Вафлерша

      Середина августа 1995 года       Выйдя из ванны и услышав назойливый перезвон дверного звонка, Павлина ощутила острое чувство дежавю, но тут же напомнила себе, что это могли вернуться Инга с Зоей, которые как раз в эти дни должны были приехать из гостей. Стоило девушке заглянуть в глазок, как желание открывать дверь тут же пропало. Нет, она, конечно, понимала, что когда-нибудь настанет день и им придётся пересечься снова. Всё же исключений в их случае не бывало — если дрались, то помощь врача могла потребоваться любому.       Парень встретил её тяжёлый, недружелюбный взгляд таким же не менее тяжёлым взглядом. Ни слова не говоря, Павлина перевела взгляд на его спутников. Встревоженный, непривычно молчаливый Косой обнимал за плечи невысокую девушку. На её плечи была накинута его куртка. Цепкий взор Золотовой сразу отметил их внешнее сходство и помятый вид незнакомки. Глаза блондинки смотрели в пол. Девушка вообще казалась отстранённой от мира и окружающих, а парни, как на зло, молчали. Павлине пришлось наклонить голову к плечу, чтобы рассмотреть в неярком свете подъездной лампочки глаза незнакомки. Она уже догадывалась о причине этого визита. И действительно. Этот пустой взгляд ей был знаком. В, казалось бы, далёком прошлом одно время такой же смотрел на неё из каждого зеркала.       Второй раз Туркин удосужился уже негодующего взгляда от неё и молчаливого вопроса. Золотовой не нужно было слышать, что произошло. Она хотела знать, какого чёрта они притащили девчонку именно к ней. — Знаешь, другого знакомого врача у нас нет, — Валера всегда хорошо понимал её мимику и никогда не стеснялся прямо говорить то, что думает. — А ты к тому же ещё и сама такая же. — Ей богу, я когда-нибудь тебя прибью, — парень криво усмехнулся, настолько искренне прозвучали слова Золотовой. — Блять. Я травматолог, а не гинеколог или психиатр! — Пожалуйста, — в голосе Косого прозвучала такая мольба, что Поля поперхнулась собственным возмущением. — Она сестра моя. Ты ведь можешь помочь. — Как зовут? — сухо спросила Поля. — Лия.       В голове Золотовой сразу мелькнуло воспоминание о том, как Инга выбирала имя для дочери. Лия. Подруга металась между «Зоей» и «Лией» до самых родов, а потом заявила, что «Зозо» напоминает звучанием её, Поли, фамилию. Инга до сих пор была благодарна подруге за то, что та вытянула её из пучины депрессии и нежелания жить, и часто об этом напоминала. — Чёрт с тобой, — выругалась девушка и перехватила блондинку из объятий брата. На мгновение задержавшись, Павлина хмуро посмотрела на Турбо и глухо сказала ему: — Сядете на кухне. По квартире не шастать.       Парень в ответ беззвучно хохотнул. Поля не смотрела на то, как они закрывали за собой дверь и как располагались на кухне. Единственное, что она сделала это ещё у входа отдала куртку владельцу, а после вместе с девушкой скрылась в ванной. — Лия, — мягко позвала Поля подопечную, но блондинка не отозвалась. — Лиличка, лисёнок, послушай. Раздевайся и иди в душ, хорошо? Вещи я тебе принесу, поэтому дверь закрывать не будем, ладно?       Девушка всхлипнула, посмотрела на Павлину осознанным, отчаянным взглядом и разрыдалась, вцепившись Золотовой в плечи. Поля удерживала Лию от падения на голый кафель и чувствовала, как в такт чужим рыданиям в груди ныла её собственная старая рана. Дверь приоткрылась, и Золотова, не глядя, рыкнула, чтобы парни убирались и не мешались.       У любых слёз есть свой предел и конец. Когда, словно утопающий цепляющаяся за неё, Лия обмякла, Поля усадила её на бортик ванны. За всё это время и слова не сказала девушке. Лишь удерживала и гладила о голове. — Я ему верила, — Лия говорила совсем тихо. Так будто у неё не осталось на это сил. — Думала, что у нас всё серьёзно. Что он ко мне относится серьёзно. А он… — девушка снова всхлипнула. — Он, когда я сказала, что ещё не готова, просто взял и сделал это…       Слёз не было. Она лишь просто мелко подрагивала. — А меня просто схватили на улице, затолкали в машину и увезли за город. Мне шестнадцать было. Я даже не знала его имени. — Как… ты живёшь с этим?       Золотова горько усмехнулась, мимолётно отметив, что дверь в комнату до конца не закрыта. Как она живёт? Мечтает уехать из города, но не хочет бросать квартиру: то единственное, что напоминало ей о самом дорогом человеке. И совершенно не представляет себя в роли жены. Поля в принципе не могла представить рядом с собой мужчину. Все её попытки сделать это заканчивались сильнейшим внутренним отвращением и страхом. А ведь она встречала мужчин, которые были готовы принять её с таком прошлым и которые хотели с ней семью. Вот только она избрала своей семьёй Ингу и Зою, а «мужем» — работу и карьеру. — Как живу? По правде говоря, поначалу вообще не хотела жить. Шесть лет прошло, почти семь даже, и отношение к таким как мы изменилось. Не сильно, конечно. Но знаешь, сейчас парни перестали скрывать, что готовы принять наше прошлое. А мы-то не меняемся. Мне от одной мысли противно становится, стоит только попытаться представить, как кто-то будет меня касаться. Вот так и живу. — Ты не пыталась покончить с собой? — Пыталась и ни раз. А потом поняла, что это не выход. Я ведь никого не провоцировала и не соблазняла. Виноват тот уёбок, что со мной это сделал и все те, кто потом издевался и травил. Я нашла выход в агрессии к ним, и мне стало легче. Так что выбрасывай мысли о суициде и мойся. Когда смоешь с себя чужое, будет немного легче.       