Лучше б не уточнял, сынок

— А она что? — осторожно спросил Рома после того, как взвинченный Витька коротко обозначил по телефону глубину жопы, в которую сам себя зарыл. — Написала, что лучше бы я не уточнял, — нервно хмыкнул Витя, вышагивая по комнате из угла в угол и борясь с настырным заусенцем на большом пальце, как всегда делал, когда нервничал. — Руки ото рта убрал, — понизив голос, скомандовал Ромка, который слишком хорошо знал, чем занят рот друга, когда того накрывает. — Я сейчас приеду, и мы решим, что делать. — Быстрее давай, — пробурчал Витя, подходя к окну и отводя в сторону занавеску. Очень хотелось, чтобы четырка Ромкина с самим Ромой внутри как по волшебству моментально материализовалась во дворе, но тому, судя по всему, еще минут тридцать предстояло тащиться по пробкам от универа. — А ты все купил? — вспомнил вдруг он, прикусывая губу и прижимаясь лбом к прохладному стеклу. — Да, не парься, — легко ответил Рома, замолкая на несколько долгих секунд. — Не верится, что сегодня, — наконец произнес он тихо. — Мне тоже, — вздохнул нестройно Витя. Их с Ромой отношения из дружеских в не совсем дружеские переросли аккурат под новый год. Тогда же и свершился первый, волнительный до дрожи в коленках, поцелуй. Витя и сейчас, закрыв глаза, мог с точностью до деталей вспомнить, как Рома, хмурясь и пряча руки в карманах дутой куртки, объяснял, что больше не выдержит и собирается переводиться в универ в другом городе, что Витька может ему в морду дать, но он должен признаться, что неровно к нему дышит. А у Витьки в тот момент у самого дыхание перехватило, потому что последний год и он, кроме Ромки, никого вокруг не замечал, и, пока тот бухтел что-то про неизбежность расставания, кинулся вперед и вмазался своими губами в раскрытые от удивления чужие губы. Целоваться в подъезде было опьяняюще страшно, но Ромка так стискивал Витю в своих объятиях, что земля из-под ног уходила и все отлетало на задний план. Они дружили если не с пеленок, то с горшка точно. Вместе ходили в детский сад, потом в одну школу, пока родители Ромы не купили квартиру побольше на другом конце города и тому не пришлось переехать, но и тогда общение не прекратилось. Ромка всегда в Витькиной жизни занимал особое место: первый и лучший друг, первая любовь, а теперь в перспективе и первый сексуальный партнер. Этой зимой они облазили все подъезды — Ромка заучил коды от домофонов чуть ли не во всем Витькином квартале. Адреналин от того, как они обжимались, рискуя быть застуканными в любой момент, горячил кровь, и все бы так и продолжалось, но молодой организм требовал большего. Сколько Витька фантазировал об их первом разе, не сосчитать, но до весны завалиться к кому-то из них домой и предаться новому опыту не представлялось возможным: у Витьки мама домохозяйка, у Ромки мелкая школьница сестра — просто без шансов. Но стоило сойти снегу и проклюнуться первой молоденькой травке, как Витькины родители засобирались на дачу — культивировать клумбы и засаживать грядки. Конечно, первое, о чем девятнадцатилетний Витька подумал, — теперь можно будет нормально потрахаться. — Через десять минут у тебя, — отчитался Ромка. — Брей яйца и ноги, я уже в дороге, — рассмеялся он, и Витька не удержался от ответного смешка, сбрасывая вызов. Заглядывать в переписку с мамой было страшно, но Витя все же открыл мессенджер и, не увидев там ничего нового, поднес руку ко рту, снова кусая ненавистный заусенец и надеясь, что Ромка не заметит образовавшуюся ранку на пальце. Я: «Малыш, родители уехали)) Жду тебя 🍆🍆💦💦👉👌🔞» — перечитал он свое сообщение, чувствуя, как внутри снова все завязывается в нервный комок, и скользя взглядом дальше по строчкам. Мамулька: «А ты времени зря не теряешь))» Как он мог перепутать чаты, одному богу