***
Юджин прекрасно понимал, что беспроблемно добраться из Медфорда в Такому — это что-то из области фантастики. Однако первая часть пути прошла на удивление удачно: путешествующий одинокий ребенок почему-то ни у кого не вызывал вопросов. С другой стороны, Юджин загодя составил себе приблизительный план действий и подстраховался со всех сторон. Утром он обычно завтракал прямо на станции и брал билет на ночной рейс, затем шел гулять по местным достопримечательностям (если таковые были), либо просто шатался по городу. Обедал в каком-нибудь торговом центре, там же наскоро споласкивал голову и заряжал телефон, а потом — снова в автобус и дорога в ночь. Самым слабым звеном его плана всегда была посадка в автобус. Билет Юджин покупал через интернет на пенсионную кредитку тети (до чего же невнимательны порой бывают взрослые! А если бы это был не Юджин, а настоящий мошенник? Плакали бы все ее накопления), причем всегда в середину, чтобы позади него собиралась прилично-нетерпеливая толпа. Все документы у него были аккуратно сложены в папочке, а нотариально заверенное сопроводительное письмо вручалось контролеру в первую очередь. При этом он весьма громко и максимально надоедливо болтал, перемежая свою речь ненужными подробностями, торопливо пересказывая, что вот сейчас его сажает в автобус тетя Эмма — она вон там, в толпе провожающих, — а на месте его встречает дядя, но ехать он будет самостоятельно, как взрослый. Под конец смены задолбанные проверяющие только бросали короткий взгляд на волнующееся море людей, проверяли, чтобы фотография на письме совпадала с оригиналом, фиксировали билет и пропускали в салон. Но в Портленде система рухнула. Причина была в том, что в отличие от мелких городов, здесь был еще и аэропорт, поэтому расписание рейсов было более свободное. И нужный Юджину ночной рейс, весьма неудобный для большинства путешествующих и выбираемый обычно, если только не было других альтернатив, ходил раз в трое суток. И это действительно составляло проблему. Потому что если в легенду об одиноко путешествующем ребенке «посадили-встретили» взрослые верили вполне охотно, то даже если бы Юджи заранее забронировал себе номер в хостеле через кредитку тетки, без сопровождающего его бы никто не заселил. В конце концов, сейчас не конец девяностых, а он не Кевин Маккалистер. Спящий в зале ожидания одинокий ребенок определенно вызовет подозрения, а перспектива провести две ночи на улице не вызывала у Юджина должного энтузиазма. Поэтому, вместо планируемых изначально прогулок по городу, Юджи думал. И он бы не смел считать себя вундеркиндом, если бы не смог найти решения своей проблемы. Местный сайт OCFS как будто клепали на коленке. Юджи пролистал вниз красивые буклетные фото с улыбающимися детьми и родителями, демонстрирующими заботу, поковырялся немного в путанице ссылок, а потом наконец нашел нужную ему информацию: адреса «экстренных» семей. Их оказалось не так много, в Портленде всего две, хотя, с другой стороны, зачем больше — здесь был свой филиал Управления по делам детей и семьи и парочка интернатов. К сожалению, никакой дополнительной информации об этих людях на сайте не было. Да и зачем? Предполагалось, что с ними будут связываться через офисы опеки, а адреса даны как раз для экстренных случаев, чтобы службы знали, к кому обращаться, если чрезвычайная ситуация произойдет ночью, когда никто не работает. Поэтому выбирал Юджин, исходя из адреса. Первая семья проживала достаточно близко, почти в центре города, так что их Юджи отмел сразу. Всего пара кварталов до местного филиала OCFS, который находился прямо в здании приюта. Слишком велик соблазн сдать приблудыша властям. А Юджи очень не хотелось, чтобы его снова возвращали тете через опеку. Она и без того только и искала поводы навязать ему какой-нибудь замудренный диагноз, чтобы была обоснованная возможность сплавить государству, не опасаясь осуждения со стороны многочисленной родни. Вторая семья располагалась удачнее — частные дома, на значительном отдалении от застроенного центра, тихое местечко. К тому же в частном секторе проще прятаться, а из дома сбежать легче, чем из квартиры в многоэтажке. С другой стороны, Юджи прекрасно понимал, что надо проявить максимальную осторожность и понаблюдать за Фостерами, прежде чем к ним навязываться — есть такой тип взрослых, которым принципиально сделать все по правилам. Они будут улыбаться и со всем соглашаться, а потом неожиданно нагрянет вызванная опека. Уж лучше тогда ночевать в каком-нибудь сарае. Надо будет пройтись по окрестностям, вроде в десятке кварталов были какие-то фермерские хозяйства… Однако дурацкий Портленд опять испортил все его планы. К тому моменту как Юджин, запутавшись в местной системе автобусов, добрался до нужного места, погода изрядно испортилась и зарядил отвратительный, холодный дождь с пронизывающим, внезапно налетающим ветром. Юджи, надеясь, что он скоро утихнет, некоторое время прятался в кафешке, но потом по сощуренным глазам официантки понял, что торчит здесь слишком долго, расплатился и ушел. В следующей забегаловке он просидел и того меньше — начало темнеть, дождь все не утихал, а какая-то леди спросила, не нужна ли ему помощь. Вот тогда-то он и пожалел, что не остался в центре. Там кафе и торговые центры были расположены более хаотично, и одинокий мальчишка даже поздним вечером не вызвал бы вопросов. А в этом районе все социально-важные заведения были собраны в одном месте, на отдельных пятачках, и сотрудники, судя по всему, пусть и визуально, но знали местную ребятню. С другой стороны, учитывая пафосные дома на близлежащих улицах, предполагалось, что живущие здесь дети немного из другого теста — по улицам бесцельно не шатаются. Пожалуй, если бы не погода, Юджин махнул бы на все рукой и снова вернулся в город, но он устал, замерз и промочил кроссовки, поэтому решил, что выглядит достаточно жалко, чтобы растопить сердце пока неизвестной ему миссис Фостер. Нужный дом по сравнению с остальными выглядел не таким солидным, что на самом деле очень успокоило Юджина. Все-таки не вязался в его голове пафосный особняк с семьей, готовой принять на патронажное воспитание ребенка. «Наблюдать» не имело смысла, потому что дождь и ветер загнали всех внутрь, оставалось только идти на риск. И Юджин пошел. Он знал, что при