*\*/*
Опоздание было не первое. Во время каникул на подобные нарушения что Нил, что Джил смотрели сквозь пальцы. Тот же Эндрю регулярно пропускал обеды-ужины, да и Крис с Кейт пропадали вечерами у подружек. Фостер и в этот раз бы не придал этому значения, но в тот день у него было хорошее настроение и ему захотелось немного подразнить домашнего проглота, поэтому Максу банально не повезло. — Ты пропустил ужин. Джил мариновала курицу в апельсиновом соусе, — с легкой насмешкой заметил Нил, подходя поближе. Макс выглядел взъерошенным, с покрасневшими щеками, и тяжело дышал, как будто после пробежки. — Ну… Вы же мне оставили? — Оставили, конечно, но это не то же самое, когда курицу только достали из духовки, она истекает золотистым соком и… Подожди! — Нил непонимающе нахмурился, прервавшись на полуслове, — почему ты мокрый? — Бежал за автобусом, — бодро соврал Макс. Иногда у него получалось это весьма неплохо. Даже глаза почти не выдавали, — надеялся успеть, но не повезло. А потом уже не было смысла останавливаться. Хорошее настроение сразу сошло на нет. — За каким? — Что? — За каким автобусом? — Тебе нужен номер? Зачем? — А это проблема назвать номер автобуса? Обычно спокойный, Макс неожиданно огрызнулся: — Какая разница? Чего ты прицепился? Ну, опоздал я на ужин, это мои проблемы! Можно я пройду? — Чуть меньше экспрессии, Макс, — буквально усилием воли загоняя раздражение в себя, ответил Фостер. Дерзить для подростков это нормально. Злиться и вспыхивать на пустом месте — тоже, — скажи мне, где ты был и можешь идти. Макс сердито поджал губы, явно с трудом сдерживая эмоции. Фостер видел, как он сжимал в кулаке штанину бриджей, заставляя себя успокоиться: — В парке. Потом понял, что задержался, побежал на остановку, автобус ушел, я — за ним. Что-то еще? — Если врешь, то делай это хотя бы убедительно, — Нил подошел к доске и красноречиво постучал костяшкой пальца возле строки «Обман», — у тебя макушка мокрая. Чтобы так вспотеть тебе нужно было бежать из Ньюкасла. Так где ты был? Макс впустую хапнул ртом воздух, но вместо того, чтобы немного поумерить пыл, разозлился еще сильнее. — Это мое дело! Я имею право на свои тайны! — Конечно, — не стал спорить Нил, — если готов нести ответственность за их сохранность. Настаивать не буду. Но ты мне сейчас врешь. Так что в угол ты загнал себя сам. Либо сохраняешь свой секрет, но получаешь за вранье, либо я жду честный ответ на свой вопрос. Макс яростно отшвырнул от себя рюкзак, однако когда он вскинул голову, Фостер увидел у него в глазах отчаяние. Кейт с таким же выражением лица бахала дверью, когда у нее не оставалось сил доказывать свою правоту, но к ее вспышкам эмоций Нил уже привык, а вот Макс на его памяти так бунтовал впервые. — Нет! Это неправильно! Эти идиотские правила! Какой в них смысл, если вы все равно нас накажете! — он все еще злился, но Фостер уже по интонации понял, что Макс перешел на формальный тон. — То есть ты идешь на обман, потому что знаешь, как я среагирую на твой секрет, — ровным тоном сказал Нил, — а раз ты боишься последствий, значит, это точно что-то, за что, повторюсь, ты знаешь, я тебя накажу. Мне жаль, что ты в ловушке, Макс. Но это не правила виноваты, ты умный ребенок, ты должен сам это понимать. В какой-то момент ему показалось, что лед треснул, что в зрачках у Макса что-то дрогнуло, но в последний момент тот сжал кулаки и сердито вскинул голову. — Да, я обманул вас. И нет, мне не жаль, потому что мои тайны мне дороже! — заявил он. «Или ты знаешь, что за них получишь сильнее!» — подумал про себя Нил, отходя к кладовке. Хороший же был вечер, нет же, дернул черт за язык