известно. Вот только что пялился в переписку с Ромкой, а в следующую секунду месседж с набором похабных смайликов и недвусмысленным предложением отправился маме. И нет бы отшутиться, сделать вид, что это все какой-то локальный прикол, или хотя бы признаться, что ждет девушку, но вместо этого Витька, запаниковав, сдал себя с потрохами. Я: «Ой, мам, не тебе» Я: «Хотел Роме отправить» Я: «Блин» Мамулька: «Лучше бы не уточнял, сынок…» — последнее сообщение в чате. Это ж надо было так вляпаться. Как теперь выкручиваться? А вдруг из дома выгонят? Куда идти? К Ромке не вариант, у них и так тесно, да и родители подселенцу не обрадуются. Квартиру снимать? На какие деньги? Витька присел за ноут и отложил телефон, посматривая то и дело на экран, будто бы от этого проблема может сама собой рассосаться. Подумав, вбил в поисковик: «Как сделать каминг-аут» — и ткнул по первой попавшейся ссылке. Осознайте, что вы приняли смелое решение и что в дальнейшей перспективе оно принесет вам больше счастья, чем попытки что-то скрыть — значилось первым пунктом. Витя задумался и понял, что ни черта он не осознал свое неожиданно смелое решение, а перспективы и вовсе не рассматривал. Подготовьтесь. Оцените последствия каминг-аута перед вашей семьей, друзьями и коллегами, прежде чем его совершить. Не к тому Витька сегодня готовился, выходит. С умом выбирайте человека, которому раскроетесь первому. Ну, с мамой у Вити всегда были хорошие и доверительные отношения, как первый человек она, может, и подходила, но от этого легче не становилось. Когда станете чувствовать себя более уверенно, начинайте понемногу открываться остальным близким. Остальным? Витя представил, как он собирает свою многочисленную родню за общим столом и объявляет о них с Ромкой, как от этого у всех раскрываются рты и округляются глаза. Да, на Пасху самое то будет. Тщательно выберите способ каминг-аута. Очень смешно. Будьте прагматичны. Вы можете столкнуться с неприятием; будьте готовы, что не все сразу пойдет гладко — а вот это звучит похожим на правду. Гордитесь тем, кто вы есть. Никто не должен заставлять вас испытывать чувство стыда по отношению к себе самому — закончил читать Витя и с грохотом захлопнул крышку ноута. Советы, может, были и годные, но не в его патовой ситуации. Внезапно ожил дверной звонок, и Витя подорвался с места, спеша в коридор и чуть не сшибая все на ходу. — Ну привет, — ухмыльнулся Ромка, стоило Витьке распахнуть дверь. — Привет, — он широко улыбнулся и отошел в сторону, запуская друга в квартиру и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Вдруг стало очень похуй на собственный косяк и его последствия, потому что Ромка шагнул вперед, захлопнул за собой дверь и поставил на тумбу небольшой пакет, а потом обнял Витьку за шею одной рукой, притянул к себе и по-хозяйски чмокнул в губы. — Ну что, накрутил себя? — ухмыльнулся он, стягивая легкую ветровку и бросая ее рядом с пакетом. — Ага, — честно кивнул Витя, залипая взглядом на Ромкиных бицепсах. Боже, конечно он видел их и раньше, Ромка в зал ходит уже как пару лет и нехило раскачался, но одно дело щупать эти сильные руки в полутьме подъезда, пока не зашумит вызванный кем-то лифт, а другое дело видеть, как плотно обхватывают их короткие рукава футболки, и понимать, что все готов отдать за то, чтобы провести языком по бугрящимся мышцам. — Вить, давай как эта, из «Унесенных ветром»? — предложил Ромка, скидывая с ног кроссовки и подходя к Вите, накрывая его лицо ладонями и заставляя сфокусировать взгляд на себе. — Подумаем об этом завтра? — Завтра, — повторил Витя тупо, потому что вдруг затрепетало что-то в низу живота. Они одни. На целый вечер и ночь. Предоставленные друг другу. В Ромкином пакете презики и заказанная по интернету смазка для анального