Ты – моя награда

Он уже и забыл, когда последний раз в его жизни был бал. Его прошлое было тёмным и мрачным, полным гнева, борьбы за власть и завоеваний. Там никогда не было места для шикарных праздников, залов, набитых людьми с широкими и искренними улыбками, не было места дружбе… и любви. Да, у него было достаточно времени понять: сейчас его мысли были затуманены самой настоящей любовью. Как и многие другие, кто хоть раз в жизни слышал имя Морок, сам он был уверен, что никакой любви ощущать он просто-напросто неспособен. Но он просто не там искал. Для неё он был просто Владик, юноша, делающий вид, что он – самая обычная колючка, как ни подступись, и только она разглядела за этой бронёй ранимую и одинокую душу. Она же смогла пробраться через выставленные им иглы, не побоялась уколоться. И она же сейчас импульсивно бегала по всему залу, раздавала своим друзьям какие-то вычурные ордена. Самый настоящий цирк. Тебе за доброту, тебе за веру в магию… Бред. Для достижения их общей цели все эти люди не сделали почти ничего. Начинает играть музыка, и гости расползаются по парочкам, а юноша лишь облокачивается устало на колонну. Он не привык к подобным празднествам и искренне не понимал, для чего принцесса пригласила его, но не терял времени даром, рассматривая каждое её движение. Она почти моментально теряется среди вальсирующих парочек, и даже пытается кружиться сама – до чего упрямая девчонка! И, казалось бы, только-только сзади подплывает влюблённый в неё по уши Саша, явно с намерением пригласить её, как рыжая макушка ускользает от него, не обратив внимания, и стремительно приближается к нему. – Прости, Владик, что для тебя у меня нет награды… - с робкой улыбкой тянет Алёнка, нервно сжимая и разжимая пальцы. Нервничает – вся как открытая книга. Брюнет нарочито лениво отстраняется от бетонной опоры и потирает уставшую спину. – Знаешь, мне королевского прощения вполне достаточно, - спокойно отвечает он, придвигаясь чуть ближе. Пока кто-то стоит и мнётся, он предпочитает действовать. - Хотя одна просьба у меня всё же есть. – Что угодно! - В её карих глазах моментально загорается та самая искорка, которой девушка его и покорила. – Один танец, принцесса, - улыбается Владик, тут уже уверенно положив увесистую ладонь на её худенькую талию, обтянутую мягкой тканью. Алёнка отвечает ему простой, но такой чистой и искренней улыбкой, что невозможно не заразиться этим её бесконечным оптимизмом. Они сцепляют свободные ладони, и Влад моментально утягивает её в танец, плавно ведёт по залу. Весь окружающий мир вдруг отключается, словно по щелчку, кажется, будто они одни плывут по ярким плитам. Расстояния между ними критически мало, и Владу кажется, словно его ладонь всегда должна была лежать на партнёрше так. Чтобы все видели, что эта рыжая зажигалочка занята, что её пылкое сердечко принадлежит лишь ему. Особенно, чтобы это дошло до Абрикосова, хотя парень явно был и будет безнадёжен во всех аспектах жизни, где нужно думать. Вся эта светская сходка была абсолютно ни к чему лично для них двоих. Простая показуха, чтобы собрать всю компанию “героев” в одном месте. Ему было достаточно и их с Алёнкой тайных встреч – таких жарких, желанных, чувственных… Тогда он мог касаться её как захочется, мог не скрывать, как его тянет к этой девушке, той, что сейчас едва дышала, кружась вместе с ним по залу, льнула так близко, словно ещё вот-вот, и вся их история любви окажется на виду у всех. Хотя Саше это узнать не помешало бы – опять пялится на них. Идея приходит сама собой. Не отвлекаясь от плавных передвижений, Владик осторожно наклоняется к её покрасневшему от смущения уху, вызывая у девушки мурашки. – А