Чтобы полюбить, надо совратить!

      Пит наслаждался каждой минутой, проведённой с Сумали. Им было комфортно вместе: будь то лёгкие поцелуи, невесомые прикосновения или обычное общение взглядами.       Его девушка была необычайной тайской красоты. Тёмные смоляные волосы ниспадали длинными локонами чуть ниже плеч; выразительные кошачьи глаза, обрамлённые длинными ресницами, всегда были подведены чёрным карандашём; слегка пухловатые губки и немного смугловатая кожа, идеально подчёркивающая красоту несовершеннолетней особы. Обычно длинные волосы Сумали взяла за привычку закалывать в пучок, чтобы не мешали глазам и не растрёпывались от сильного порыва ветра. Бывало, на очередном свидании с возлюбленным, девушка могла распустить их, чтобы позволить парню наслаждаться их гладкостью и густотой. Пит обожал длинные, шелковистые волосы девушки.       — Пит, почему тебя всегда тянет на Риверсайд? Мне кажется мы и вне моста могли бы отлично провести время, — задумчиво уткнувшись взглядом в даль, девушка мельком посмотрела на парня.       — Это потому что я у тебя... Продолжишь? — с интересом рассматривал её парень, без возможности оторвать взгляд от её роскошного вида. Хоть Сумали и ничего не стоило выглядеть милашкой, она всё равно предпочитала возиться часами у зеркала и тщательно подбирать модный образ на ту или иную встречу.       — Хм-м, — она, развернувшись всем корпусом к парню, моргнула глазками, упираясь взором в парня и выставив руку вперёд, ладонью к себе. — Романтичный, — загнула первый пальчик. — Заботливый, — согнула второй пальчик. — Чувственный парень, предпочитающий ночному шуму звуки воды и тишины. — приблизившись, девушка чмокнула парня в губы, сделав очередной счёт в его пользу.       Пит ласково убрал прядь за ушко девушки, вернув поцелуй ей в щеку. Они стояли рядом друг с другом, прижимаясь плечами и держась за руки, облокотившись о железное ограждение, за которым протянулась река Чаупхрая.       Спустя несколько минут наслаждения видами, парень уточнил:       — Думаю, было бы неплохо перекусить, — игриво ущипнув за щечки, заговорил Пит, нарушая их вполне благоговейное молчание. — Иначе у моей Мали не будет сил для дальнейших развлечений.       Благодаря сделанным выводам Пита, Сумали вспомнила, что действительно давно и кусочка не брала в рот. То школа, то задания по дому. Вся в какой-то беготне, окружённая чередой разнообразной сложности дел и занятий. А по вечерам девушка занималась традиционным стилем танца — чатри.       — Каких? — вопросительно посмотрела девушка в ожидании ответа.       — Хотя бы прокатиться ночью на колесе обозрения, чтобы получше впитать в себя атмосферу ночного города.       Рядом с Сумали Пит вёл себя романтично и непринуждённо. Им было комфортно вместе. Тепло и уютно. Оба больше предпочитали находиться вдвоём, нежели в обществе шумной компании.       Оба провели время в приподнятом настроении, некоем воодушевлении — вдыхать кислород полной грудью, наслаждаться эмоциональной близостью, полностью отдаваясь чувствам.