секса. В Витьке парой часов ранее побывало несколько Витькиных же пальцев — он готовился. — А сейчас закажем пиццу, включим «Мстителей» и будем отдыхать, — протянул Ромка, проходясь большим пальцем по Витькиной нижней губе и тут же запечатляя прикосновение коротким поцелуем. — В пизду пиццу и «Мстителей», — покачал головой Витя, развязно улыбаясь. — Ты пожрать, что ли, приехал? В душ иди, и я жду тебя в своей комнате. — Ромка на это хмыкнул и отстранился. — А так брезгуешь, что ли? — расхохотался он. — Я для кого «Аксом» заливался? — Для четырки своей, — махнул ладонью Витька. — Пиздуй, «Мстителей» мы и потом посмотреть можем. — Озабоченный, — ласково улыбнулся Ромка и скрылся в ванной. «Как будто ты не озабоченный», — подумал Витя, провожая друга взглядом и отлично зная, что у того уже давно привстает, стоит ему казаться в пределах его досягаемости. В мессенджере, пока Ромка плескался в душе, новых сообщений не появилось, и Витя отложил телефон, решая и правда подумать обо всем этом завтра. Сделанного не воротишь, да и мысли уже на другой плоскости кружились, горизонтальной в основном. От осознания, что у них наконец-то случится настоящий, самый взрослый секс, бросало то в жар, то в холод. Витька уже успел Ромкин член увидеть, потрогать и даже попробовать на вкус: это случилось, когда другу дед отписал ту самую четырку, на заднем сиденье которой, отъехав на отшиб, они уединились. Тогда было тесно, неловко, но очень интересно. Витька от Ромкиных вздохов так осмелел, что первым полез ему в штаны, первым вжикнул молнией и первым достал налитой, горячий член, первым же и склонился над ним, чтобы на пробу лизнуть розовую головку. Ромке пары этих движений языком и взгляда из-под бровей тогда хватило, а, отдышавшись и проморгавшись, уже он начал Витьку исследовать. — Нервничаешь? — послышалось из-за спины, и Витька обернулся, разглядывая с удивлением Ромку, который зачем-то обратно напялил на влажное тело джинсы и футболку. — Я да, — припечатал он и виновато улыбнулся. — Ну мы вроде все изучили, — пожал плечами Витя, присаживаясь на край кровати и зажимая ладони между коленей, чтобы скрыть собственное волнение. — Я даже… ну я все сделал, как советуют, короче. — А вдруг больно будет? — вздохнул Рома и, подойдя, присел рядом. — Вдруг не понравится? — Ну будет, и что? — нахмурился Витя, пряча взгляд и чувствуя, как начинают гореть щеки. — Я пробовал пальцами… — И как? — осторожно уточнил Рома, накрывая ладонью голую Витькину коленку и несильно сжимая. — Ну как, странно, конечно, — дернул плечами Витя, отчаянно смущаясь и кладя свою ладонь поверх Ромкиной. — Но ощущения прикольные. — Витя, блядь. — Ромка перехватил его руку и поднес ближе к лицу, разглядывая неприятную ранку у ногтя большого пальца. — Просил же не грызть! — Да увлекся просто, — Витька вырвал ладонь и вскочил на ноги, не давая себе раздумывать дольше, рывком спустил с себя домашние шорты вместе с бельем и стянул майку, бросая ее на пол. — Ты думаешь, меня это отвлечет? — взвился Ромка, поднимаясь на ноги и осекаясь. — Окей, меня это отвлекло, — кивнул он после пары секунд молчания и тоже начал раздеваться. В плечах он был шире Витьки, но ростом, напротив, уступал. Не критично, всего в пару сантиметров, но Витька от этого себя чувствовал какой-то худощавой шпалой. И живот у него мягкий, не в пример Ромкиному прессу, и руки тощие, а задница и вовсе плоская, но чем дольше Ромка смотрел потемневшим, тяжелым взглядом, тем больше внутри росла какая-то праздная уверенность. О том, что именно Витька в первый раз будет снизу, они договорились заранее. У него, на самом-то деле, даже противоречий не возникло. Витька по жизни был более ведомый, подстраивающийся, тянулся за активным и шебутным Ромкой, пока тот с