теперь я хочу увидеть со стороны, как ты двигаешься, - вкрадчиво шепчет он, цепляя игриво кончиком носа не менее красную щеку, и, как только они приближаются к надувшему щёки Саше, одним простым и изящным движением вдруг передаёт ему Алёнку. Парочка почти сразу устремляется вглубь зала, а Влад вновь отходит к стене и вылавливает девушку хищным взглядом. Хвала небесам, юноша моментально перехватил девушку, но Морок все равно не мог отделаться от мысли, будто кинул голодной псине кость. Вот и носится с ней, не знает, с какого края подступиться правильно. Парочка резво двигалась по залу, однако Влад видел, что взгляд Алёнки был почти намертво прикован к нему самому. Проходит каких-то несколько минут их танца, и ладонь Саши вдруг оказывается чрезвычайно низко для танца. Не на талии, а почти на бедре. А Рыжова крутится с ним, словно ничего не поменялось. Нет, ревность – дело глупое. Он не ревнует. Но просто обязан поставить сорванца на место, раз юноша не оценил его жеста, поэтому стремительно приближается к ним тяжёлыми шагами, словно отсчитывая каждым глухим звуком время до взрыва. – Ой, Владик, а мы тут как раз… – Да-да, - угрюмо перебивает оправдания девушки Влад и бросает на притихшего шатена суровый холодный взгляд, однако, ехидно улыбаясь при этом своей возлюбленной. - Просто я заметил, что твой партнёр очень уныло и неловко двигается, моя принцесса, поэтому решил похитить тебя вновь. Он галантно предлагает даме руку, и Алёнка сразу обхватывает его крепкую ладонь своими тоненькими и такими до дрожи тёплыми пальцами, словно решила пустить между ними искорку. Вместо них, однако, от этой искорки вспыхивает Саша. – Не много ли у тебя самомнения, чтобы подходить сюда и заявлять, что я как-то не так танцую? - гневно выплёвывает он, скрестив руки на груди. Но Влад не видел необходимости препираться с этим малышом. – Знаешь, это многое говорит о твоей самооценке. Я ведь не сказал, что ты «не так» танцуешь, - он быстро подмигивает. – Сказал только, что твой уровень не достоин принцессы. Только парнишка открывает рот, чтобы продолжить спор, как внимание Влада вновь возвращается к девушке. Он уверенно обхватывает её талию, прямо при Саше, однако, игриво пробегая пальцами вниз до уровня бедра, ровно туда, где недавно лежала чужая ладонь, и с ехидной улыбкой скрывается в танце с девушкой в толпе. – Красиво ты его уделал, - восхищенно выдаёт Алёнка, как только они отходят достаточно далеко. - Спасибо. Если честно, мне не очень комфортно рядом с ним последнее время. – Стоит показать ему это, - резонно замечает он. - Иначе не отвяжется, он ведь влюблён в тебя. Глаза девушки округлились. – Как ты узнал? Он тебе сказал? - сыпет вопросами она. – Да нет, просто это очевидно, - улыбается Влад, прижавшись ближе к партнёрше. - А ещё мне очевидно, что ты с непривычки здесь задыхаешься, поэтому предлагаю тихонько уйти прогуляться. Девушка энергично кивает, и они, чуть сбавив темп танца, плавно передвигаются на улицу. Их встречает прохладный вечерний ветерок, шелест листьев и травы и едва различимый за ним треск кузнечиков. Это всецело Алёнкина стихия – природа, как она есть, та, которая ассоциируется с детством, разбитыми коленками и легендарными сражениями с зарослями крапивы, с ароматом смолы и дыма от костра. Впереди наконец показалась скамейка, укромно спрятавшаяся за цветущим кустом, и Влад подводит девушку ближе, намекая, чтобы она присела. – И всё-таки, тут мне нравится гораздо больше, чем во дворце, - делится Алёнка, аккуратно присев на край каменной скамьи и тут же нервно разглаживая цветастое платье. Влад встает прямо напротив неё. – Оно и понятно. Ты почти всю жизнь провела на