не вовремя окликнуть ребенка! За обман Нил наказывал всего пару раз, поскольку его подопечным хватало ума не попадаться, либо это была реакция постфактум — когда правда таки вылезала наружу. В этом случае основной акцент, обычно, смещался непосредственно к проступку, а факт лжи был своеобразным отягчающим обстоятельством. И никогда еще ему не приходилось доставать ремень и наказывать, когда контекст обмана был ему неизвестен. Но все бывает в первый раз. Он вернулся на диван и снова взглянул на хмурого Макса, сам не зная на что надеясь. Но тот сердито сверлил глазами доску, как будто именно она была виновата в его бедах. — Это твой выбор, Макс, — мягко напомнил Нил, — мы можем поговорить и без ремня, — и, повинуясь наитию, добавил, — обещаю, я выслушаю тебя и не буду наказывать, что бы там не было. Хотя это категорически противоречило той последовательности, которой Фостер привык следовать. Все-таки, непосредственно в данный момент, доверие Макса на его внутренних весах имело куда большую ценность, чем вся колонка ответственности вместе взятая. Ну, хорошо, разве что если бы «идиотизм» не предполагал опасность для жизни. Однако Макс только с вызовом сверкнул глазами и демонстративно лег животом на его колени. Еще и поерзал немного для удобства. Фостер, возможно, и оценил бы этот финт, но несмотря на попытки быть несгибаемым борцом за свои интересы, снять бриджи Макс случайно «забыл».*\*/*
— А что потом? — спросила Джил. За время их разговора Макс уже забыл про обиду и подключился к всеобщему закапыванию Юджина в песок. Более того, он единственный, кто включил голову, и отговорил остальных делать вертикальную яму. — Двадцать шлепков и игра в партизана, — поморщился Нил, — затем он мне с видом невинно обвиненного напомнил, что за один проступок можно наказать только единожды, и уполз к себе зализывать раны. — А как ты понял, где он был? По мокрым волосам? — Свежим следам соли и песка на коже, — фыркнул Фостер, — а потом просто проверил догадку, отследив его передвижения по трекеру. Джиллиан тихо засмеялась на это заявление. — Ты неисправим. И что мы будем с этим делать? — Пока не знаю, — честно ответил Нил, которому не очень улыбалось ловить Макса за руку, а потом запирать в доме до конца лета, что было самым логичным наказанием за подобный проступок, — единственное, что пришло мне в голову сейчас — по возможности чаще бывать здесь всем вместе, чтобы заполнить эту чашу его потребностей на законных основаниях. — Может отдать его в какую-нибудь плавательную секцию? — Возможно. В любом случае, надо хорошенько это обдумать, — кивнул Нил и решительно встал с шезлонга — вызволять вопящего на полпляжа Юджина из песка.***
Нил еще раз проверил, хорошо ли закрыты пластиковые контейнеры, и поставил сверху сумку-холодильник. Главное с утра не забыть ее наполнить и вытащить из морозилки запасные блоки. — А-а-а-а! — Стой, или я тебе твои очки в задницу засуну! — Себе засунь! — взвизгнул Юджи, вылетел в коридор и врезался в Фостера. Нил молча перехватил его за футболку, не давая улизнуть наверх. Эндрю притормозил сам. — Эндрю меня дразнит! Он меня обижает и не дает мне собираться! Я с ним в одной палатке спать не буду! — наябедничал Юджи, мгновенно осознав, что это тот случай, когда нападение — лучшая защита. — Да он сам первый лезет! — тут же возмутился Эндрю, — раскидал свои вещи по всей комнате. Как будто мы не на два дня едем, а на год! И я сам тебя к себе не пущу! Пусть тебя комары на улице сожрут! — Не сожрут, я к Максу лягу! Пап, можно я буду с Максом, а ты с этим противным, занудным… — Даю вам пять секунд, чтобы решить, действительно ли вы