Shadowing Superherous

Что бы Томми ни делал, он не мог избавиться от вопросов, которые жаждал задвинуть на задворки своего мозга. Каждый выпавший шанс каким-то образом напоминал ему, что он всего лишь закрывал глаза на ситуацию, загоняя его в подвешенное состояние между выбором и судьбой, где его тянуло во все четыре стороны. Он мог пойти к героям, он мог вернуться в Синдикат, он мог продолжать бежать, или он мог умереть. Ни один из них не был хорошим вариантом. Тем не менее, он хотел бы, по крайней мере, принять решение и выбраться из этого запутанного спирального состояния, когда он рвал на себе волосы и задыхался в комнате в одиночестве. Он ненавидел то, что ему приходилось отталкивать своих друзей после того, как он только что сказал им, кто он такой, просто потому, что он не был уверен, что он может делать дальше. Ни один вариант не был правильным вариантом, ничто не могло закончиться хорошо. Он вляпался в эту неразбериху, надеясь на счастливый конец, и вот он здесь, трахающийся целую вечность, без видимого решения. Не было ничего черно-белого. Сэм сказал, что будет помогать ему, пока сможет, но Страж знал, что его место в тюрьме. Если бы он отклонил предложение героев и не вернулся в Синдикат, Сэм не стал бы его укрывать. Это также было бы худшим из двух миров. Он бы отступил от героев ради Синдиката, и он бы отступил от своей семьи ради героев, так зачем ему вообще позволять себе жить между ними? Помогать людям? Конечно, он хотел помогать людям, но было так много других, которые могли это сделать. Томми был одним человеком, и ему тоже нужна была гребаная помощь. Он не собирался бросать все в своей жизни ради жителей города. Если он хотел им помочь, ему сначала нужно было взять себя в руки. Потом... умирал? Нет, выхода не было. Томми должен был жить - Тень должен был жить. Он не собирался отправляться на поиски опасности и надеяться, что умрет героем, не со всем, чего он добился за последние две недели. Он не мог так поступить с собой. Он должен был четко расставить приоритеты. Людям нужна была помощь, но у них были другие герои. Томми нуждался в помощи, и единственные люди, которые у него были, не могли знать всей истории или, по крайней мере, не могли помочь ему так, как он в ней нуждался. Ранбу знал все, но он ни черта не знал о том, как помочь ему. Таббо ничего не знал о помощи людям, он знал машины вдоль и поперек. Невозможно устранить неполадки с человеком. Сэм был предвзят. Он уже говорил, что на самом деле не может принять решение. Он хотел, чтобы Синдикат оказался в тюрьме, а Томми - в Башне К кому он мог пойти? Уилбуру? Раздался легкий стук в дверь его комнаты. Ему удалось перевести дыхание, слегка прохрипев come in и надеясь, что у него не случится срыва перед тем, кто захочет с ним поговорить. — Привет, — приветствовал незнакомый голос, — Ты Тень, верно? Этого было достаточно, чтобы заставить Томми поднять глаза, его руки дважды проверили, на месте ли маска. На самом деле он не узнал человека перед собой, у него были обычные черты лица. Темные волосы, темные глаза и нежная улыбка. Она была одета в черное, но это не было удушающим, просто повседневная одежда, которая позволяла тени ложиться на нее. — Это я, — Тень съежился еще немного на кровати. — Кто ты? — Я личностный терапевт башни, мое имя... Это было все, что Томми смог услышать с этого момента. Кто, блядь, вызвал на него психотерапевта? Конечно, ему это было нужно, но он предпочел бы серьезно поговорить о своем выборе, когда у него действительно была свободная минутка для разговора. — Отлично, — пробормотал Томми, —Можем мы сделать это в другой раз? Выражение ее лица оставалось блаженно нейтральным, когда ее внезапно уволили, она только положила свой старый блокнот на кровать и села рядом с ним. — Есть причина передвинуть это? — Спросила она, и Томми прислонился спиной к изголовью кровати. — Если у тебя что-то происходит, я была бы рада