некотором старании может вызывать умиление у женщин. Поэтому очень надеялся, что двери ему откроет хозяйка дома, но ошибся. На пороге стоял недовольный хмурый мужик, чем-то напоминающий мордоворота в банке, но без костюма и наушника в ухе. Вид у него был слишком расслабленный, а одет он был в домашние штаны и футболку, из чего Юджи заключил, что это не наемный рабочий, а, скорее всего, кто-то из живущих в доме. Надо было срочно менять стратегию, а то и валить поскорее, но мужчина уже вопросительно поднял брови и очень вежливо уточнил: — Добрый вечер, чем я могу помочь? Не агрессивный, без высокомерия и усталости, готовый идти на контакт, значит, хотя бы выслушает. Выправка военная, взгляд требовательно-жесткий, подбородок выдвинут вперед, но плечи расслаблены — должность командирская, вряд ли решит перекинуть ответственность и позвонить в опеку. Человек действия, скорее всего, не будет откладывать дело в долгий ящик, вероятнее, поможет сам. На такого умильные глазки не подействуют, они всегда составляют свою собственную оценку, наоборот, таким нельзя демонстрировать слабость. Жалость они презирают, такой крючок эта рыбка не любит. Юджин выпрямился, расправил плечи, вскинул голову и уверенно, даже с некоторой претензией в голосе спросил: — Добрый вечер, сэр. Мистер Фостер, верно? На сайте Управления по делам детей Портленда указано, что ваша семья готова предоставить помощь и кров ребенку, попавшему в экстренную ситуацию, — на последнем слове голос немного подвел его, странно вильнув вверх, и Юджи приложил все усилия, чтобы это не отразилось на его лице. — Верно, — не стал спорить мужчина, — я — Нил Фостер, а ты? — Меня зовут Юджин Белл, — официальным тоном представился Юджи, в который раз жалея, что его имя звучит так несолидно, — и я ребенок, который попал в экстренную ситуацию. Мне нужно где-то пожить пару дней. И, холодея от собственной наглости, проскользнул прямо под рукой мистера Фостера в теплоту его дома. Впрочем, наглости хватило всего на пару шагов, Юджи не выдержал и обернулся, морально готовый к тому, что его схватят за рюкзак и пинком под зад выгонят под дождь. Но, похоже, его оценка взрослого снова оказалась верной, потому что тот только непонятно хмыкнул и закрыл за ним двери. — Разувайся и проходи в гостиную, Юджин, — по голосу мистера Фостера никак нельзя было понять сердится он или удивлен. — Гостевой туалет вон там. Первое, что бросилось в глаза Юджину — слишком чисто. В доме тети Эммы было дикое число статуэток, кружевных салфеток, подушечек, вазочек, флакончиков и невероятного количества мелочей, создающих приятное ощущение хаоса. В холостяцкой квартире дяди Джереми вещей было мало, но яркие абстракции на стенах, декоративные клетки с проволочными феечками вместо ламп, сложный геометрический рисунок из книжных полок тоже создавали приятно-уютную атмосферу. В доме тети Эстер, у которой было двое детей и собака, вечно валялись под ногами игрушки, резиновые кости, ботинки и прочий мусор. А дядя Джек просто разводил вокруг себя хронический бардак. Здесь же было настолько пусто и чисто, что Юджин тут же ощутил себя крайне неуютно. Второе, что сразу привлекло его внимание — доска с правилами на стене. На видном месте. Это было… странно. Юджи пробежался глазами по строчкам и вопросительно оглянулся на мистера Фостера. — А это работает? — Вполне, — серьезно кивнул ему тот, кивая на кресло, — иногда вместо тысячи слов достаточно одного взгляда на доску. Так что за экстренная ситуация, в которую ты попал? Юджи слишком поздно спохватился, что потерял бдительность и дал усадить себя на столь невыгодное место. Во-первых, так просто из мешка-кресла не выберешься, во-вторых, чтобы улизнуть надо будет так или иначе проходить мимо мистера Фостера, а в-третьих — доска висела напротив него, и слово «Обман» снова и снова бросалось в глаза. — Да, верно, — проследив за его взглядом, кивнул хозяин дома, — это будет не лучшее решение, если тебе действительно нужна помощь. — Мне тут не нравится! — выпалил Юджин, до того как успел поймать себя за язык. Такое, к сожалению, бывало часто. Слова вылетали из его рта быстрее, чем он успевал спрогнозировать реакцию на них, — у вас всегда так напряженно-неуютно? Тетю Эмму это дико бесило, когда она спрашивала про одно, а Юджи отвечал невпопад или вел диалог на своей волне. Однако невысказанные слова ощущались Юджином как муравьи в штанах, какое-то время он мог себя сдерживать, а потом все равно они вырывались наружу. Мистер Фостер же оценивающе хмыкнул, бросил взгляд куда-то в район второго этажа и на удивление спокойно ответил: — Полагаю, что нет. Только тогда, когда мои дети наказаны. Информация, конечно, дала требуемый ответ, но и вызвала ряд дополнительных вопросов. — А за что? И как? Вы знаете, что наказание создает дистанцию между ребенком и взрослым, искажает доверие, поддерживает агрессию, снижает самоценность и убивает инициативу. Наказание не воспитывает, а создаёт иллюзию влияния! К его удивлению, губы Фостера дрогнули, как будто он сдерживал улыбку. Юджи сдулся, поправил очки и опустил задранный палец, вспомнив, что взрослых это бесит. Новая информация в копилку — некоторых взрослых это смешит. Запоздало пришла мысль, что учить жизни незнакомого человека, к которому ввалился домой без приглашения, тоже не самая лучшая идея. — Спасибо, Юджин, это очень важно, но вряд ли как-то повлияет на мои решения. Относительно этих четырех пунктов, — он кивнул на колонку «Ответственность», — я принципиален. — Я бы с вами не ужился, сэр, — честно сказал Юджи, хотя ему никто и не предлагал, — а что они сделали? Он запоздало сообразил, что никого кроме самого хозяина дома еще не видел. А дети, обычно, любопытны, это Юджин знал по себе. Раз не вышли посмотреть, кто это там пришел, значит не могут. Заперты? А вдруг этот Фостер — маньяк? Поэтому в доме так чисто, маньяки не оставляют следов! — Вместе с одноклассниками устроили гонки на роликах без защиты недалеко от школы и едва не убились об автобус. Так что у тебя случилось, Юджин? Ты сбежал из дома? Очень проницательно. А еще, этот гадкий Фостер, похоже, был не совсем дурак, не дав ему зацепиться за первую часть своего ответа, а перекрыл возможность новых расспросов собственным вопросом. Юджи оскорбленно поджал губы, а потом его взгляд снова