Хроники Чёрного Пламени

Деймон Чёрный Дракон, 196 г. ОЗ Над полем гремел гром от ударов стали о сталь, волнами перекатывались возгласы атакующих, крики раненых, стоны умирающих, ржание лошадей. Всё сливалось в единый гул, перекатывавшийся от леса до холмов, а солнце жарило так, бой шёл не на окраине Королевских земель, а в самом проклятом Дорне. Деймон чувствовал, что волосы у него под шлемом спутались в жуткий потный колтун, а по лицу ручьями стекал пот; доспехи были добротными, лучшими из всех, но, Пекло, как же в них было жарко! Поддоспешник наверняка промок до нитки. С Гвейном Корбреем они едва схлестнулись, но, казалось, что бой шёл уже целую вечность. Белый плащ оказался славным рыцарем и достойным противником, который бы составил честь гвардии короля, не будь он так слепо верен красному дракону на чёрном стяге. Эмалированный доспех его противника уже покрылся паутиной трещин и сколов, хотя его собственная броня выглядела наверняка не лучше. Кони под ними исходили пеной, а они всё рубились и рубились, и казалось, что конца этому не будет. Но вот Деймон заметил что-то… Это была не ошибка, а лишь её бледная тень, рождённая усталостью противника и волей случая, отвлёкшего его, а может и милостью богов. Чем бы это ни было, Деймон не замедлил этим воспользоваться. Чёрное Пламя увело в сторону Покинутую, а на обратном пути раскололо белый эмалированный шлем. Сир Гвейн вслепую махнул мечом перед собой и попытался стащить с себя ставший обузой, а не защитой шлем; инстинктивно парировав удар, Деймон тут же нанёс ещё один ответный. Его валирийский клинок окончательно разбил чужую сталь, снеся вместе с нею ещё и полголовы её хозяина. Корбрей мешком вывалился из седла, запутавшись по пути в стремени; для его несчастной лошади всего этого оказалось слишком много, и она понесла, не видя пред собой пути. — Догнать! Подберите меч! — крикнул он куда-то себе за спину, и кто-то из рыцарей в красном ринулся исполнять приказ. Оглянувшись вокруг, Деймон нашёл взглядом Эйгона и Эймона – его мальчики дрались вместе прикрывая друг друга, целые и вроде бы невредимые. Времени перевести дух не было: пока он гарцевал вокруг белого плаща, темп продвижения существенно замедлился, а солнце уже давно миновало зенит. Судя по всему, центр дейроновского лагеря успели укрепить, раз они бьются об него, как рыба об лёд. Авангард Аррена они уже разбили, как и вторую линию Корбрея. Прямо перед ними полоскалось на ветру четырёхчастное знамя кузена Мейкара – чёрное полотнище с четырьмя красными драконами; ничего лучше четвёртый сын Дейрона выбрать себе не мог. Центр стоял, но фланги уже подвинули назад. Значит, нужно бить в брешь между ними. По левую руку от него виднелся знакомый штандарт из зелёных, белых и жёлтых волнистых волн: пока Амброз Баттервелл сидел дома, старший его сын сражался за красного дракона, а средний – за чёрного. Баттервеллов можно было понять, но простить вряд ли. Раз так, стоило напомнить им, что сторону в войне нужно выбирать раз и навсегда – слуг двух господ никто не любит. Такие же мысли, должно быть, посетили и Мейкара, решившего предать сомневающимся верности, поставив рядом с ними Вороньи Клыки: ещё правее трёхцветного волнистого знамени реял стяг с белым драконом. Пока Деймон думал, рядом оказался рыцарь с конской головой на шлеме. Эйгор поднял забрало и коротко спросил: — Что дальше? — Баттервелл, — и Чёрное Пламя указало на волнистое знамя. Эйгор с прищуром глянул в ту сторону, понял его замысел и согласно кивнул. Без лишних слов он развернулся и отъехал отдать приказания, а его место тут же заняли сыновья. — Мечи не потеряли? — коротко спросил Деймон. — Нет! — последовал одинаково