Глава 14. В багровых тонах расцвела паранойя.
17 мая 2024 г. в 18:00
После небольшой взбучки, Джексон вылетел из лагеря вместе со своими людьми на поиски беглецов. Оставшиеся люди, которые не желали расправы над девочкой, с опаской смотрели на лежащего на земле Чонгука, боясь представить, что же с ним сделал этот нечеловеческий удар. Из-за палатки выбежала Мирэ и тут же рванула к покалеченным.
Розэ с болезненным кряхтением поднялась на четвереньки и поморщилась от ноющей боли в теле. Кашель срывался с губ, принося еще больше неприятных ощущений грудной клетке. Кожу на голове неприятно саднило из-за того, как ее потаскали из стороны в сторону. За свою недолгую жизнь Розэ дралась всего пару раз и то, это были перепалки в приюте из-за каких-то дележек, которые пресекали на корню. Получить от кого-то в разы сильнее оказалось не так приятно, как она воображала. Мысли о том, что она ничего толком не сделала, заполонили разум и только рука на спине вывела ее из душевных блужданий.
Повернув голову, Розэ заметила обеспокоенные глаза Мирэ, смотрящие на нее с сожалением. Девушка была всецело виновата в этом балагане и осознавала свой проступок. Брюнетка не собиралась лезть с разговорами к малознакомой девчонке, у которой и без того паршиво на душе из-за содеянного, поэтому она повернула взор в центр поляны, где и началась потасовка.
На холодной сырой земле обездвижено лежал Чонгук. Сердце в то же мгновение сжалось, когда Розэ заметила стекающие с темных волос капли крови. Она хотела бы подняться, подойти и проверить, но ее опередили верные подопечные лидера. По голосам можно было понять, что парень оказался без сознания после невообразимого удара.
— Мирэ, — хриплым голосом, превозмогая боль в теле, произнесла Розэ и повернулась к девушке, поглядывающей издалека. — нужно проверить его. — она понимала критичность ситуации, буквально пару минут назад Чонгук снес Мирэ с ног своим ударом, а сейчас ее просят оказать какую-то помощь этому человеку. — Хотя знаешь, неважно. — со сдавленными стонами, девушка поднялась на ноги и поковыляла в сторону нескольких парней, которые поднимали лидера.
— Отведите его в палатку. Я проверю состояние. — из-за спины послышался женский голос, ввергающий свидетелей в недоумение. Розэ бросила недоверчивый взгляд через плечо и сменила траекторию к шатру. — Не смотрите так удивленно, моя мать вообще-то главный врач на корабле. — быстрое оправдание заставило немного опустить напряженные плечи и довериться случаю. Выбора у них не так много, как хотелось бы, а потому приходилось довольствоваться малым.
Розэ медленно шла к обители Чонгука, стараясь не показывать своего недомогания. Правая рука придерживала левый бок, который неслабо шаркнулся о дерево, но, в целом, походка казалась ровной и не вызывала особых подозрений. Простая царапина и гематома ничто, по сравнению с кровоточащей черепушкой Чонгука.
Уже внутри Мирэ выставила всех зрителей наружу, чтобы начать хотя бы отдаленное лечение. Она никогда не забудет эту пощечину, унижение и отвращение по отношению к себе, но девушка всегда воспитывалась лекарем, хотела помогать людям, даже если они были самыми гадкими ублюдками. Мирэ помогает человеку, одному из немногих земных обитателей, а не высокомерному, зазнавшемуся психу.
— Просто потеря сознания. — констатировала факт Розэ, после того как взглянула на неглубокую рану на затылке. Это даже не рана, просто ссадина. От этого осознания Розэ заметно успокоилась, сердце забилось медленнее, а дыхание выровнялось.
— Нужна аптечка. Хоть рану закроем. — отрешенный голос девушки не внушал доверия. Розэ следила за нервозными движениями, не упускала ничего из виду.
— Из-под кровати рюкзак торчит. — кивнув вниз, Розэ подмечала взвинченность даже от обычного голоса, без всяких угроз. — Надо привести его в чувство.
— У нас нет нужных препаратов. — короткие броские ответы лились обоюдно. Они определенно не доверяли друг другу и если со стороны Розэ недоверие оправдано предвзятостью со стороны Мирэ по отношению к Чонгуку, то Мирэ не доверяла вообще никому. — Придется ему самостоятельно выбираться.
— А если попробовать настойкой? — Розэ стояла, облокотившись о стол, и переводила взгляд с пострадавшего на врача. Это лишь предположение, но та штука довольно ядреная и имеет невероятно резкий запах, способный даже мертвого воскресить. — Вроде небольшие запасы остались.
— И правда… — растерянность весьма отчетливо читалась на лице, что абсолютно не свойственно лекарям и это подбивало девичье состояние. За один день она настрадалась слишком много, все валилось из рук, а голова туго соображала. — Тогда я схожу за ней и принесу. Закончишь здесь со всем? — по голосу, по резвым взглядам можно понять истинное положение вещей. Мирэ не может сдерживаться, не может вновь оплошать, а потому передает власть действий другому человеку. Ей нужно сбежать и побыть наедине с собой.
Короткий кивок заставил Мирэ облегченно выдохнуть и выбежать из неприятного места ее унижения. Девушка погрязла в совестных страданиях, анализируя все произошедшее. Ей в самом деле стоило успокоиться, послушать остальных насчет дальнейших действий и какого-то плана, но эмоции взяли верх, над разумом. Чувство отмщения поглотило с головой.
Девушка убеждала себя в том, что любой мог сорваться, потерять себя в урагане страданий, в порыве скорби, но это было не так. Из-за ее голословных обвинений чуть не убили человека, а теперь он жаждет расправы над маленькой девочкой, которую также затянула тьма. Будь при ней немного спокойствия в тот момент, как просили два лидера, то все могло решиться мирным путем, либо изгнанием, на крайний случай. Теперь же не осталось никакой власти, один авторитет лежит без сознания после подлого поступка бывшего приспешника, а второй пропал из-за нее же.
Сейчас Мирэ осознала, что пороки, которые она презирала во всех преступниках есть и в ней. Девушка ничем не лучше тех, кто был для нее раньше низами общества с извращенным воспитанием. Тьма оказалась в каждом, даже у моралистки вроде дочери Совета оказались собственные демоны. Ей было тяжело, почти невозможно от осознания, что черная сторона проявляется и в ней. Воспитываясь в мире, где твердят только про добро и зло, сложно представить себя на противоположной стороне. Никто не способен самостоятельно разглядеть зло в собственном сердце, потому что даже в природе не существует исключительно черного и белого.
Воспитание от высшего общества Эридиана не признавало этой простой истины, оттого Мирэ и воспринимала все в штыки, не готова была осознать собственных грехов, которые сейчас клином врезались в память. Она, наконец, разглядела дефекты Совета, осознала собственную оплошность в необоснованных обвинениях в сторону бывшей подруги, с которой они точно уже не придут к примирению. Все собственные недостатки теперь предельно ясно различались на фоне всего происходящего.
Быстро расправившись с поручением, Мирэ скрылась из виду и оставила Розэ наедине с бессознательным Чонгуком. Девушка на скорую руку, но достаточно бережно обработала рану на голове и предприняла попытку вытащить парня из забытья. Спустя несколько тщетных потугов, брюнет от ядрености напитка широко раскрыл глаза и начал лихорадочно оглядываться по сторонам.
Гневные крики Джексона раздавались на весь лес, заставляли поджилки трястись от резких свирепых воплей. Просто так парень не успокоится, не оставит безнаказанным покушение на собственную жизнь из-за какой-то сопли. Мирэ он не в силах привлечь к ответственности, а вот Кайли с ним на равных, поэтому заслуживает справедливой казни за преступление.
Трое ребят бежали через лес на юг. Ветви деревьев цеплялись за одежду, путались в волосах, но чем быстрее их темп, тем безопаснее становится положение. В течении десяти минут поддерживалась одна размеренная скорость. Сонми бежала впереди, так как единственная знала нужное направление, хоть и таила внутри себя сомнения.
Следом за ней превозмогала свои усилия Кайли, которую активно подгонял Чимин. Парень следил за блондинкой на расстоянии, чтобы не потерять из виду, потому как девочка возле него была намного медленнее и не поспевала за бегом старших.
— Сонми, стой. — крикнул Чимин издалека. Юноша склонился над Кайли, которая почти задыхалась и теряла сознание от такой физической нагрузки. Поглаживая девочку по спине, он пытался привести ее дыхание в норму, пока сам озирался по сторонам и прислушивался к возможной погоне.
— Какого черта? — Сонми остановилась и развернулась к двум последователям. Воздуха в легких было критически мало, девушка пыталась восполнить запас как можно скорее, оттого глубоко и часто дышала. — Это ты меня вынудил помочь вам, а теперь еще и останавливаешь? — хмуря брови, она с недовольным видом покосилось сначала на Чимина, а потом окатила холодом Кайли.
— Сбавь темп. — Чимин не хотел начинать привычных ссор при напуганном ребенке, жизнь которого стояла на кону. — В этом и твоя вина есть. Что ты ей наплела тогда? — все же сдерживать себя оказалось для Чимина непосильной задачей. Преодолев расстояние за несколько шагов, он с вызовом уставился на знакомую причастную ко всему не меньше.
