mayday

      В наши дни двигатели самолетов настолько надежны, что потеря хотя бы одного из них – это очень редкое событие. Подавляющее большинство пилотов за всю свою карьеру такого не испытывают ни разу, поэтому Тэхен, только почувствовав неладное, в первые секунды решил, что они смогут вернуться в аэропорт на одном двигателе. Потерять его – страшно, конечно, но чаще всего не смертельно. У них были все нужные чеклисты и его многолетний опыт, а также сила и реакция Чонгука, справились бы как-нибудь. Вот только он не учел, что может случиться кое-что похуже.       – Помпаж, слышишь? – Тэхен произнес хрипло. Попить он так и не успел, а теперь от резко скакнувшего кортизола в крови он едва мог нормально говорить.       – Слышу. Зажигание? – Чонгук звучал хоть и напряженно, но относительно спокойно. Всего одна фраза, сказанная его голосом, помогла Тэхену хоть немного взять себя в руки.       – Включай. И запускай ВСУ.       – Принято, – смотреть друг на друга времени больше не было. У Тэхена в голове образовался чертов вакуум – в какой-то момент он вообще перестал понимать, что делает. То ли отсутствие нештатных ситуаций во время реальных полетов так его разбаловало, то ли он просто не был так уж хорошо к ним готов, но соображать было невероятно сложно. В голову словно ваты напихали, мысли двигались по извилинам со скоростью улитки, а решать нужно было прямо сейчас, в эту самую даже не минуту – секунду. Минут у них банально больше не было.       – Чонгук, возьмешь управление на себя? – в моменте это показалось единственно верным решением. Это довольно редкий случай, чтобы второй пилот брал на себя управление в критической ситуации, но сейчас Тэхен реально оценивал свои возможности и понимал, что тот справится лучше. У Чонгука был очень резвый ум и молниеносная реакция, именно это и помогло ему так быстро подняться по карьерной лестнице вверх, а сейчас и вовсе метить на место КВС. Они переглянулись лишь на секунду: встревоженный взгляд Кима и рассудительный – Чона. Тот кивнул почти без промедления, не стал задавать вопросы, просто согласился с решением.       – Управление принял, – тут же твердо зафиксировал.       – Управление передал, – откликнулся Тэхен, чтобы не было никаких вопросов при расшифровке бортового самописца. Не хотелось бы, конечно, чтобы до этого дошло. – Достаю справочник, ищу чеклист по потере тяги обоих двигателей, – годы пилотажа научили тому, что абсолютно все, что происходит в кабине, особенно в сложных ситуациях, нужно проговаривать вслух. Это необходимо как команде на борту, так и диспетчерам, а также для последующих разбирательств. У Тэхена дрожали руки, а сердце заходилось стуком, как ненормальное. Ему нужно было срочно успокоиться и сосредоточиться, сажать самолет в таком состоянии было как минимум небезопасно, а опасности в данный момент времени у них было и так выше крыши. Тэхен глупо усмехнулся вслух, и Чонгук перевел на него взгляд, моментально столкнувшись с чужим. Секунды хватило, чтобы оценить состояние своего капитана – обкусанные губы, лихорадочно блестящие глаза и плещущийся в них страх.       – Тэхен, посмотри на меня, – Чонгук попытался привлечь внимание, когда Ким решил спрятать глаза. – Тэхен, ты справишься. Дыши глубже, мы справимся, – его рука всего на момент метнулась через кабину влево, чтобы коснуться чужих пальцев, судорожно стиснутых на справочнике, чуть сжать и отпустить. Тэхену это помогло почти моментально. Он кивнул, глубоко вдохнул и снова принялся шелестеть страницами. Черт бы побрал этих составителей справочников! Как тут вообще что-то можно найти в экстренной ситуации!       – Мэйдей, мэйдей, мэйдей! – четко проговорил он чуть погодя в микрофон, зная, что его услышат все возможные наземные службы. Кто бы мог подумать, что его первый в жизни «мэйдей»‎ случится в компании Чонгука? Иронично. Да, вселенная, спасибо, вот это поворот, кто бы мог подумать… – Кореан Эйр 2105, столкновение с птицами, потеря тяги обоих двигателей.       – Кореан Эйр два-один-ноль-пять, принято, вам нужно вернуться в Кимпхо, разворот влево, курс два-два-ноль, – тут же раздался деловой голос Чимина. Он звучал так, будто бы ничего страшного не происходило. Тэхена подобный тон одновременно и успокаивал, и раздражал – еще бы ему нервничать, он-то сидит там в своей башне!       – Два-два-ноль, принято, – подтвердил Тэхен и кивнул Чонгуку. Тот тут же двинул сайдстик влево, начиная разворот. – У нас осталось топливо, – начал зачитывать чеклист. – Малый газ.       – Малый газ, – подтвердил Чонгук, тут же нажав пару кнопок почти не глядя.       – Оптимальная скорость – триста узлов, – продолжил Тэхен.       – У нас их нет, – бегло взглянув на приборную панель, отозвался Чон. У нас их нет…       Чимин в панике хлестал воду прямо из графина. Ему доводилось вести самолеты, оставшиеся без одного двигателя, и все проходило довольно успешно, но чтобы оба… Хотелось позорно разрыдаться прямо на месте, но выбора не было – нужно было продолжать. Его день, да что там день – жизнь! – разделился на до и после услышанного «мэйдея»‎.       – Остановить вылеты, повторяю, остановить все вылеты. Аварийная ситуация, возврат борта в аэропорт, – он начал сразу же после услышанного рапорта от пилота и пары глотков из графина.       – Кто возвращается? – ему ответил Намджун. Они продолжали переговариваться через микрофон, чтобы все сказанное было записано строго по регламенту, хоть и сидели буквально в паре метров друг от друга.       – Кореан Эйр два-один-ноль-пять, столкновение с птицами, потеря тяги двигателей, – так же быстро проговорил Чимин, пока на фоне остальные диспетчеры в срочном порядке останавливали вылеты и освобождали обе ВПП от самолетов.       – Какого из двигателей? – снова уточнил Намджун. У него уже на этом этапе болезненно екнуло сердце.       – Обоих, – Чимин устало прикрыл глаза всего на секунду, ему необходимо было собраться. Он обязан был довести этот самолет до аэропорта, чего бы это ему ни стоило.       – Блять, – проговорил Джун, на секунду отключив микрофон. Его близкий друг и полторы сотни душ с ним сейчас находились на высоте километра над землей без обоих двигателей. Все знали – шанс посадить самолет в таком случае настолько минимален, что можно было почти даже не пробовать. На глаза навернулись слезы. Сжав зубы, он вернулся к работе спустя всего несколько секунд перерыва – больше было нельзя, пришлось отложить все свои эмоции на попозже, у них и так была жуткая запара, а теперь так и вовсе нужно было перенаправить абсолютно все самолеты, запрашивающие посадку, на второй-третий-двадцатый круг, если понадобится. Пока они не посадят два-один-ноль-пять любыми способами, об этом можно было забыть.       Чимин взял себя в руки почти сразу же и немного приободрился, когда на плечи легли знакомые ладони Юнги. Тот чуть сильнее сжал напряженные мышцы и отпустил, но руки не убрал. Он понимал, что оставить сейчас Чимина одного было бы несправедливо.       – Ты справишься. Ты доведешь их до посадки. Все получится, – он прошептал в свободное от наушника ухо. Чимин на это только сдержанно кивнул и сразу же включился обратно в работу: диспетчеры уже начали докладывать об освобождении ВПП один-четыре, нужно было передать это на борт.       – Кореан Эйр два-один-ноль-пять, предоставим вам ВПП один-четыре, будете пытаться сесть?       Тэхен держался молодцом. Чеклист был пройден за тридцать секунд, еще десять было потрачено на переговоры с Чимином. Чонгук все еще выглядел напряженно-спокойным – удивительное сочетание, почему-то вселяющее доверие и уверенность. Когда вышка сообщила об освобождении ВПП, Ким подумал, что, в принципе, у них все еще может получиться. Перед ними ставилась максимально сложная задача – нужно было развернуться, потеряв при этом в скорости и высоте, довести самолет обратно до ВПП, снизиться под идеальным углом, поймав хотя бы кусок глиссады, приземлиться и остановиться. В плане было множество прорех – у них все еще работала гидравлика, но не было уверенности, что сработают шасси. А что, если откажут и тормоза? Они выкатятся за пределы