halcyon days [безмятежные дни]

Они должны были встретиться с лордом Ичиро в Эверморе. И Нилу, и Кевину пришлось мысленно подготовиться к возвращению туда, и им потребовался долгий час объятий, шепча старые обещания с Эндрю за спиной. Но в конце концов они были готовы. Место встречи было лишь формальностью. Оно больше не имело власти ни над Нилом, ни над Кевином, и никогда больше не будет. Они поехали на Порше Нила и Кевина. Ичиро не видел необходимости отправлять за ними машину; по телефону он дал понять, что, поскольку именно они просили о встрече, они сами будут нести ответственность за свой транспорт. Это было справедливо. И так безопаснее, решил Нил. Как будто они контролировали ситуацию. Тот факт, что Ичиро вообще согласился на встречу, был хорошим знаком. То, что Нил и Кевин имели наглость позвонить ему, попросить его присутствия — это могло быть опасно с первой минуты. Но Нил чувствовал себя странно уверенно. Одна вещь, которую он усвоил за эти годы, заключалась в том, что Ичиро не был его братом. Он по-прежнему был Мориямой, но действовал иначе, чем Рико. Он определенно не был добрым и не прощал. Он не был хорошим человеком. Но он обдумывал свои действия. Рико всегда действовал импульсивно, позволяя гневу и жажде мести затуманивать его рассудок. Ичиро принимал решения спокойно, аргументируя каждое из них. Из этого следует, что у него была причина согласиться на встречу с Нилом и Кевином. Нил задавался вопросом, что это была за причина. У них уже много лет не было никаких проблем с Мориямами. Они спокойно платили свои взносы, и в основном их оставляли в покое. Ичиро, должно быть, решил, что сможет получить что-то от этой встречи, но Нил не знал, что именно. Пока они ехали к Эдгару Аллану, Кевин крепко держал Нила за руку, и они сидели молча, готовясь к встрече с Ичиро. На каждом светофоре Кевин протягивал руку и проводил пальцами по татуировке с шахматной фигурой королевы. Эндрю сидел сзади и курил в окно. Нилу не понравилась тишина, поэтому он повернулся к Эндрю. — Тебе придется бросить курить, когда я забеременею, — сказал он. Нил бросил курить много лет назад; он больше никогда не брал в руки сигарету, но сидел с Эндрю всякий раз, когда он хотел его компании. — Я сделаю это, — сказал Эндрю, делая еще одну затяжку. — Ты еще не беременен, — Нил ухмыльнулся и повернулся обратно на переднее сиденье. У Кевина все еще была складка между бровей от беспокойства. Нил сжал его руку. — Чего же он хочет? — пробормотал он, глядя на дорогу. — Он должен чего-то от нас хотеть. — Детка, расслабься. Все будет хорошо, — сказал Нил. Он поцеловал костяшки пальцев Кевина. — Мы можем выжить, что бы это ни было. Мы пережили гораздо худшие времена. Кевин выдохнул и кивнул, снова сжимая руку Нила. Он не отпускал её, пока они не добрались до Эдгара Аллана. Кампус был таким же черным и внушительным, каким он был всегда, и на мгновение, когда они свернули на парковку замка Эвермор, у Нила перехватило дыхание. Он закрыл глаза и поборол паническую атаку. Он не ожидал этого, но должен был знать, что это произойдет. — Он не контролирует тебя, — раздался голос Эндрю с заднего сиденья, сильный и непоколебимый. — Он не владеет тобой. Помни об этом. Нил вздохнул. Он открыл глаза. Рядом с ним Кевин смотрел на стадион призрачными глазами. Поскольку после смерти Рико Вороны были расформированы, а затем реабилитированы как команда, стадион снова превратили в студенческое общежитие. Гнездо исчезло. Корт США больше не играл в Эверморе; вместо этого их домашний корт