возмущённый ответ. — Ну и молодцы. Обоих хотелось потрепать по вихрам, но всё это потом, после боя. — Эймона, правда, чуть не спешили, — «сдал» близнеца Эйгон. — Ну не спешили ведь, — обиделся тот. — Зато шлем помяли! Шлемы мальчиков, как и его собственный, украшали чёрные драконьи крылья. На двоих их было теперь три штуки – Эймон стоял слева, и отец не сразу заметил пропажу. — Н-да, далеко не полетишь теперь, — усмехнулся Деймон. — В голове гудит? — Немного. — Держитесь оба ближе ко мне. За это время строй рыцарей за ними подравнялся, и от Эйгора, занявшего место на правом фланге (наверняка Бриндена будет искать), прискакал гонец. — Ваша Милость, всё готово! — Отлично, — Деймон оглянулся назад на ровные ряды, на красное знамя с чёрным драконом и взмахнул Чёрным Пламенем. — Вперёд! Пришпорив коня, Деймон первым рванул к цели, а за спиной сквозь грохот копыт и вой рога ревело: — Вперёд! — За Чёрное Пламя! — За Короля, Что Носит Меч! Они неслись почти прямо на ставку Мейкара; тот, не будь дурак, стал выставлять впереди себя пехотинцев, но Деймон почти сразу начал забирать вправо, чем дальше, тем больше поворачивая в сторону знамени Баттервелла. Приходилось учитывать ширину их строя и ширину заградительной линии, которую развёртывал кузен, возможно, кому-то придётся с ними всё-таки схлестнуться. Они вылетели на отступающую толпу «красных» ополченцев, не сообразивших выставить впереди себя копья, и разметали их в пух и прах. Деймон несколько раз почти наугад взмахнул мечом, снося головы и рубя руки прямо с древками; несколько раз в броню его коня что-то ткнулось, но кололи, видимо, вслепую и не в полную силу, так что это жеребца только раззадорило, заставив активнее топтать врага. Судя по звукам, остальные были заняты тем же, но Деймон не стал оглядываться на сыновей; им хоть и было по двенадцать лет, но в седле они держались уверенно, а владеть их мечом учил он сам. Они справятся, если не тревожиться о них без меры. Ополченцы их практически не задержали, и «чёрная» конница возобновила свой бег. Лучники Мейкара дали по ним залп, но они стояли слишком далеко и стрелы добрались до них уже на излёте. Конечно, в кого-то они всё равно попали, но вряд ли это был тот результат, на который рассчитывал кузен. Между тем Баттервелл как будто бы и не собирался следовать примеру своего командующего и выставлять пехоту с щитами и копьями. Напротив, там было заметно какое-то оживление. Конь успел сделать ещё пару шагов, а рядом со знаменем Баттервеллов поднялось ещё одно. Красное с чёрным драконом. Деймон сперва не поверил своим глазам, но всё же чуть осадил коня. Баттервелл решил сменить сторону? А впереди уже кричали: — Король С Мечом! — Да здравствует король Деймон! На встречу им, сильно рискуя, выскочил всадник в жёлто-зелёном плаще и с белым плюмажем на шлеме. Видимо, это и был старший сын лорда Амброза. Стащив шлем, он поднял его в приветственном жесте и крикнул: — Мои люди к услугам Вашей Милости! И тут же молочно-белая стрела попала ему в шею. Сир Баттервелл замертво упал на загривок коня, который немедленно начал бочить. Что ж, Отец Небесный ему судья, но главную услугу чёрному дракону он успел оказать. На позициях Баттервеллов царила суматоха; видимо, кто-то из подчинённых и рыцарей не оценил мудрого выбора своего командира и охотнее расстался с жизнью, нежели со старым знаменем. Да и Вороньи Клыки этого бы так не оставили – в конце концов, изменника они успели покарать. Откуда ни возьмись выскочил Эйгор со своей конской головой. — Какая удача, — бросил ему Деймон. — Мудрый выбор в пользу победителя, — ответил брат. — Я найду Бриндена. — А я Мейкара. Деймон пришпорил коня и понёсся к знамени с