упал на строчку «Обман» и, хотя его-то местные правила никак не касались, он почему-то смутился. — Это очень долгая и запутанная история, — признался он. — Я умею слушать, — спокойно ответил Фостер, — пойдем тогда на кухню, заодно сделаю тебе горячего чая. Идею согреться Юджин одобрил. Насквозь вымокнуть он не успел, но легкая влажность и липнущие к запястьям рукава пайты немного раздражали. — В общем, у нас очень большая семья, — сползая с кресла-мешка начал Юджи, — поэтому, когда мамы не стало, все как-то стихийно решили, что меня должна забрать тетя Эмма: у нее дом, нет своих детей и все такое… А я немножко гений и тете Эмме очень сложно с этим жить. Вот. — Я так понимаю, — усмехнулся хозяин дома, — скромность — твой единственный недостаток? — Нет, почему? — удивился Юджин, — еще у меня зрение плохое… Фостер бросил на него немного сомневающийся и снисходительный взгляд, что Юджи, почему-то заволновавшись, что ему не поверили, затараторил: — Нет, ну если быть объективным, то по шкале коэффициента интеллекта я скорее «высоко одаренный», чем «исключительно», но эти тесты, они совершенно некорректны! Я вообще изначально предполагал, что я савант, но я бы не сказал, что сфера моих интересов действительно настолько узкая… А потом тетя решила, что у меня синдром Аспергера и решила отдать меня в спецшколу, потому что ее Эстер и Джек заругают, но там этого не подтвердили, и она считает, что я их просто обманул. В общем, у нас с ней все очень сложно! Понимаете? — Пока очень приблизительно, — Фостер кивнул Юджину на высокий стул, куда тот с удовольствием вскарабкался. Юджин любил высокие стулья, — твоей тете Эмме сложно найти с тобой общий язык и она предполагает, что тебе нужна работа со специалистами, потому что иначе ее подвергнет остракизму остальная семья? Ох… Юджин некоторое время смаковал такое красивое словосочетание «подвергнет остракизму», а потом, увидев, что хозяин дома вопросительно на него смотрит, согласно кивнул. — Да, поэтому, чтобы сохранить баланс, я обычно гощу у всех по чуть-чуть, — согласился он, — и я должен был поехать к дяде Джереми, а он немножко… ну… Не в состоянии стояния. А меня и трезвым-то терпеть сложно. А тетя Эмма она уже уехала в командировку, понимаете? Она, вообще, всегда так делает, чтобы не было соблазна вернуть меня раньше времени. Во-от. А с тетей Эстер мы поссорились, потому что я починил ей сушильную машинку, и теперь на нее не распространяется гарантия, а еще у нее свои дети, а я обязательно должен быть единственным в семье, потому что у меня дефицит внимания. Но я считаю, что это не так, потому что симптомов невнимательности у меня как раз и нет, а вот гиперактивности и импульсивности есть, но вы не думайте, я прекрасно себя контролирую! Юджи подозрительно посмотрел на Фостера, ожидая увидеть у него на лице сомнения или неверие, но тот все еще оставался невозмутим. — Продолжай, я слушаю, — пододвигая к Юджи чашку, сказал он. Тот машинально сделал глоток. — Поэтому, к тете Эстер ехать было нежелательно. Тогда я решил ехать к дяде Джеку в Такому, и все было бы хорошо, но в Портленде нет ночных автобусов, точнее есть, но раз в трое суток. А мне же надо где-то спать! Так что вот. На кухне повисла тишина. Для хозяина дома, скорее всего, неуютная, для Юджина — привычная. Хотя та же тетя Эмма всегда раздражалась, когда племянник выплескивал сведения таким образом. Вообще, Юджин знал, как правильно общаться, психолог в школе объясняла ему: надо делить информацию на блоки, присваивать им степень важности и выдавать по очереди. Обычно, Юджи так и делал, и его собеседники могли даже не сразу догадаться, что с ним что-то не так, но сейчас он почему-то заволновался, а когда он волновался, слова вылетали из его рта быстрее, чем он успевал их обдумать. — То есть ты путешествуешь один? — уточнил Фостер, — и никто из твоих дядь и теть об этом не в курсе? — Ну… — Юджин провел пальцем по столу и признался, — если дядя Джек узнает, что я к нему еду, есть риск, что у него срочно найдутся какие-то дела. А значит, точно придется возвращаться к тете Эстер. А тетя Эстер все еще злится на меня за сушильную машинку, хотя я ей сэкономил кучу денег! — Это все равно чрезвычайно безответственно, — покачал головой Фостер, — сколько тебе? — Десять, но… — Неважно, насколько ты одарен, Юджин, — перебил его мужчина, — нельзя допускать ситуации, чтобы десятилетний мальчик путешествовал в одиночку через полстраны. Юджи открыл рот, чтобы доказать обратное, а потом до него дошло, что безответственным назвали не его. Эта мысль его немного согрела, хотя, может быть, во всем был виноват чай. Однако, расслабляться было рано. Фостер явно вел к тому, что о таком необходимо сообщить в соответствующие органы, а как раз этого допустить было никак нельзя! И Юджи зачастил, в который раз не замечая, что его слова звучат слишком убедительно даже для него самого: — Если вы расскажете про это опеке, меня от них заберут и сдадут в интернат. Я стану изгоем, надо мной будут издеваться, мой блестящий интеллект погибнет, я захирею, стану среднестатистическим, не выполню свое предназначение, ради которого пришел в этот мир, и умру в безвестности! — Юджин почувствовал, что у него задрожали губы от обиды. Так нечестно! Он проделал такой путь, чтобы сохранить хрупкое равновесие в их, пусть и странной, но семье. А теперь все пойдет прахом, потому что… потому что его взрослые — безответственные, а Фостер — нет! Это было ужасно несправедливо! — и меня… меня… похоронят на обыч… обычном кладбище и напишут дур… д-дурацкую эпитафию! И… и… из-за в…ва-ас! Юджин не исключал, что его появление в этом мире имеет куда большее значение, чем у других. Возможно, он сможет вылечить Альцгеймер или разберется с экологической катастрофой. Может быть, его рождение — одно из ключевых событий, благодаря которым в будущем будет спасено человечество. А тетя Эмма и Фостер сейчас единым махом сломали все. Миллионы людей забудут друг друга, планета задохнется, а человечество даже еще не в курсе, что их погубило всего лишь одно неверное решение! Перед глазами встал одинокий холмик серого, заурядного надгробия. Даже трава вокруг была выжжено-желтой. А им-то что? Они даже не поняли, что сотворили! Живут себе и радуются! Чувствуя, как острая боль от жалости и обиды разрывает его