упорством танкера пер напролом, а от командного голоса, который в нем иногда прорезался, у Витьки поджилки тряслись в предвкушении. Неожиданное желание подчиниться, впустить в себя, почувствовать тяжесть чужого тела, его силу в Витьке укоренилось так прочно, что альтернативу он пока и не рассматривал. Они ринулись друг к другу синхронно. Рома губами мазнул куда-то в скулу, облапил ладонями спину, спускаясь к заднице и впиваясь в нее пальцами. Витька охнул, закинул руки на его плечи, огладил любовно банки, по которым сходил с ума несколько месяцев, пока у них все не разрешилось и не срослось. В бедро недвусмысленно упиралась чужая эрекция, собственный член терся уздечкой о Ромкину тазовую косточку, от чего в висках бухало громче сабвуфера в четырке. — Пакет, — вспомнил Витя, подставляя шею под настойчивые Ромкины поцелуи и цепляясь за него пальцами. — Пакет забыли там… — Ага, — Ромка отстранился, покрасневший и заведенный, и кивнул, убегая в коридор. Витя, пока его нет, забрался на кровать и встал на четвереньки, высоко поднимая задницу и пряча лицо в подушку. — Ты че, прикалываешься? — удивленно протянул Рома, возвращаясь через мгновение и замирая на пороге комнаты. — А чего тебе не нравится-то? — обиделся Витька, оборачиваясь через плечо и тут же снова возвращаясь к подушке, чтобы Ромка не увидел, как залило краской лицо. — Давай уже, начинай там. — Не, это хуйня какая-то, Вить, — с сомнением протянул Рома и несмело подошел к кровати, масляным взглядом скользя по худым Витькиным ягодицам. — Я не против, конечно, но давай помедленнее. — Да я не могу уже, — взбрыкнул Витя, переворачиваясь рывком на спину и поджимая губы. — Что не так? — Я тебе в лицо хочу смотреть, — просто произнес Рома, и Витя от этого трогательного заявления стушевался. — Ну смотри, — шепнул он, шире разводя ноги и наблюдая за тем, как Ромка пристраивается между них. Целоваться лежа, прижимаясь кожа к коже, друг к другу, оказалось очень здорово, во сто крат лучше, чем в подъезде или в машине. Витька плыл, постанывал несмело в горячий Ромкин рот, толкался в него языком. От того, как терся о чужую разгоряченную кожу чувствительный член, кружилась голова. Рома повел поцелуи дальше, к Витькиной шее, прочертил губами по кадыку, зубами прихватил выпирающую ключицу, пальцами коснулся сосков, сдавил несильно вершинки, размял подушечками, пока те не затвердели от нехитрой ласки. — Нравится так? — уточнил он на всякий случай, но Витьку так мазало от нарастающего удовольствия, что он в ответ только и смог, что головой утвердительно мотнуть. Сам он свои соски никогда не трогал, считая их бесполезным рудиментом, и неожиданно появившаяся чувствительность сбивала с толку. Витьку потряхивало, он шире разводил ноги, подавался бедрами, жмурясь и тяжело и глубоко дыша, а Ромка, будто добравшийся до давно желанной игрушки, продолжал исследовать его тело: длинно провел языком от солнечного сплетения к пупку, ухватился ладонью за член и прижался губами к головке, втягивая носом запах Витькиного возбуждения. — Пахнешь лучше «Акса», — шепнул он несдержанно, пальцами облапливая потяжелевшие Витины яйца и отстраняясь, чтобы взять смазку. Пока Витя осоловело наблюдал, Ромка выпрямился и выдавил на пальцы густой прозрачный гель, растер, согревая, и, пристроившись, мазнул скользким между Витькиных ягодиц, нащупал складки сфинктера, начиная кружить вокруг сжатой дырки. За последнюю неделю Витька перелопатил тонну статей об анальном сексе и подготовке к нему, что-то скидывал Ромке, и они обсуждали, как это будет. Вместе выбирали смазку, фантазировали, еле сдерживаясь от желания подрочить, пока висят друг с другом на телефоне. Ромка хотел все сделать сам, все сделать правильно, чтобы Вите точно понравилось, но тугое колечко мышц