***

      — Па-ап, я дома, — громко воскликнула Сумали, бросая ключи на тумбу.       — Здравствуй-здравствуй, — в холле перед девушкой предстал тёмноволосый мужчина высокого роста, в очках, с взлохмаченными волосами. Статный, спортивного телосложения. — Иди ко мне, моя сладкая плюшечка, — вытянув руки в стороны, приглашающе подмигнул девушке.       Мужчину забавляло давать необычные прозвища для своей маленькой девочки. И дело не в каких-то проблемах с фигурой, ведь она была худенькой и подтянутой. Ему безумно нравилось видеть её счастливое лицо от имени и прозвищ, которые звучали у отца убаюкивающе ласково и с трепетной нежностью.       — Приветик, мой дорогой папочка Вегас, — Сумали ярко улыбнулась, зарываясь худеньким тельцем в объятия крупного отца.       — Раз ты уже пришла, как насчёт приготовить поесть? — оба неохотно разлепили объятия. Отец семейства с упоением плюхнулся на диван.       — Ты серьёзно? — замерла в недоумении девушка.       — Конечно, да! — с добротой улыбнулся мужчина, продолжив: — Никогда не доверю ни тебе, ни твоей матери приготовление пищи, — Вегас потянулся на диване. Приведя волосы в порядок, бегло направился заниматься приготовлением еды. — Ах да, хотел сказать, что мы с Сомйинг уезжаем в пятницу вечером на отдых. Тебя не берём. Думаю, сама понимаешь почему. Большая девочка. Поэтому, в выходные, будь добра, не разгроми наш дом и веди себя прилично.       — Нуу, па-ап, — протянула та, в мгновение оказавшись возле родственника нарезающего овощи на кухонном столе. — Ты же знаешь, я всегда веду себя хорошо. К тому же, устраивать погром не намерена, у меня на выходных завал на танцах — будем изучать новые движения. Притом кучу заданий по домашке никто не отменял. — В эти выходные у Сумали не намечалось никаких танцев, а домашнее задание было сделано заранее. Пришлось немножечко солгать, чтобы усмирить бдительность отца. Она не часто врала кому-либо из родителей, скорее, изредка приходилось увиливать от ответа, или как сейчас, приукрасить действительность, чтобы те не беспокоились за её благосостоянии и дом в целом.       Вегас хранил гигабайты эротических фото молоденьких парней и несколько тысяч избранных видео недетского содержания, где мужчина доминирует над молоденьким юношей. Он мог часами наслаждаться подобным контентом, изучая едва ли не каждую позу и взаимодействие партнёров. Возможно данное увлечение могло воплотиться в жизнь, будь у него хоть малейшее желание разбавить свою сексуальную жизнь. Сумали, в свои шестнадцать была чересчур умной и образованной девушкой. Когда ей довелось столкнуться с довольно необычными пристрастиями отца, девушка восприняла всё в полной трезвости разума и с абсолютным спокойствием. Она, как истинная приёмная дочь, ни разу не упрекнула отца в подобном. А был ли в этом смысл, когда измены как таковой никогда не было.       Также её отец славился своим взрывным характером. Вспышки гнева бывали продолжительными, а бывали такими, что угасали едва начавшись. Он мог придраться ни к чему существенному, и в то же время, в большинстве случаев был прав в спорах, которые обычно сам же и затевал, когда со своей женой, а когда матерью Сумали. Девушка поддерживала отца практически во всём, а он её обожал как родную дочь, едва ли не сдувая с неё пылинки. Конечно, порой на Мали накатывала грусть, что они не могут жить в тишине и спокойствии, но каждый раз мирилась с таковой действительностью, какой она и являлась.       Спустя некоторое время, когда отец с дочерью поели, они принялись смотреть видео на телефоне Сумали.       — Смотри, папочка, тут мы изучаем сложное движение, — она указывала на девушек, выворачивающих фаланги пальцев и исполняющих движения ногами и телом в подобной позе. — Не всем оно удалось, зато многие тогда стали крепки духом.       — Ты довольно гибкая. Сумали, твои движения такие плавные и уверенные, — с гордостью заявил мужчина, поскольку всегда с уважением относился к своей приёмной дочери. Он видел с каким упорством и несокрушимой волей девушке давались некоторые движения и позы.       — Спасибо, — расцветая от похвалы, девушка обнажила зубки, в поисках очередного видеоролика для просмотра с официального сайта по танцам.       — Всем привет. Я дома! — раздался звук захлопнувшейся двери и громкий голос вошедшей на порог дома женщины.       Ни отец, ни дочь не обратили внимания, поскольку оба находились на одной волне, увлеченные просмотром коротеньких роликов с танцами. Когда Сомйинг подошла к ним вплотную, оба спохватились от неожиданности. Поприветствовав женщину, родственники извинились, принимаясь помогать пришедшей женщине по дому: Вегас поставил чайник и взял из холодильника приготовленное сегодня блюдо, чтобы разогреть в микроволновке; Сумали же наспех навела порядок, прибирая тарелки со столика у дивана и погружая их в мойку, а после занималась тщательным мытьём посуды.       Сомйинг понимала, что так больше продолжаться не может. Она скажет мужу и точка. Сегодня или на выходных. Назад пути нет и не будет.