перенестивашеу встречу но если это связано с причиной, по которой я вам нужна здесь, может быть, нам стоит поторопиться. Конечно, она была права, хотя Томми и не хотел в этом признаваться. Вероятно, было лучше, что он поставил свои проблемы в центр внимания, когда увидел ее, чтобы он мог более точно изложить свои мысли, но, с другой стороны, он был... уязвим прямо сейчас. Уязвимость в маске была небезопасной. Это был билет в один конец в хранилище Пандоры. — Как многим ты можешь поделиться? — Томми скрестил руки перед собой, частично отводя взгляд. — Что из того, что я говорю, остается секретом? — Ничто из того, что ты говоришь, никогда не должно покинуть эту комнату, — она снова улыбнулась, и Томми заставил себя подавить все чувства, которые вспыхнули в ответ. — У меня нет контракта, который заставляет меня что-либо рассказывать башне. Ты мог бы снять свою маску прямо передо мной, и мне не пришлось бы рассказывать об этом ни единой живой душе. — Ты бы рассказала кому-нибудь? — Он поднял бровь, а терапевт только покачала головой. — Я поклялась хранить тайну. — Её грудь слегка расслабилась. — И они даже не смогли бы вытянуть это из меня силой. В башне не так уж много того, что может вытянуть информацию из моей головы. Томми кивнул, дыша немного ровнее. Лгала бы она об этом? Вероятно. Он просто был бы осторожен, если бы это было так. Не раскрывайте достаточно, чтобы сообщить, храните самую сокровенную из тайн, но раскрывайтесь ровно настолько, чтобы действительно получить помощь. — Итак, — она сложила руки на коленях, внимательно слушая. — В чем проблема? Томми сглотнул, прежде чем все его нахлынувшие страхи нахлынули разом. Все, что когда-либо отягощало его разум, пыталось занять передний план его внимания, и ему пришлось сосредоточиться на гораздо большем вопросе, том, который танцевал, просто спрятанный за тенями, пока не нашел лазейку и не предпринял свою атаку. — Синдикат, — начал он, — Это моя семья. Я сбежал от них, чтобы попытаться стать героем, но единственный способ остаться здесь - сдать их и никогда больше не видеть. — Он сделал глубокий вдох, прежде чем его легкие отказали. — И я люблю их, но я хочу быть здесь. — У тебя проблемы с выбором между семьей и целью в жизни? — Она спросила, и это было частично так, но не все. — Дело не только в этом, это... — Еще один вдох. Он не замолкал. — Тень, тот, что в маске, хочет быть героем. Он хочет перестать убивать людей и хочет начать помогать им. Но - моя вторая половина, та, что без маски, она хочет вернуть свою семью. Она хочет оставить все эти отношения героя и злодея позади и просто иметь… их. — О, — прошептала она. — Конфликт интересов… с самим собой. Он кивнул и понадеялся, что его слова не прозвучали совершенно безумно. У него не было раздвоения личности или чего-то подобного, у него просто было две личности, и поскольку они оба играли разных людей, у них были разные цели. Это звучало как гребаное раздвоение личности. — И для обеих сторон из вас это кажется самым большим и лучшим вариантом, — продолжила она. — Но чтобы одна сторона была счастлива, другая сторона должна отказаться от того, чего она хочет. — Вот именно, — вздохнул он. — И единственная нейтральная вещь, которая встанет между ними, это если они оба потеряют то, что хотели, но зачем мне, черт возьми, это делать? Она взяла свой блокнот, пролистала страницы и остановилась на одной. — Некоторое время назад было дело, похожее на твое, хотя, возможно, не до такой степени, как у тебя. Один из героев узнал, что один из их ближайших друзей на самом деле злодей, и по закону он был обязан арестовать его. У него было несколько вариантов, не могли бы вы угадать их для меня? Томми проглотил комментарий, который он собирался сделать о том, что с ним нянчатся, и вместо этого попытался подумать о вариантах, с которыми столкнулся бы герой. — Очевидно, что первый - это просто сдать его. Они сохранили бы свою работу