никак не поддавалось. — Расслабься, Вить, — просящие интонации в Ромкином голосе нервировали. Витя старался дышать через нос, как советовали в интернете, сосредотачивался на щекотных прикосновениях к анусу, но никак не выходило впустить Ромку и на половину фаланги. — Да бля-я-я-ядь, — обессиленно протянул он, накрывая лицо ладонями и кусая губы. — Малыш, прости… я не… не знаю… не получается… — Т-ш-ш, — поспешил успокоить его Ромка, взволнованно глядя на опадающую эрекцию друга. — Я это… ща… — он взялся за бедра Витьки и задрал его ноги, падая грудью на постель. — Держи, — скомандовал ровно и дождался, пока растерянный Витя перехватит себя под коленями. Надо было срочно возвращать его члену боевой настрой, и Ромка не придумал ничего лучше, чем насадиться на него ртом: вобрал в себя, лаская языком начавшую скрываться за крайней плотью головку, пока снова не сделалось твердо, пока Витька не стал тихонько поскуливать и скрести его затылок ногтями. Ощущать тяжесть чужой плоти на языке, солоноватый вкус смазки, считать губами венки на стволе — Ромке нравилось все. Витя так отвлекся, что без труда принял его палец, раскрылся доверчиво, охая от того, как Ромка проворачивает кисть. — Еще так сделай, — хрипло выстонал он, притягивая Ромкину голову ближе к паху. Дальше пошло легче. Ромка чуть не пропустил момент, когда яйца Витьки начали поджиматься, сообщая о скорой разрядке. Отстранившись и встав на колени, он подхватил презерватив, разорвал упаковку и резво раскатал латекс по члену, приставляя головку к раскрытому, порозовевшему входу. — Я вхожу, — зачем-то произнес он, глядя на раскрасневшегося пятнами Витьку и шало улыбаясь. — Вытирайте ноги, — слабо пробормотал совсем потерявший себя Витька и зашипел сквозь сжатые зубы, чувствуя, как тугие все еще стенки распирает от проталкивающегося внутрь члена. Воздух из легких будто выбило, перед глазами закружилось и заплясало, но Ромка замер, давая привыкнуть к распирающему чувству, погладил Витькину грудь, потеребил сосок и вышел, чтобы через секунду толкнуться снова. А потом снова и снова, въезжая все глубже между Витькиных ягодиц, пока тот не начал постанывать и подмахивать в такт. Кайф от заполненности сменялся облегчением от того, что инородный предмет покинул тело, хотелось и того и другого. Ромка работал бедрами сначала медленно, вынимая до самой головки, а потом все быстрее и быстрее, погружаясь до основания. Он и сам еле сдерживался. Распластанный под ним Витька, каким-то чудом умудряющийся продолжать держать свои длиннющие стройные ноги под коленями, казался совершенством. В нем было так жарко, так сладко и тесно, что Ромка молился о том, чтобы не кончить раньше времени. Он упал грудью на Витьку, продолжая двигаться и опираясь на вытянутые руки. — Смотри на меня, — прохрипел он, и стоило Витьке распахнуть глаза и совершенно по-блядски облизать губы, как сорвало все предохранители. Ромка толкнулся, замирая, чувствуя, как напрягается каждая мышца, и со стоном облегчения излился глубоко в Витьке, падая на него всем своим весом. — Я сейчас… — пробормотал он суетливо, заплетающимся языком и силясь подняться, чтобы помочь другу с разрядкой. — Потерпи… я…— На Витькином животе отпечатался мокрый белесый след, такой же был растерт по Ромкиной коже. — Погоди, ты всё, что ли? — Ага, — еле выдохнул Витя, прикрывая глаза и стараясь восстановить сбитое дыхание. — Когда ты упал на меня и член сдавил. Пиздец, Ром… — Полный ахуй, — согласился Ромка, придерживая резинку на члене и выходя из ставшего податливым нутра. — Смотри сколько, — хмыкнул он, стягивая презерватив и с гордостью демонстрируя другу. — Не выбрасывай, на память оставим, — засмеялся Витька, сводя вместе затекшие ноги и проводя пальцами по следам собственного оргазма на