— Хочешь сказать, что это я толкнула ее на убийство своего друга? — от возмущения брови взлетели выше положенной точки, а широко раскрытые глаза пытались уловить отголоски насмешки в чужих словах. Всерьез говорить о подобном слишком глупо даже для Чимина. — Не смей перекладывать на меня ответственность! — и без того взвинченная девчонка сейчас сдавала моральные позиции. Сонми смотрела с раздражением, сократив расстояние, она с особой враждебностью пихнула Чимина в грудь, припечатывая его к дереву за спиной. Вся ситуация так сильно давила на нее, что хотелось просто сорваться, выговориться, избавиться от злобы. — Это ты хочешь опекать девчонку, а не я. Не я вижу в ней младшую сестру. — прошипела слова по-змеиному прямо в лицо, отчего весь внутренний гнев по воздуху начал передаваться и собеседнику.
— Так говоришь, будто никогда не сталкивалась с подобным. — Чимина медленно одолевали негативные эмоции, заставляли делать наступательные шаги, угрожающе надвигаться на девчонку. В глазах плясали демоны, а душа металась из стоны в сторону, потому как инстинктивный порыв заставлял защищать Кайли, но разум был не согласен с подобным. — Прекрасно знаешь чувство, когда ненависть захватывает тебя!
— Но я никого не убивала! — гневные крики двух людей раздавались на округу, без всякого беспокойства, будто им никто не ступает на пятки и сейчас не решается чужая судьба. Они и сами привязали себя к этой участи, когда решились помочь девочке, на которую ополчился мстительный Джексон. — Как бы я ненавидела человека, но отнимать его жизнь не стану!
— Да ты что? — коварная улыбка, с крупицами безумия поселилась на лице, а Чимин сократил расстояние до минимального. Склонившись на уровень блондинки, он злостно сверкнул глазами из-за двуличия, которым она сейчас страдала. — Скажешь это при встрече своему двинутому папаше, для которого хранишь патроны? — контрольное добивание в самое сердце заставило девушку отшатнуться, как от самого сильного удара.
Сонми совсем отвыкла от серьезных ссор, где они задевали самые болезненные точки, добивали эмоциональное состояние друг друга, а потому слова Чимина сейчас воспринимались куда острее, чем прежде. В какой-то момент она подумала о том, что парень не так плох в своем поведении, от него имеется какая-то польза не только для лагеря, но и для ее психологического состояния. Сейчас же рухнули все надежды на какое-то выстраивание мирных взаимоотношений со свойственными им пререканиями.
Глаза медленно наливались зловещей кровью, а душа чернела с каждой секундой. Резкая пощечина обескуражила не только Чимина, у которого левая сторона лица приобретала алый оттенок, но и Сонми, потерявшую контроль над собственным телом и разумом. Лишь спустя мгновения она осознала свой удар и уже успела пожалеть глубоко в душе, пока мысленно убеждала себя в верности такого поступка.
— Пожалуйста, не ссорьтесь из-за меня. — жалостливо протянула Кайли, заметив, что напряженная ситуация становится совсем критичной. — Сонми, прошу. — девочка подобралась к парочке и отчаянно схватила женскую руку, чтобы прекратить ссору.
— Да какого черта ты творишь. — Сонми нервно выдернула руку и посмотрела на Кайли, которая была ниже нее на голову. — Если мы тебя спасаем, не значит, что ты заслуживаешь прощения, ясно? — выразительно вскинув брови, она обозначила свое отношение и выстроила баррикаду перед девочкой, чтобы эта граница не пересекалась.
— Сон, — Чимин, который только что получил незаслуженную затрещину, приведшую его сознание в норму, сейчас смотрел трезвым взглядом на вещи. — она просто ребенок.
— Она убийца! — указав рукой в сторону маленькой преступницы, Сонми схватилась за голову от всего навалившегося. — Кайли, ты убила человека! Его больше нет. — блондинка наклонилась ближе, чтобы слушатель внимал каждому ее слову. — Или ты забыла об этом? — с каждой фразой, Кайли все ниже опускала голову, а из глаз начали течь слезы с новой силой. Сонми одернула девочку за куртку, возвращая внимание на себя. — Слышишь меня?! — от громкого голоса, Кайли вздрагивала каждый раз, чем еще сильнее раздражала ничего не понимающую Сонми. — Ты не можешь просто так убивать других, чтобы решать свои проблемы!
Сонми стояла и прожигала девочку своим самым многозначительным взглядом. Она не просто зла, в груди поселилось разочарование. Разочарование к Кайли, в людях, во всем мире. О каком втором шансе на Земле может идти речь, когда даже ребенок способен убить из-за предубеждений, вселенных на корабле. Эридиан отравил души всех подростков, уничтожал их морально, взращивал по своему подобию, где цели превыше человеческих качеств. Большинство прогнулись под жестокую систему и сейчас убивали не только себя, но и ближних.
Где-то отдаленно послышались крики Джексона, которые стихли на некоторое мгновение. Девушка перевела взгляд, преисполненный досадой, на Чимина, который со смирением ожидал окончания этого всплеска. Необходимо продолжать путь в сторону бункера, о котором утром упоминал Джисон. Сонми вышла вперед под чужие взгляды и быстрым шагом покинула лесную тропу.
Чимин не мог сказать ничего против верных высказываний, относительно нравственности, но совесть все еще выступала в противовес. Он понимал Кайли как никто другой. Столкнувшись однажды с потерей всего, что любил, человек продолжает жить ради ненависти. Ему ли не знать этого чувства, погубившего когда-то непричастного человека. Также и Кайли столкнулась с кошмарами, ужасами прошлого, которые преследовали не только во снах, но и объявлялись наяву. Юношеский максимализм раскрылся во всей красе, из-за чего пострадал невиновный.
Вспоминая себя, Чимин окунулся в тяжелые годы одиночества. Жизнь, когда его лишили всего самого дорогого, кроваво-красными цветами отпечаталась в памяти. Он ведь никогда раньше не был таким вспыльчивым, злым и жестоким человеком. В детские годы улыбка почти не сползала с лица, дарила тепло остальным и привносила уверенности в будущее. Его сломали в одно мгновение, уничтожили все хорошее, растоптали безжалостно и после этого пришлось сложнее всего продолжать привычную жизнь. Лишь со временем, молодой парнишка смог перебороть ненависть, научился искать положительные моменты, которые не позволяли ему опускаться на дно. Очень многое пришлось закрыть в самом дальнем ящике, зарыть все плохое и при этом не потерять себя. Но один неверный шаг, одно неосторожно брошенное слово разрушило все то, ради чего он старался, то, о чем просила мать перед казнью. Тьма поглотила его.
Кайли, столкнувшаяся с такой же ситуацией не смогла справиться. Заметь Чимин раньше ее состояние, если бы он только смог распознать эти знакомые переживания, то непременно попробовал бы стать хорошим наставником, каким мог однажды быть для Лии. Сейчас все перечеркнуто и если они не придумают верный выход из ситуации, то всю троицу ждет возмездие от Джексона. В противном же случае, он отберет у Сонми пистолет и прикончит тех, кто негативно настроен против них.
Думая о Сонми, Чимин невольно сжал кулаки. На удивление, злости в нем не было, скорее, присутствовала раздражительность из-за узколобости блондинки. Он признавал правоту с точки зрения законов, которых придерживался в свое время до несчастной оплошности. При этом, на Земле они попали в зону серой марали и теперь сложно найти всецело виноватых.
На душе в какой-то момент стали скрестись десятки кошек, когда парень переводил взгляд на напряженную спину и дерганную походку. Ему не стоило упоминать Советника в таком ключе, не тогда, когда девчонка только потеряла еще одного соратника по несчастью. Чимин определенно считал всех детей Совета несчастными из-за поступков их родителей. Особенную жалость и сострадание вызывала именно Сонми, у которой увечья не только душевные, но и физические. Сейчас даже Чимин почувствовал себя мудаком, после собственных слов.
Несколько минут оставшегося пути прошли в гробовом молчании. Пока Кайли захлебывалась слезами и переваривала в голове чужие крики, старшие были полностью погружены в свои думы о мире, о будущем и людях вокруг себя.
Сонми заметила в отдалении тур, о котором говорил лучший друг и ускорила шаг. Подбираясь к каменной пирамидке, девушка начала озираться по сторонам, чтобы найти тот самый бункер и, наконец, отдохнуть от бегства, душевных переживаний и, может, даже провалиться в сон. Из-под листвы показался вентиль и с облегченным вздохом Сонми открыла убежище.
После пробуждения Чонгука, Розэ вкратце поведала о происходящем в лагере. Парень слушал со строгим взглядом и недовольным видом, потому как ему запретили двигаться первое время. Внимал каждому слову, выделял для себя какие-то особенно важные моменты, что отчетливо вырисовывалось негодующими эмоциями на лице. Блики в черных глазах говорили о неспокойном чувстве на душе того, кто должен был поддерживать порядок.
— Ясно. — под конец речи коротко выдал Чонгук и, наплевав на предостережения, принял сидячее положение. Найдя опору в руках по обе стороны от себя, парень удержался от головокружения и помутнения в глазах.
