Все девять жизней

      Дилер рывком сокращает расстояние, вынуждая Итана отпрянуть, но всё равно повиснуть на ружье, дуло которого сейчас упирается в его подбородок.       — Смена положения во время опасности тоже вызывает стресс. И чем она резче — тем больше выброс. — Итан отворачивается от дилера. Пошёл он куда подальше с такими выпадами, а ещё… Ещё его голову тут же возвращают на исходную позицию тем же самым дулом. Парень не сдаётся и пытается отстраниться, но на затылок ложится когтистая ладонь. Дилер надавливает рукой на голову Итана и сила, заложенная в когтистых лапах, неимоверная. Но даже так Монстр, очевидно, сдерживается.       Адреналин всё-таки делает своё дело и заводит сердце с новой силой, покуда ухмылка из подобия шипов становится шире.       Чутьё твердит, что нужно скорее вырвать у Дилера дробовик и выстрелить в него, мозг же требует придвинуться ближе. Остаётся затаить дыхание, нервно сглотнуть вязкую слюну и не шевелиться, не дышать, потому как в противном случае парня либо разорвёт на части в переносном смысле, либо в буквальном и совсем не внутренний когнитивный диссонанс, а дробь, если он вздумает разозлить клыкастую тварь.       Напрягшись и сжав зубы сильнее, Итан дёргает дробовик на себя и ахает, чувствуя, как что-то залезает ему под одежду и проползает вверх по спине. Парень изворачивается, чтобы взглянуть на лазутчика и вздрагивает, когда это нечто проползает от позвонков к боку.       — Чё за хрень?!       — Что такое? — спрашивает Дилер с совершенно не дрогнувшим лицом. Невозмутимость сочится сквозь помехи, вот только Итану совсем не до смеха: в душе холодеет, когда молодой человек слышит вопрос чудища. Их смена ролей будто окунула его в ледяную воду.       На грани жизни и смерти для полного счастья не хватает быть выебанным какой-то тварью. Да… Пожалуй, для полного счастья!       Мотнув головой, Дилер проходится языком по уху Итана. Стоп, что эта хтонь себе позволяет?! Парень ёжится, монстр отстраняется и возвращается на место, не издав ни звука. Он поднимает дробовик, отодвигает им посторонние предметы и тихо стучит дулом по столу. Приглашение понятно без слов. Руки предательски дрожат, мысли разбегаются и трусливо утыкаются по углам комнаты как тараканы. Парень поднимает взгляд на чудовище, медлит, но всё же забирается на стол и почти впритык подползает к Дилеру, который только этого и ждёт.       — Прижмись ближе, я не кусаюсь. — Куда уж ближе? Он не хочет, потому Итана придвигают самостоятельно и приставляют дуло к скуле, вынуждая того наклонить голову вбок.       Убивать, пока что, Ди никого не собирается, однако его действия вынуждают Итана выпасть куда-то за грань, забыть, что у парня есть тело и его никто не сковывает, но заставляет подчиняться. Сердце тоже решает предать и затрепыхаться в кадыке, висках, где угодно, но не в груди. Итан не иначе как забыл, что у него всё ещё целы руки и ноги, и по-хорошему, нужно бы что-нибудь сделать, а не попросту пялиться на морду Дилера. Тем не менее, сбегать парень не собирается (что у него, к слову, не выйдет при любом желании), но вот так тупо сидеть… Впрочем, за него всё решили давным-давно.       Шелест перетирающихся проводов проносится над Итаном, сверху — знакомая фарфоровая маска закрывает собой свет лампы. Чёрные впадины гипнотизируют и медленно приближаются. Дилер опускает голову и останавливается, поднося зубы достаточно близко к шее Итана, чтобы мягкое существо, именуемое человеком, почувствовало тяжёлое дыхание, пока щёку царапают когти правой руки, большой палец которой противоречиво мягко оглаживает бледную кожу. Когти не трогают низ живота, однако ощущения почти те же, и такие же противоречивые.       Пасть раскрывается, по гортани парня проходится нечто влажное. Итан мгновенно зажмуривается и рефлекторно опускает подбородок, дабы прикрыть чувствительную зону, но Дилер наперекор кладёт когтистую руку под челюсть своей жертвы и задирает голову выше. Шершавый язык снова проходится по натянутым мышцам шеи, что дребезжат, когда Итан сглатывает. Влажный орган скользит под скулой, изучая пространство. Монстр довольно хмыкает, распробовав капли пота, образовавшегося недавно.       