находился в Колорадо, где Нил и Кевин снимали сезонную квартиру. Комнаты замка Эвермор были убраны, и все призраки изгнаны. Больше не было ничего, что могло бы им навредить. — Кев, — сказал Нил. — Ты со мной? Когда Кевин снова посмотрел на Нила, его взгляд стал немного жестче. Он кивнул. — Я с тобой. — Тогда вперед, — Нил вышел из машины. Охранники ждали их прямо у входа. Мужчины не приветствовали их; один из них просто склонил голову в сторону лифтов и сказал: — Лорд Ичиро ждет вас в Восточной башне. Нил проглотил комок. Его не было там с тех пор, как умер Рико. Позади него Эндрю провел рукой по спине Нила, и храбрость вернулась к нему. Кевин стоял рядом с ним, высоко подняв голову. Пока охранники стояли спиной, Нил еще раз сжал руку Кевина. Они молча поднялись на лифте к Восточной башне. Охранники жестом предложили Нилу, Кевину и Эндрю выйти первыми. Эндрю сделал первый шаг, позволив Нилу и Кевину следовать за ним. Но когда они вошли в комнату, они двинулись по прямой линии, стоя вместе перед Ичиро. Ичиро стоял у окна, глядя на некогда огромный корт Воронов, который теперь использовался как обычный спортзал для студентов, живших в этом здании. Прежде чем повернуться, Нилу потребовались последние секунды, чтобы снова стать Веснински. — Натаниэль, — сказал Ичиро. — Кевин. Ичиро, возможно, был ужасным человеком, но единственное, чего он никогда не делал, — это не называл Нила его мертвым именем. В детстве, когда он впервые осознал, что он трансгендер, Нил попросил, чтобы его называли Натаниэлем, и отец избил его за это. Его мать лишь иногда вспоминала об этом, и ей надоело, когда Нил просил ее называть его местоимениями. Ей это удавалось лучше, когда они бежали — Нил знал, что это было только потому, что это помогало ему замаскироваться — и она ничего не сказала, когда Нил решил использовать в своих прикрытиях в основном мужские имена. Когда Нил постригся и переоделся в мужскую одежду, Мэри сказала: «Возможно, полезно, что ты хочешь быть мальчиком». Но ее тон был насмешливым. Нил выбрал имя Натаниэль только в детстве, потому что ему хотелось чего-то другого, кроме имени при рождении, того, которое выбрал его отец, и в то время он чувствовал себя немного мелочным по этому поводу — оно было достаточно близко к Натану. имя его отца, и он знал, что это его очень разозлит. Но когда он стал Нилом Джостеном, это показалось правильным. Более постоянный, чем когда-либо чувствовал Натаниэль. Однако возвращение в Натаниэля было необходимо в присутствии Мориямы. «И, по крайней мере, Ичиро был с этим согласен», — с горечью подумал Нил. Когда Ичиро повернулся к ним лицом, выражение его лица было пустым и нечитаемым. Он оценил всех троих, прежде чем обошел диван и встал поближе к ним. — Вам повезло, что я нашел время, чтобы встретиться с вами, — сказал он. Нил и Кевин кивнули. — Спасибо, Лорд, — сказал Кевин. — Мы благодарны, — его голос не дрогнул, и Нил был так горд. Ичиро долго переводил взгляд между ними обоими, словно пытаясь прочитать их мысли и понять причину, по которой они оказались здесь. Наконец он отступил назад. Он сел на диван и скрестил одну ногу на колене. — Говори, — сказал он. — Лорд, — осторожно начал Нил. — У нас есть… запрос, — здесь им приходилось действовать осторожно; одно неверное слово могло привести к их гибели. — У тебя, — медленно сказал Ичиро. — Есть просьба. Для меня, — кажется, его это почти позабавило. — Что заставляет тебя думать, что кто-то из вас имеет право просить меня об одолжении? — Мы знаем свое место, — осторожно