Я на тебе, как на войне!

       Девушки сидели на кухне, разговаривали обо всём на свете, попивая чай с чабрецом и мятой — любимый вкус Лизы. Женька уже заметно расслабилась и начала охотнее поддерживать беседу, часто смеясь и улыбаясь. Всё же связь между ними была особенная. Обе могли говорить друг с другом не только словами, но и взглядами, жестами, поступками. Туктамышева, как никто другой, понимала девушку, а даже если не всегда понимала, то Женя никогда не оставалась осуждённой за свои действия. Лиза приезжала в Москву по работе не часто, а ещё реже просто отдохнуть и провести время, гуляя по городу. Однако Медведева находила в этом и свои плюсы. Дружба на расстоянии только укрепляла их взаимоотношения. Встречаясь несколько раз в месяц, а то и реже, девушки могли провести целый день и целую ночь за разговорами, что аж челюсть начинала болеть. Это ли не чудесно, когда у тебя есть человек, которому ты можешь рассказать все свои переживания, не боясь осуждения. Со старшей всегда было комфортно. Комфортно молчать, смеяться, просто проводить время.        — Что будем смотреть? — радостно спросила Туктамышева, проматывая фильмы в онлайн кинотеатре.        — Давай какую-нибудь комедию-мелодраму с элементами трагичности и драматизма, — театрально закатила глаза Женя, прислоняя тыльную сторону ладони ко лбу.        — Ой, да ты как обычно, — посмеялась старшая. — А может ужастик?        — Лиз, да я ж потом не засну, — рассмеялась Медведева.        — Да знаю я, особо впечатлительная, — потрепала девушку по голове. — Выбирай свою сопливую мелодраму.        Женя лишь иронично улыбнулась Туктамышевой и начала листать фильмы. Как-то так получилось, что за обсуждением того или иного фильма они провели добрые сорок минут. Как обычно. Наконец выбор пал на проходной фильмец малоизвестного итальянского режиссёра. Лучше уж это, чем совсем ничего. Пересматривать старое не хотелось, а из нового одни русские «комедии» с Галустяном. Половину фильма девушки провели, поедая запрещённый попкорн и обсуждая тупость главной героини. Сошлись они на мысли, что у людей совсем закончилось воображение, так как почти в каждом фильме присутствует Белла Свон или Анастейша Стил. Неужели нельзя давать своим героям возможность мыслить? Или в этом и заключаются мелодрамы?        — Нет, ну ей богу, она видит его второй раз. ВТОРОЙ! Тогда какого хера она любит его до гроба и посылает любовные дифирамбы? — возмущалась Лиза.        — Так и он не лучше. Девушка в отношениях, а он, мудак хренов, руки распускает.        — Какой-то Стокгольмский синдром.        — Которого не бывает, — улыбнулась младшая.        — Ну а как ещё объяснить такой тупизм.        В одной из сцен главный герой отвесил влюблённой девушке пощёчину, на что фигуристки одновременно цокнули. Фильм закончился на «красочной» постельной сцене, завлекая тем самым зрителей посмотреть продолжение, но Женя и Лиза к концу растеряли всякий интерес к нему, обсуждая планы на ближайшие будущее. Оказалось, что Туктамышева в Москве лишь на пару дней, что несомненно огорчило Медведеву. Но также радовал факт, что девушки проведут это время вдвоём. Лиза сразу предложила составить компанию нерадивой фигуристке, не посещающей тренировки. Она не спрашивала почему, лишь захотела остаться рядом на подольше, чтобы Женя сама подняла эту тему. Всё-таки долго безо льда Медведева не могла, заговорит рано или поздно, как душа позовёт на каток или к тренеру.        Плавно они переместились на кухню. Всё-таки одним попкорном сыт не будешь. Пока Женька шинковала лук, пытаясь не заливаться слезами, Лиза мелко резала морковь и посмеивалась над той. Овощи тушились в сковороде, Туктамышева парила над ними, как истинная ведьма, добавляла различные специи, соевый соус, травы.        — Да как ты это делаешь?        — Опыт, малявка, — подмигнула Лиза, — и главное правило — всё на глазок.        — Раз я малявка, тогда ты ведьма, Туктамышева! — сказала младшая, протягивая фарш.        — А я и не отрицаю, — хищно улыбнулась та.        От помощи подруге Женю отвлекло сообщение. Извинившись перед старшей, она отошла к раздаточному окну и открыла Telegram. На удивление фигуристки, там висело несколько непрочитанных от Тутберидзе. Этери Г♡: Женька, прости, что поздно. Ты была совсем не своя, когда уходила. Как ты? Хочешь поговорить? Этери Г♡: Наверно я накручиваю себя, просто привезла тебя в незнакомое место и волнуюсь, что с тобой могло что-то случиться. Этери Г♡: Напиши, пожалуйста, как прочитаешь.        Женя глупо улыбнулось от такого милого волнения со стороны тренера, но медлить с ответом не стала, написав, что с ней всё в порядке. Девушка убрала телефон в задний карман джинс, возвращаясь на кухню. Улыбка всё ещё касалась её губ, а она пыталась представить себе растерянную Этери, переживающую за брюнетку.        