— Ты неисправим. — Розэ закатила глаза и протяжно втянула воздух через нос, наполняя легкие кислородом. Безалаберность ее выводила больше всего, а потому раздражительность волнами исходила от девушки. От протяженного вдоха Розэ разразилась кашлем из-за недавнего удара. Судорожные боли росли в теле, отчего девушка невольно потянулась к ушибленному месту. — Ладно, в любом случае, ты жив, Сонми и Чимин свалили в безопасное место, а значит я могу идти и досыпать свой выходной.
— Стой. — требовательный голос остановил девчонку на пути к выходу. Очередной облом в желанном сновидении ей обеспечен на неопределенный срок. — Подойди.
— Ну что еще? — мимика измученной за столь насыщенный день девчонки говорила сама за себя. Она повернула лишь голову, наблюдая за поведением Чонгука, который скрестил руки на груди и настойчиво ждал выполнения просьбы, которая звучала, скорее, как приказ. Молчаливые переглядки затянулись, каждый упирался в невидимый барьер своего высокомерия и не желал поступать так, как захочет другой. — Мы так и продолжим в гляделки играть или ты соизволишь поработать языком? — Розэ не сразу поняла двойственность своих слов, однако удивленный взгляд и выразительно поднятые брови натолкнули ее на соответствующие мысли, которые были в извращенной мужской голове с самого начала.
— Весьма занятная трактовка мыслей. — с трудом сдерживая усмешку, Чонгук качнул головой, а после поднял взор на собеседницу. — Неужели я смог задеть твою гордость и теперь ты обиделась на меня? — искусно подбирая слова, парень дергал за известные ему ниточки, будто знал, что Розэ поведется на речь о девичьем самомнении.
— Как раз-таки из-за этой гордости я и не буду скакать перед тобой на задних лапках, как послушная собачка. — Розэ развернулась на одних пятках и свысока оглядела юношу. Руки на груди говорили о нежелании вторжения в ее разум. — Если тебя даже собственные люди не слушаются, то не ожидай исполнения приказов от меня. — каждое слово с особой резкостью слетало с женских уст. Дернув бровью, Розэ обозначила место Чонгука в ее списке авторитетов.
Разговор дошел до финальной стадии и все точки были расставлены. Розэ не хотела признавать, даже сама не до конца принимала правду, но вчерашний поступок Чонгука надолго отложился в ее памяти. Щемящее чувство в груди забылось сегодняшним утром только из-за сложившихся обстоятельств, но когда они в спокойной обстановке остались наедине, то фрагмент моментально всплыл в памяти. Поведение лидера сложно понять и осознать первопричину его действий, но даже так, он не должен был настолько грубо обращаться. В последнее время она совершенно не понимала Чона, всякие попытки оправдать его действия были противоречащими истине. Раньше подобных проблем никогда не возникало, ведь Розэ удавалось все проецировать на себя и понимать замыслы брюнета, однако теперь их отделяла невероятно высокая стена.
Попытка покинуть лидерскую обитель была пресечена на корню. С головными пульсациями, ноющей болью в затылке, Чонгук за один шаг дотянулся до подруги и заставил остановиться. Если она не соизволила подойти, то Чонгук не побрезгует и заставит послушаться силой. Не одарив и мимолетным взглядом, парень заставил Розэ развернуться и задрал край ее футболки.
Яркие блики в глазах, тяжелое дыхание через нос, стиснутая челюсть, из-за которой линия подбородка четче вырисовывалась — весь вид юноши говорил о недобрых мыслях в голове. Одернув одежду, в глаза сразу бросилась ссадина на боку от шершавой коры дерева и довольно большая красная гематома на всем изгибе талии. Чуть сощурив глаза, Чонгук поджал губы и склонил голову в бок.
Розэ пыталась отойти, вернуть одежду в спокойное положение и избавиться от общества Чонгука на какой-то период, хоть и понимала, что их весьма заметно ограничивает пространство. Парень был иного мнения, держал руку на запястье, за которое и остановил попытки к бегству.
— Джексон сделал? — наконец, он соизволил поднять глаза на собеседницу, но это действие лишь вселило больше беспокойства в ее голову. Негативный настрой Чонгука был осязаем, отрицательные волны отравляли округу и вызывали странное ощущение.
— С какой стати ему меня трогать? — не желая говорить правду, Розэ предпочла уйти от ответа, чтобы Чонгук просто забыл об этом, как о каком-то недоразумении. — Или мне за каждый синяк перед тобой отчитываться? — выдернув руку из сильной хватки, девушка смерила безразличным взглядом и скрылась из шатра.
Мысли мешались в голове, с каждой минутой появлялось все больше вопросов, а ответы ни на один так и не находились. Этот высокомерный, венценосный осел загонял Розэ в угол всякий раз, как бы положительно или отрицательно он не поступал. Рассчитывая на товарищеские взаимоотношения с некоторыми привилегиями, она не подозревала, что вдобавок прибавится немалый геморрой в виде скрытых ранее качеств брюнета.
Чонгук вел себя непоследовательно, можно сказать парадоксально, для того образа, каким он представлялся в окружении. Рациональный, сдержанный юноша открывался с новых сторон по отношению к Розэ и, возможно, на это влияло их активное сближение. Ранние взаимодействия ограничивались парой занятных ночей и пылкими переглядываниями, которые говорили о достаточно поверхностном, но значимом отношении друг к другу. Сейчас же, когда они начали говорить, проводить больше времени рядом и заниматься одним делом, то парень раскрывался с другой стороны: хладнокровная маска становилась более прозрачной, а сухие эмоции подпитывались чем-то, что Розэ пока не в силах объяснить.
Не могла она понять и собственных чувств, которые неожиданно громко стали отбивать сердечный ритм. Если раньше пробуждалось лишь сильное желание, неукротимое возбуждение каждый раз, как искры пролетали между ними, то теперь это разбавлялось другими, почти незнакомыми чувствами раздражения, непонимания, недовольства. Странный пессимистичный настрой одолевал ранее спокойное и размеренное течение сознания.
Розэ никогда не обращала внимания на негатив в своей жизни, закидывала в самый дальний угол, без желания разбираться с проблемой и в то время жилось намного легче. На Земле в нее будто вкачали утраченные эмоции, будь они хорошими или неприятными и, с одной стороны, ей нравилось испытывать позитив, который привносили новые друзья в ее серую космическую жизнь, но с другой все портилось одним лишь пафосным недомерком.
В большинстве своем, ее мало заботили переживания об их взаимоотношениях, потому как основное время бодрствования проводилось за работой. Пересекались они крайне редко, но каждый раз эти встречи привносили больше недопонимания, почти что зарождая распри между двумя людьми. Оттого появлялось желание просто не пересекаться с Чонгуком, вернуться в забытье и жить без лишних мыслей о нем.
Небольшой компактный бункер встречал отвратительным затхлым воздухом. Спускаясь по железной вертикальной лестнице, подростки окунались в консервную банку и с каждой секундой все сильнее ощущали тяжелые запахи пыли и сырости. Непроветриваемое герметичное помещение вызывало зуд в дыхательных путях и боль в висках, но жаловаться никто не смел.
Старшие уголовники достали из курток фонарики, так как жизнь на Земле их уже приучила всегда носить с собой все самое необходимое. Холодные лучи немного подсвечивали путь, но оглядеть все помещение не представлялось возможным. Небольшой коридорчик вел в более просторную комнату, предоставляя шанс на свободное перемещение.
Пока Кайли цеплялась за рукав Чимина, находя в нем беспрекословную защиту и чувствуя доброжелательный настрой, Сонми прошла вперед без какого-то страха, ведь Джисон уже бывал в этом месте. Оглядываясь по сторонам, различные предметы приковывали взор, но ей хотелось бы сначала найти более яркий источник света. Поток лучей беспорядочно носился из стороны в сторону, чтобы глаз заприметил необходимое.
Сонми полагала, что люди, создавшие это место, на крайний случай запаслись большим количеством свечей, которые спасут несколько заблудших душ. Комната оказалась довольно просторной, но пока все было бесполезным. Стараясь смотреть под ноги, а также вокруг себя, девушка пробиралась все дальше, пока не наткнулась на какой-то стеллаж.
— Я нашел свечи. — голос Чимина эхом раздался в помещении и заставил блондинку чуть ли не подпрыгнуть на месте от внезапности. Звук размеренных шагов и тихого дыхания так приятно ласкал слух, что неожиданный раздражитель напугал и без того нервную девчонку. — Спички тоже здесь. — похоже, что парень просто говорил сам с собой, констатировал факт, а не оповещал о находке, потому как голос его с трудом улавливался из-за пульсации в ушах.
Ничего не ответив, Сонми продолжила свои исследования, пока юноша занят добычей света. Глаза бегали по высоким металлическим стеллажам, покрытым огромным слоем пыли. Внимание цеплялось за все предметы на длинных полках: от сотен выстроенных в ряд консервных банок, до настольных игр. На нижних полках в большом запасе стояли бутылки с водой, а также какие-то ящики с одеждой.
Когда позади комнаты теплый свет залил пространство, то появилась возможность оценить картину целиком. Комната оказалась большой и просторной при освещении. С левой стороны стояла никем не тронутая одноместная кровать, на которую Чимин усадил Кайли, чтобы она отдохнула после трудного дня. Чуть дальше вглубь располагался невысокий столик. За которым, предположительно, можно было играть детям. Двухъярусная кровать поперек стены ограждала основную комнату от склада со стеллажами, забитыми доверху. На другой половине обосновалась рабочая зона, вероятно, это кухня, но по захламленности сложно сразу определить и только раковина указывала на правильность догадки. Еще дальше стоял длинный диван и если с него сбить всю пыль, то он может выглядеть как новенький. Обеденный стол с четырьмя стульями находился почти в центре комнаты.