сердце, Юджин разрыдался над собственным надгробием, оплакивая загубленную жизнь гения. Он был один-одинешенек на этом выгоревшем поле, потому что никому, кроме него самого, не было даже дела до того, что под этим невыразительным камнем похоронено будущее целого человечества! — Сэр? Что происходит? Это кто? Неожиданно на выжженном кладбище появился еще кто-то. Юджи ощутил, что его успокаивающе обнимают и попытался отпихнуть этого кого-то, но не получилось. — Его зовут Юджин, — голос мистера Фостера зудяще гудел где-то вверху, заставляя на себя отвлекаться. Кладбище вокруг начало потихоньку тускнеть, — с чего-то решил, что он умрет, ему напишут эпитафию и разревелся. — Какую эпитафию? Эй, ты чего? Какое умирать, не будет никакой эпитафии! Вот! Даже эпитафии не будет! Его смерть будет настолько обыденной и бессмысленной, что ему даже эпитафию не напишут! Слезы хлынули с новой силой. — Эндрю, ты не помогаешь. Неожиданно чьи-то руки решительно отвернули Юджина от его надгробия, разворачивая к свету. Ярко полыхнула лампочка в люстре, хотя какая люстра на кладбище? В ладони ткнулось что-то стеклянно-холодное и совершенно неуместное в мире с выжженной травой. Юджин моргнул, и это оказался стакан. Стакан с водой и кладбище совсем не сочетались, как и люстра. Страшное будущее постепенно выцветало и таяло, возвращая Юджина в чужую кухню, полную незнакомых запахов и людей. Помимо Фостера рядом оказался еще мальчишка на пару лет старше и очень красивая, но хмурая девочка. — Вот так, — одобрительно отозвался Фостер, который почему-то сидел рядом на корточках, — теперь сделай несколько маленьких глотков… Очень хорошо, Юджин. Посмотри на меня? Вот так, молодец… Я не собираюсь звонить в опеку. И рушить твою семью тоже не буду. Обещаю. Интернат и смерть в неизвестности тебе не грозят. Взрослым, конечно, верить нельзя. Но иногда очень хочется. Юджин еще несколько раз всхлипнул по инерции и успокоился. Сразу после слез обычно начиналась дурацкая икота, поэтому он не спешил ставить стакан на стол, вцепившись в гладкую поверхность стекла, как в спасательный круг. — Все хорошо? — мягко спросил старший мальчик. У него были удивительно-яркие и красивые синие глаза. Где-то приблизительно 241178, если по стандартной палитре. Эти глаза буквально очаровывали, Юджин не мог отвести собственного взгляда. Таких красивых глаз не бывает, даже стало завидно, что они есть у него, а не у самого Юджи, — а то мы уже подумали, что тебя тоже отшлепали за гонки с автобусом. — Я… — Юджин икнул и с обидой посмотрел на говорившего, — я же… не и-идиот! — Да уж, действительно, — хмыкнул над головой Фостер, — хоть кто-то. Кстати, что вы оба тут забыли? — Мы решили, что вы кого-то пытаете, сэр, — ехидно отозвалась девочка, — и подумали, вдруг нужна помощь? — Кому? Мне или Юджину? — устало спросил мужчина, — Юджи, познакомься, это мои дети. Кристина и Эндрю. Вообще-то, «Юджи» — это было домашнее имя, и со стороны Фостера было очень нетактично его так называть. Но Юджин так устал от бесконечных автобусов, поездок, дождя и слез, что просто кивнул. — Он переночует у нас сегодня, — продолжил Фостер, — а завтра я отвезу его в Такому к его дяде. Хорошо, Юджин? Как тебе такой компромисс? Я не буду сообщать в опеку, но сам проконтролирую, чтобы ты безопасно добрался до места назначения. Юджин снова робко кивнул. Такой вариант он не рассматривал, но он пришелся ему по душе. — Х-хорошо, — сказал он и опять икнул. — Эндрю, покажи Юджи спальню, пусть он пока примет горячий душ, я принесу ему постельное. Крис, в комнату. Вы оба все еще наказаны. — Могли бы и простить, раз уж у нас гости, — проворчала Кристина. — Я не обижен и не сержусь, чтобы вас прощать, я разочарован и обеспокоен, что мои дети настолько безрассудны, — холодно ответил Фостер, — поэтому я приложу все усилия, чтобы этого больше не повторилось. — Вы о-очень жес… жестокий! — счел нужным сказать Юджин. Даже когда тетя Эмма на него злилась, при посторонних она старалась его любить. Поэтому Юджину нравилось, когда к ним приходили гости. — К сожалению, на этом мои недостатки не заканчиваются, — не стал спорить мужчина и тоном не предполагающим возражений скомандовал, — наверх! Ответить Юджи не успел, потому что Эндрю подхватил его за руку и буквально утащил из кухни. — Откуда ты такой взялся? — с интересом спросила Кристина, разглядывая Юджина взглядом исследователя. Юджи этот взгляд знал и сразу набычился. Обычно, он означал: «Что это за странная диковинная зверушка. Выглядит как обычный мальчик, а ведет себя иначе». — Из Медфорда, — поджав губы, сказал он. Разговаривать с девочкой ему не хотелось. Хотелось вернуться, высказать этому Фостеру, что тот не имеет никакого права отправлять его наверх, а потом… Все-таки подняться наверх, потому что а) там был душ и б) жуть как любопытно, как они все тут живут. На втором этаже его встретила еще одна доска: поменьше и поскучнее. Тоже расписание, разлинованный график уборок, который сначала сделали на трех человек, а потом третий куда-то исчез, но новый график почему-то рисовать не стали и исчеркали старый. Еще была очень примечательная переписка: «Эндрю, вытирай зеркало в ванной! Во-первых, я вытирал! Во-вторых, что ты забыла в моей ванной? Подглядывала за тобой, пока ты мылся. Ничего особенного, кстати. Ты нормальная???? Нет)))». — А… — вопросительно поднял палец Юджин, оборачиваясь на Кристину, но та, на удивление, мирно пояснила: — Если не вытереть зеркало, остаются разводы. А мистеру Фостеру взбрело в голову проверить это именно в день моего дежурства. Так что, хотя это был косяк Эндрю, за него отчитали меня. — Мне у вас не нравится, — на всякий случай повторил Юджин. — Не ты первый, не ты последний, — философски ответила Кристина и скрылась за дверью левой спальни. А вот комната Эндрю Юджину понравилось. Там была двухэтажная кровать и очень много свободного места, которое почему-то не использовалось по назначению. Юджин тут же мысленно представил, чем это место можно было бы занять, если бы комната принадлежала ему. Открывалось широкое поле возможностей. — Ванная там, — указал на нужную дверь Эндрю, вытаскивая из шкафа запасное полотенце, — у тебя есть во что переодеться? — Конечно, — с достоинством кивнул на свой все еще слегка влажный рюкзак Юджи, — я опытный путешественник, у