хотите, чтобы я разбирался в вашем конфликте, — строго перебил младшего Нил, — пять, четыре, три, два, один. Ну? Юджин и Эндрю переглянулись и одновременно ответили: — Нет! — Тогда брысь! — Нил отпустил футболку младшего и вернулся на кухню. Было слышно, как мальчишки переругиваются, взбегая по лестнице, но потом дверь спальни хлопнула и все затихло. На кухне был локальный армагеддон. Надо было закончить собирать продукты в поездку, но еще и придумать что-то на ужин и завтрак. Конечно, у кемпинга неподалеку была не то кафешка, не то столовая, но весь интерес был именно в том, чтобы готовить на костре и свою еду. Как назло, еще и Джил задерживалась на работе, поэтому большая часть организационных вопросов легла на плечи Нила. Благо, что с детьми Фостер поступил по-своему коварно и хитро. Он собрал их накануне и сообщил, что не будет проверять то, что они возьмут с собой и как будут собираться. Но и пользоваться им можно будет только теми вещами, которые будут у них в наличии. Фактически — минус одна проблема. Практически — Нил не исключал, что реально нужных вещей дети возьмут процентов сорок, все остальное будет лишнее. «С другой стороны, — думал он, — протащат на своем горбу лишние десять килограмм от стоянки до кемпинга, в следующий раз будут умнее…» Конечно, возле кемпинга была своя стоянка, но Фостер планировал оставить машину на шесть километров раньше. Заодно вечером будет повод вернуться за ней во время пробежки. Последнее уже предложила Джил, которой тоже был свойственен некоторый лейтенантский садизм. Нил представил себе вопли детей, когда они «оценят» задумку взрослых, и тоже согласился. Зато можно будет не беспокоиться, что кому-то из них приспичит ночью рвануть на поиски приключений. Гарантированно вымотаются и отрубятся на всю ночь. К шести часам бардак в доме относительно обрел рамки приличного, Джиллиан вернулась с работы, ужин был готов, а Эндрю с Юджином пришли к согласию и даже вроде как отсеяли часть вещей, договорившись взять общие. — Еда-а-а-а, — со счастливым видом простонала Кейт, залезая на свой стул. Занятые сборами, они с Кристиной пропустили обед, — а у нас остался тот клюквенный соус со вчера? — Остался, — кивнул Нил, передавая дочери бутылочку, — а где Макс? Опять опаздывает? — Нет, — отмахнулся Юджин, азартно выгребая на свой салат побольше тертого сыра, — он наверху. Спит. — Спит? — удивилась Джиллиан, — чего это вдруг? — Он вообще вялый какой-то сегодня пришел, может, не в настроении? — предположил Эндрю. — А когда пришел? — уточнил Нил. — Часа в четыре, — пожал тот плечами, — а что? Самый солнцепек. Нил поморщился и покачал головой. Макс сам как-то говорил, что отсутствие аппетита для него — ненормально, так что ответ напрашивался сам собой. — Ужинайте, я сейчас вернусь, — сказал Нил и пошел наверх. Комната мальчишек выглядела так, будто пережила набег мародеров. Шкафы распахнуты, всюду стопки вещей: на кровати Эндрю еще более-менее аккуратные, у Юджина все вперемешку. Полусобранные рюкзаки аккуратно стояли посреди комнаты, сразу четыре повербанка заряжались от розеток. Нил невольно задумался: порадовать Юджина сейчас, что все гаджеты останутся в машине, или уже потом, как приедут? Решил, что лучше потом. Макс лежал на своей кровати, свернувшись в клубочек, щеки были ярко-розовыми как и плечи, выглядывающие из-под тонкой футболки. Нил аккуратно присел на край постели, мягко касаясь тыльной стороной ладони его лба. Макс вздрогнул и чуть приоткрыл глаза. — Уже ужин? Я сейчас встану, — вяло сказал он, неумело пытаясь изобразить, что только что проснулся. — Лежи уже, — устало вздохнул Нил, проверяя температуру