четырьмя красными драконами. Следом за ним под вой рогов последовали и остальные. Промелькнула дурацкая мысль: как бы за ним не увязались вообще все, иначе кто будет помогать Эйгору разбираться с Вороньими Клыками? Нет, Эйгор, должно быть, уже обо всём успел позаботиться и оставить при себе людей. Они едва успели взять нужный разбег, когда влетели на позиции «красных». Деймон тут же схлестнулся с каким-то рыцарем, на третий удар разоружив его, а на четвёртый – сразив наповал. Тут же взялся ещё один, за ним ещё и ещё. Рядом постоянно был кто-то из своих: мелькали чёрные попоны лошадей, уже сильно обтрёпанные чёрные плюмажи, иногда взгляд вылавливал крылатый шлем кого-то из сыновей, неотступно следовавших за ним по пятам. Так могло продолжаться долго, но нужно было заканчивать. — Мейкар! Мейкар! Я здесь! – закричал Деймон. Мейкар его не услышал, зато услышали окружавшие его воины – «чёрные» и «красные», – и правильно поняли. Когда очередной противник Деймона пал, желающих занять его место не нашлось; бой вокруг всё ещё кипел, но хозяин Чёрного Пламени скакал сквозь него, как сквозь бушующий шторм, уворачиваясь от разошедшихся бойцов, и всё кричал: — Мейкар! Мейкар! Внезапно совсем рядом раздался возглас, полный изумления и страха. Деймон обернулся и увидел Эйгона. Даже сквозь решётчатое забрало можно было увидеть, что глаза мальчика расширились от ужаса; он только и смог, что указать мечом в сторону, и сказать: — Отец, там… Проследив за мечом сына, Деймон, наконец, нашёл Мейкара, уже сцепившегося с кем-то из его людей. Ещё одно мгновение потребовалось ему, чтобы понять, что противником кузена был его Эймон. Но ведь он всегда был рядом, как он мог потеряться?! Они же были рядом, подле него, оба! Должно быть, Деймон в горячке боя посчитал Эйгона дважды, потому что сейчас видел шлем с двумя крыльями, а с кузеном бился «однокрылый» дракон. Дальше всё случилось очень быстро, как и всегда бывает в бою. В тот самый момент, когда Деймон дал коню шпор и кинулся на помощь сыну, Мейкар размахнулся своей шипастой булавой и обрушил её на голову Эймона, прямо в то самое, где раньше было такое изящное драконье крыло. Время стало вязким, как патока, и Деймон, бесконечно несясь вперёд, видел, как падает с лошади его мальчик, а шлем его вогнут от удара вовнутрь. Булава – страшное оружие, в нужных руках способное гнуть доспехи, ломать кости и крушить черепа. Однако вес, главное её преимущество, становился и главным недостатком: он делал булаву тяжёлой, а значит медленной. В этом отношении она здорово уступала мечу, тем более мечу из валирийской стали. Пока Мейкар ещё только поднимал булаву после предыдущего удара, Чёрное Пламя успело взлететь в воздух и со всей силы обрушиться спереди на шею кузена. Деймон надеялся, что сможет снести ему голову за один удар, но меч только сломал стальной ворот, сильно его погнув. С таким дефектом ни голову повернуть, ни вдохнуть нормально, но Деймона это не заботило. Мейкар попытался защититься, отведя руку для нового удара булавой, но клинок метил не туда. От первого удара между воротником и латами образовалась небольшая щель, и именно туда вошло дымчато-серое лезвие Чёрного Пламени. Пальцы Мейкара разжались, и булава повисла на запястье. Мгновением позже Деймон выдернул из мёртвого тела меч, и кузен осел назад, скособочившись, и медленно выпал из седла. Кто-то немедленно завопил: — Принц пал! Принц пал! И тут же этот клич подхватила разноголосица: — Мейкар мёртв! — Принц Мейкар мёртв! Спасайтесь! — Сдавайтесь! — Мейкар пал! — Да здравствует король! Деймон, сам не свой, спешился и поспешил к Эймону. Ему кричали здравицы, а его мальчик был мёртв. Это было также ясно, как