ВПП, и это будет чревато уже другими проблемами. Также они могут задымиться или вообще загореться, все это нужно было держать в голове, просчитывая точный маршрут, и у Тэхена от этого изобилия информации начинал закипать мозг. Ну не мог он так быстро соображать в критической ситуации! До кучи в голову постоянно врывались еще и мысли о том, что он может угробить не только себя, полторы сотни пассажиров, но еще и Чонгука. Его потрясающего мальчика, которого он так и не смог забыть. Как жить потом с этим? Ах да, жить-то ему уже вряд ли тогда придется…       – Тэхен, выдохни. Ты сейчас лопнешь. Не паникуй, я с тобой, – из уст Чонгука это звучало так просто и легко, что у Тэхена заслезились глаза. Чертов Чон! Как он даже в таких ситуациях умудрялся забраться к нему в голову! – Мы не сможем, – это было сказано уже диспетчеру. Тэхен только нахмурился, пытаясь понять, что имеет в виду Чонгук, как тот продолжил. – Сядем на Хан.       – Повторите, два-один-ноль-пять, – голос у Чимина отчетливо задрожал.       – Кореан Эйр 2105, мы сядем на реку Хан, – повторил Чонгук снова. Эфир резко прервался на молчание. Такого не ждал никто, Тэхен и вовсе уставился на Чонгука как на привидение. Он одними губами спросил «что?»‎, но ответа не получил.       – Два-один-ноль-пять, э-э-э, разворот влево, у вас еще есть шанс вернуться на ВПП, – снова попытался Чимин. Кажется, он отчаянно не хотел верить в то, что пилот может нести такую чепуху. Приводнение – максимально опасная процедура, ее нужно выполнить с такой филигранностью, чтобы не отвалился хвост при столкновении с водой, а крылья были в одной плоскости, иначе можно зацепиться за поверхность, и судно просто моментально перевернется.       – Невозможно, – снова откликнулся Чонгук. – Будем садиться на Хан.       К моменту, когда все осознали, наконец, о чем говорит второй пилот, они снизились критически низко и потеряли примерно половину изначальной скорости. Самолет, конечно, продолжал планировать, все-таки простые законы физики никто еще не отменял. Чонгук слегка опустил нос для лучшей траектории и теперь осторожно направлял его чуть левее – ближе к реке. Тэхен немного хаотично продолжал листать справочник, пока не добрался, наконец, до чеклиста «перед приводнением». Он начал зачитывать его вслух, сам же себе отвечая и не смея отвлекать Чонгука от ведения самолета.       – Шасси убраны – проверено, скорость сброшена – проверено, – бормотал он, не обращая внимания ни на что вокруг. Тем временем они уже пролетели мост Сонсу, едва не задев его шпили пузом, и продолжали снижаться.       – Обратись к пассажирам, – напомнил ему Чонгук. Он не отрывал взгляда от картины, открывающейся перед ним в лобовом, и внимательно следил за сбросом скорости и высоты. Тэхен даже возражать не стал – теперь тут как будто бы командовал Чон, все было логично ситуации, решать было, пожалуй, только ему.       – Говорит капитан! – начал он, включив громкую связь и постаравшись придать голосу твердости. Описывать ситуацию бортпроводникам времени не было, до приводнения по всем самым смелым подсчетам оставалось около тридцати секунд, а люди должны были успеть сообразить, что им делать дальше. – Сгруппируйтесь перед столкновением! – в голосе проскользнули нервные нотки, но Тэхену все же удалось сохранить относительную стойкость. Буквально секунду спустя через дверь кабины он смог расслышать выкрики Сокджина «Опустить голову! Голову вниз! Сгруппируйтесь!»‎. За пассажиров он был спокоен – они были в надежных руках. Бортпроводники сделают все от них зависящее, чтобы суметь предотвратить травмы на борту. Лишь бы удалось выжить...       – Два-один-ноль-пять, для вас есть частный аэропорт на два часа от вас, будете садиться? – Чимин все еще пытался разрулить ситуацию собственными силами.       – Два-один-ноль-пять, радиолокационный контроль потерян, отзовитесь, – у него впервые настолько отчетливо задрожал голос, что Юнги позади пришлось сильнее надавить ему на плечи. – Два-один-ноль-пять, вы еще в эфире? – еще одна провальная попытка. Его больше никто не слышал.       