сказал Кевин. — Мы не переступаем и не подрываем ваш авторитет. Мы только просим вас услышать то, что мы хотим сказать. У нас есть… своего рода предложение. Одна из бровей Ичиро дернулась, почти поднявшись от интереса. Нил воспринял это как хороший знак. — И что это может быть за предложение? — спросил Ичиро. Нил посмотрел на Кевина. Они оба глубоко вздохнули. Они не могли позволить проявиться страху или неуверенности — им нужно было оставаться покорными Ичиро, но им не нужно было съеживаться. — Мы решили пожениться, Лорд, — сказал Кевин, взяв Нила за руку. Нил не снял кольцо, и когда Кевин произнес слово «пожениться», глаза Ичиро тут же метнулись туда, где на руке Нила блестело золотое кольцо-кладдах. Они ждали реакции, зная, что безопаснее позволить Ичиро снова высказаться, прежде чем они скажут ему о желании завести ребенка. Наконец, спустя, казалось, целую вечность, Ичиро сказал: — Я не понимаю, как это меня касается. — Это не так, Лорд, — сказал Нил, сжимая руку Кевина. — Настоящая причина, по которой мы попросили вас встретиться, заключается в том, что мы тоже решили, что хотим стать родителями. При этих словах Ичиро приподнял бровь. — Родители, — повторил он леденящим душу голосом. — Как интересно. — Я хотел бы выносить ребенка сам, — медленно сказал Нил. — Поступив так, я бы отсутствовал на площадке как минимум год. — Именно поэтому Эндрю согласился заплатить за Ни — Натаниэля сумму, пока он не может играть, — сказал Кевин. — Пока вы находите это приемлемым решением, Лорд. Снова наступила тишина, когда Ичиро посмотрел на них троих с холодным и расчетливым выражением лица. Он постучал пальцами по навершию трости, глядя на Кевина, Эндрю и Нила так, словно мог физически просверлить дыры в их телах глазами. Нил затаил дыхание. Он не знал, пойдет ли Ичиро на это. Они могут быть сумасшедшими, делая это. Но им пришлось попытаться. Их будущее того стоило. Их будущий ребенок того стоил. Минуты три молчал, а потом: — Миньярд заплатит мне на десять процентов больше, чем годовая десятина, которую я получаю от тебя, Натаниэль, — сказал Ичиро, вставая с дивана. — За неудобства, связанные с тем, что ты стоил мне нападающего. Вратари зарабатывают меньше. — Да, Лорд, — сказал Нил, его колени почти дрожали от облегчения. Рядом с ним молчаливо присутствовал Эндрю, и он кивнул в знак согласия, когда Ичиро повернулся к нему. Его лицо было таким же пустым, как и прежде, и Нил знал, что его не волнует необходимость платить лишние деньги. — С момента зачатия я дам вам ровно год, прежде чем вы должны будете вернуться в игру, — сказал Ичиро. — Если вы не вернетесь раньше положенного времени и в полную силу и мастерство, вы будете наказаны, — Он повернулся к Кевину. — Такого отпуска тебе не дадут. Вы рожаете этого ребенка на свой страх и риск, за счет своего времени и сил. Если я увижу от тебя что-то меньшее, чем максимальная производительность, ты тоже будешь наказан. Кевин кивнул. Он выглядел бледным, но продолжал стоять прямо. Ичиро снова повернулся к Нилу. И теперь Нил что-то увидел в его глазах. Что-то вроде победы. — Прежде чем я дам тебе разрешение сделать что-либо из этого, ты должен сделать для меня одну вещь, Натаниэль. Вот это был подвох, которого ожидал Нил. Он знал, что у Ичиро, должно быть, была причина согласиться на эту встречу. — Конечно, Лорд, — послушно сказал Нил, склонив голову. Его не волновало, что это было. Он сделает это. Для себя, для Кевина, для Эндрю, для их ребенка. — Ты полетишь в Берлин. Твой дядя встретит тебя там. Вы двое