на шее, — морской котик… К сожалению, ожидаемо. Ничего удивительного, Макс подтвердил его опасения. Фостер неодобрительно покачал головой и вышел. Услышав, что отец открыл кладовку, вся семья сразу же забеспокоилась (как предположил Нил, каждый подумал про свое: Джил про аптечку, дети про ремень). — Что-то случилось? — беспокойно спросила жена. — Судя по всему, у Макса тепловой удар, — пояснил Нил, не исключая, что тот мог еще и перекупаться, а значит, завтра надо ожидать еще и больного горла, — хочу померить температуру. Набери в кувшин воды, ему надо много пить. — Хорошо, — кивнула Джил и исчезла. — Ох, сейчас же такая жара! — сочувственно отозвалась Кейт, — но он же сможет поехать завтра с нами? — Посмотрим, — не стал загадывать Фостер и, взяв у жены стеклянный кувшин и чашку, поднялся наверх. Клубочек на кровати Макса теперь выглядел еще более несчастным. — Открывай рот, — протягивая Максу градусник, велел Нил. — Со мной все нормально, просто устал, — заспорил Макс, но Фостер бесцеремонно сунул кончик прибора ему в рот. — Градусник под язык и не выступай, — вздохнул Нил, — снимай футболку. — Защем? — У тебя все симптомы перегрева, все, не болтай, ложись, — Фостер вышел в ванную и намочил в раковине два полотенца. Похоже кемпинг для кое-кого завтра отменяется. Дети расстроятся. Он вернулся в комнату, накрыв влажным, отжатым полотенцем плечи Макса. Того рефлекторно передернуло, — так, что там у тебя? Давай градусник… Сто два градуса, Макс, прям по краешку… Почему сразу не сказал? Макс недовольно засопел в подушку и отвернулся, пряча лицо в сгибе локтя, явно не собираясь отвечать. — Глупый мальчишка, — вздохнул Нил, который почему-то не находил в себе сил даже, чтобы толком рассердится, — твой секрет перестал быть для меня секретом в тот же день. Но даже если бы и нет, ты должен был сразу сказать нам, что тебе плохо. — Я думал, меня укачало, в автобусе было душно, — несчастным тоном ответил Макс, — думал, посплю и станет легче. — Ага, думал он, как-то я в этом очень сомневаюсь, — проворчал Нил, пряча градусник в футляр, — что-то болит? — Голова… Не болит, но тяжелая. Усталость какая-то, сил нет… — пожаловался Макс, он вздохнул и неожиданно плаксивым голосом спросил, — я завтра никуда не еду, да? Фостер утешающе похлопал его по горячему плечу. Полотенце соскользнуло на кровать, Макс подтянул колени к груди и всхлипнул. Один раз, другой… — О, господи, Макс, нашел из-за чего переживать! В следующий раз поедешь! — Это будет друго-о-ое! — Ничего не изменится, кроме даты, — утешающе заметил Нил, пытаясь снова накрыть его полотенцем, но Макс демонстративно дернул плечом, почему-то транслируя противоречивую эмоцию: «Ах, уйдите от меня, отстаньте», но без внутренней уверенности. То есть, чтобы уходили, но не до конца, а то некому будет говорить, чтобы уходил. — Всё изменится! — уверенно всхлипнул Макс, пряча голову под подушку. Оттуда звуки доносились трагичнее и заунывнее, — вы все уедете! И б…бросите меня! И будете там раз…развлека-а-аться! И вообще! Меня никто не любит! И… и не жалеет! — Бедный ребенок! Недолюбленный и недожалетый! Тебя Юджин случайно не кусал? — с трудом сдерживая улыбку, спросил Нил, все равно накидывая на него влажное полотенце, — хочешь, принесу тебе ужин в постель? Макс сердито посопел, жалея себя, пару раз всхлипнул по инерции, а затем угрюмо пробубнил, высунув из-под подушки нос: — Хочу! А что там? — Ризотто с овощами и мой фирменный салат с помидорами, пармезаном и орехами. Макс перевернулся на спину, обиженно глядя на Нила покрасневшими глазами. Только что губу не выпятил. Фостер подозревал, что есть среднему сыну