Девушка решила оглядеть припасы, их хватило бы всему лагерю на несколько месяцев. Обезопасив себя от пыли воротом футболки, которую пришлось натянуть на нос, Сонми начала оглядывать консервацию. Банки с готовыми обедами, консервированная мясная, рыбная продукция, овощи и даже фрукты были прочно загерметизированы. От такого большого обилия еды рот невольно наполнился слюной, так как нормальной пищи давно уже никто не видел. Бывшие заключенные прожили на планете почти месяц и питались лишь дарами природы, которые тяжело добывать для такого огромного количества людей.
Перевернув банку, Сонми перевернула и весь свой настрой. Приземлись они на Землю лет девяносто-сто назад, то смогли бы воспользоваться такой невообразимой находкой. В нынешнем веке предпочтительнее не вскрывать ядерное содержимое, если они все еще хотят жить. Дальше по полкам девчонка нашла какие-то книжки, название которых она видит впервые, но при возможности захватит себе, чтобы скоротать время, так как больше обязанности выполнять незачем, и она лучше будет расти духовно.
Взгляд зацепился за большую примечательную книгу, больше похожую на фолиант. Огромный талмуд тут же магнитом притянул любопытные руки и Сонми взяла его, протирая рукавом поверхность от пыли. Положив фонарик на полку, чтобы освещал все необходимое, Сонми открыла обложку и сразу же поняла, что это был семейный фотоальбом. На снимках ярко вырисовывались лица членов семьи, отражалась их жизнь до ядерной катастрофы, рассказывалась вся история этой семьи и места, где они проживали. От осознания ужасающей истины на душе стало гадко и пропали все силы на изучение беззаботного прошлого человечества.
— Ничего не нашла? — тихий голос из-за спины заставил напрячься. Бросив мимолетный взгляд через плечо, Сонми заметила подходящего Чимина, нервно потирающего ладони. Говорить сил не было, поэтому она лишь мотнула головой. — Столько усилий, а все напрасно. — Чимин тяжело вздохнул, оглядывая все припасы и обустройство самого бункера.
— Не знаю… — тихо, почти шепотом, ответила Сонми и поставила на место альбом с фотографиями. — Может, и хорошо, что они сюда не доехали. — повернувшись, она столкнулась с серьезным вопросительным взглядом, который оказался ближе, чем хотелось. За размышлениями она даже не сразу поняла, что Чимин стоял почти вплотную к ней и видел все то, что изучала ее неугомонная натура. Сонми замерла от неожиданного положения, затаила дыхание и с замиранием сердца вглядывалась в чужое лицо. — Прожили бы они здесь лет десять, а потом закончилась еда, — чувствуя, как из-за ограниченного пространства в теле начал подниматься жар, а глаза беспорядочно бродили по спокойному в кои то веке Чимину, Сонми прошмыгнула в общую комнату, чтобы уловить хоть немного воздуха. — или они сошли бы с ума. — продолжила говорить свою речь, будто ничего волнующего ее душу не произошло. Усаживаясь на диван, Сонми откинула голову на спинку и прикрыла уставшие глаза. — Вышли бы наружу и погибли за пару дней. — пара секунд молчания, тяжелого дыхания и тщетные попытки успокоить бешенное сердце. — А, может, и быстрее.
— Не забивай свою голову незнакомцами, которых уже давно нет в живых. — если бы кто-то сказал Сонми несколько недель назад, что она будет выслушивать наставления от Чимина, то тут же пустила бы в ход пистолет, однако он был прав и это раздражало больше всего. — Ты же не жалеешь людей, о которых мы говорили на истории? — приоткрыв глаза, Сонми чуть повернулась и встретилась с насмехающимся взглядом. В нем не наблюдалось былой ненависти и даже яда, просто дружеская ирония, заставившая губы расплыться в полуулыбке.
— Ты с таким настроем совсем лишишься сострадания. — колкость сама по себе сорвалась с губ, но воспринималась теперь как ответное подначивание. Несмотря на противостояние, даже закатывание глаз уже не указывало на какую-то раздражительность.
— Как я обычно говорю, — Чимин с громким выдохом плюхнулся рядом на диван и также обратил взор к полукруглому потолку. — не жалей умерших — жалей живых.
— Я читала «Гарри Поттера», на минуточку. — Сонми медленно повернула голову в сторону с укором в глазах, глядя на смену эмоций у Чимина, что не могло не вызвать сдержанного смеха. Несмотря на очевидное присвоение цитаты себе, это именно то, что сейчас необходимо.
В это мгновение ощущалось истинное спокойствие. Пока наверху происходит хаос, настоящая анархия, в этом бункере, в тишине, будто само по себе обитало смирение. Утраченное во время конца света, чувство воссоздавалось в этой тихой атмосфере, с приглушенным светом маленьких огоньков, которые окрашивали место теплым оранжевым.
Время застыло, пока Сонми заинтересованно разглядывала черты лица Чимина. Плавная, но выразительная линия подбородка подчеркивала мужественность парня, но также указывала на очевидную мягкосердечность; светлые волосы отброшены назад, открывая широкий лоб. Сонми удивилась, как в таких условиях их блондинистость не потускнела, а лишь больше переливалась бликами, завораживала глаз. Бесстыжие лисьи глаза, залезающие обычно в глубины души, сейчас отражали нечто иное, совершенно неизвестное чувство прежде. Они казались теплее, чем прежде, более глубокими. Пухлые губы идеально сочетались с яркой внешностью Чимина, придавали больше сексуальности и, в тот же момент, невинности, какой-то чувственности всему образу.
Заостряя внимание на устах парня, Сонми сглотнула подкативший к горлу ком. Череда мыслей и рассуждений вела ее совсем не туда, куда следовало бы. Она никак не могла отделаться от навязчивых мыслей, от плотского желания коснуться, ощутить лично их мягкость, в которой она была уверена больше, чем в нынешней реальности.
Сонми страшило собственное же влечение, у которого не было никаких оснований. Совершенно чужие люди, которые не так давно чуть не поубивали друг друга, срывались при каждом удобном случае и откровенно ненавидели. Столь быстрая смена эмоций никак не укладывалась в голове.
Виной всему были именно стычки, будоражащие душу вот уже не одну неделю. Они хуже наркотика, страшнее чертовой травки, которую в этом бункере хранил ее лучший друг. От этого не было спасения, нет какого-то лекарства или терапии, без этого сражения уже не представлялся ни один прожитый день. И оба это прекрасно прочувствовали на себе. Ставить собственное существование под риск из-за отсутствия ярких, изумительных столкновений больше никто не рискнет.
Чимин внешне казался расслабленным, необремененным никакими мыслями или переживаниями, совершенно отстраненный от всего происходящего хаоса. Он давным-давно научился надевать маску легкомыслия из-за насыщенного прошлого, однако с внутренней взволнованностью его эмоциональная натура никак не могла совладать. Вопрос Розэ несколькими часами ранее загнал его в тупик, ввел в ступор и заставил оцепенеть.
Не разбираясь в потемках души, молодой человек не обращал внимания, не придавал значимости своим поступкам, однако вот уже дважды за день выдергивал объект своих мыслей из-под перекрестного огня. Чимин думал наперед, заранее предугадывал неосторожность знакомой, свойственную ей пылкость и особое рвение подставить задницу под угрозу. Почему-то цель ее спасения стояла превыше прочих и это пошло с того дня, как девчонка чуть не свалилась в яму. Тогда ему было плевать, они только достигли соглашения в перемирии и осадок злобы никуда не делся, хоть и основной конфликт был сглажен. Именно момент спасения сейчас ярче остальных подсвечивался в памяти, будто это нечто важное, настолько, что каждый день всплывает в сознании. Вспоминая те несчастные секунды, мольбу во взгляде, дрожание в голосе и сбивчивое дыхание, Чимин понимал, что не желает больше видеть страх перед смертью в этих надоедливых глазах.
— Все хотел спросить. — неожиданно заговорил Чимин и повернулся к Сонми, смотревшую на него безотрывно, пронзительный взгляд заставил его на мгновение замолкнуть. Несвойственное волнение обосновалось в груди стойкого ко всему Чимина, отчего он даже забыл, что хотел сказать. Только лишь, когда Сонми резво отвела взгляд в сторону, он смог соединить мысли воедино. — Что на тебя нашло утром?
— В каком смысле? — девчонка, пойманная с поличным, склонила голову и закрыла розовеющие щеки волосами. Голос был тихий и размеренный, не выдавал очевидного волнения из-за такой жестокой оплошности.
— Во время обсуждения. У тебя на руках были все карты, могла запросто сказать, что я имел все мотивы для убийства. — Чимин говорил шепотом, чтобы лишние уши не услышали деталей разговора. И хотя он видел, что Кайли заснула, не хотел вновь вспоминать это при ребенке. — Более того, еще и соврала, что вместе пришли.