свободе, а тут вдруг королевская жизнь. Он опускает взгляд на принцессу. Он часто ловил себя на мысли, что, несмотря на свой юный возраст, его возлюбленная была безумно привлекательной. Нет, девушки, в большинстве своём, все были прекрасны по-своему, но Алёнка… Она менялась рядом с ним. Становилась вдруг рассеянной, притихала, вся словно трепетала перед Владом. Такое её поведение никогда не оставалось незамеченным даже его собственным телом, которое почти всегда очень… нестандартно реагировало на её мимолётные движения. Даже сейчас, когда она сидит так близко, подняв на него снизу вверх свой обворожительный робкий взгляд из-под пушистых ресниц, едва заметно прикусывает губу и задумчиво мнёт край платьица. Такая… – А ты чего сегодня такой подозрительный? Подозрительный? Разве? Ему казалось, что он весьма хорошо контролирует свои эмоции. – Всего лишь пытаюсь понять, что такого ты нашла в Саше, раз позволяешь ему всякие… непотребства. Врёт. Нагло врёт, не моргнув и глазом. Всерьёз его никогда не волновал этот мальчишка, он не считал его каким-то соперником за сердце дамы – оно и без того принадлежало ему одному. Но напрямую говорить о том, как она его волнует, как заставляет каждую клеточку его тела изнывать от переизбытка эмоций, как все его тело тянется к ней… В такие моменты, конечно, вся сила воли начинает трещать по швам. Он просто не может временами удержать себя от соблазна чувственно коснуться веснушчатой щеки, обвести подушечкой огрубевших пальцев скулу, моментально багровеющую от смущения, завести выбившийся яркий рыжий локон за ухо, нежно проведя вдруг по чувствительной зоне за ним. Он огромным чудом пытается держать себя в руках при виде того, как девушка трепещет от его осторожных касаний. Замерла, как фарфоровая куколка, едва ли дышит, заглядывая в его холодные глаза, словно пытаясь отыскать в них ответы на свои неозвученные вопросы. – Знаешь, ничего мне от этого Саши не надо, - заключает она совсем тихо, не отрывая от него взгляда. - Пожалуй, ты – единственный, кто способен меня заинтриговать. Стало быть, и «непотребства» всякие дозволены только тебе. – Не сомневаюсь, моя принцесса. Алёнка осторожно располагается на скамье поудобнее, облокачиваясь на резной каменной спинке, которая уже была достаточно холодной. А Влад с хитрой ухмылкой наклоняется ближе к ней. Он невесомо касается кончиком носа её собственного, опаляет горячим дыханием красные щёки и вновь останавливается на мягкой коже виска. Касается едва ощутимо губами, оставляет нежный поцелуй, и уверенно кладёт прохладную тяжёлую ладонь на линию подбородка, игриво пробегаясь подушечками пальцев по чувствительной зоне около уха, и видит, как Алёнку моментально накрыло мурашками. – Ты хоть понимаешь, - вкрадчиво начинает он, - что стала первой за долгие десятилетия девушкой, которая заставляет меня чувствовать себя таким? Влад делает сильный акцент на последнем слове, словно пытаясь одной интонацией передать тот невероятный коктейль эмоций, который начинал бурлить внутри него во время каждой их встречи. – Каким – таким? - улыбнувшись, уточняет Рыжова со своим наигранно-невинным взглядом. Несносная девчонка. Из его горла непроизвольно вылетает рваный выдох, больше похожий на тихий рык. Несколько томительно долгих секунд он подбирает одно достаточно объемлющее слово. – Живым. Оно так часто вертелось у него на языке, но почти никогда он не мог произнести его вслух про себя самого. Да, когда твоя жизнь полна одних лишь завоеваний, боли, гнева и лжи при полном отсутствии любви… Не жизнь это вовсе. Зато здесь и сейчас, рядом с Алёнкой, он, наконец, дышит полной грудью. Чувствует в воздухе, в каждом дуновении