Чимин не заметил даже, что по щекам тут же потекли слезы. Перед глазами мелькали картинки самых неудачных приводнений – а они почти все были неудачными. От самолетов в этом случае почти ничего не оставалось, и он просто не мог поверить, что всего минуту назад в последний раз говорил с пилотом. Его начало трясти, и Юнги пришлось почти насильно вытаскивать его из кресла.       – Идем, идем, тихо, – обхватив за плечи, повел его прочь.       Так было положено по уставу – диспетчер, который вел самолет, чей полет закончился катастрофой, должен был быть отстранен от работы как минимум до конца смены. Чимина провожали сочувствующими взглядами – все понимали, насколько психологически тяжело такое пережить. В этом не было его ошибки, он сделал все от него зависящее, но собственное чувство вины это никак не умаляло. Чимин не видел ничего перед собой от слез и даже не пытался понять, куда они идут. Только позже в полумраке какой-то пустой комнаты он завыл раненой псиной и вжался в Юнги всем телом, сотрясаясь от рыданий.       – Я знаю, знаю. Ты сделал все, что мог. Ты не виноват, Чимин, – Юнги обнимал его так крепко, как мог, пытаясь хоть немного унять ту боль, которую испытывал его диспетчер. Его возлюбленный, если уж на то пошло. – Это было только их решение.       – Я мог повлия-а-а-а-ать, – завыл он на одной ноте, хлюпая носом Юнги куда-то в грудь.       – Не мог. Ты прекрасно знаешь, что решение в таких ситуациях всегда остается за пилотом. Ты не знаешь, какие у них там были условия. Они ведь реально могли не дотянуть до Кимпхо. Представь, если бы они упали на подлете. Прямо на жилые кварталы, ну, – Юнги понимал, что ни разу не помогает, но нужно было достучаться до голоса разума и хоть немного ослабить чувство вины Чимина. – Ты все сделал правильно. Плачь, не сдерживайся, – все, что он мог сейчас сделать – это вплести пальцы в волосы на затылке, помассировать голову, прижать еще ближе.       – Они встречались, – вдруг булькнул Чимин совсем тихо.       – Кто?       – Тэхен и Чонгук. Ты знал? Мне рассказал Намджун, а ему…       – Мгм, – неопределенно повел плечами Юнги. Он знал. По крайней мере, слышал точно, об этом все слышали. Сложно было не знать, когда личная жизнь пилотов – любимый лакомый кусочек для пересудов.       – И они там… вдвоем… они… – у Чимина снова начиналась истерика, а Юнги в этот момент думал о том, что, наверное, так сложилась судьба. Может, он тоже хотел бы когда-нибудь умереть так – со своим любимым человеком рука об руку. Наверное, это не так страшно. И потом не так горько, потому что никакого «потом» уже просто нет.       Он и не заметил, как заплакал сам, прижимая Чимина к себе еще крепче. Он никому бы не пожелал такой смерти все же. Никому.       – Выпускаю закрылки, – Тэхен шел дальше по чеклисту, нажимая нужные кнопки. – Закрылки выпущены.       – Двести пятьдесят футов, – сообщил Чонгук их актуальную высоту. Негусто. – Попробуй запустить двигатели, мало ли, – надежда еще оставалась, хоть и хлипенькая. Тэхен попробовал оба выключателя – в ответ был только мерзкий пищащий звук отказа. На фоне орала система безопасности, перемежаясь между «Слишком низко! Земля! Земля!»‎ и «Тяни вверх», больше отвлекая, чем помогая. Они и сами прекрасно видели, что земля, а точнее вода, близко.       – Отказ, тяги нет. Сто семьдесят узлов, – Тэхен старался держаться. Все получится, у него в кабине лучший пилот на планете. Все получится. – Сто пятьдесят узлов.       До приводнения оставалось всего ничего – они уже пролетели мост Чхондам и, кажется, собирались не долететь до Чамсиля. Дух захватывало невероятно, но, по крайней мере, адреналин начал преобладать над кортизолом, и Тэхен хоть немного угомонил свою внутреннюю истерику. Паника сменилась просто общей тревогой и беспокойством. Пока они справлялись хорошо.       – Перевести закрылки на один? – уточнил у Чонгука, который хмуро смотрел вперед на все стремительнее приближающуюся воду.       – Не думаю, оставь, – он ответил почти сразу. – Группируйся, Тэхен, мы почти на месте, – он произнес тихо и слегка потянул сайдстик на себя, потом все больше и больше, пока до конца не отвел ручку. Сохранять положительный тангаж в такой ситуации было почти жизненно необходимо – так у них все-таки оставался шанс выжить после соприкосновения с водой.       Они все-таки сели. Опустились на воду с громким чавкающим плюхом, заставив воды реки прилично так заколыхаться вокруг. Получилось почти плавно, по ощущениям, они ударились в основном только хвостовой частью, но это было необходимостью – так у них хотя бы оставалась возможность не перевернуться. Их тряхнуло, дернуло и… остановилось. За бортом покачивался Хан, внутри все было будто бы раскалено из-за интенсивного дыхания и пережитой посадки.       У Тэхена сперло дыхание в груди, пришлось сделать пару глубоких вдохов, чтобы восстановить нормальную работу диафрагмы, перед этим сильно пережатой ремнями безопасности, а потом он, не дождавшись полной остановки дрейфующего самолета, начал быстро зачитывать чеклист по эвакуации, который открыл прямо перед приводнением, надеясь на лучшее. Бегло взглянул на Чонгука и убедился, что тот с виду как минимум жив и вроде бы даже цел, это радовало. Нужные кнопки были нажаты, инструкции зачитаны на максимальной скорости, можно было выбираться. Но перед тем, как это сделать, он не удержался от маленького секундного порыва ликования – прижал выбравшегося со своего места Чонгука к себе за талию и смачно поцеловал в губы, тут же ощутив легкий вкус крови. Кажется, прикусил что-то при жесткой посадке.       – Ты это сделал, – прошептал ему прямо в губы. – Ты не представляешь, как я сейчас тобой горжусь. Всегда гордился, но сейчас... У меня нет слов. Ты спас нас всех, – у Тэхена в глазах светилась такая гордость, которая сейчас затмила бы все на свете. Нужно было выходить, у них не было на все это времени, точно не сейчас. Ким первым толкнул дверь кабины и сразу же выкрикнул в салон: – Эвакуируйтесь!       Криков и рыданий слышно не было, не было и суматохи. Тэхен наблюдал за тем, как Сокджин и Сонха с обеих сторон открывали передние двери – они единственные были выше ватерлинии, как разворачивался надувной спуск, как первые пассажиры начали выбираться наружу. Судя по всему, при ударе о воду проломился фюзеляж хвостовой части, сзади самолет постепенно начал наполняться водой, нужно было поторопиться. Он почувствовал, как Чонгук выглянул из-за его плеча, тоже наблюдая за эвакуацией, а потом осторожно прижался к его спине, зарываясь носом ему в волосы на затылке. Мурашки тут же кинулись вниз по позвоночнику, и какое-то умиротворяющее спокойствие накрыло с головой. Ему хотелось развернуться и обнять Чона как следует, прошептать ему на ухо что-нибудь важное, то, о чем он не успел бы сказать, если бы сейчас все прошло в разы хуже, но это был совершенно неподходящий для таких вещей момент. Они еще успеют поговорить после.       Последними выбирались бортпроводники, и только после Тэхен подтолкнул Чонгука к выходу, перед этим накинув на него его дурацкую дутую куртку. Сам подхватил летный журнал, прошелся по салону так далеко, до каких пор позволяла набирающаяся вода, и тоже двинулся следом на импровизированный плот. Часть пассажиров разместилась на крыльях – не особенно удобно, наверняка дико скользко, но выбора не было – всем не хватило бы места на двух надувных трапах. Сокджин стоял с самого края, помогая всем разместиться, он же помог спуститься Чонгуку, который уже нацепил спасательный жилет, а тот, в свою очередь, протянул руку Тэхену, который едва ли на него не свалился, поскользнувшись на мокрой обшивке.       Холодно – первое, что врезалось в память. Ночью стукнул мороз, в самом же моменте было около четырех-пяти градусов выше нуля, что не сильно облегчало ситуацию. Многие успели забрать свою верхнюю одежду, но некоторые тряслись в тонких блузках и водолазках. Тэхен лично вручил свое пальто женщине рядом с собой – ее колотило так, что едва ли не трясся весь плот. Чонгук хмуро посмотрел на этот акт самопожертвования и стянул с себя куртку, тут же накрыв ей плечи Кима. Тот попытался было возразить – это был его выбор, нечего тут, но Чон не позволил, просто пригвоздив одежду к его плечам руками.       – Капитан, не выделывайся, пожалуйста, – он прошептал почти дружелюбно ему на ухо.       – Ты замерзнешь, – попытался возразить Тэхен, на что получил легкий тычок в бок.       – Так ты меня отогреешь. Так ведь? – хитро улыбнулся, а Кима чуть ли не бросило в жар – когда они перешли вот эту вот черту снова?       – Сокджин, что по душам? – Тэхен откашлялся и решил перенести фокус внимания на что-то другое. – Ты считал эвакуировавшихся? Есть жертвы? Травмы?       – Эвакуировано 152 человека, включая нас с вами – это все, кто были на борту при посадке в Кимпхо. Жертв нет, есть травмы, по большей части незначительные, – отрапортовал Джин, помогая маленькой девочке застегнуть спасательный жилет. – Возьмите ребенка на руки! Чей ребенок? Ее нужно согреть, – к девочке сразу потянулись руки, и Тэхен вернулся к Чонгуку, который продолжал пыхтеть ему на ухо, благо, дефицит места помогал ему в этом на отлично.       – Ну, чего ты хочешь? Это не самое удачное положение для разговора, не находишь?       – Да нет, мне все нравится, – снова улыбнулся Чонгук, будто они не на плоту в ледяной воде находились, а пили пиво на лавочке в парке Нью-Йорка. – Гордишься мной, говоришь?       – Горжусь. Я не собираюсь от своих слов отказываться, если ты об этом, – Тэхена тоже начинало потрясывать даже в чонгуковской куртке. Он промочил ноги до колена, пока проходил по салону – там знатно к тому времени затопило хвост.       – Ты меня поцеловал, – он продолжил, прижимая к себе Кима ближе, чтобы согреть и согреться.       – Поцеловал.       – Жалеешь? – Чонгук говорил спокойно, так же, как и пилотировал. Удивительное качество, кажется, Тэхену его очень не хватало.       – Нет. С чего должен? – на это Чонгук только лишь пожал плечами, улыбнувшись чему-то своему.       К ним уже спешили теплоходы. Это была и спасательная служба, и обычные пешеходные катерки, и даже какие-то частные кораблики, случайно оказавшиеся неподалеку. В течение десяти минут все они окружили тонущий самолет и начали спасательную операцию. Тэхен помогал как мог – придерживал, подталкивал к выходу, приподнимал, делал все, чтобы люди поскорее могли оказаться в тепле. Чонгук за спиной пыхтел и, кажется, занимался тем же самым – к их плоту подошли сразу два катера с разных сторон, можно было быстрее рассортировать пассажиров. Кто-то свалился в воду с крыла, пришлось кидать спасательный круг и вытаскивать неудачливого человека буксиром. За пятнадцать минут на плотах и крыльях остались только бортпроводники, мокрые по самую макушку, и пилоты, у которых конечности онемели настолько, что они оба перестали их ощущать, не то что ими двигать. Холодно уже не было, приходилось довольно активно передвигаться туда-обратно, и к концу спасательной операции Тэхен уже даже тяжело дышал. Он попытался пропихнуть Чонгука вперед на корабль, подошедший следом, но тот уперся рогом и отказался идти без него – пришлось идти первым. Чон аккуратно помогал ему снизу, придерживая, потому что чертовыми пальцами невозможно было даже за лестницу держаться. По итогу они оказались на разных суднах с Сокджином, но в общем и целом миссия была завершена – они справились. Никто не погиб, по большей части пострадавшие отделались легким испугом и переохлаждением. Тэхен смог наконец выдохнуть и прижаться щекой к плечу Чонгука, стоя совсем-совсем близко, пока спасатели доставляли их на берег.       В парке Чамсиль собралось столько людей, сколько он, кажется, никогда не видел. Их встречали скорые и реанимации, журналисты, даже представители авиакомпании откуда-то успели появиться, обычные зеваки, все спасенные пассажиры, спасатели и много-много других непонятных личностей. Тэхену было одновременно и очень легко, потому что все это закончилось, и тяжело на сердце – он оглянулся, чтобы попрощаться с бортом два-один-ноль-пять, от которого на плаву остался один только нос и крыло. Они не смогли бы спасти самолет при любом раскладе – либо размозжили бы его об асфальт, не долетев до аэропорта, либо вот так. В первом случае, правда, никто бы, скорее всего, не выжил, поэтому второй казался как-то приоритетно приятнее. Рядом постоянно мельтешил Чонгук – он не отпускал его ни на шаг от себя, постоянно стоял то у плеча, то позади, но всегда – рядом, как и обещал.       – Они живы, – Намджун ворвался в переговорную без стука. Чимин, уже изредка всхлипывая, сидел на стуле с ногами, сжавшись в комок. Юнги ходил из угла в угол, как загнанный зверь, и время от времени тер уставшие глаза пальцами.       – Что ты сказал? – Чимин первым поднял взгляд, перестав на миг даже дышать.       – Они сели. На воду сели, как и хотели, – он говорил запинаясь, эмоции так и рвались наружу. Намджуну, в отличие от этих двоих, пришлось еще и продолжать работать даже после инцидента, сдерживать чувства было все сложнее. – Никто не пострадал, они уже на берегу, показали в новостях даже. Замерзшие, но живые, – у него светились радостью глаза. – Живые, – он повторил переполненным эмоциями шепотом, а потом едва не упал от налетевших на него с объятиями двух тел. Плакали уже втроем, едва сдерживая всхлипы, но на этот раз уже от счастья.       – Я люблю тебя, черт бы побрал эту авиацию, – у Юнги сдали нервы первым, и он, поддавшись порыву, отцепил Чимина от друга и поцеловал его прямо у Намджуна на глазах. Джун только улыбнулся, закусив губу, и осторожно задом удалился из помещения, на ходу вытирая мокрые щеки и оставляя их одних.       – Дурак, он же теперь всем расскажет… – тихонько пробормотал Чимин под нежные поглаживания своего лица чужими мозолистыми пальцами.       – А все и так уже знают. Ты думаешь, никто ни разу не заметил, как мы вдвоем уходим в подсобку? – Юнги глупо засмеялся, выпуская весь нервяк этого дня. Настроение зашкаливало, жизнь продолжалась.       Тэхен оставался капитаном несмотря ни на что, даже передав управление в чужие руки, он должен был отчитываться за все самостоятельно. Журналисты совали микрофоны ему прямо в лицо, пока Чонгук осторожно отводил его в сторону, и Тэхену так или иначе пришлось что-то говорить.       – Мы столкнулись с косяком птиц на вылете из Кимпхо, – говорил он каждый раз одно и то же. – Самолет потерял оба двигателя, скорости и высоты не хватило бы, чтобы вернуться в аэропорт. Это была вынужденная мера. Мы не потеряли никого из пассажиров, в этом огромная заслуга моего коллеги, под чьим управлением борту успешно удалось сесть на воду, Чон Чонгука. Правда, чествуйте его, меня не нужно, я не сделал и половины для того, чтобы это все состоялось, – Тэхен вымученно улыбался, даже не пытаясь скрыть усталость.       Его начало размазывать уже в машине скорой по пути в больницу для осмотра. Они забрали всех пассажиров, кому требовалась та или иная медицинская помощь, а экипажу пришлось поехать следом вне зависимости от того, как они себя чувствовали. Сокджин сидел прямо перед ним, устало прислонив голову к стенке, а Чонгук, ничего и никого не стесняясь, крепко держал его за руку, не позволяя провалиться в тревожный сон. Остальное прошло как в тумане – осмотр, анализы, какие-то пробы. Звонили из авиакомпании, но отвечал на все вопросы Чонгук. Тэхен или поддакивал, или просто молчал, ощущая на плечах все отчаяние ситуации. Он понимал, что не заслуживает звание капитана после всего, что было. Чонгук – да. Он – именно тот, кто должен в ближайшее же время получить еще одну полоску на погоны, но точно не Тэхен. Ему, кажется, больше и не хочется, он с радостью бы стал простым вторым пилотом. Тот самый момент, разделивший жизнь на до и после, все же в его жизни состоялся, и теперь Ким не особо понимал, как ему дальше быть.       Он не помнил, как их отпустили из больницы, как он после оказался дома. Помнил только свою теплую постель и почему-то Чонгука в своих пижамных штанах, а потом его крепкие объятия и долгий глубокий сон, в котором он снова летал, парил, порхал. И ни разу не падал.