— Разве есть смысл говорить об этом, когда правда вскрылась? — всячески избегая любого контакта, Сонми пыталась занять себя чем-либо, но допрос определенно загонял ее в тупик и было тяжело сосредоточиться. — Радовался бы лучше, что я не воспользовалась возможностью прикончить тебя. — попытка скрыть нервозность язвительностью представлялась самой разумной в этой нестандартной для обоих ситуации.
— А если скажу, что мне жизненно необходимо узнать это? — хрипловатый голос лился сквозь лукавую догадливую улыбку прямо над ухом, опаляя кожу горячим дыханием. От такой внезапной близости мурашки пробежали по всему телу, указывая на очевидное волнение.
— Тогда удачно тебе помереть. — в попытке совладать с собственным волнением, Сонми решила перейти в режим обороны и не сдавать позиции. Если сейчас она сломается под таким вожделенным натиском, то ее мир перевернется с ног на голову. — Ты же не думал, что этот трюк сработает на мне? — резво повернувшись, она попыталась показать всю свою непоколебимость, холодность во взгляде и речах. Минимальное расстояние разделяло их лица, настолько ничтожно, что можно было лицезреть собственное отражение в чужих зрачках. Ощущая непосредственную близость, даже давление подскочило от напора юноши.
— Принцесса, — приблизившись, Чимин глубоко дышал, опалял чужие губы томным дыханием; он с трудом различал очертания ведь перед глазами опустилась пелена. Внутри него рос трепет, заставляющий действовать вопреки его принципам. — я буквально слышу, как бьется твое сердце. — сфокусировав внимание на глазах, парень с огромным наслаждением уловил момент девичьего смятения и лихорадочной внутренней борьбы разума и желания. Эта игра забавляла его не меньше, чем привычные ссоры, а потому он не мог так просто остановиться. — Ответишь сама или мне поспособствовать этому? — бархатный тембр заставлял Сонми нервничать и наслаждаться им одновременно. Чимин видел и чувствовал реакцию девушки, которую она даже не пыталась скрыть. Переводя кокетливый взгляд на женские губы, с которых все чаще слетали рваные вдохи, Чимин и сам блаженно закусил губу, чувствуя превосходство.
— Нас и без того слишком мало. — волнительный голос раскрывал для Чимина больше правды, чем слова, оттого улыбка и становилась все шире. Сонми пыталась отползти на конец дивана, но это не сильно помогло, так как спина уже через мгновение наткнулась на мягкую обивку. — Было бы расточительно избавляться от тебя. Да и бросать ложные обвинения из-за неприязни как-то низко. — девушка следила за движениями Чимина, который не давал расстоянию даже на сантиметр увеличиться. — Я ответила на твой вопрос, может уже отстанешь от меня? — сбивчиво тараторила Сонми, пытаясь не повышать голос, чтобы не будить Кайли, которая могла застать их в недвусмысленной позе.
— А ты у нас врушка, принцесса. — Чимин протягивал каждое слово, особенно сильно выделяя обращение, на которое у него пожизненный патент. Заметив мельтешение, парень вовремя выставил руку и преградил путь к отступлению, тем самым приблизившись еще сильнее. Своим телом он уже физически ощущал, как поднимается женская грудь от частого распаленного дыхания.
Упираясь ладонью в подлокотник, находившийся за Сонми, Чимин откровенно нависал над ней. Самому уже не терпелось сократить расстояние, избавить атомы от возможности просачиваться между телами, но азарт не позволял так скоро лишаться приятного зрелища. Он чувствовал девушку, видел, как она ерзает на месте и это точно вызвано не желанием сбежать; ощущал собственное желание, сносящее возведенную плотину самообладания. Не будь здесь Кайли, то парень наплевал бы на все предрассудки, на все прошлые разногласия и взял бы девчонку, которая сейчас почти тряслась от ощутимого возбуждения, в котором никогда не признается.
Сонми не хватало кислорода, пространство бункера будто становилось теснее и горячее с каждой секундой. Ее разум не мог вступить в симбиоз с бьющимся со скоростью света сердцем, поэтому взгляд так и метался из стороны в сторону, а голова разрывалась от противоречащих мыслей. Они не могут поступать так опрометчиво, нельзя позволять разовому влечению растаптывать принципы и забывать прошлую обиду, но есть ли смысл, если это приносит только тьму в сердце. Казалось, в их жизни и так слишком много плохого, чтобы лишать себя какого-то, даже самого запретного удовольствия.
Впредь, девушка не управляет собственным телом, разум с железными доводами устал бороться против ее упрямости и оставил все тщетные попытки. Руки сами тянутся к мягкой челке, закрывающей красивое, можно сказать, идеальное лицо; открывают взволнованные глаза, которые с интересом следят за женскими пальцами. Нежно, почти невесомо, Сонми зарывается в густые волосы, чувствуя их шелковистость.
Глаза уже не могут различать чужую мимику, эмоции захлестывали все пять чувств, которыми она воспринимала Чимина, но точно уверена в его однозначной реакции на дразнящее действие. Рука мучительно медленно скользит по гладким волосам, прокладывает путь за ухом, очерчивает шею и поднимается к лицу.
Пока есть время, можно спихнуть все на очередную игру, глупую издевку, в которой участвовали оба, проверяя нервы друг друга. Это было определенно в их стиле — довести все до точки кипения, дойти до крайности, а потом отступить, ходить и насмехаться друг над другом. Оттого оба и медлили, не решались пересечь двойную сплошную и попасть впросак, так глупо опозориться и окончательно уничтожить их особенные взаимоотношения.
Чимин не выдерживает, пытка оказалась для него невыносима настолько, что разум затуманивался. Парень заглядывает в глаза, ищет малейший намек на протест, но из-под полуприкрытых век отражалась только похоть. Настолько возбужденного взгляда прежде ему не удавалось запечатлеть и это снесло все возможные ограничители, убило стеснение напрочь.
Воздух больше не поступает, голова кружится от опьянения ситуацией и Чимин стремится за спасительным глотком, которым с ним должны поделиться. Настойчиво тянется вперед, последний раз запечатлевая необузданную страсть в искрящихся глазах, а после и лишается возможности видеть, передавая больше власти для других органов чувств.
Чимин накрывает истерзанные ожиданием влажные губы, старается сдерживать себя от резких движений, отчего становится дурно. Он чувствовал насколько тягостно отзывался женский организм на близкий контакт, замечал, как ноги сжимались все сильнее, принося мучительную боль от промедлений. Ответная реакция хрупкого тела была однозначна, не заставила себя долго ждать и от этого напор парня оказался в разы пламеннее, указывая на, очевидно, долгое подавление своей сущности.
В один миг все предохранители слетели и в ход подключился язык, вырисовывающий незамысловатые узоры. Показалась истинная натура внутреннего демона жаждущего власти, беспрекословного обладания над девушкой. Ненасытный, грубый поцелуй вызывал однозначные реакции у, не поспевающей за таким внушительным напором, Сонми. Рваные, несдержанные вдохи слетали с алых губ в перерывах между истязательством над ними. Разгоряченная девушка будоражила в Чимине самую настоящую животную страсть.
Пока одна рука сжимала кожаную обивку дивана до скрипа, придерживая Чимина на весу, вторая ловко разгуливала по телу, опаляя кожу даже через слои одежды. Новые получаемые эмоции глубоко заседали в головах, никто и подумать не мог, даже предположить, что сегодняшний день преподнесет им настолько страстные чувства по отношению друг к другу. До этих жарких мгновений они были уверены лишь в том, что взаимные отношения источали лишь негативный подтекст, а на деле, когда подростки буквально изучали нежными прикосновениями тела, пронзительно смотрели друг другу в глаза, неизвестная белена сошла с лиц и подтолкнула на сильное влечение, от которого разум напрочь отключался и не соображал о чем-то ненужном.
Нежные касания Чимина чередовались с более напористыми движениями, отчего Сонми получала незабываемый контраст ощущений. Она успевала только мимолетно отвечать на его приятные издевательства, которые быстрым ходом двигались к самому главному, что впоследствии никто из них не забудет и не оставит без внимания.
Ловкие пальцы пробирались за спину, вздымая кверху тоненькую футболку. Сонми тяжело дышала от надвигающейся облавы в виде получаемого удовольствия. Решив не тормозить и полностью не отключаться в процессе от пыток Чимина, она яростно принялась расстегивать чужой ремень. Сексуальная довольная усмешка слетела с губ прямо в поцелуй, вызывая еще большее наслаждение и уверенность в правильности действий.
Происходящее не укладывалось в их головах, учитывая недавнюю перепалку и множество случившихся ссор, поэтому был страх стать отвергнутым в столь важный момент их взаимоотношений, которые складывались из криков и постоянных издевательств. Имея ряд характерных сложностей, оказывается, за всеми отрицательными разговорами таилось нечто положительное и оба не могли и не умели это показывать.
Холодная рука под женской футболкой в этот момент ощущалась невероятно горячей и мягкой, что служило еще большим возбудителем в ситуации, хотя куда больше, если Сонми сгорала от желания, а Чимин искусно издавал томные вздохи на каждое движение девушки. Блондин не собирался отступать и думать о последствиях, сомнения совершенно ни к чему, когда оба уже разожглись до такой степени, что вот-вот сойдут с ума от возбуждения, накрывающее ударной волной цунами.