Лия согласно кивнула, и Павлина оставила её одну. В коридоре у приоткрытой двери стояли оба незваных красавца. Было не трудно догадаться, что они слышали весь их разговор. А вот понять, кто стал инициатором подслушивания, было невозможно. Ближе стоял Туркин, но он мог и сдерживать приятеля, чтобы тот не мешал.       Девушка не смогла понять эмоций во взгляде Валеры, а потому только гордо подняла подбородок и ушла в спальню за обещанными Лие вещами. Когда она вернулась, универсамовцы были уже на кухне. Золотова услышала лишь обрывок их разговора прежде, чем Туркин заметил её: — Завязывай. Найдём мы этого ублюдка. Верно говорю, Поленька? — Не знаю. За меня не искал, — с вызовом ответила девушка, с трудом сдержавшись, чтобы не поморщиться от его обращения к себе, и встав максимально далеко от собеседника.       Парень лишь слегка сморщил нос. Они снова замолчали, слушая звук льющейся из душа воды. Поля рассматривала визитёров, отмечая, насколько по-разному они себя вели. Туркин сидел как хозяин: развалившись и откинувшись на спинку стула, со скучающим взглядом, что то и дело блуждал то по обстановке комнаты, то по Павлине. Его приятель наоборот был весь напряжён, как натянутая струна. Он сидел сгорбившись, упираясь локтями в колени. Взгляд его был мрачным и был прикован к одной точке на полу. Золотова даже поняла, что не знает его имени. Лишь одно погоняло — Косой. — Знаешь, Поленька, я тут вспомнил кое-что. А ведь пацана, что тебя расчихвостил, машина сбила насмерть спустя… полгода, кажется. Ты знала? — Получил своё наказание за грехи, — Золотова дёрнула плечом, невольно напрягаясь. — Водилу, что это сделал, так и не нашли. Тачку нашли, а его нет. Батя говорил, что машина была буквально стерильная. Ему приятель с ментовки по пьяне разбазарил. — И? — Так, размышляю, — Валера дёрнул уголком губ, внимательно за ней наблюдая. — Мне ж Зима твою угрозу передал. — Человека можно и не только сбить, Валерка. Его можно и в окно выбросить.       Туркин рассмеялся. Из уст девушки, что была раза в два, а то и три меньше его, эти слова звучали не угрозой, а просто огрызанием. Но больше всего веселило то, что он знал её характер и знал, что от Золотовой можно смело ждать попытку воплотить слова в жизнь. — А можно и ножом прирезать, — припомнил он их последнюю встречу. Вопрос малышки Зозо прозвучал как раз за секунду до того, как он закрыл за собой дверь.       Вода в ванной стихла и вскоре из неё вышла Лия, поэтому тема угроз сама собой закрылась. Косой встрепенулся при виде сестры и внимательно следил за её движениями и мимикой, в то время как сама блондинка неуверенно мяла рукава кофты и не знала, куда себя деть. — Садись за стол, — устало сказала ей Павлина. — Чаю выпьем и ещё поговорим.       Девушка села на табуретку ближе к брату. На Турбо она осматривала с опаской, что сразу не понравилось Золотовой. С этого момента в ней кипела не только обида на него, но и холодное подозрение. Мог или нет? Он или не он? Лия ведь не назвала имени насильника. Могла и брату не сказать, а с Туркина могло статься, чтобы он начал вводить их всех в заблуждение. Её ведь со своей симпатией и дружбой обманул.       И всё же сделать то, что могла, она была обязана, а потому несколькими минутами позже у каждого из них была в руках или просто стояла рядом чайная чашка с ароматным травяным чаем. За травами для него подруги выезжали ещё в прошлом году в деревню, поэтому о качестве сбора Павлина не беспокоилась. Не зря её бабушка учила выращивать, собирать и правильно хранить травы. — То, что они тебя ко мне привели, это, конечно, хорошо, да вот только профиль у меня не по женской части. Насколько я могу судить, тебя не били…       Золотова умолкла, дожидаясь любого ответа на не озвученный вопрос. Лия коротко кивнула, подтверждая её правоту. — Хоть что-то хорошее, — нестерпимо хотелось курить, но желание, закончить тяжёлый разговор, было всё же сильнее. — Не при парнях бы спрашивать такое… Как он закончил?       На Полю воззрились все трое. Валера нахмурился сразу. Он быстро понял, к чему она клонит, а вот Лия с братом то ли настолько были выбиты из колеи, что не могли сообразить, то ли против них играла голимая неопытность. Всё же Павлина с Валерой были старше их. И тем не менее, взгляд у брата с сестрой у обоих был недоумённый. У Лии его разбавлял лишь яркий румянец стыда. — Вот уж не думала, что буду читать лекции о деторождении, — ещё более устало выдохнула Золотова, но к ней на выручку пришёл Туркин. — Если он кончил в тебя, то можешь залететь. Если в резинку или на, — начавший говорить грубо, парень всё же запнулся на слове, когда увидел полные ужаса глаза Лии. — Кхым. — Грубо, но верно. К тому же существуют болезни, которые передаются половым путём. Можешь не отвечать на мой вопрос, но к врачу сходи обязательно. Я дам тебе адрес хорошего. Скажешь, что Золотовой пришла, примет, не откажет.