меня все с собой. Это правила дорожного движения? Яркая брошюрка, лежащая на нижней кровати, смотрелась немного странно. Юджин бы понял, если бы Эндрю читал комиксы или еще что-то в этом роде, но ПДД? Вождение как урок вводят только в старшей школе, да и в принципе, раньше шестнадцати нет смысла сдавать на права. Эндрю проследил за его взглядом и скривился. — Мы же наказаны. Пока не вызубрим все от корки до корки, мы под домашним арестом, — пояснил он. — А… Ну, это хотя бы разумно, — оценил Юджин и, проигнорировав возмущенный взгляд Эндрю, направился в душ. Вволю отогревшись под горячими струями воды, Юджи на всякий случай протер зеркало и, предвкушая наконец-то сон на нормальной кровати, пришел в хорошее расположение духа. Как выяснилось, Фостер все-таки не был маньяком, а был просто слегка с прибабахом. Учитывая собственные сложности при взаимодействии с социумом, Юджин милостиво простил ему этот недостаток. Вдобавок, у Нила Фостера имелось одно важное достоинство: у него была жена — Лила, которой Юджи был очарован едва ли не сильнее, чем глазами Эндрю. Она работала ветеринаром, но от нее не пахло псятиной и кошками, она абсолютно не удивилась наличию в доме лишнего ребенка, а еще шикарно готовила лазанью. И даже без вопросов разрешила Юджину положить себе столько дополнительного сыра, сколько ему хочется. Тот, проверяя границы, насыпал себе приличную горку, но восхитительная миссис Фостер просто попросила мужа достать из холодильника еще один брусок пармезана.***
Юджин так соскучился по нормальным кроватям, что проспал практически до обеда, а когда проснулся, долго не мог понять, где он находится, и почему потолок так низко. Потом он осознал, что потолок — не потолок, а дно второй кровати, и вспомнил, что сегодня он ночевал у Фостеров. Была суббота, солнце ярко светило в окно, настроение было прекрасным, а на телефоне — ни одного уведомления. «Странно, что никто из них до сих пор ничего не заподозрил, — подумал Юджин, задумчиво листая новостную ленту, — обычно, они каждый день друг другу на что-нибудь жалуются, а тут третий день в чате тишина. Уже бы даже ребенок понял, что что-то не так…» На первом этаже на диване обнаружились Кристина и Эндрю — оба со знакомыми буклетами. — Синий цвет? — как раз спрашивал Эндрю у девочки. — Стоянка для автомобилей, предназначенных для перевозки людей с инвалидностью, — бойко оттарабанила Крис. — Зеленый? — Мммм… Временная стоянка, предназначенная для выгрузки или загрузки багажа? — Нет, это желтая. Зеленая разрешает временную стоянку, но надо искать табличку с дополнительными условиями… О, привет, Юджин! Как спалось? — Привет, — очень хотелось остаться серьезным, но Юджи ничего не смог сделать со своим лицом и оно расплылось в улыбке, — хорошо. Я выспался. А где… все? — Уехали в супермаркет, — ответил Эндрю, — мистер Фостер сказал, что надо дать тебе отдохнуть. А к твоему дяде вы поедете после обеда. Он посчитал уже, там по времени надо около трех часов на дорогу. — Ладно, — кивнул Юджин, отметив про себя преимущество собственного транспорта. Это вам не автобусы, где самый быстрый маршрут занимал около пяти-шести часов. — На завтрак сегодня блинчики с черникой, — сказала Кристина. Сегодня она выглядела более мирной, чем вчера, — они на столе под колпаком, возможно, еще теплые. Ну, или разогрей в микроволновке. Если достанешь. — Достану, — отмахнулся Юджин, ощутив острый прилив аппетита. В крайнем случае, всегда можно подставить стул. И кто только придумал навесные микроволновки? Греть блинчики не пришлось. Они оказались вполне приемлемой температуры. Тут же на столе стоял кувшин с соком, но Юджи еще вчера заметил на кухне кофемашину. Вполне возможно, если взрослых нет, то можно по-быстренькому побаловаться кофе? Тетя Эмма и тетя Эстер обе считали, что кофе Юджину противопоказан, потому что он и так гиперактивный. Дядям было все равно, но дядя Джек пил растворимую дрянь, а дядя Джереми — покупал невероятно дорогущий пафосный сорт, поэтому предпочитал тратить его на себя, а не на племянника. — А ничего, если я сделаю себе кофе? — на всякий случай все-таки спросил Юджи, исключительно из вежливости. В конце концов, он вчера бесстыже сожрал чужой сыр. — Чашку только помой за собой, — крикнула Кристина из гостиной, и на душе Юджина наступили покой и умиротворение. Восхитительное место! Поспал, поел, попил кофе… Даже уезжать жалко. — Э, не! — выставив вперед ладонь, неожиданно выкрикнул Эндрю, — сюда с едой нельзя, давай лучше мы к тебе. Юджи удивленно вскинул брови, но послушно развернулся и вернулся с тарелкой за стол. Обычно он не очень ладил с другими детьми, особенно с теми, кто был его старше. К примеру, двоюродные брат и сестра его терпеть не могли. Пожалуй, он их тоже. Но сейчас Кристина и Эндрю занимались зубрежкой, и Юджин не исключал, что им могут потребоваться его советы. Однако Эндрю пришел без книжки, поморщившись, аккуратно сел на соседний стул и налил себе сока. — Юджин, — вкрадчиво спросила Кристина, со вздохом блокируя экран своего телефона, — а как у тебя обстоят дела с мобильным интернетом? — Раздать тебе вай-фай? — удивился Юджи, залезая в карман за смартфоном. — Нет, у меня стоит родительский контроль, — поморщилась Крис, — но если ты мне разрешишь взять твой телефон и зайти на свои страницы, это будет очень любезно с твоей стороны… Я открою вкладки инкогнито, из твоих выходить не буду. Юджин скривился. Телефон он свой никому не давал, потому что там было слишком много личного и запретного. С другой стороны, ему понравилось словосочетание «будет очень любезно». — Не посчитай меня занудой, но тебе не кажется, что ваш мм… мистер Фостер не создает впечатление непредусмотрительного человека и вполне может отследить твое пребывание в соцсетях по времени, когда ты в последний раз заходила в сеть? Кристина негромко выругалась. — Га-а-адство! Ну, что за жизнь: ни ленту полистать, ни поиграть, даже видосы не посмотреть! — Ну, ютуб-то я могу тебе открыть, — скрепя сердце признал Юджин. Все-таки «очень любезно» же, — но ненадолго, потому что телефон мне нужен. Тебе будет удобнее на компьютере или планшете. — Он сменил пароль на вай-фае, — кисло отозвалась Кристина, — так что ноутбуки заблокированы, остается только мобильный интернет. А на телефоне — следилка. Не вариант. — Ну… При