— И все же мои трюки на тебе работают. — на секунду Чимин отстранился от девичьих губ, сохраняя мизерное расстояние, которое вызывало раздражительную реакцию на недолгий перерыв в такой пикантный момент. Он самодовольно ухмыльнулся и одарил ее таким взглядом, который прежде не возникал, что еще больше заводило в кураж девушку.
— Если произнесешь еще слово, то вышвырну наружу. — низко проговорила Сонми, вдыхая жадно кислород после страстного поцелуя. Грудная клетка высоко вздымалась, невесомо касаясь крепкого торса Чимина, тем самым он чертовски медленно облизнул нижнюю губу.
— Тебе силы воли не хватит это сделать. — чувственно ответил парень, осознавая ее положение. Не давая шанса что-либо получить в ответ, он затыкает новым соблазнительным поцелуем девчонку и еще сильнее прижимается, чтобы между ними не оставалось просвета.
Чересчур тесная связь вынуждала Сонми выпустить тихий стон, от которого Чимин победно улыбнулся и ухватил рукой ее бедро, поднимая выше к своей талии, отчего та вовсе потерялась в пространстве. Парень растворялся в чрезмерно сильном желании наконец раздеть Сонми, дерзко швырнуть лишнее с ее хрупких плеч, но в то же время не торопился заканчивать манипуляции.
Его невообразимо возбуждала инициатива Сонми, которая вытянутой рукой в спешке расстегивала его брюки для дальнейшего этапа, который принесет им яркие эмоции. Вскоре он перешел на грудь, сминая ее в сильной хватке, взрывая изнутри Сонми от неистового натиска возбужденного юноши. Она непроизвольно приподнялась выше, выгнулась в спине, чтобы ничего не прекратилось и Чимин не вздумал отступать.
Они дошли до точки кипения, а потому несдержанные вдохи все чаще искрились между делом, завлекая с животной страстью в бездну похоти и разврата. В один момент Сонми слегка замедлилась и отвернулась в сторону, а Чимин все еще целовал шею, прикасался влажными губами к ключице, изучал девичье тело.
Сонми довольно резко напряглась от услышанных звуков со стороны, где спала Кайли невинным сном, не подозревая, что сейчас происходит у парочки. Страх быть пойманными с поличным быстро перекрыл все другие эмоции. Не найдя лучшего решения, сильным рывком девушка столкнула с себя Чимина, который стремительно свалился на пол с громким грохотом.
Затаив дыхание, Сонми оглядывалась в сторону Кайли, надеясь, что она не проснется из-за подозрительных звуков, эхом отражающихся от каменных стен. Девочка продолжала мирно спать, а шорох был вызван ее переворотом в другое положение.
Осознание произошедшего пришло стремительно, больно ударив кувалдой по голове. Девушка страшилась повернуть голову, узреть удивленного, но все еще разгоряченного Чимина, который так мастерски расправлялся с ее чувственными местами. Глаза с каждым мгновением раскрывались все шире, когда кожа напоминала о настойчивых прикосновениях, а губы все еще ощущали чужой жар.
Медленно переводя взгляд в сторону блондина, Сонми молила всех богов, чтобы его там не оказалось и все недавние события оказались только разыгравшейся фантазией из-за долгого отсутствия в ее жизни парня. До ужаса не хотелось усложнять и без того запутанные отношения, которые, оказались более странными, чем можно было представить.
Чимин после отрезвляющего рывка уже успел поднять корпус и одолеть неприятное чувство в теле из-за падения. Его не столько разочаровывало, сколько забавляло поведение девчонки. Сонми то пряталась от него, то нарывалась на стычки, в один момент она его ненавидит всем естеством, а в другой дрожит от нахлынувшего желания, и сама готова сделать первый шаг. Он видел в ней такое же непонимание и смятение, которое накатывало и на него, оттого ситуация становилась все более занимательной.
Расставив руки по обе стороны от себя, Чимин из-под взмокшей, прилипающей к коже, челки смотрел на Сонми прежним язвительным взглядом. Прищур и лукавая ухмылка говорили о его отношении к нынешнему положению, к тому, в какую задницу они попали. Если Розэ окажется права, в чем он пока не уверен, то их ждет весьма экстремальное путешествие или же взаимное уничтожение друг друга. Неизвестность порождала азарт, какого давно не возникало в его жизни.
Столкнувшись взглядами, Сонми поняла, что все было явью, от которой теперь не отделаться. С глухим звуком девушка свалилась на диван и закрыла раскрасневшееся лицо руками. Сердце колотилось как бешенное, дыхание сбивалось хуже, чем при побеге от тумана, а голова разрывалась от противоречащих мыслей.
Она соврет, если скажет, что не хотела этого с момента, как Чимин оказался к ней слишком близко; обманет себя, если будет отвергать факт того, что она с радостью бы вышвырнула Кайли на растерзание преступников, чтобы лично стянуть с Чимина одежду и насладиться им всецело. Но мозг кричал, вопил о запрете подобной связи, вызывал тянущее чувство внизу живота, организовывал парад ядовитых бабочек, чтобы привлечь внимание и побудить к благоразумию. На какое-то время девушка убавила звук, абстрагировалась от воя здравомыслия и придалась животному инстинкту, ощутила давно забытое чувство наслаждения, усиленное перчинкой их отношений, но тем самым только загнала себя в безвыходное положение.
Обстановка в лагере была удручающей, намного хуже, чем в первые дни прибытия на Землю. Подростки не балаганили, как прежде, они были потеряны из-за собственных действий. Безумная тьма, охватившая их разумы отступила, предоставляя место раскаянию и неверию от собственной звериной натуры. Дети вершили самосуд, готовы были казнить своего товарища, хотя часть из них могла недавно летать в открытом космосе из-за такого же мышления на Эридиане. Порицание, исходившее от уголовников, на миг поубавилось, когда чужая жизнь чуть не была лишена из-за их поступков.
Подростки лишились какого-либо надзора, не решались вернуться к работе из-за собственных страхов, одолевающих их сознание. Минхо пропал из поля видимости, как сквозь землю провалился, оставил бесчинствующую стаю бешенных собак. Ему нужно переварить все, взвесить «за» и «против», решить, стоят ли все его старания хоть грош. Чонгук справлялся с сотрясением мозга, пытался унять звон в ушах, тошноту в горле и все из-за разгневанного Джексона, которого он мог понять, но прощать такой скотский поступок точно не собирался.
Джексон почувствовал себя преданным, после поступка того, кого он мог считать другом. Единственный человек, которому он беспрекословно был верен, почти убил его и это разрушило все рамки самообладания, которые он удерживал по указке лидера. Сейчас парень никому не подчинялся, вел солидарных с ним людей по пути, который обозначили сами же преступники, без возможности оправдания малолетней убийцы.
Все те, кто мог бы хоть немного направить людей в нужную сторону исчезли или были недееспособны. Никто из слабохарактерных подростков не решался выступить и вернуть привычный темп, а сильные же не желали брать на себя ношу, с которой не справились даже бывалые ораторы. Неудавшаяся казнь поставила многие решения под сомнения, как и правильность выбора лидеров.
— Ого, ты соизволил проснуться. — восседая у корабля, Розэ окликнула Хосока, который продрых весь день и теперь с непонимающим взглядом оглядывал все вокруг. — Многое же ты пропустил. — ограждение от негатива казалось самым логичным в этой ситуации, а потому голос отдавал легкомыслием и беспечностью, хоть несколько часов назад им было совсем не до шуток.
— Один единственный день я решил поспать, а тут какая-то херня произошла. — почесывая затылок, Хосок взъерошил гнездо на голове и сел рядом на голую землю. — Где все? Чонгук? Чимин?
Розэ поведала увлекательную историю коллективного безумия. Рассказ длился с самого начала, когда трое ребят, решивших провести день навеселе, наткнулись на двух лидеров и Чимина. Последующие события были лишь сухим повествованием без какой-либо эмоциональной окраски. Розэ не видела смысла рассказывать обо всех подробностях, включать какие-то детали, потому как даже от нынешних сведений Хосок пучил глаза от удивления.
— Сейчас они должны быть в безопасности. — наконец, завершила свое повествование Розэ. Она надеялась, что друзья в целости и сохранности, так как поиски Джексона не прекращались, а значит у них не было никаких зацепок. Доверие было к обоим друзьям, в чьих навыках и умах она не сомневалась. — Только вот Джексон никак не успокоится.
— Меня больше беспокоит, как Чон и Минхо вообще допустили, что Мирэ учинила это все. — после рассказа у парнишки пропала всякая сонливость, а эмоции переполняли изнутри, но он старался мыслить здраво, не допуская их к трезвому разуму.
— Он же твой друг, можешь сходить и спросить. — безразлично высказалась девушка, покручивая в руках нож, на котором можно еще различить пару капель чужой крови. — Все были на взводе. Не было возможности уследить за всем и сразу. — подперев подбородок, она направила взгляд в сторону темного леса.
Небо сгущалось нагнетающими серыми тучами, от которых сердце сжималось до непозволительных размеров. Погода незаметно портилась, поднимался неумолимо сильный ветер, раздувая волосы жителей, которые не ожидали настолько свирепого природного явления. Несмотря на пасмурное состояние неба, не было и намека на приближение затяжного дождя.
Вечер наступал стремительнее, чем прежде из-за отсутствия солнца и красивого земного заката, к которому все успели привыкнуть за месяц жизни на планете. Вместе с утратой дневного светила и теплых лучиков надежды на благоприятный день, подростки лишились всякой энергии и чувства легкости.