не хочется, а хочется ныть и жалеть себя, но отказать себе в том, чтобы еду ему принесли в постель, Макс не смог. — Чуть-чуть, — попросил он, — и сока! Апельсинового! — Хорошо, будет тебе сок, — Фостер легонько щелкнул его по носу, — лежи, страдалец. Когда он спустился вниз, вся семья встретила его напряженной тишиной и беспокойными взглядами. Фостеру даже как-то немного стало неуютно, будто это он был виноват в том, что Макс заболел. Хотя, если смотреть в корень проблемы, то да, виноват был Нил. Надо было сразу жестко пресечь самовольные вылазки на пляж. — Сто два градуса, — сказал он, — слабость, упадок сил. Довольно типичные симптомы при перегреве. Теоретически, завтра он должен чувствовать себя получше, но, учитывая ситуацию, я бы оставил его дома. — В наказание? — обеспокоенно спросил Юджин. — Для профилактики, — Нил взял из сушилки чистое блюдце и принялся накладывать в него салат, — видишь ли, Макс мог собрать полное комбо. Сначала он вволю наплескался и вылез из воды, заметив исключительно очевидные признаки переохлаждения. Мы не зря выгоняем вас на берег заранее, и вы ноете, что не замерзли. Потому что, когда вы заметите, что замерзли, это уже признак, что организм бьет тревогу — ему плохо, опасность пришла. После чего Макс, логично, мог захотеть согреться и плюхнулся на песок, на солнышко. Июль. Полдень. Румяный результат лежит наверху и это хорошо, что он дополнительно не сгорел и не получил солнечный удар. Не исключено, что ночью у него начнут болеть уши, а завтра он проснется с больным горлом. — Ох, — вздохнул Эндрю, озабоченно накручивая челку на палец, — а разве возможно и переохладиться, и перегреться одновременно? — Поверь, дети способны и не на такое, — заверила его Джил и грустно улыбнулась, — дополнительно можно еще и воды наглотаться, поймать ротовирус и загреметь в инфекционку. — Получается, мы никуда не едем? — Нет, — возразил Нил, ставя на поднос стакан с соком, — вы с Джил — едете. А мы с Максом остаемся дома. — Можем поменяться, — предложила Джиллиан, которая знала, что кемпинг как раз тот вид отдыха, который Нилу больше всего по душе. — Не стоит, — Фостер серьезно покачал головой, — мое решение — моя ответственность. Когда он поднял поднос в спальню к мальчикам, Макс уже спал, сбросив во сне с себя полотенце. Щеки все еще пугали нездорово-розовым цветом, губы потрескались, а веки немного опухли. Нил тихо поставил поднос на тумбочку и, забрав с кровати полотенце, накрыл его легкой простыней.***
Ночью Макс ожидаемо температурил, но, наплакавшись и очистив совесть, он умудрился уснуть так крепко, что до конца не просыпался, даже когда Фостер поднимал его и заставлял выпить лекарство. Где-то в первом часу его состояние нормализовалось, но Нил все равно всю ночь заглядывал к мальчишкам в комнату, чтобы проверить температуру «морского котика». Поэтому с утра, выпроводив Джиллиан и детей, он снова бухнулся в постель и незаметно для себя проспал аж до одиннадцати. Сам больной проснулся почти в полдень, выполз несчастным привидением из комнаты, как будто действительно предполагал, что все собрались и бросили его, оставив болеть дома одного. — Так, ты зачем из кровати вылез? — строго спросил Нил, откладывая планшет, — просто позвал бы, я специально оставил дверь открытой. У тебя постельный режим. Макс печально кивнул и осмотрелся. — Все уехали, да? — Уехали, — мягче сказал Фостер, прекрасно понимая и в чем-то даже разделяя расстройство сына, — как ты себя чувствуешь? — Ну… — Макс пожал плечами, — чувствую… вроде неплохо. Странно, я столько спал, а ощущения, что отдохнул нет. Ужасно уставший. — Иди ложись, я принесу