должном умении, можно войти в интернет и в обход пароля, — пожал плечами Юджин и невольно поежился, когда и Кристина, и Эндрю буквально впились в него взглядами, как зомби, обнаружившие мозг. — Ты серьезно? — Ну, обычного юзера я точно обыграю, с продвинутым придется поковыряться, — скромно заметил Юджи, с удовольствием делая глоток капучино. — А владелец это заметит? — Маловероятно, особенно, если это домашние устройства, которые уже зарегистрированы в сети, — ответил Юджин. Кристина и Эндрю переглянулись. — Формально, мы ничего не нарушаем, — заметила девочка, — а если все и раскроется, Юджин уже уедет. Ему-то точно ничего не грозит. На лице у Эндрю отразилась мука. Юджину даже стало его немного жалко. — Ничему нас жизнь не учит, — вздохнул Эндрю, — ладно, Юджи, давай рискнем! — Показывайте, где роутер и тащите ноут, — важно велел тот, сползая со стула. Он потоптался немного, а потом все-таки решился, — и еще! Юджи — это домашнее имя! Эндрю недоуменно свел брови, глядя на его задранный палец. Юджи поспешно убрал его за спину. — Да? И что? — Это неуместно, мы едва знакомы, — разжевал Юджин и двинулся в гостиную ладить Кристине вай-фай. — Ну как? — пятью минутами спустя, спросила Крис, глядя, как он открывает окно выбора сетей на ее ноутбуке. — А ты не будешь цеплять проводочки или втыкать флешку с хакерскими программами? — Нет, можно, конечно, воспользоваться патч-кордом, у меня он даже есть с собой, чтобы тянуть интернет напрямую, — удивился Юджин, — но думаю, что мистер Фостер явно что-то заподозрит, увидев провод, соединяющий роутер и твой ноут. А флешки с хакерскими программами — выдумки режиссеров… Он зажал на маршрутизаторе кнопку wps, нашел в перечне нужную сеть и подключился. — Все, пользуйся. Только не выходи из сети, иначе опять запросит пароль, — предупредил он и задумчиво добавил, — когда у меня будут свои дети, придется ставить запрет на конкретные устройства… Хотя, может, к тому времени изобретут что-то интереснее вай-фая. Возможно, даже я и буду этим изобретателем… — И все? Так просто? Юджи, ты гений! — восторженно выдохнула Кристина и, поймав предупреждающий взгляд Эндрю, поспешно подняла ладони, — никаких соцсетей, чтобы не спалиться! Я помню! А Фостер точно не заметит, что ты тут что-то крутил и тыкал? Там ничего не сбросилось? — Нет, — снисходительно ответил ей Юджин, — все неизменно, ничего не сбросилось. Пароль все еще тот, новый, который он поставил последним. И не называй меня Юджи, это домашнее имя! Фостеры-старшие вернулись аж через два часа. Юджин успел сунуть свой нос всюду, куда только можно, зависнуть над одной из головоломок-настолок, выпить еще одну чашку кофе и даже повисеть на канате на заднем дворе. В качестве обеда Лила организовала всем яичный салат и удивительно вкусные куриные колбаски, которых Юджин никогда не пробовал. После чего она щедро наполнила ему в дорогу целый ланч-бокс добавки, а еще орешков, чищенных фисташек, воду и маленькую коробочку кураги. И, хотя они были знакомы всего ничего, Юджин искренне расстроился, когда пришло время прощаться. — Не знаю, по кому буду скучать больше, — честно сказал он Лиле, — по вам или по Эндрю. Кристина вскинула брови. — А меня в этом списке нет? Вообще-то не было, но Юджин вспомнил о том, что, во-первых, вежливо не разочаровывать людей и говорить им то, что они хотят услышать, а во-вторых, Кристина была одной из немногих, кто честно признал его гениальность. — По тебе я тоже буду скучать, но меньше, — честно признал он. Кристина смотрела на него с абсолютно непроницаемым выражением лица, Эндрю закрыл глаза ладонью, а Лила, почему-то, прыснула. Наверное, это у них нервное. Юджи запоздало сообразил, что честность в данном случае прозвучала обидно, поэтому на всякий поспешил исправить ситуацию, использовав безошибочный способ — комплимент, — но, если что, ты самая красивая девочка, которую я встречал в своей жизни. — Садись в машину, — кивнул подошедший мистер Фостер и Юджи сразу же переключился на новую цель. — А можно вперед? — А тебе есть тринадцать? — Нет, но в некоторых штатах… — Не в нашем, — прервал его мистер Фостер, — так что садись на заднее. — До свидания, — вежливо попрощался со всеми Юджин и полез в машину. Когда он закрывал двери, то услышал, как Эндрю, подталкивая Кристину локтем в бок, сказал: — Признай, это был тот случай, когда у тебя не нашлось слов? Комфорт путешествия в дорогом автомобиле не шел ни в какое сравнение с поездками на автобусе. Тут был кондиционер, удобнейшее кресло, в дверце был подстаканник, а Фостер, на удивление, оказался хорошим водителем. Он не включал радио, а спокойно всю дорогу слушал Юджина, не выказывая даже тени раздражения. Через час непрерывной болтовни Юджи выдохся и спохватился: — Я вас не утомил? Тетя Эмма говорит, что я слишком много болтаю и меня не заткнуть. — Немного. Но ты довольно интересно рассказываешь, — мирно отозвался Фостер, — когда не перескакиваешь с темы на тему. — Просто нервничаю, — признался Юджин, — когда я нервничаю или волнуюсь, я выдаю информацию потоком, а не смысловыми блоками. Вы знаете, что это такое? Наверное нет, потому что вы же нормальный, сейчас я расскажу… В Такому они въехали, когда уже начало смеркаться. Юджин мгновенно сориентировал своего водителя на нужный маршрут, в очередной раз мысленно выдохнул, что Фостер не маньяк, и принялся внутренне готовить себя ко встрече с дядей Джеком. Тот, в целом, был нормальным, не жлобился, как дядя Джереми, но иногда забывал, что дети не питаются исключительно пивом и крекерами. Впрочем, дядя Джек тоже весьма наплевательски относился к своей безопасности, поэтому Юджин привык обустраивать свой быт сам. Главное, было иногда информировать родственника, что он купил стиральный порошок или молоко, чтобы тот не удивлялся внезапному исчезновению денег. — Опять нервничаешь? — метко подметил его волнение Фостер. — А вы больно шлепаете? — невпопад спросил Юджин, — Эндрю морщился, когда садился на стул сегодня утром. К чести Фостера тот ответил не сразу, а сначала обдумал вопрос секунд десять. Жаль, не всем взрослым хватает честности на такое. Обычно, они отвечают сразу, лишь бы показаться самыми знающими. — Пока никто не жаловался, — ответил Фостер, — что не больно. — Я так и знал, — рассеянно вздохнул Юджи, — я бы с вами не ужился. Я