А Этери и вправду места себе не находила. Вроде всё нормально, просто подкинула девушку до неизвестного ей дома. Кто знает, может она пошла к друзьями или к парню? От последней мысли Тутберидзе быстро отмахнулась, так как будь у Жени кто-то, она бы точно знала. Но что-то в глубине души не давало ей покоя. Поэтому, по приезде домой, она написала Медведевой, а через час позвонила её маме. Жанна сказала, что знать не знает, где её дочь шляется, да и не хочет. Голос был раздражённый. А в конце выплюнула, что ей уже есть восемнадцать, поэтому пусть сама со всем разбирается. Этот телефонный разговор не вселил в блондинку ни грамма спокойствия. Даже маленькая Диана заметила её беспокойство.        — Мам, что-то случилось? Ты почему такая грустная? — тихо спросил ребёнок, залезая на колени.        — Всё хорошо, солнышко, просто переживаю из-за одной девушки, — смягчилась блондинка, поудобнее усаживая Диану.        — С работы?        — Да, с катка. Диш, хочешь почитать книжку? — отвлечься сейчас было самое то.        — Конечно, хочу! Пойдём скорее, — засветилась Дэвис и побежала в сторону спальни.        Обеспокоенно выдохнув, Тутберидзе проследовала за девочкой до комнаты и встала в проёме, опираясь плечом о косяк. Диана со всей серьёзностью перебирала имеющиеся у неё книжки, что несомненно умиляло Этери. Она так быстро росла, через пару месяцев малышке должно стукнуть уже 6 лет. Наконец найдя книгу с самой яркой обложкой, девочка протянула её маме, улыбаясь.        — «Машина времени»? Уверена, что хочешь начать именно её? Это взрослая книжка.        — Уверена! — радостно сказала Диана, залезая под одеяло.        — Тогда начнём, — блондинка присела рядом, кладя одну руку на спину девочке, поглаживая, — путешественник по Времени(будем называть его так) рассказывал нам невероятные вещи…        Этери читала своей дочери, пока не начала слышать размеренное сопение. Чтение успокоило и её, и даже история заинтересовала, несмотря на то что блондинка проходила эту книжку в школе. Из углубления в рассказ уже про себя, чтобы не разбудить Дишу, её вырвало смс. От Жени, слава богу. Женька Медведева: Этери, со мной всё хорошо, мне получше. Мне очень приятно твоё беспокойство. Спокойной ночи, спите спокойно)♡        Тутберидзе мило улыбнулась, поглаживая подушечкой большого пальца книгу, а после ответила краткое: «И тебе)» и отложила телефон. С инфразвуковой громкостью блондинка покинула детскую комнату, перед этим поцеловав малышку в лоб, медленно закрыла свет и погасила свет. Было принято решение и самой отправиться спать, так как день выдался весьма выматывающим.        Брюнетка присела за барную стойку, внимательно наблюдая за действиями опытного шеф-повара. Туктамышева крутилась у плиты, всё время помешивая почти готовую смесь, а затем добавила гречки и залила всё кипятком, оставляя тушиться. Она медленно повернулась, оперлась руками о столешницу и посмотрела прямо в глаза Жене, прищуриваясь.        — Любовник писал? Что такая счастливая?        — Ага, любовница! — искренне залилась смехом брюнетка. — Этери. Она волновалась, что со мной не всё в порядке, — пожала плечами девушка.        — А с тобой всё в порядке?        — Я не уверена, Лиз. Я устала, — потупила взгляд она.        — А что с Этери? — поинтересовалась старшая, отвернулась в пол оборота, чтобы наложить гречку по-купечески — её фирменное блюдо.        — Она мне нравится, ты знаешь, уже не первый год. Но я не уверена в достоверности своих чувств наверняка. Я… я вижу её взгляды, чувствую её прикосновения. Но я боюсь… боюсь, что неправильно толкую всё это… Возможно, я для неё такая же фигуристка, как Трусова или Косторная. У нас более близкие отношения, да, но это же может ничего и не значить… Я… я запуталась, Лиз. Не знаю, что делать, сбежала от неё… И… и теперь… — не успевает девушка договорить, как Туктамышева засовывает ей в рот ложку.        — Успокойся и рот закрой, — шутливо сказала старшая, — вернее, открой и попробуй, как тебе?        — Господи, Лиза, это божественно. Просто слов нет, как вкусно, — Женя облизнулась, притягивая тарелку с гречкой ближе. — Но, Лиз, что мне делать со всем этим?        — Женёк, не волнуйся, разберёмся. Утро вечером мудренее. Давай доедай, мой тарелки и пойдём спать, — улыбнулась старшая, поглаживая плечо Медведевой.        После ужина тарелки отправились в посудомойку, а девушки в мягкую кровать. Туктамышева слегка приобняла Женю, что было уже привычкой. Но женины мысли летали где-то далеко. Она думала об Этери, хотела расставить все свои мысли и чувства по полочкам, но усталость накатила слишком быстро. Возможно, они встретятся где-то во сне, но на утро этого и не вспомнят.