тебе завтрак. Уголки губ Макса трагически опустились. — Я что, весь день должен буду пролежать в кровати? Это жестоко! — Хочешь, можешь устроиться тут, — предложил Нил, — я разложу тебе диван. Посмотрим что-нибудь вместе. Но постельный режим есть постельный режим. Макс обиженно сморщил нос, когда Фостер невинно закончил: — Не будешь капризничать, вечером устрою тебе сюрприз. — Какой? — Доживи до вечера, увидишь. — Ла-а-а-адно, — вздохнул Макс и поплелся в комнату умываться и переодеваться. Заранее предполагая подобный исход событий, Нил разложил диван, кинул на него дополнительных подушек, принес завтрак и ноутбук. Учитывая домашние порядки — фактически нонсенс. Еда, в гостиной, на диване, да еще и под «телевизор». Макс честно попытался максимально получить удовольствие от выпавших возможностей, но, видимо, температура так его измотала, что он с трудом впихнул в себя несколько ложек каши и с сожалением отставил тарелку в сторону. — Это нечестно! — проворчал он, подтягивая ноги к груди, — когда выпадает такая возможность, а я не могу ею насладится! — Совсем аппетита нет? — ухмыльнулся Нил, вытаскивая шоколадный сырок, — а так? Макс посмотрел на сырок несчастными глазами и насупился. — Дразнишься, да? Или это такое изощренное наказание? Пытать ребенка тем, что он любит? Фостер тихо засмеялся, подгребая его к себе поближе под бок. — Самую малость, Макс. Давай, бери градусник и выбирай, что будем смотреть? Макс поерзал немного, устраиваясь поудобнее под его рукой. Ему было жарко, но и уютно, поэтому отодвигаться не хотелось. Он решил, что он немного потерпит, а потом незаметно отползет, когда Фостер увлечется происходящим на экране. — Какой-нибудь сериал, чтобы не думать, так, чтобы каждая серия с новыми событиями была, — попросил он, — если я и усну в процессе, то ничего важного не пропущу. — Ладно, — не стал спорить Фостер, — сериал, так сериал. Предлагаю «Числа», мне кажется, тебе будет интересно. — Там про математику? — кисло поинтересовался Макс, засовывая градусник под язык. — Да. Гениальный математик помогает ФБР раскрывать преступления с помощью чисел. Детектив пополам с приключениями. — Почему ты мне вечно подсовываешь всякое такое? — спросил Макс, — головоломки, игры-загадки, книги про расследования? — Я вижу в тебе потенциал, — пожал плечами Нил, — почему-то многие думают, что в моей семье только один ребенок-вундеркинд. Но вообще-то у меня их пятеро. Просто для того чтобы быть гением не обязательно уметь взламывать чужие телефоны и компьютеры. Макс смутился и покраснел, сделав вид, что проверяет градусник. Фостер не стал продолжать эту тему и запустил плеер. К его удивлению, сын продержался аж две с половиной серии, а потом снова уснул, развалившись у Нила на коленях. Градусник показывал вполне терпимые девяносто девять и два, дышал Макс спокойно и размеренно, значит, опасения про переохлаждение оказались напрасными. Пользуясь моментом, Нил написал Джиллиан, узнал, что они уже на месте и разбивают лагерь. Если не считать того, что Юджина в палец укусила оса, а Кейт забыла дома наушники и ныла об этом всю дорогу, можно было смело говорить, что поездка удалась. Второй раз Макс проснулся уже более бодрый. Продолжать смотреть сериал Нил запретил, мотивировав тем, что все свое экранное время Макс уже истратил, и вместо этого предложил сыграть партию в «Эволюцию» или «Каркассон». Выиграв оба раза подряд, Макс приободрился и окончательно стал похож сам на себя. — В третий раз? — азартно предложил он. — Нет уж, мне хватило и двух поражений, — фыркнул Фостер, — если у тебя есть силы, можешь помочь Джиллиан адаптировать новые правила «Монополии» под вас. Она недавно села их усложнять, но так и не закончила. — Хм, это, получается, у меня будет некоторое преимущество относительно остальных? — сразу сообразил подросток и увлеченно закопался в игру, подарив отцу почти час спокойствия, который Фостер потратил на заказ доставки продуктов, готовку легкого ужина и воплощения своего плана. — Ладно, — признал Макс, когда Нил принес ему сладкого чаю с кусочком персикового пирога, — этот постельный режим не так уж и плох. Мне нравится, когда вокруг меня так прыгают. Может, болеть почаще? — Не кроши, — предупредил Фостер, — тебе же завтра убирать, раз уж ты себя так хорошо чувствуешь. — Вовсе нет! — тут же возразил Макс, вскидывая руку ко лбу и демонстративно сползая на подушки, — мне все еще очень-очень плохо! — Ох, бедный ребенок, — в тон ему притворно пожалел его Нил, погладив по лбу, — ну раз ты такой несчастный, то, наверное, лучше доедай и поднимайся к себе. Отбой будет пораньше, а завтра тоже лучше соблюдать постельный режим. Сюрприз пока отложим… — Ну, не настолько все и плохо! У меня резкий прилив сил! — тут же подобрался Макс и шкодно улыбнулся, а затем уже серьезно с легким любопытством спросил, — я забыл про сюрприз, а что там? — Доедай, а там посмотрим, — загадочно сказал Нил и ушел на кухню. Ломать комедию и продолжать играть умирающего лебедя Максу, видимо, уже надоело. Потому что он даже убрал весь тот бардак в гостиной, что они развели за день, а потом пришел помогать мыть посуду. Нил чувствовал, что сын набирается сил что-то ему сказать, но, наверное, Макс до последнего оттягивал неприятное, наслаждаясь днем, посвященным лично ему, поэтому только бросал настороженные взгляды на отца и явно копил решимость. — Все? Закончил? — спросил Нил, когда Макс вытер руки и повесил полотенце на крючок, — идем. Зефирки возьми. — Зачем? — удивился Макс, вытаскивая с полки коробку с маршмеллоу. На улице уже стемнело. Густые синие сумерки опускались на город. Клумбы, тени, даже оранжевые огоньки фонарей казались в этих сумерках уютными, теплыми, как нахохлившиеся, распушившиеся коты. На прогретом июльским солнцем деревянном настиле террасы стояла палатка, подсвеченная изнутри желтыми фонариками гирлянд. Чуть в стороне стояли два раскладных стула возле аккуратно обложенного камнями будущего костра. Тут же лежали шампуры и уже привлекший мотыльков динамо-фонарь. В специальной сетке лежали заказанные заранее дрова. Глаза Макса широко распахнулись. — Ой, это для меня? — неверяще переспросил он. Нил на это еле заметно улыбнулся одними уголками губ. Макс перевел взгляд с палатки на будущий костер, потом посмотрел на Фостера и с несчастным видом ткнулся лбом в его плечо, — зачем? Я этого не заслужил… Нил аккуратно приобнял его за плечи и невозмутимо заметил: — Предлагаю считать это взяткой, Макс. Больше никаких самостоятельных походов на пляж. Как видишь, это пока не та область, которую я могу спокойно оставлять на откуп твоей ответственности. Ты пока еще не объективен. А мне не хочется ни пытать тебя каждый раз, ни следить за тобой. Макс, явно не желая отодвигаться, покачал головой. — Прости меня. Я вел себя как идиот. — Верно, — хмыкнул Нил, утешающе похлопав его по спине, — и сам же себя за свой идиотизм и наказал. К счастью, ты еще легко отделался. Так что на этот раз — прощаю, и, надеюсь, что этого больше не повторится. — Нет, не повторится, — тихо сказал Макс, — я обещаю. — Хорошо, — кивнул Нил, — насколько я помню, я рассказывал вам, как разжигать огонь, имея минимум необходимого. Пошли, покажешь мне, как ты усвоил урок. Будем надеяться, я смогу пожарить свой зефир до полуночи.