уже говорил? — Ты это повторил уже раз третий, если не больше, — почему-то усмехнулся Фостер, а потом спросил, — вообще ни при каких обстоятельствах? — Нет, почему… К примеру у меня есть ряд требований: мне нужно личное пространство, много внимания, признание моих заслуг, разрешение на кофе… — начал перечислять Юджин, постепенно теряя нить разговора. Его мысли плавно переключились на предстоящую встречу. Почему-то в знакомых окнах не горел свет, наверное дядя Джек опять с друзьями пошел в боулинг. Жаль, Юджин надеялся, что он окажется дома. Теперь придется ждать его на ступеньках, а Юджи очень хотелось, чтобы дядя Джек увидел, на какой крутой машине его привезли. — Это нужно всем, не только тебе. Кроме кофе, разве что, — сказал Фостер, аккуратно тормозя возле нужного дома и критично разглядывая уже значительно отросшую траву на лужайке, — ты уверен, что назвал правильный адрес? — Да, — убито ответил Юджи, глядя на табличку «Сдается», криво торчащую в окне, — могу показать вам, в документах же есть контакты всех родственников… Простите, сэр, вы были правы. Надо было позвонить. Я заплачу за бензин. — Кто там дальше по списку? — утешительно спросил Фостер, — тетя Эстер? Та, которая с сушильной машинкой? — Угу, — машинально отозвался Юджин, вытаскивая телефон. Он очень часто обращал внимание на странное алогичное поведение окружающих, когда люди отдавали предпочтение эмоциям, задвигая инстинкт самосохранения. Отпускать эмоции можно было только в безопасном месте, и организм Юджина это хорошо знал. Итак, выстроить маршрут, отметить промежуточные точки, посмотреть билеты на ночные рейсы и… да, на этот раз позвонить и предупредить заранее. — Тогда возвращаемся домой, — пожал плечами Фостер, — перезвоним ей завтра утром. — Вам совершенно не обязательно… — Обязательно. — Нет, правда, здесь есть ночные автобусы и… — Это не обсуждается, Юджин, — не дал ему договорить мистер Фостер, и Юджи пугливо вжал голову в плечи от его строгого тона. — Не надо так говорить со мной, я не ваш ребенок! — обиженно сказал он, сердито пихая телефон назад в рюкзак. Нет, тот факт, что организацию взял на себя Фостер, значительно упрощал дело: Юджину совершенно не улыбалось снова спать в неудобных креслах автобусов и писать в общественном туалете. Но он терпеть не мог, когда взрослые берут на себя часть ответственности, причем более легкую, ту, которую он и сам бы мог нести, и сливаются при этом при первой же возможности, когда дело доходит до действительно важных вещей. — С момента, как ты зашел ко мне в дом — мой. — Неправда, — надулся Юджи, — вас всего лишь ведет долг и не более того. Никто никогда не ставит интересы случайного человека в одну линию с собственными. Особенно временно. Не будь у вас времени и возможности помогать мне, вы бы позвонили в соцслужбы, а то и вовсе не открыли бы мне дверь. Однако, произойди в этих же условиях нечто подобное с вашими близкими, вы бы начали искать способы помогать им даже в ущерб себе. Вот в этом и состоит кардинальное отличие. Так что я — не ваш. — Интересная точка зрения, — задумчиво заметил Фостер, глядя на Юджина через зеркало заднего вида. — Это объективный факт. Семья, друзья, команда — люди кооперируются в стаи, это инстинкт. У меня нет своей стаи. Я — самозванец. Как в той игре с космонавтами. Вот и приходится постоянно перемещаться туда-сюда, чтобы меня не раскрыли и не выкинули в открытый космос. Просто мы с вами мало общались и вы этого еще не поняли. Так что вам только кажется, что я свой. К его удивлению, Фостер почему-то включил поворотники и начал мягко подтормаживать, съезжая к обочине. Они как раз проехали залив, поэтому позади оставалась матовая от сумеречного неба вода и вечерний оживленный город. Место относительно пустынное и скучное. Юджин напрягся. Все-таки маньяк? Мужчина же остановил машину, перегнулся через соседнее сиденье, открыл бардачок, порылся в нем и достал увесистый женский журнал. Вряд ли Фостер был любителем почитать на досуге «Космополитен», скорее всего журнал принадлежал Лиле или Кристине. — Почему мы остановились? — подозрительно спросил Юджи. — Буду объяснять тебе, где ты не прав. Выходи. Рюкзак можешь оставить, мы ненадолго. Как раз разомнешься, всю задницу отсидел уже, наверное. Юджи заинтригованно отстегнул ремень безопасности. Ему было очень интересно, как Фостер планирует строить свою аргументацию с помощью женского журнала. — Смотри, — мужчина неожиданно взял его под мышки и усадил на теплый капот машины, кладя «Космополитен» рядом, — нарушение внутренних законов стаи — достаточный аргумент, чтобы выкинуть самозванца в космос? — Конечно, — согласился Юджин, не совсем понимая, к чему тот ведет. — А тот факт, что ты вернул Кристине и Эндрю доступ в интернет… — Откуда вы знаете? — перебил Юджин, вытаращив глаза. Может, в доме были камеры? Хотя нет, он бы заметил. — Трафик, Юджи, ты не учел, что я обращаю внимание на такие мелочи. Плюс было видно, что вы трогали роутер. Подобные нюансы вне интересов моих детей, так что автор затеи вычислялся на раз-два. Так вот. Когда некто пришлый так демонстративно бросает вызов вожаку стаи, что, по твоей логике, должно его ожидать? Юджи еще раз мысленно пробежался по составленному им портрету мистера Фостера и уверенно заявил: — Вы не оставите меня здесь на обочине без вещей. Вы слишком воспитаны. Хотя бы довезите меня до ближайшей станции. Мужчина на это закатил глаза и вздохнул. Юджи знал этот вздох, он сам так вздыхал, когда собеседники демонстрировали чрезвычайную ограниченность или глупость. Однако по отношению к себе он с такими вздохами еще не сталкивался. Тетя Эстер была права — да, такое поведение очень раздражает. Стоит учитывать это на будущее. — Ладно, давай зайдем с другой стороны. Какая реакция на аналогичный выпад у меня должна была быть по отношению к членам моей ст… семьи? Юджи нахмурился и задумчиво поерзал на теплом капоте машины. — Ну, это логично, — размышляя, сказал он, — вы бы их наказали. Так-то это же игнорирование указания, данного ранее. Учитывая вашу собственную градацию, я бы отнес этот пункт к «Пренебрежению». — Вот именно, — веско сказал Фостер, скручивая журнал в трубочку, — так что снимай джинсы. Юджи так на него вытаращился, что едва не свалился с машины, но мужчина ловко подхватил его под руку, позволяя