mayday

      На них завели дело, началось расследование. Этого стоило ожидать – они потеряли самолет, но все равно было обидно. Особенно за Чонгука: его, как и Тэхена, тоже отстранили от полетов до выяснения обстоятельств. И если Ким был только рад некоторое время отдохнуть, то Чон такого отношения к нему точно не заслуживал. Их начали таскать по разбирательствам уже со второго дня после происшествия, но выглядело это как переливание из пустого в порожнее. Моделирование ситуации на авиатренажере никак не помогало – там выходило, что они смогли бы добраться до аэропорта и посадить самолет. Вот только никто не учитывал, что времени для принятия решения у пилотов на тренажере было в разы больше, они знали с точностью, что делают и что сейчас произойдет. Это бесило – то, что авиакомпания просто пренебрегла человеческим фактором – единственно важным в данной ситуации.       Но были в этом всем и какие-то плюсы – Чонгук остался у Тэхена на все время разбирательств. У него не было своей квартиры в Сеуле, а ныкаться по отелям ему не хотелось. Тем более что они задолжали друг другу разговор, который, в общем-то, и состоялся сразу на следующее утро, когда оба более-менее пришли в себя. Тэхен обнаружил Чонгука у себя на кухне с кружкой крепкого чая и какой-то книжкой, долго вдуплял в ситуацию и молча пил кофе, а потом все-таки позволил утащить себя на диван.       – Так почему ты не жалеешь о том, что поцеловал меня?       – Почему ты сказал, что я больше тебя не увижу?       Они начали в унисон, но Чонгук, улыбнувшись, дернул плечом, мол, продолжай ты. Тэхен немного помялся – повторять было не в его правилах, все это было как-то некомфортно, не по его, но Чон так аккуратно и поддерживающе сжал его пальцы, что захотелось все же спросить.       – Почему ты сказал, что я больше тебя не увижу? – Тэхен повторил, волнуясь. Этот момент мог многое изменить для них обоих.       – Потому что я думал, что ты не хочешь больше меня видеть? – Чонгук отвечал вопросом на вопрос, но это удивительно расставило что-то по полочкам.       – Но… почему?       – Напомнить, что ты ушел из моего номера несколько месяцев назад и больше не объявлялся? После того разговора я решил, что ты больше не хочешь поддерживать… все это, – Чон неопределенно махнул в сторону рукой. Все это. Вот как назывались их отношения – все это.       – Я спросил у тебя, будешь ли ты со мной встречаться. Ты отказал. Какие у меня были варианты? – пробубнил Тэхен, опуская вниз подбородок. Обидно.       – Ну, у тебя всегда был вариант остаться и продолжать то, что мы и так успешно все эти годы делали – трахаться со мной время от времени и ни о чем не думать.       – Я не хотел так больше. Я в какой-то момент понял, что… что ты… что я не хочу тебя просто физически. То есть хочу, конечно, но не только так. Мне хотелось, чтобы ты был со мной рядом во всех смыслах. Иногда мне просто до одури хотелось обниматься и молча сидеть вот так, пока ты играешь в свой Кэнди краш. Понимаешь? – он поднял глаза на Чонгука, успев поймать некоторую растерянность в его взгляде.       – То есть… то есть ты реально предлагал мне встречаться тогда? – он облизал вмиг пересохшие губы.       – То есть ты этого не понял что ли? – у Тэхена просто не было слов. Чонгук реально думал, что он шутит или что-то вроде того?       – Я думал… Ты же игрок. Все знают это. Я знал, – Чонгук отвернулся на несколько мгновений, чтобы прийти к какой-то мысли. – Когда мы только начали… все это, мне только ленивый не говорил, со сколькими людьми ты переспал. Что ты никого не держишь рядом с собой дольше недели. Что ты не любишь однообразие. Я тогда еще долго удивлялся, почему тогда я провел с тобой столько времени? Так и не понял, просто наслаждался тем, что есть. И когда ты предложил мне встречаться, я думал, что для тебя это просто очередной прикол. Типа, дай-ка попробую что-то новенькое в жизни, вдруг зайдет. Мне не хотелось становиться экспериментом. Мне хотелось… тебя, наверное? – Чонгук выглядел так уязвимо в этот момент, что у Тэхена рука сама потянулась к его лицу, чтобы заправить отросшую прядку волос за ухо. Обалдеть, да сколько же они не виделись?       – Прости, я… я правда не думал, что у тебя сложится такое мнение. Я давно уже ни с кем, кроме тебя, не спал. Года два точно, я думаю? Не помню. Не хотелось. А потом просто понял, что мне нужно, необходимо быть только с тобой и все. Это даже не вопрос был – просто вот так вот вышло. Аксиома такая, понимаешь? – у Тэхена дрожали руки. То ли не отошел еще вчерашний адреналин, то ли нового подсыпали.       – И вот такие вот мы с кучей предрассудков, надумываний и вопросов встретились тогда, чтобы потом разойтись… – Чон усмехнулся как-то немного грустно. – Столько времени зря потеряли.       – Чонгук… – теперь губы пересохли уже у Тэхена. Он посмотрел исподлобья на Чонгука, нервничая, но все же вопрос свой задать решился.       – М?       – А если я спрошу сейчас, что ты скажешь? Будешь со мной встречаться?       – Тогда ты лишишь меня радости задать тебе мой встречный вопрос – почему ты не жалеешь о том, что поцеловал меня? И, что главное, будешь ли ты встречаться со мной? – Чонгук улыбался просто невыносимо искушающе. У Тэхена не было и шанса, когда он подался вперед, чтобы прижаться губами к чужим губам, собирая с них все сомнения, все печали, все неудачные воспоминания. – Это да? – Чон засмеялся прямо в поцелуй, а потом обхватил Тэхена обеими руками, приподнимая и усаживая себе на колени.       – Это «да, боже мой, наконец-то»‎, – ответил он, тут же забираясь языком в чужой рот. Как долго он этого ждал, с ума сойти…       Секс был на удивление для такого долгого перерыва нежным. Обычно они сталкивались губами и зубами, чуть ли не сдирали друг с друга одежду и торопились, торопились, торопились, но в этот раз все было совсем по-другому. Чонгук раздевал Тэхена с особой медлительностью, целуя каждый открывающийся кусочек его кожи по нескольку раз, губами собирал вздохи с его губ, а языком – мурашки внизу живота. Накрывал ртом член и позволял долго, невыносимо долго в него толкаться, а потом вылизывал до капельки, проглотив все, что у Тэхена для него набралось.       Пальцы аккуратно и медленно растягивали Кима, доводя до нового возбуждения на раз, а потом их заменял язык, вылизывая и заставляя скулить и насаживаться самостоятельно. Чонгуку хотелось Тэхена до дрожи, до подкашивающихся ног, но торопиться не хотелось совершенно. Исследовать, словно в первый раз – да. Никакой спешки, только любовь к нему и к жизни, раз уже накануне им так удачно удалось вырвать победу у смерти. Заполнял его собой так же медленно, проникаясь каждым моментом, а потом вбивался до громких шлепков кожи о кожу, до сбитого дыхания и жалобного довольного скулежа.       Тэхен кончил трижды за это утро и еле потом поднялся, чтобы дойти до душа – Чонгук был непреклонен и потащил его буквально волоком. Еще чуть позже они сидели на кухне и снова потягивали чай, говорили обо всем и ни о чем конкретно, Тэхен много спрашивал и много слушал. Ему хотелось восполнить все пробелы, узнать Чонгука так, как не знал его больше никто. Где-то в этот же момент он заикнулся, что хотел бы сняться с капитанства и летать вторым пилотом. А еще о том, что Чонгуку ужасно пошли бы четыре полоски.       – Хочешь и дальше летать со мной? – он тогда усмехнулся.       – Мечтаю, – и это даже не было сарказмом. – Оказалось, что ты мой личный талисман. Никому другому я бы больше не доверил свою жизнь.       – Надеюсь, этот случай был первым и последним в нашей жизни. И что дальше – только спокойные рейсы. Вдвоем, если пожелаешь. Можем что-нибудь придумать, – Чонгук улыбнулся так широко, что аж скулы свело. – Если нас восстановят, конечно.       – Куда они денутся, – Тэхен только фыркнул. – Сомневаюсь, что они в состоянии доказать, что самолет можно было бы довести до аэропорта в такой ситуации. А вот если бы… – постепенно разговор перешел на стадию переваривания вчерашних событий, и Ким не заметил, как подсел ближе, а потом и вовсе снова забрался к Чонгуку на колени. Тот уткнулся носом ему в сгиб плеча и шеи, да так там и остался, размеренно дыша и сжимая его талию обеими руками.       – Я, блин, люблю тебя, представляешь? – сдавленно пробормотал он куда-то в кожу.       – Представляешь, представляю, – захихикал Тэхен. – Потому что тоже, блин, люблю тебя, – Тэхен вплел пальцы в отросшие волосы Чонгука, чтобы мягко помассировать. – Я не собираюсь больше тебя отпускать.       – Я не собираюсь больше отпускаться, – прошептал Чонгук в ответ и прикрыл глаза. Все было хорошо.       Их восстановили через четыре недели после инцидента. Инструкторам так и не удалось доказать, что самолет реально было вернуть в аэропорт отправления – при равных условиях по времени реакции и всем сопутствующим событиям все испытатели провалились. Все обвинения были сняты, а утонувший Эйрбас отправили искать водолазами. Заявление Ким Тэхена на понижение в должности рассмотрели, долго ругались и препирались, но все же дали добро. В тот же день, когда ему вручили новые-старые эполеты, Чон Чонгука подняли в звании – он стал новым КВС и, видимо, новым командиром Тэхена.       Посадка на реку Хан стала удивительным событием для всего мира. Удачных приводнений за все время существования авиации можно было посчитать по пальцам, и это происшествие вошло в фонд золотых историй. Кто знает, может, позднее об этом напишут книги и снимут фильмы... Но главное, что все эмоции были прожиты не зря. Каждая секунда паники, отчаяния, горя была проверкой на прочность. Капитан Ким и второй пилот Чон сделали все, что было в их силах, чтобы спасти не только себя, но и полторы сотни людей рядом с ними.       А оказалось, что, спасая жизни, они спасли и свою любовь.