Чего чудище не ожидало, так это попытку Итана схватить демонический язык. Успев перехватить запястья вырывающегося парня, Дилер прячет чувствительную конечность, злобно скалится и гортанно рычит, от чего Итан, в какой раз за сегодня, забывает как дышать, кишочки внутри него перекручиваются, подобно черному языку, но на лице расплывается нахальная ужимка.       Пальцы смыкаются на человеческих предплечьях и прижимают те к столу. Хватка крепче наручников. Холодными кончиками уже раздвоенного языка (он издевается?!), чудище касается другого плеча, а затем, демонстрируя несколько рядов острых игл-зубов, смакуя, проскальзывает и касается подбородка, давя на тот. Это сравнимо давлением пальцев, которые до сих пор сомкнуты и не дают выбраться. Что ещё раз подтверждает преимущество хтонической физиологии над человеческой.       — Ты не засунешь эту штуку в меня. — бормочет Итан. Дилер слегка наклоняет голову вправо и облизывает верхнюю губу, из-за чего парня снова передёргивает. Хтонь воспринимает по-своему, сочтя за вызов.       Парня самым натуральным образом игнорируют, упрямо пожирая взглядом. Тёмно-красный склизкий орган увлажняет чужие губы, но молодой человек упрямо отворачивает лицо, будто это поможет. Наивно, Монстр с лёгкостью освобождает одну из ладоней, удерживая оба запястья в железной хватке, берется за подбородок Итана и опять задирает его кверху, намекая открыть рот.       — Перебьёшься. — тяжело и сквозь зубы шипит Итан, пытаясь вывернуться из капкана когтистых пальцев. Дилер снова рычит и проводит языком по прямым желтоватым зубам. Как было бы предсказуемо, если бы он захотел пойти по простому пути и разжать челюсть Итана, надавив двумя фалангами на щёки, но Монстр выбирает иной путь: когти скользят вниз, считая каждый позвонок и забираются под одежду. Он прикусывает зубами нижнюю губу Итана, чуть оттянув её, после чего хтонь нежно проводит рукой в сторону живота, а затем обхватывает ею налитый кровью член. Как всё-таки мало ему нужно… Парень от неожиданности вздрагивает и приоткрывает рот, чего хватает, чтобы Дилер протолкнул язык вглубь, достав до глотки.       Значит не перебьётся.       Итан дёргается всем телом и давится. Шершавые отростки (точно у кошки), цепляют его собственный язык и вытягивают наружу вместе с хрипом, хлынувшими слезами и кашлем. Всё больше походит на мучение: тёмно-красный орган снова проникает в рот, на этот раз не полностью, будто Дилер сжалился, обхватывает язык Итана, терзает вновь и вновь, оплетает вокруг и отпускает. Парень не успевает улавливать движение, а вскоре и вовсе забывается. Пасть монстра припадает к бледным губам, руки сминают и стягивают ткань… Как до этого дошло? Неважно. Куда важнее то, что вьётся и скользит по пояснице, то, что обхватывает бедро у самого основания, бегло проходится между ягодиц и прохладной влагой ласкает член.       Но его руки же, они… Итан тщетно пытается сдержать стон вместе с мимолётной дрожью и вместе с тем выдыхает остатки воздуха в пасть Монстра. Его мучитель нехотя отстаёт от обескровленных губ и размашисто проводит языком по лицу Итана, заставляя того поморщится и, наконец, вдохнуть пахнущий порохом, воздух, но лишь затем, чтобы потерять его вновь.       Блеклый отсвет мелькает у самых глаз Итана, и парень усилием воли открывает глаза. Сперва, Итан честно перепутал и принял резь между рёбрами за игры когтей, но в руке у дилера кое-что интереснее. Мутное, потрёпанное жизнью знакомое лезвие танцует между фаланг нервных пальцев.       — Откуда…? — Итан не узнаёт собственный шёпот, как заворожённый глядя на нож, на его собственный нож.       Лязг потемневшего металла, куча острых зубцов и ноль эмоций кроме бесячей увлечённости процессом. Та же скачка в вестернах показалась бы щадящей по отношению к лошадям в сравнении с положением Итана. Но процесс похож: что шпоры, что нож вынуждают существо под собой действовать на пределе возможностей, дабы заточенные выступы не вспороли кожу. Когда нож, наконец-то, оказывается на достаточном расстоянии, Итана прошибает негодование.       — Ты такой смешной.       — Ну ты и урод. — сквозь зубы процеживает парень, сжимается всем телом и в следующую же секунду оказывается скованным наручниками. Какого… Это против правил! Он хотел было озвучить возмущение, но глотку заполняет чужой язык, а свободная рука сильнее сжимает плоть. Итан сипит. Между стиснутыми бёдрами начинается какое-то движение, хоть Монстр и не шевелится другими частями тела. Между тем парень сквозь слёзы замечает вторую руку, которая, как он думал, находится внизу.       Дерьмо. И он опять влез в него с головой, хоть на сей раз Итан не стал инициатором.       — Возможно, но ты всё равно согласился мне отдаться. — разбирает Итан среди вороха помех. Языком Дилер проводит от уголка губ до основания черепа, после чего в одно движение раздвигает ноги Итана. Парень глубоко дышит, по крайней мере старается, ведь так будет проще расслабиться, но мышцы сводит, будто судорогой.       У него даже что-то получается, пока Дилер всё не портит, касаясь члена какой-то омерзительной частью своего тела. Чёрный полупрозрачный отросток, похожий на язык, плавно скользит по всей длине члена, а Дилер с наслаждением выдыхает смрадом улиц в висок, примяв на том короткие волосы.       Ещё немного и Итан кончит или закончится прежде, чем Дилер сжалится. Это выбешивает больше прежнего. Итан сыт по горло фортелями его оппонента, которым, в прочем, нет конца.       Несмотря на наличие когтей Ди не пустил их в ход. Вряд ли он заботился о здоровье Итана больше, чем о своих потребностях. К тому же, у него есть когти на другой руке, которой он не стесняется оставлять перекрёстные царапины на животе или рёбрах, но пока в ход идёт только нож. Продолжая стимулировать половой орган парня тем, на что гораздо эфемерное тело, Дилер вновь берётся за покрытую ржавчиной рукоятку. Откинув лезвие, Монстр проходится тёмно-красными языками по неострой стороне с той же лёгкостью, с какой обычно зажигает сигарету. Давит на Итана не слабее, чем сковывающие наручники.       Правила игры те же, но дураки, подписывающие договор, свежи.       Лезвие плашмя скользит вдоль покрытой синяками шее, спускается по покрасневшей от царапин и укусов груди. Боже (если Он на самом деле не умер), когда Дилер успел оставить на человеческом теле кровоточащие следы от зубов?       То, как аккуратно Дилер проводит оружием, кажется чем-то неестественным, пугающим. То, как обходит стороной разбухшие соски и артерии — странно. Монстр, что одним движением разрывает цепь от наручников и наверняка способен на что-то серьёзнее — сейчас не вжимает нож в кожу, не оставляет новых ранений, а неспешно перемещает, скользя по рёбрам, будто по толком льду. Холод металла завораживает, а близость зубцов и оружия не даёт расслабиться. От ржавчины неприятно зудит на месте рыжеватых дорожек. Дилер касается их повторно, будто втирая порошок. Итан вполголоса озвучивает недовольство.       — Убери.       Когда лезвие доходит до пупка, Дилер переворачивает нож, касаясь впадины остриём. Итан сильнее напрягает мышцы, чтобы не вздрогнуть и случайно не порезаться. Когтистая лапа ложится на шею и запрокидывает голову парня. Нож проезжает тупой стороной по прессу, грудине, шеи и подбородку, будто конькобежец на финальном круге.       Ни единой новой царапины на коже. Ошалелый Итан, да и только. Прорисовав тупой частью лезвия от уха до уха, Монстр ударяет по столу ножом, создавая трещину в приличную глубину. У парня чуть сердце не остановилось, он сжимается: металл прошёлся в нескольких сантиметрах от его виска.       Услышав довольный гогот и увидев, как непринуждённо развиваются провода за мордой чудища, Итан намеревается подняться и врезать за подобные шутки, но чувствует укол в подборок.       — Лежать.       Голос Дилера жёсткий, как звук при попадании предмета с ускорением в электрический забор. Опасность удушающим жаром ударяет в лицо. За острыми зубами та же мгла, что и в глазницах, в комнате. Так ли выглядит смерть, или это лишь часть погружения в мир Дилера? Ведь Итан даже не знает, что он такое.       