— С Джексоном надо тоже что-то делать. — Хосок раздосадовано уткнула в ладони и протяжно выдохнул. Гнетущее состояние настигло и его душу, которая проморгала все события, хотя он был голосом разума и мог бы повлиять на ту же Мирэ, чтобы усмирить ее пылкость. — Нельзя просто позволить ему устраивать охоту.
— Ты правда хочешь лезть в эти разборки? — порой Розэ удивлялась такой добросердечности и наивности друга, что даже забывала о том, в каком мире они живут.
— Побегает и успокоится. Его тоже можно понять. — уловив непонимающий взгляд, она лишь пожала плечами и вскинула взор к низким тучам. — Если бы меня по ошибке решили повесить, то я бы даже разглагольствовать не стала.
— Я знаю Джексона уже пару лет и если он решил мстить, то не остановится. Так как там Чимин и Сонми, то он не побрезгует и прикончит их. — своими словами Хосок забросил удочку волнения в девичью душу. Тело тут же напряглось, а глаза прочно зацепились за силуэт друга. — И сделает это с особым удовольствием, так как Чимину он завидует, а Сонми для него привилегированная, с которой он только рад расправиться.
— Ты знаешь, что они сильные и смогут дать отпор. — настаивала она на своем, но сердце билось все чаще, от воображаемых картинок в голове. — Они почти стали охранниками, а значит и способностей у них больше. К тому же, у Сон пистолет. — Розэ всеми силами пыталась оградиться от неприятных мыслей и на каждое сомнение давала логичный ответ.
— Два конфликтующих подростка с прицепом в виде маленькой девочки смогут дать отпор десятку озлобленных преступников, где даже убийца затесался? — Хосок выразительно вскинул брови, подвергая скептицизму все слова подруги, не желающей лезть на рожон в этой ситуации. — В самом деле думаешь, что она так неосторожна, что воспользуется оружием в нескольких километрах от лагеря, где каждый узнает обо всем во время выстрела? — беспокойство одолевало шатена, который переживал о своем лучшем друге, да и две другие девочки заставляли поволноваться об их безопасности. — Ты как хочешь, а я к Чону. — навостренный на нехорошее, Хосок вскочил на ноги и напоследок обернулся к брюнетке.
— Его огрели по голове, что он сейчас сделает? — Розэ искренне не понимала подобной тревоги со стороны Хосока, но он вселял такое же чувство в других и это действовало как некий триггер к действиям. — Нам хватило паники утром, сейчас лучше оставить все как есть.
— Я просто хочу обезопасить своего лучшего друга. И уверен, что Чонгук того же мнения, так как Чимин для него не чужой человек. — Хосок впервые показался излишнее серьезным и напряженным. Даже находясь на грани смерти, он не источал той твердости, какая исходила сейчас.
— Они и для меня не чужие люди. — неожиданно подорвалась с места девчонка и зацепилась хладным взглядом за друга, обесценивающего факт ее присутствия в жизни общих друзей.
— Один месяц, Розэ! — Хосок, подвергнулся переживаниям и повысил голос. Парень совершенно не понимал бездействия и безразличия, отчего бесился и не следил за собственными словами. — Мы знакомы всего месяц, поэтому тебе глубоко плевать на них, пока у меня там брат. — хмуря лоб, шатен оглядывал девчонку, замечая заметную смену эмоций, будто ей вонзили острый нож в спину. Он буквально сказал, что Розэ для них ничего не значит, и она не может их понять.
— Будь мы хоть с пеленок друзьями, я осталась бы при своем мнении. — процедила Розэ честный ответ.
Говорить им больше не о чем, Хосок слишком взбудоражен идеей помочь лучшему другу, пока Розэ мыслила рационально и не желала лезть не в свое дело. Она беспокоилась и за Чимина, и за Сонми, которые стали для нее важными людьми за все время в обстановке выживания; волновалась об их безопасности и желала всего самого лучшего, однако даже ей не все под силу.
Розэ всегда здраво оценивала ситуацию и если дело не приносило пользы, то ей там нет места. Опасность редко пугала ее, почти не трогала стойкий характер девушки, но выгода всегда стояла на первом месте. У Розэ не было никого, кроме Розэ и это всегда помогало ей оставаться на плаву без лишних потерь, ведь терять нечего. С появлением в жизни значимых людей изменения, очевидно, были, но не такие колоссальные, как кто-то мог бы предположить. Лишь внутренне она испытывала тягу к важным личностям, синхронизировала свое настроение с ними и раскрывалась больше, чем обычно.
Хосок удалился из поля видимости и пошел в сторону палатки Чонгука, чтобы обговорить ситуацию, решить последующие действия и выйти в сторону загадочного бункера. Предпринимать попытки к вразумлению Джексона наивно и глупо, потому как он прекрасно осознавал гнев парня. Обстановка весьма двоякая, с подобным никто прежде не сталкивался, и он был не согласен как с теми, кто решился на повешение парня, так и с самим преступником, устроившим охоту за девочкой.
Усталость сморила неопытных спасителей, которые находились на ногах с раннего утра и почти не имели возможности отдохнуть. Время близилось к полуночи, когда Сонми почувствовала давящее чувство и сильную нехватку воздуха. Открыть заспанные глаза не представлялось возможным ближайшие несколько минут. Привыкать к свету самое тяжелое после пробуждения, которое так сильно хотелось отложить.
Последний раз крепкий приятный сон она видела лишь на Эридиане до заключения. Мягкая родная кровать, теплая вентиляция ее комнаты, чувство защищенности и спокойствия. Вероятно, именно по этой причине она смогла так быстро выпасть из реальности, находясь в приличных условиях бункера.
Подозрительное положение все же заставило ее разлепить глаза. С трудом различая пространство из-за яркого освещения, девушка не сразу осознала свое положение и причину накатившей духоты, которая бесцеремонно вырвала ее из приятных сновидений. В попытке оглянуться по сторонам, Сонми осознала свою недееспособность. Только когда сверху она смогла расслышать тихое сопение, а левым ухом распознать чужое сердцебиение, то шокирующая истина окатила ее ледяной водой.
Со скоростью света девушка выставила руки вперед, упираясь маленькими ладонями в широкую грудь, чтобы оттолкнуть от себя нарушителя ее личных границ. Сонми от шока потеряла всякий сон и даже почувствовала прилив сил. Внутри загорелся огонь, который она яростно выпустит в сторону парня.
В четко продуманном плане мести, который поставит нахала на место, Сонми не учла только одного — своего положения. Упираясь руками и ногами в торс парня, Сонми дала атомам просочиться между телами и отодвинулась от Чимина. На ее несчастье, диван оказался ничтожно мал для двух людей, не давал даже расслабиться, что уж говорить о переворотах и какой-то мести.
Тело с глухим звуком свалилось на твердый пол, а следом полетел трехэтажный мат, несвойственный для миловидной с виду девушки. Приложившись копчиком и затылком, Сонми почти каталась по полу от жгучей боли, разошедшейся по всему телу. В этот момент она воистину осознала значение слова «карма».
Раскрыв глаза, после того как боль немного утихла, девушка уставилась в потолок. Глоток свежего воздуха и свободного телодвижения стал для нее лучшим успокоением. Произошедшее днем не давало Чимину никаких позволений на действия в ее сторону, ведь мимолетный порыв оказался лишь наваждением, не более.
Злостный взгляд убийственно полетел в сторону дивана, с которого уже выглядывала светлая макушка, а наглая рожа издевательски посмеивалась. Чимин подпирал голову рукой и искрил карими очами, глядя на неудавшуюся вендетту. Он рассчитывал на эту реакцию, когда несколькими часами ранее укладывался рядом со стороны стены.
— Мудила. — буркнула девчонка, скрещивая руки на груди и обиженно надувая щеки. Она закатила глаза в ответ на злорадное выражение лица.
— Мстительная сука. — проводя рукой по спутанным волосам, Чимин открыл глазам больше зоны видимости и мигом переменился в лице. Удивление, разочарование и раздражение отразились за одну сотую секунды на эмоциональном лице. — Твою мать.
Чимин подскочил с места, почти топчась по свалившейся не вовремя девчонке. Сонми резво поднялась на локтях и бросила взгляд в сторону кровати у выхода. Пустующее место заявляло о том, что в их небольшой группке оказалась смертница-беглянка, свалившая глубокой облачной ночью из безопасного укрытия.
— Тупица… — ощущать себя чьей-то нянькой совершенно не нравилось девушке. Сонми опустилась на прохладный пол и тяжело выдохнула, чувствуя обреченность. — Есть ли вообще смысл идти за ней… — риторический вопрос был задан потолку, который бессовестно отмалчивался. Услышав стук люка, Сонми бросила взгляд в сторону, а после поднялась на ноги, медленно шагая в сторону выхода. — Похоже, что да.
Тихий монолог не был никем услышан. Энтузиазмом она не блистала, но и оставлять почти безоружных подростков ей не хотелось. Поразительное опекунство проявлялось в юноше, который возомнил себя сиделкой и личным телохранителем. Подобное, не сказать, что трогало душу Сонми, но мысли о парне прочно обосновались в голове. Бросив последний раз взор на диван, девушка будто снова ощутила весь жар Чимина на себе, вспомнила уверенные сильные руки и обоюдное желание, которое прозвучало, как гром среди ясного неба. Сбросив наваждение, она покинула основную комнату и взобралась по лестнице к выходу. Снаружи уже никого не было, и она даже понятия не имела, в какую сторону сейчас стоит двигаться, но повернулась туда, куда подсказывало ей нутро.