займетесь незавершенными делами, которые у меня есть в городе. Ты позаботишься об этом, и когда это будет сделано, ты сможешь вернуться домой. С этого момента вы можете делать все, что пожелаете, пока сезон экси не возобновится. Нил напрягся, но кивнул. — Да, Лорд Ичиро. — Тогда у нас есть соглашение, — они не пожали друг другу руки. Ичиро просто кивнул и повернулся к ним спиной, показывая, что они свободны. Все трое двинулись вслед за охранником из комнаты. Но прежде чем они смогли уйти, Ичиро сказал: — Еще кое-что. Кевин сжал руку Нила настолько сильно, что сломались кости. Эндрю держал их обоих одной рукой, твердой и теплой, которая удерживала их на земле. — Если ребенок окажется полезным в будущем, я ожидаю, что он присягнет на верность империи Морияма. Все тело Нила похолодело. Кевин издал прерванный сдавленный звук. Руки Эндрю сжались. Ичиро не отреагировал. — Вы свободны, — сказал он. — Натаниэль, данные твоего рейса будут отправлены вам по электронной почте. Ты уедешь через два дня. Они оставили Эдгара Аллана и не оглянулись назад. Никто из них долго не разговаривал. * Позже они утешали друг друга. Нил и Кевин свернулись калачиком в своей кровати, Эндрю рядом. Кевин вцепился в Нила, как будто никогда не хотел его отпускать. — Не делай этого, — сказал он, целуя Нила в шею. Нил вздохнул и провел рукой по волосам Кевина. — Я должен, — тихо сказал он. Это было легкое решение. Небольшая цена. Он не знал, какие незаконченные дела у Ичиро были в Берлине, но Нила это не волновало. Он бы позаботился об этом, если бы это означало, что они с Кевином смогут свободно жить своей жизнью. Хорошо. Во всяком случае, настолько свободными, насколько это возможно. — Я ненавижу его, — сказал Кевин, дрожа, держа Нила на руках. — Я так чертовски его ненавижу. Он не может этого сделать. — Шшш, — сказал Нил, прижимая его ближе, пытаясь успокоить. — Я знаю. Я тоже его ненавижу. Это несправедливо. — Это не так, — согласился Кевин. — Он не может… — Он судорожно вздохнул, и Нил почувствовал это на своей коже. — Мы никогда не сможем дать клюшку в руки нашему ребенку. Ты знаешь, что это правильно? Она никогда не сможет играть. Это слишком опасно. Эта мысль заставила сердце Нила расколоться надвое, но он кивнул. Он знал, что это единственный путь. Если они хотели держать своего ребенка подальше от Мориямы, то Экси не был вариантом. — Я знаю, — тихо сказал Нил. — А что, если тебе нужно больше времени, чтобы восстановиться после рождения ребенка? — спросил Кевин. — Что, если ты не сможешь вернуться на корт через год? Нил попытался пошутить. — Ты знаешь, с кем разговариваешь? Я могу это сделать, Кев. Я знаю что могу. Год дает мне три месяца после рождения ребенка. Этого времени более чем достаточно. — А вдруг — — А вы? — прервал его Нил, держа лицо Кевина в ладонях. — Он сказал, что нельзя расслабляться. Вы не сможете проводить время дома с нами. У тебя не будет возможности взять отпуск. Кевин закрыл глаза и покачал головой, и Нил мог сказать, насколько он зол, в какой ярости. Нил скрывал свою ярость глубоко. Злиться бесполезно. Он не мог действовать в соответствии с этим, если только не хотел умереть. — Мы уверены, что хотим это сделать? — спросил Кевин таким тихим голосом. Печаль, содержавшаяся в этом, разбила сердце Нила. Кевин не будет смотреть на него сейчас. — Действительно ли мы уверены, что хотим родить ребенка в этот мир, когда все это висит над нашими головами? — Эй, — сказал Нил жестким голосом, сердце колотилось. — Кевин. Посмотри на меня, — он подождал, пока