и потеряли бы друга. — Она ободряюще кивнула. — Тогда он мог бы просто проигнорировать это, попытаться сохранить это в секрете, попытаться сделать вид, что они ничего не знали. Они оставят себе и то, и другое, если кто-нибудь случайно не узнает. Дальше все может пойти разными путями. — Она снова кивнула, и Томми выбрал третий вариант. — Или герой мог бы предпочесть работу своему другу и пожертвовать своей жизнью героя, чтобы пойти и помочь, будь то в качестве гражданского лица, линчевателя или злодея. Она оторвала взгляд от своего блокнота. — Это все? — Он мог умереть, — пробормотал Томми. — Всегда есть вариант вообще не иметь проблем. — Ради жизни, давай не будем рассматривать этот вариант, — она все еще улыбалась, придавая своему голосу легкость. — Мы ищем наилучший возможный результат с наименьшими последствиями. Что бы это значило для этого героя? — Сдать их, — без тени сомнения сказал Томми. — Они потеряют друга, но сохранят работу и всех остальных друзей, семью и свободу. — Я думаю, ты забываешь об одной стороне этого, — подсказала она. — Хочешь угадать? Забыв о какой-то стороне спора? Рассматривая свою проблему с такой точки зрения, он просто потеряет семью. Он получит работу, дом, свободу, помилование. Он покачал головой, не найдя больше ничего. — У этой проблемы есть еще одно последствие, — она закрыла блокнот. — Герой почувствовал бы вину, и его психическое здоровье ухудшилось бы. Его друг никогда бы им этого не простил, и это сильно повлияло бы на работу героя. Он уже рассматривал этот вариант раньше, но предпочел бы им не пользоваться. В любом случае это не имело значения, потому что все остальные варианты также привели бы к ухудшению психического здоровья. — Как это мне поможет? — Тень огрызнулся в ответ. — Конечно, если я сдам свою семью, мое психическое здоровье ухудшится, но если я вернусь к ним, мне придется либо делать, либо видеть, как они совершают ужасные вещи, что также ухудшит мое психическое здоровье. Не говоря уже о том, что я больше не буду помогать людям, и возможность будет упущена. Я бы улизнул, чтобы заняться работой линчевателя, меня бы разоблачили, и я бы вернулся к тому, с чего начал. Она промурлыкала подтверждение. — Ты сказал, что лучшим вариантом было бы сдать его друга, даже если это привело бы к массовому ухудшению их психического состояния. Какой вариант повлиял бы на их психику меньше всего? — Смерть Ей не понравился этот вариант, но она не сказала ему по-другому. Она только поджала губы, —Уточни. — Выдача их сделает их виновными. Бездействие привело бы к паранойе. Становление злодеем заставило бы его бороться с моралью, не говоря уже о том, что за ними будут гоняться все их друзья из башни. После смерти нет психического здоровья, поэтому это повлияло бы на их психику меньше всего. Она слегка склонила голову набок. — Звучит не очень убежденно. — Что я должен сказать? — он вздохнул. — Я не хочу умирать, но сейчас это кажется единственным вариантом. — Хорошо, — она снова провела пальцем по краям своего блокнота. — Тогда давайте изменим некоторые переменные, если ни один из результатов не сработает. — И как я должен это сделать? — Он был невозмутим, и она издала беззаботный смешок. — Пока только гипотетически. Какой фактор, если его изменить, заставил бы вас выбрать переход к героям? Его шестеренки включились, и он придумал ответ, который был практически невозможен, но он все равно выпалил его. — Если бы в вопросе не было Синдиката. Если бы я мог стать героем и получить прощение с помощью какой-нибудь другой сделки, которая не предполагала бы разглашения личности Синдиката. — И чем бы это закончилось? — Этого бы не случилось, — огрызнулся Томми. — Единственный способ доказать, что я больше не являюсь частью Синдиката, - это сдать их, а это никогда не сработает, потому что технически я все еще часть гребаного Синдиката, если я защищу их личности. — Герои не приняли бы тебя никаким