безопасно съехать вниз. — Подождите! Это демагогия! Вы опираетесь на тезис, который сам входит в аргумент! Это логическая уловка, так не честно! — Фостер не мог относится к нему как к своему ребенку, опираясь на то, что он собирался поступить с ним так же, как и с собственными детьми. Потому что существовал неопровержимый факт — Юджин точно не был его ребенком. — То есть, — мужчина абсолютно серьезно хлопнул скрученным в трубочку журналом по ладони, — мне все-таки стоит поступить с тобой как с самозванцем? — Нет! То есть… Вы меня путаете! — жалобно воскликнул Юджи, понимая, что теперь его бессовестно ставят перед «ложной альтернативой», — это абсолютно несвязанные между собой вещи, и про космос — это аналогия была! И вообще, я буду кричать, нас услышат, вызовут полицию и вас посадя-а-а-ат! Последнее слово он протянул, потому что Фостер бесцеремонно наклонил его и звонко хлопнул скрученным журналом по заднице. Было не больно, скорее шокирующе. Обычно его просто унизительно таскали за уши. Тетя Эмма еще иногда швырялась приправами, но по попе Юджину никогда не прилетало. Отчасти потому, что знакомые с его эмоциональностью взрослые, не рисковали лишний раз тревожить плотину его чувств. И с точки зрения логики, опираясь на уже имеющуюся информацию, Фостер не мог не предполагать, что его поступок может кончится приступом, аналогичным тому, что он наблюдал вчера на своей кухне. — Это вряд ли, — Фостер, как будто бы прочитал его мысли и тут же опроверг их, — как раз поэтому-то ты и будешь вести себя тихо. Безопасность у тебя в приоритете, а полиция — это социальные службы, которых ты почему-то очень боишься. И он, пользуясь тем, что Юджи, будучи наклоненным, был вынужден ловить свои очки, просто бесцеремонно ослабил ремень на его джинсах и стянул вниз! Как… как будто Юджин действительно был его собственным, и Фостер имел на это право! — Но это же… Ай! — журналом по голой коже было уже ощутимее, — Так не честно! Вы пользуетесь моей слабостью! И… ой! Доверием! — И этим тоже мои недостатки не ограничиваются, — серьезно заметил Фостер, — ты прав, я использую свое превосходство в силе, — журнал снова с глухим хлопком опустился на ягодицы Юджи, — навязываю свои взгляды, — еще один хлопок, — и требую соблюдения моих правил. Юджин сердито зашипел, пытаясь вылезти из-под удерживающей его руки. Удары нельзя было назвать очень прям болезненными, Юджину было больше неудобно и обидно. — И поскольку ты временно, — журнал снова глухо впечатался в пятую точку Юджи, — находишься под моей юрисдикцией, то естественно, — следующий удар почему-то оказался куда ощутимее и мальчик невольно пискнул, — ни о каком «выкинуть в космос» и речи не идет. Получаешь, как все. — Ауч! Больно! — А мои дети, Юджин, — игнорируя его жалобный тон, продолжил Фостер, снова взмахивая журналом, — не путешествуют в одиночку ночными автобусами, подвергаясь каждое мгновение риску. Я не хочу, чтобы ты снова оказался в «экстренной ситуации»! — Я могу са-ам о себе позаботится! Ай, ну хватит! — Юджин попытался прикрыть задницу руками, но вовремя вспомнил, что в кулаке зажаты очки. Одну руку тут же пришлось убрать, а вторая оказалось такой себе защитой. — Ты не должен сам о себе заботится. Во всяком случае, в этих вопросах! — дурацкий журнал хлопнул снова, а потом снова — Фостеру сверху было лучше видно, куда бить так, чтобы не попасть по прикрытому ладонью месту, — и тебе очень повезло, потому что после твоего рассказа вчера, мне очень хотелось взяться за ремень. Хотя, будем объективны, — Юджин вскрикнул от следующего хлопка и завертелся ужом, — хотя это твой идиотский поступок, по заднице заслужил не ты. Все. Одевайся. Юджин сердито вскинулся, поспешно натягивая штаны на пострадавшее место. Задница еле ощутимо гудела. Спешно затянув ремень, он рванул к своему рюкзаку, но двери в машине оказались заблокированы. — Вы специально, да?! — сверкая глазами, воскликнул он, оборачиваясь на невозмутимого Фостера, наблюдающего за ним, скрестив руки на груди. — Да, — не стал отрицать тот, и угрожающе качнул свернутым в трубочку журналом, — мне кажется, я достаточно доходчиво пояснил тебе, что самого я тебя никуда не отпущу. Или надо еще раз? Юджин сердито засопел и в сердцах пнул ногой колесо, чуть не отбив себе пальцы на ноге. — Вы — ужасный человек! — обиженно заявил он, не сводя опасливого взгляда с журнала, — вы мне не нравитесь! И, конечно же, Юджин никогда бы не смог не то что полюбить, а даже признать мистера Фостера вожаком своей стаи. Потому что у него слишком варварские способы доносить свою точку зрения. И аргументировать он правильно не умеет. И… и… и вообще! Вот! — А ты мне нравишься, Юджин, — абсолютно нелогично (снова!) ответил Фостер, подходя ближе и открывая ему заднюю дверь. — Очень. И мне бы крайне не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось. И дело не в том, что ты гений, хотя это тоже уважительная причина тебя беречь. Юджи бросил на него хмурый, недоверчивый взгляд и потер ноющую попу ладонями. — Странный у вас способ беречь! — Фостер не ответил, продолжая выжидательно на него смотреть. Обычно Юджи выигрывал битвы взглядов, но сейчас, почему-то он ощущал себя слишком странно и неловко, поэтому опустил глаза и попытался максимально независимым тоном сменить тему, — ладно. Поехали уже домой. — Поехали, — усмехнулся Фостер, убедился, что он уселся, поерзал, привыкая к ощущениям, и пристегнулся, и только потом закрыл двери. И они поехали домой. Конечно, сразу Юджин этого не понял. Они вернулись в Портленд глубоко за полночь, а на следующий день Фостер позвонил тете Эстер, которая продержалась аж целых полторы недели. Потом опять была тетя Эмма, чьи нервы снова не выдержали, скандал, дядя Джереми, соседка которого и отправила запрос в службу опеки, когда последний в очередной раз ушел в загул, ещё один скандал и комиссия. И только когда Юджи услышал об «игнорировании и ненадлежащем участии в воспитании ребенка», он решился снова сообщить о том, что попал в экстренную ситуацию. Без особой надежды, что будет услышан, и что его всё-таки примут в стаю. Но в тот момент, ерзая на заднем сидении Фостеровского джипа, глядя на проплывающие за окном фонари, Юджин этого ещё не знал и не понимал, куда именно он возвращается. Но, в конце концов, гении тоже иногда ошибаются.