коже. — А еще раз сможешь? Рома смог. Утро застало Витьку в одиночестве. За приоткрытым окном уже вовсю пригревало ласковое апрельское солнышко, щебетали первые птицы, а легкий свежий ветерок колыхал шторы. Ромки в постели не оказалось, но стоило Вите сесть прямо и от души потянуться, как тот в одних трусах проскользнул в комнату, плотно прикрывая за собой дверь и прижимаясь к ней спиной. Вид у Ромки при этом был озадаченный и взволнованный. — Ты чего? — улыбнулся Витя. После первой ночи, проведенной вместе, как никогда хотелось подольше понежиться и потискаться, разделив утро на двоих. — Там твоя мама. Сырники сделала, завтракать зовет, — севшим голосом произнес Ромка, круглыми глазами глядя на друга. — Как… мама? — не понял Витя, теряя улыбку и прислушиваясь. Действительно, слышно было, как на кухне тихонько бурчит телевизор, а по квартире расходится потрясающий запах маминых коронных сырников. — Я в туалет вышел, — начал оправдываться Ромка, срываясь с места и спешно натягивая на себя джинсы и футболку, — а потом хотел тебе кофе типа в постель сделать, захожу на кухню, а там она… Привет, Ромочка, говорит, а Витенька еще спит? Буди его, идите завтракать… — Она меня никогда Витенькой не звала, — покачал головой Витя и тоже подорвался, одеваясь. Из комнаты вышли вместе. Плечом к плечу. Ромка крепко сжимал Витькину ладонь… — Мама, — позвал Витя, заходя на кухню. — Ну наконец проснулся, — хмыкнула женщина, оборачиваясь на сына и отвлекаясь от шкварчащих на сковородке творожных комочков. — Садитесь, почти готово. Витька Ромке согласно кивнул и занял место за столом. Ромка уселся рядом, поглядывая настороженно и будто готовясь Витю собственной грудью от всех напастей защищать. — Ну, рассказывайте, как докатились до жизни такой? — протянула Витькина мама, выключая огонь и перекладывая готовые сырники на тарелку, чтобы поставить перед парнями. — Ну как… — пожал плечами Витя, не находя, что ответить. — Теть Лен, я вашего сына люблю, — с запалом выдал вдруг Ромка, выпрямляя спину и расправляя плечи. — Давно люблю и сильно. И что бы вы там ни думали, я к нему серьезно настроен. У нас вообще все очень серьезно! Мне жаль, что вы так узнали обо всем, но чтоб вы знали, я серьезно! — затроил он. — Любишь? — несмело улыбнулся Витька и кинул взгляд на мать, которая еле сдерживала серьезное выражение на лице. — И я тебя так-то. Тоже серьезно. — Ну раз все серьезно, — протянула Елена, — тогда кончайте по подъездам и подворотням ошиваться, пока вам по шее не настучали. Мне только ленивый не рассказал, что у нас на районе двое мальчишек, один из которых поразительно похож на моего сына, забираются в подъезды и там подозрительно шушукаются. — Мы не шушукались! — обиделся Витька. — А вот уточнять не надо, — подняла руки вверх женщина. — Мне достаточно того, что вы в безопасности, тепле, сухости и сытости. А что вы там делаете, дело не мое. Уговор? — Да, — хором кивнули парни. — Так все нормально? — осторожно решил уточнить Витя. — Я не изгнан с позором из дома, не предан анафеме, не отправлюсь на какое-нибудь принудительное лечение? — Я тебя умоляю, — махнула ладонью Елена. — Когда это вообще лечилось? То, что ты знаешь, что такое анафема, похвально, кстати, — она ухмыльнулась и подошла ближе, накрывая ладонью голову сына и приглаживая растрепавшиеся после сна волосы. — Я тебя, как и Рома, серьезно люблю. Ешьте давайте, я после завтрака обратно на дачу уеду, нашушукаетесь еще. — Ну мама! — Витя вспыхнул лицом и резво подхватил с тарелки сырник, быстрее заедая рвущиеся наружу вопросы.— А ты чего приехала-то? — не удержался и все же уточнил он, прожевав. — Мы с папой поспорили, что это шутка. Он проиграл, — рассмеялась женщина, а Витька бессильно уронил голову на стол. Послал же бог предков.