать, а не избивать нас. Я эту историю уже сто раз рассказывал. По ней даже фильм сняли и вроде бы есть книга, но я не читал.       — Второй. Ты знаешь, что на самом деле случилось с твоим предком?       Пассажир молчал. Было очевидно, что тема ему не очень нравится. Ещё бы. С тех пор как история Мэри Шоу набрала популярность, семейство Эшен не прекращали терзать вопросами. Очевидно, что названный в честь одного из героев тех событий человек не стал исключением. Но что-то в замешательстве подростка насторожило Лив. Она даже оторвала взгляд от дороги и покосилась на соседнее сиденье. Сейчас Майкл не был похож на того самоуверенного подростка с вызывающим поведением, каким она его встретила. Похоже, удар по носу заставил треснуть маску у него на лице, и сквозь неё просвечивались перепуганные глаза маленького побитого жизнью мальчика.       — Он пропал, — выговорил Эшен, поворачиваясь к окну. — В этом проклятом городе.       Рэйвенс-Фэйр очень вряд ли войдёт в топ-10 любимых мест Оливии Клотье, но называть его проклятым она бы не торопилась. Лив провела тут полдня и не почувствовала никаких признаков чего-то потустороннего. Даже озеро с воодушевляющим названием «Потерянное» выглядело, как обычный водоём, уже начавший застывать в преддверии зимы.       — Эти сказки расскажешь настоящим папарацци, — отмахнулась Оливия. — Повторю вопрос. Ты знаешь, что с ним случилось на самом деле?       — Останови машину! — неожиданно громко вскрикнул Майкл. — Выпусти меня, немедленно!       — Чего ты боишься? — тон Лив стал намного мягче. Скорость она не сбавила.       — Я хочу домой, — пассажир всхлипнул, — отвези меня домой. Эти бредни преследовали меня всю жизнь. Я не стану снова это обсуждать.       — Третий вопрос. Почему ты не хочешь жить?       Оливия съехала на обочину и затормозила. Подросток дрожал, словно в лихорадке. По щекам катились слёзы. Весь подбородок у него был испачкан кровью. Взгляд метался из стороны в сторону, словно в поисках невидимой поддержки.       Миссис Клотье выдохнула и заставила себя вспомнить о том, что говорит в первую очередь с ребёнком. С очень напуганным, упрямым и потерянным ребёнком.       — Ты лежал в больнице год назад, — мягко произнесла она, отстёгивая ремень безопасности. — Под чужим именем. Понимаю. Пресса бы взорвалась.       — Пошла к чёрту.       — Почему ты хотел убить себя, Майкл? И почему сейчас связался с камим-то сбродом и донимаешь мирных жителей? Ты принимаешь наркотики? Про алкоголь спрашивать не буду.       — Я чист.       Лив схватила его за руку и задрала рукав, после чего кивнула и вернула всё на место. Пацан даже не дёрнулся во время осмотра, только презрительно фыркнул.       — Первый вопрос.       — Он был ребёнком, который любил кукольные представления.       — Второй вопрос.       — Да не знаю я! Вроде как Майкл, тот первый Майкл, нагрубил какой-то ведьме и пропал. Тело так и не нашли.       — Третий вопрос.       Эшен несколько раз стукнулся затылком о подголовник. Странная женщина не была похожа на тех, с кем он обсуждал это прежде. Теперь ему казались нелепыми собственные предположения о том, что незнакомка, не удосужившаяся даже представиться, могла быть копом или журналистом. Если честно, она вообще ни на кого не была похожа. Таких он, наверное, видел разве что в кино. Красивая, сильная, преисполненная внутренней энергии и уверенности в себе. Внезапно захотелось коснуться этой силы и уверовать в неё.       — Я устал, — старательно подбирая слова, выговорил Майкл. — Устал жить с этим. Мне никто не верил. Считали избалованным ребёнком и психом.       — Сколько тебе лет?       — Семнадцать.       — Давно это началось?       — Ты говоришь так, будто понимаешь, что я имею в виду.       — Может, и понимаю.       — У тебя есть дети? — против воли Эшен начал распаляться. — Ты бы поняла, если бы однажды твой ребёнок прибежал к тебе в спальню и заявил, будто видит за окном огромную летающую тварь с пятью головами?       Лив пристально посмотрела в глаза подростка. Они оказались какого-то странного цвета. Слишком тёмные для зелёных и слишком светлые для карих. Болотные. Пацан смотрел с выражением угрюмой решимости, словно готовился быть поднятым на смех и названным психопатом.       — Сорталор, — невозмутимо произнесла Оливия. — Эта тварь называется сорталор. И да, мой сын уже видел его однажды и даже сражался с ним. Не очень вышло. Лео тогда плудайт бросил мимо цели и взорвал мою машину.       — Вы сумасшедшая, да? Даёте имена галлюцинациям?       — Это, в общем-то, не совсем имя. Название класса.       — Это называется галлюцинаторный синдром, — возразил Майкл. — Мне его поставили ещё в детстве. Пытались лечить. И какое-то время мне действительно было лучше, а потом...       — Начались съёмки фильма? — догадалась Лив.       — Мне это было не нужно, но родители хотели славы. Почему-то они всегда гордились историей нашей семьи. Даже имя мне выбрали в честь... Ну ты сама знаешь. Я не понимал, почему. Это же просто история о пропавшем мальчике и самосуде, устроенном жителями города.       — Ты говорил с Майклом?       Другой Майкл замер, приоткрыв рот от удивления. Как эта женщина умудряется делать такие выводы? Она психолог? Хочет поставить какой-то чудовищный эксперимент по мотивам его болезни?       — Я уже признал себя психом, — настороженно сказал он, пытаясь рассмотреть на приборной панели диктофон. — Майкл давно мёртв. Даже если его не убила сумасшедшая чревовещательница — он никак не мог дотянуть до наших дней, а следовательно и говорить со мной.       — В высших измерениях возможно всякое, — пожала плечами Лив. — Там жизнь устроена совсем по-другому. После смерти энергия человека ещё какое-то время остаётся в воздухе. Если в этот момент где-то поблизости образуется брешь в пространстве, его может всосать в иную реальность. А уже оттуда он способен попасть куда угодно. Например, в комнату маленького мальчика, который мирно спит у себя в постели. И, если вдруг ему будет что сказать, он это сделает. Не обязательно вслух. Существует множество способов передать информацию от одного поколения к другому.       Эшен почувствовал, что его вот-вот вырвет. Верно считав причины его позеленевшего лица, Оливия разблокировала двери и позволила подростку свеситься наружу. Миссис Клотье терпеливо дождалась, пока всё содержимое желудка её пассажира окажется на обочине, после чего вытащила из бардачка новую порцию салфеток.       — Он просил прощения, — вытерев рот, сказал Майкл. — Одно слово. Десять лет назад. Я проснулся от дикого грохота. С полки в моей комнате рухнули все игрушки и массивная статуэтка. Я вскочил посмотреть, что случилось, а потом услышал.       — Как ты думаешь, за что и у кого он просил прощения?       — У меня? — язвительно усмехнулся Эшен. — За то, что проклял и обрёк носить его дурацкое имя.       — Как-то это не вяжется со всей остальной историей, — задумчиво протянула Лив. — Готов ехать?       — Куда?       — Три вопроса.       — Опять?       — Первый. Как сильно ты хочешь понять, что творилось с тобой все эти годы?       — Я и так... — наткнувшись на пристальный взгляд незнакомки, Майкл стушевался и решил ответить честно: — Восемь из десяти.       — Второй. Как давно ты не ходишь в школу?       — Меня отчислили в прошлом году.       — Третий. Как сильно ты привязан к друзьям и родителям?       — К первым — на четыре, ко вторым — три с половиной.       Оливия завела мотор, попутно набирая номер своего работодателя.       Аид ответил почти сразу, но не звучал при этом слишком обрадованным.       — Рассказывай.       — Я возвращаюсь. Утром буду в Летбридже.       — Нашла пацана?       Лив покосилась на внимательно слушавшего весь разговор Майкла и игриво тому подмигнула.       — Нашла. Завтра сам с ним познакомишься.       На том конце провода что-то с треском рухнуло. Аид выругался. Лив так и не сумела понять, относилась тирада к ней самой, к свалившемуся на голову Майклу или к тому, что спонсор пролил бутылку своего любимого виски. Не став долго размышлять по этому поводу, миссис Клотье повесила трубку.       — Летбридж? — растерянно захлопал ресницами Майкл. — Где это?       — А тебе не всё равно? — усмехнулась женщина. — Твоя жизнь и так уже катится по наклонной. Алкоголь, травка, попытки вытравить из себя то, что вытравить невозможно. Мне жаль, что мы не нашли тебя раньше, но что поделать. Вас таких стало слишком много.       — Каких таких? Трудных подростков?       — Можно и так сказать.       Оливия задумалась над тем, что, вероятно, совершает огромную ошибку. Привезти Майкла в Летбридж — прямиком в лапы жаждущей мести чревовещательницы - может быть довольно опасно. Оставалось только надеяться на того, в ком она совершенно не была уверена. Аид — один из руководителей Арденграуса, и ему меньше всего хочется доверять носителя призрачного зрения.       Придётся рискнуть. Аллуварон на самом деле действует чертовски аккуратно, и поймать его уже не кажется простой задачей. Делать приманку из семнадцатилетнего пацана ей не хотелось, но других идей пока не было. Они с Леонардом смогут защитить Майкла. А тот сможет помочь рассказать, что на самом деле произошло в Рэйвенс-Фэйр в середине прошлого столетия.       — Как тебя зовут? — когда они уже мчались по магистрали, спросил Эшен.       — Оливия. Если хочешь, зови меня Лив.       — Три вопроса.       Миссис Клотье улыбнулась, цокнула языком и согласно кивнула.       — Я уже не вернусь в этот город?       — Если не захочешь, то нет.       — Ты собираешься похитить меня и продать на органы?       — У тебя сердечная недостаточность и астма. Если бы мне нужен был донор — выбрала бы кого-то более здорового.       — Я могу тебе верить?       Оливия искренне поразилась наивности последнего вопроса. Человек, который угрожал ножом незнакомцу в кафе, должен точно знать ответ.       — В этом мире, — проникновенно произнесла она, — нельзя доверять никому. Даже к самому себе старайся относиться с осторожностью. Иногда ты чувствуешь не то, что, как тебе кажется, чувствуешь. Ты понимаешь, о чём я? Будь добр, открой окно и выброси телефон. Так это будет больше походить на похищение.       Майкл выполнил просьбу и откинулся на спинку сиденья. Нос всё ещё болел. Тяжёлый удар у этой тётки. Почему-то ему не было страшно. День выдался чертовски странный. Он хотел всего лишь выпендриться перед друзьями и завоевать уважение в компании. А теперь вот сидит в машине рядом с самой ненормальной женщиной из всех и едет куда-то в неизвестность.       Внезапно Эшен поймал себя на мысли, что сожалеет о том дне, когда в первый и последний раз слышал голос своего предка. Наверное, не испугайся он тогда и не заори, то смог бы узнать, у кого тот так отчаянно просил прощения.       Впрочем, возможно, Оливия и везёт его туда, где он сможет найти ответы. Понять, что так терзало его на протяжении всей жизни.       Или его остывший труп найдут через пару недель на какой-нибудь заброшке. Дамочка, очевидно, не в себе, а уж он-то знает, что от психов можно ждать чего угодно.       — Твоего сына зовут Леонард? — просто, чтобы нарушить тишину, спросил Майкл. — Ты говорила про него.       — Да, — кивнула Лив. — Я вас скоро познакомлю.       — А тот чувак, которому ты звонила? Он кто?       — Аид.       Майкл рассмеялся, не поверив.       — А на самом деле?       — Аид. Его так зовут. Считай его кем-то вроде моего начальника.       — Почему твоего начальника назвали как бога?       — О, обязательно спроси у него, как только встретишь. Он просто обожает рассказывать эту историю.