взгляд Кевина не скользнул к нему. — Мы уже говорили об этом раньше. Он не владеет нами. Он не контролирует нас. Это наша жизнь, а не его. Никто, кроме нас, не должен решать, что нам делать, — Нил все еще верил в это и всегда будет верить. Глаза Кевина блестели от непролитых слез. — Но — — Нет, — сказал Нил. Он поцеловал Кевина, сильно и жёстко. — Мы разберемся с этим. Все эти вещи с Ичиро — это просто бюрократическая волокита. Это в его интересах, а не в наших. Мы просто успокаиваем его. Но, в конце концов, это наш выбор. Не это. Кевин заплакал, и Нил позволил ему это сделать, обнимая, пока его слезы впитывались в рубашку Нила. Прошло много времени с тех пор, как Кевин плакал, действительно плакал так, слезами счастья. Нилу не нравилось вспоминать последний раз. Это было много лет назад, когда Морияма прислали им коробку со старыми вещами Кейли Дэй. Тецудзи, очевидно, хранил их, ублюдок, но Ичиро отправил их обратно с запиской, в которой говорилось, что они для него бесполезны. Для них всех это стало шоком, и прошло несколько дней, прежде чем Кевин вернулся к своему обычному состоянию. Коробка теперь стояла у них в шкафу, и Кевин время от времени вынимал ее, медленно просматривая содержимое. — Эндрю? — крикнул Нил, потирая спину Кевина. Мгновение спустя в спальню вошел Эндрю со стаканом воды. Он поставил его возле кровати Кевина и Нила и сел рядом с ними. Дыхание Кевина выровнялось. Он не спал, но перестал плакать и теперь просто держал Нила и целовал его ключицу, уткнувшись лицом в его шею. Нил погладил его по волосам. — Я буду работать на них, — сказал Эндрю через некоторое время. Нил озадаченно повернулся к нему. — Что? Эндрю спокойно встретил его взгляд и не отвел взгляда. — Я буду работать на Морияма. Так что нашему ребенку не придется этого делать. Казалось, сердце Нила остановилось. Он сел, и Кевин пошел с ним, в шоке глядя на Эндрю. Наш ребенок. — Дрю, — прошептал Кевин. — Ты не… — Вороны всегда хотели меня, — сказал Эндрю, пожав плечами, его голос был обычным монотонным. — Если интерес Ичиро угас, я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться. Взамен я заставлю его оставить тебя в покое. Нила, наверное, в третий или четвертый раз за последние несколько недель поразило, как сильно Эндрю их любит, как много он для них делает. Нил знал, что может потратить всю свою жизнь, пытаясь отплатить Эндрю, и этого никогда не будет достаточно. Он потерял дар речи, но Эндрю увидел в его глазах то, что он пытался сказать. Он притянул Нила вперед и поцеловал его, а затем поцеловал Кевина, который теперь снова плакал, и несколько слезинок скатились по его щекам. — Я никогда не смогу сказать тебе, как я благодарен, — прошептал Кевин в губы Эндрю, обхватив рукой его щеку. — За все, что ты когда-либо сделал для меня. Для нас. — Заткнись, — сказал ему в рот Эндрю. Спустя все эти годы это все еще было его ответом на любые сентиментальности, которые ему высказывали Нил и Кевин. Однако Нил знал, что он ценит эти слова. Ему просто не нужно было их слышать. Он уже знал. Эндрю толкнул Кевина назад, прижимая его к кровати. Кевину это было нужно сегодня больше, чем кому-либо из них. Нил подошел и устроился поудобнее, довольный тем, что наблюдал, свернулся калачиком рядом с Кевином и сладко поцеловал его, пока Эндрю трахал его. Нил подозревал, что в ближайшие два дня, пока он не уедет в Берлин, у них будет много секса, и это было нормально. Нил не знал, как долго он будет отсутствовать, но любое время, проведенное без них, будет слишком долгим.