то, что мёртв был его убийца. Проклятая булава, которая лежала в паре футов от них, практически вмяла шлем в череп. Деймон зачем-то попытался снять его, но застёжку, видимо, заклинило и ничего не вышло. Вместо этого он стянул собственный шлем и не глядя бросил рядом. Воздух приятно холодил разгорячённую кожу, и это резко контрастировало с разверзшейся пустотой внутри него. — Эймон! – а вот и Эйгон. – Отец, надо отнести его к мейстерам! Мейстера, кто-нибудь! Любого, хоть «красного»! — Бесполезно, — сказал Деймон. – Мейстеры уже не помогут. — Но… — Отнеси его в мой шатёр. Эй, вы! – крикнул он куда-то за спину. Тут же нашлись добровольцы, готовые исполнить любой приказ. — Государь? — Сопроводите моих сыновей в лагерь. — Отец, я… — попытался возразить Эйгон. — Не спорь. Всё уже кончено. Лучше позаботься о брате. Ещё заберите Мейкара, не оставляйте его здесь. Деймон поднялся с колен, и кто-то тут же подобрал и подал ему шлем. Усилием воли он загнал как можно глубже скорбь, тоску и гнев, не растраченный на кузена в полной мере (уж слишком быстро всё свершилось) и, опёршись на Чёрное Пламя, бросил взгляд на поле. Штандарты с чужими драконами, как и личное знамя Мейкара, успели сорвать, и теперь отступление «красных» превратилось в бегство. Откуда ни возьмись выскочил всадник в лёгкой броне с лимонно-жёлтым щитом, на котором был жирно намалёван красный муравей. Гонец Амброза затормозил около Деймона и, лихо соскочив с коня, доложил: — Мой государь! Сир Обри Амброз сообщает, что неприятель бежит, Морган Хайтауэр гонит его прямо на Окхарта! — Прекрасно. Они окажутся между молотом и наковальней. А остальные «красные»? — Лорд Доннел Аррен всё-таки угодил к нам в плен, — не сдержал довольной ухмылки вестовой. Мальчишке было лет пятнадцать, не больше, и счастья в его голосе было столько, что Деймону на долю мгновения показалось, что тот в одиночку захватил верховного лорда Долины. — Я слышал, что знамя лорда Хейфорда тоже захватили, но жив он сам или нет, я не знаю. Остальные сейчас сдаются Вашей Милости. — Передай сиру Обри мою благодарность, — сказал ему Деймон и кивком отпустил его. Но стоило гонцу Амброза отъехать, как его сменил оруженосец Эйгора, Ото Бракен. В щите его торчала пара белых стрел, подобных той, что убила Баттервелла, ещё одна застряла в его латах, но как будто бы не мешала ему возгласить, тем же радостным тоном, что и посыльный сира Обри: — Ваша Милость, Вороньи Клыки разбиты в пух и прах! Лорд Эйгор все перья из их хвостов выдернул! — А Бринден? — если он выжил, то ещё ничего не кончено. — Пока не нашли, мой государь, но ищут. Никто не ушёл, все полегли, как один! Кого затоптали, кого порубили. Лорд Эйгор лично ищет Тёмную Сестру. Должно быть, боги пытались задобрить его добрыми вестями, но разве победа стоит жизни Эймона? Глупый вопрос, особенно сейчас, но Деймону не хотелось знать на него ответ. Лгать себе невозможно, а правда, даже тень правды резала острее Чёрного Пламени. Солнце клонилось к закату, утопая в лесу на дальней границе поля, а небо над ним было ярко-алым, постепенно размываясь и переходя в оранжевое, чтобы потом стать золотым. Облака, тонкие, будто перья, были почти такого же розового цвета, как и волосы Роанны. Само поле, куда бы не падал взгляд Деймона, тоже было алым, почти багряным от отблесков лучей заходящего светила, от заполонивших его красных знамён с чёрным драконом, от крови раненых, от крови, натёкшей на траву из-под Эймона и Мейкара. Странно. Это далеко не первое сражение этой войны, и вряд ли последнее, но Деймон до этого не обращал внимания на такие мелочи. Каждый раз они оставляли после себя поля красной травы. В этот раз оно снова осталось за ними.