ветерка остающееся на языке горьким привкусом биение жизни, такое яркое и всепоглощающее. Но сказать вслух о своих чувствах всё ещё есть большая проблема. Стиль Владика – прикосновения. Они не требуют подбора красивых и достаточно изящных слов, не требуют героизма – лишь искренности. А ещё он успел безумно изголодаться по теплу чужого тела. Холодные пальцы нарочито медленно скользят по белоснежной коже с созвездиями веснушек, опускаются на хрупкую шею, обводят подушечками выпирающую гортань и бегло касаются отчаянно пульсирующей артерии. Так странно. Ещё недавно он без всяких сожалений ломал подобные шеи, передавливал людям и магам сонные артерии, даже мечами не брезговал, и сейчас в том числе мог впиться пальцами в хрупкий орган, лишить девушку дыхания в одно мгновение, но сейчас одна только мысль о таком казалась ужасной. Её шею хотелось лишь чувственно массировать пальцами, оставлять россыпи бесконечных поцелуев и покрывать лёгкими укусами. Он позволяет телу действовать самому, не отдавать отчёт холодному рассудку. Снизу раздаётся шумный рваный выдох, стоит ему полностью положить ладонь на шею, приподнимая большим пальцем подбородок, и обдать горячим дыханием кончик уха. Свободная левая ладонь ложится поверх чужого бедра осторожно, чтоб не смять платье, и девушка невольно слегка раздвигает ноги, будто показывая, что доверяет ему, что расслаблена в его руках. Пересохшими губами Влад оставляет мягкий поцелуй на зоне возле ушка возлюбленной, и она бегло подаётся чуть вперёд, цепляясь в его плечи. Алёнка вдруг робко передвигает его голову ближе к себе, спускает маленькую ладошку на его собственную шею, почему-то вдруг ставшую до безумия чувствительной, и льнёт к губам в нежном поцелуе, таком невинном, но кричащем: мне хорошо с тобой, я люблю тебя! Пальцы на худом бедре сжимаются сами собой, игнорируя платье, а в штанах становится невыносимо тяжело и жарко. Голова начинает кружиться, стоит ему дорваться до тонкой кожи на шее, что так манила его. Она пахла по-особенному, чем-то нежным и в то же время слегка терпким, и Влад не был уверен, духи ли это или наваждение от долгожданной близости. Дыхание замедлилось само собой, словно вместе со всем оставшимся миром, а его холодные пальцы резко контрастировали с горячей кожей Алёнки, и он видел эти бесчисленные мурашки на её руках. Левая рука медленно скользит по яркой ткани вверх, вплоть до талии, но, достигнув цели, опускается на прежнее место. Чужое тихое дыхание над ухом становится до жути тяжёлым, а, стоит ему оставить на белоснежной шее лёгкий розовеющий засос, как девушка издаёт всхлип, граничащий со стоном. Он оставляет поверх осторожные поцелуи, бегло касается кончиком языка, и принцесса в его руках окончательно плавится, реагируя на очередное уверенное движение ладони по бедру полноценным стоном. От этого у самого Владика вся кровь отливает вниз, но воли себе он не даёт, терпит, лишь сжимая чуть сильнее нужного чужую талию, сквозь ткань лишь коснувшись ягодиц. Она так легко сводит его с ума, не делая при этом ничего особенного. Нет, просто она сама по себе особенная. Влад вдруг отстраняется и делает шаг назад под разочарованный вздох Алёнки, которая смотрит на него своими карими глазами как потерявшийся щенок. – Возвращайтесь на бал, Ваше Высочество, - вдруг отрезает он с хитрой улыбкой. - Я буду ждать тебя в театре, принцесса. Он делает несколько шагов в сторону выхода, намереваясь быстро исчезнуть, чтобы избежать диалога, но, подумав на секунду возвращается. – Кстати, помнишь, ты расстроилась, что у тебя нет для меня награды? – Владик… Брюнет едва ли не впервые за вечер искренне улыбается ей. – Ты и есть моя награда.