Чимин, быстро среагировавший на исчезновение, с включенным фонариком пытался идти по следам, которые вырисовывались на рыхлой почве. Он пытался действовать быстро и аккуратно, так как осознавал преследование со стороны неугомонного Джексона, жаждущего расправы.
Познавший всю боль от потери собственной души, Чимин не мог оставить девочку одну. Чувство долга играло в нем сильнее, чем в остальных, ведь в прошлой беззаботной жизни он уже нес ответственность за неокрепшую маленькую личность. Он также испытывал отчасти свою вину за неверное напутствие Кайли, которая пошла по наклонной дорожке, поддалась страху и сотворила непоправимое, то, с чем не каждому взрослому не под силу справиться.
Где-то вдалеке, разносилось эхо от гневных криков Джексона, не смолкающих ни на мгновение. Амбициозности парня можно было позавидовать, но и проклясть пару раз за это качество его уже успели неоднократно.
На поиски группы беглецов отправились не только ненасытные кровью уголовники, но и довольно необычная команда, дорожащая старшими личностями из той троицы. Чонгук и Хосок судорожно рыскали по лесу, зная верное направление, которое указывала Розэ, вспоминая разговор с Ханом прошедшим утром. Сама же девушка пошла на это дело под пристальным взглядом оклемавшегося лидера, с условием, что он не будет рваться в бой с Джексоном, чтобы расплатиться с ним за тот удар, лишивший его сознания. Она также оставалась единственной, кто знал о примерном местонахождении бункера. Говорить о внутреннем беспокойстве о подруге, на которой уже несколько дней не было лица, а теперь ни слуху ни духу, она не стала. Если в Чимине и его выдержке к стрессовым ситуациям она была уверена, то Сонми всегда являлась оголенным проводом, готовым рвануть от малейшего прикосновения.
Розэ старалась лишний раз не пересекаться с Хосоком, который, на удивление, смог задеть ее за живое. За эти недели она искренне привязалась к новым знакомым, ощутила крепкую необъяснимую связь с двумя пропажами и по родному переживала за их безопасность. Несмотря на это, она хотела оставаться верной себе и не влезать в разборки, которые не имели к ней отношения. Все же Земля повлияла и на ее восприятие мира, отныне приходилось беспокоиться не только о себе, но и о близких.
Поисковая группа сотворила себе пару факелов, потому что фонарики оказались не такими действенными в черном лесу. Отсутствие на небе яркой луны играло одновременно и против, и за них. Из-за кромешной мглы казалось, что каждое движение, каждый шаг увеличивались в громкости в сотни раз. Даже говорить хотелось только шепотом, чтобы не навлечь на себя какую-нибудь нечисть из тьмы.
Медленные скитания не давали никаких успехов, казалось, что все люди, что искали Кайли бродили по одному месту, но в разных реальностях, без шанса на какое-либо пересечение. Все места были одинаковыми, особенно если учесть нулевую видимость. Тучи лишь изредка пропускали лунный свет, который на мгновение давал передышку напряженному зрению.
Отступи хоть кто-нибудь на шаг назад, появись у них малейший шанс на переговоры, то многих проблем можно было бы избежать и не усугублять ситуацию так сильно. Все оказались в беспросветной заднице, во все смыслах, оттого и становилось тяжко на душе и невыносимо в голове. Если бы они только оттянули момент разборок с Джексоном, которые Чонгук провел бы тет-а-тет, то безвыходности никакой не возникло и в помине.
Где-то вдалеке блеснул холодный свет фонаря, который подвигнул трех путников к ускоренному темпу. Огибая широкие деревья, выступающие корневища и небольшие пригорки, подростки спешили на источник энергии, который был запримечен зорким глазом Чонгука. Даже с его медленно успокаивающимся головокружением, внимательность никуда не делась, а значит он вкладывал невероятное количество усилий в то, чтобы разобраться с делом поскорее и вернуться в лагерь, чтобы мирно отсыпаться пару дней после всех событий.
— Чимин? — Хосок мгновенно узнал походку лучшего друга, который маячил темным силуэтом между деревьев. Окликнув друга, он почти рванул к нему, чтобы удостовериться в его безопасности, а после уже отчитать за такое безрассудство. — Ты один? — совсем близко Хосок задал волнующий вопрос и начал оглядываться по сторонам.
— Где Сон? — неприятное чувство закралось в душу Розэ, которая надеялась увидеть подругу в целости и сохранности. С момента их откровений, она хотела бывать с девушкой чаще, не давать ей погрязнуть в горе ответственности и гнетущего копания в одиночку. Сейчас почему-то казалось, что истинные переживания и эмоции она испытывает только к родственной душе, так отчаянно потерявшейся в потемках. — И Кайли.
— Царская особа в бункере. Очевидно, не хочет в этом участвовать. — совершенно спокойно, без увиливаний или издевок бросил Чимин в ответ на первый вопрос, так как даже в этом сумраке различил блики тревоги в черных глазах. — Кайли сбежала. — он перевел взгляд на Чонгука, ища в его смекалистом лице хоть какой-то поддержки или совета. — Я шел по следам. Вроде она пошла в ту сторону. — маяча перед лицами фонарем, Чимин не переставал вглядываться в мрачный лес, по которому бродил ребенок. Беспокойство, предчувствие плохого било по вискам и не давало спокойно вдохнуть свежий ночной воздух, когда низкие дневные тучи перестали давить на его состояние.
— Ладно, разделимся и поищем, раз нас теперь четное количество. — Чонгук потер переносицу, понимая, что ситуация стала хуже некуда, и мелкая убийца сама лезет в петлю. Спасать ее он точно не будет, однако позволять другим вершить самосуд не в его планах, для дальнейшего удержания авторитета. — Хосок, за мной. А вы — вдвоем. — беспристрастный голос лидера четко раздавал команды, но в его решении явно было замешано что-то еще.
Немного неразумно было идти одним, когда только Розэ и Чимин знают о местоположении убежища. Но Чонгук не думал об этом, он распределял силы и возможности, пока был не в самой лучшей своей форме. Сейчас его способности чуть снизились, и они с Хосоком были на равных, пока Чимин казался поразительно бодрым и свежим, а также мог дать отпор кому угодно. Следовательно, Розэ точно не пропадет в тандеме с Чимином, который при надобности может убить недоброжелателя. В этом Чонгук точно не сомневался, знал своего товарища слишком хорошо и понимал, что даже его эмоциональность не допустит того, чтобы кто-то из близких пострадал. Сам же он был при оружие, поэтому не беспокоился, как и Хосок, который ловко расправлялся с противниками во всех тюремных драках.
Разбившись по парам, молодые люди разделились и поиски ускорились. Розэ с осторожностью поглядывала на подозрительного Чимина. Возможно, за половину дня в убежище он успел хорошенько отдохнуть и набраться сил, но чуйка никак не унималась. Взволнованность так и исходила от блондина, который будто выпил живительного эликсира, пока остальные клевали носом, бродя по округе. Она скидывала все на беспокойство о девочке, но подловить друга до безумия хотелось.
— Скажи честно, — разглядывая тусклые следы под ногами, Розэ медленно передвигалась, но все же начала разговор. — ты ведь не мог убить Сонми за эти несколько часов и просто закрыть ее труп в бункере? — зная об их особых взаимоотношениях, Розэ готова была поставить свою жизнь на то, что такой исход однажды мог произойти.
— Твоей кровожадной натуре не хватает и этих приключений? — Чимин немного напрягся от вопроса о Сонми, потому как не хотел никого посвящать в произошедшее, пока они сами во всем не разберутся. Отшучивания в привычной манере подходили как никогда кстати, поэтому он решил давить на это. — Если такого хочет Сама Розэ, то я готов вновь испачкать руки и устроить тебе квест по поиску тела. — поднеся фонарик к лицу, Чимин состроил устрашающую физиономию, надеясь на какую-то пугливую реакцию, но девушка являлась фанатом земных фильмов ужасов и таким ее не пронять.
— Надейся, чтобы она не узнала о твоем замысле, иначе придется искать жмурика побольше. — перекидываясь колкими фразами, наконец, смирение достигло сознания и Розэ удостоверилась в безопасности подруги, которая решила не участвовать в этом фарсе. — Как она? — уже спокойнее произнесла девушка, огибая очередное дерево. Розэ помнила смятение в глазах, а также понимала, что Сонми тоже сегодня потеряла человека, который занимал какое-то место в ее жизни в определенный период.
— Лучше, чем ты думаешь. — прикусив губу, Чимин с трудом удержал себя от двусмысленной фразы, которая могла бы пролить свет на истину для догадливой девчонки. Шутки сейчас были не к месту, он в какой-то момент тоже задумывался о состоянии их знакомой, но о таком сильном волнении не было и речи. Не так близки были их отношения, чтобы он реагировал на первый зов, на любое изменение в душевном настрое блондинки. — Сейчас сидит в тепле и уюте и не парится. — все же, он посчитал, что обычный и неприметный ответ покажется для Розэ странным, не похожим на его привычное ведение диалога.