другим способом? — Спросила она, и в неожиданном вопросе не было смысла. — Зачем им это? Они хотят посадить меня в тюрьму, и единственный способ, которым они могли бы пустить это на самотек, - это получить что-то еще, что они хотели взамен. Как член Синдиката, единственное, что я мог им дать, это Синдикат. Она кивнула. — Хорошо, тогда выбери другой вариант и другую переменную. — Если бы я вернулся домой, единственный способ остаться в здравом уме - это если бы они позволили мне остаться линчевателем, — он издал звук разочарования, — Или если бы они вообще отказались от злодейства. — Тогда давайте подвергнем их сомнению. — Томми устал от этого. У него болел мозг. — Что бы тебе пришлось сделать, чтобы остаться линчевателем, если бы ты вернулся домой? Он не смог бы улизнуть. Его семья немедленно узнала бы, что он сбежал, и он не мог просто отменить все их меры. Они увидели бы в нем угрозу и заперли бы его в его комнате до конца вечности. С такими способностями, как у Уилбура и Техно, они бы держали его там. — Им пришлось бы позволить мне, — он пожал плечами, признавая поражение. — И я бы сделал прямо противоположное тому, чего они хотели, так зачем им вообще это делать? — А другой вариант? Что заставило бы их отказаться от злодейства? Он хотел рвать на себе волосы, пока они не выйдут наружу. Это ему не помогало, он просто находил все новые способы, чтобы это не сработало. — Если бы завтра рухнула башня или если бы моя мать восстала из мертвых. Ее глаза на долю секунды вспыхнули, прежде чем снова опуститься, Томми не придал этому особого значения. — А как насчет твоего нейтрального варианта? — Хватит. С него было достаточно. — Что изменится, если ты выберешь нейтральный вариант? — Мне нужно было бы где-то жить, — многозначительно пробормотал Томми. — И мне нужно, чтобы и герои, и злодеи перестали преследовать меня. Мне нужно, чтобы Синдикат позволял мне время от времени проводить с ними время без накала страстей, и мне нужно забыть обо всех своих гребаных надеждах и мечтах и постараться не покончить с собой. Она посмотрела на Томми с беспокойством и жалостью. — Ты в чертовски затруднительном положении, не так ли? Томми горько усмехнулся. — Я так чертовски устал от этого дерьма. Она кивнула, встала с кровати. Томми был сбит с толку тем, что она делала, пока она не схватила свой блокнот с кровати и не посмотрела в сторону двери. — Ты уходишь? — Он моргнул. — И это все? Это все, что ты мог сделать? — Нет, конечно, нет, — она слегка смягчилась. — У меня есть несколько идей, но я бы не хотела обнадеживать тебя до того, как что-либо подтвердится. Мне нужно поговорить с Кошмаром, и я вернусь, как только это сделаю, хорошо? — У тебя нет никаких гребаных идей, — пробормотал Томми, — Ты просто пытаешься быть вежливой. — Поверь мне, Тень, — женщина снова улыбнулась. — У меня есть один или два варианта, которые я готова попробовать. Постарайся продержаться ради меня. — Отлично, — выплюнул Томми. — Не похоже, что я могу делать что-то еще. Она расслабилась, еще раз улыбнувшись Томми, прежде чем выйти за дверь. Ручка со щелчком закрылась на защелку, и Томми обмяк, зарывшись головой в одеяла кровати, пока не стало трудно дышать, и лег на спину, глядя в потолок. Ему пришлось смириться с тем, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он совершил ошибку, выбежав из окна той ночью. Он должен был выдержать это, сражаться, пока один из них не сломается, и вернуться к своей обычной жизни. От этой роскоши не осталось и следа. Теперь он был в Башне Героев, сидел на виду, готовый к тому, что любой схватит его и наденет наручники. У него не было способа остановить их. Он сам втянул себя в эту переделку, и теперь запутался в их сетях, просто ожидая, когда воздух задушит его. Выхода нет, исправить это невозможно, и никакой спаситель не собирался спуститься с неба и поразить всех своих врагов. Он был по-настоящему и наголову побежден.