Итан едва успевает прижать голову к столу, сжаться в плечах, как пасть над ним грозно щёлкает, заставляя повиноваться. Несколько капель слюны соскальзывает и падает на нос и щёки, вызывая желание вытереть лицо как можно скорее. Однако Дилер опережает и прислоняет лезвие к щеке кверху перед потянувшейся ладонью. Затем Дилер ловко поворачивает нож и оставляет неглубокий порез на розоватом подбородке.       Изучение остальной части Итана и не думало прекращаться. Влажные отростки оплетают бёдра так крепко, что вторые наливаются кровью, а самый крупный из них находится в опасной близости к заднему проходу. Наигравшись с острой побрякушкой, Дилер швыряет ту в другой конец комнаты и резко вводит палец во внутренности Итана. Тот лишь слегка морщится. «Пиздец миновал», — пронеслось в голове парня. Эта часть процесса вдоль и поперёк известна. Смена привычного на что-то, вызывающее от одного вида несварения желудка, происходит резко. К пальцам присоединяется злосчастная чёрная масса, помогая растянуть Итана.       Может, ему и не удастся узнать хотя бы немного о внутреннем мире Дилера, зато Дилер изучит его вдоль и поперёк.       Не успевает парень привыкнуть или зажмуриться, дабы не видеть шевеление в своей же заднице, Дилер подминает Итана под себя, придвинув ближе за цепь наручников, и входит во всю длину между ягодиц Итана, вызвав у последнего стон на всё помещение и крутой прогиб в спине. Итан вбирает в лёгкие воздух и сдавленно скулит во тьму, которая накрывает его губы, норовясь вновь просочиться в рот.       Дилер замирает. Кажется, вообще перестаёт дышать, во всяком случае чёрная масса вокруг — на стенах, столе, под Итаном прекращает нескончаемо двигаться, отдаваясь пульсациями в заднице, в висках, в глазных яблоках.       О, он сжалился! Вот уж спасибо! Но далее же, Дилер выполняет то, что заставляет парня усомниться: а не читает ли хтонь его мысли на самом деле? Потому что щупальце внутри делает оборот, другой, ещё один, извивается и заставляет Итана извиваться вслед за собой. Уверенный, но плавный толчок сперва вглубь, затем чуть в сторону, в другую… Он изворачивается как может, пока окружённый монстрической «заботой», партнёр, хочет либо сбежать, либо отстраниться, ведь эта дрянь проникает так глубоко, так ещё и разрастается в ширину. Итан не заметил, в какой момент исчезли когти Монстра, но в данную секунду отчаянно хочет вернуть их обратно.       Дилер без особых усилий находит нужную точку в дрожащем теле оппонента довольно скоро, будто играет с человеческими телами не в первый раз, и знает анатомию лучше самого Итана.       Следующие толчки менее сдержанные, если их в принципе можно было таковыми считать, однако Итан не жалуется, продолжая стонать и сглатывать слюну вместе с втянутым через зубы воздухом, вмешавшимся в какую-то безвкусную жидкость.       Член тянет вверх и будто распирает изнутри, и в тоже время Монстр уступает Итану: исчезнувший, когда-то, отросток возвращается обратно, перед этим огладив живот. Он не сразу замечает, что отростков несколько, и все они оплетают, сжимают орган со всех сторон.       Молодой человек слишком занят, чтобы смотреть на то, как Ди скрупулёзно запоминает каждую родинку, каждый шрам и следит за тем, как сокращаются человеческие мышцы.       Не мешая процессу насаживания Итана, когтистая лапа спускается с бедра под колено парня и отводит ногу, чтобы увеличить пространство. Провода извиваются вдоль тела, иногда вдавливаются в кожу, оставляя следы, когда Монстр налегает сверху, чудом не выбивая из парня внутренности своей тушей.       Дилер делает всё, чтобы выбить или выжать из партнёра, что можно и нельзя, начиная от громких стонов, плача, криков на грани отчаяния и заканчивая горячей спермой, которая заливает живот, и её сразу собирают щупальца, размазывая по мягкой коже.       Своё Итан получил и порывается сбежать, ускользнуть из-под Монстра, но всё без толку. Чем больше он пытается отстраниться, тем глубже его затягивает это болото. Слишком хорошо для него, слишком тепло… Горячо. Он либо сойдёт с ума, либо умрёт, задыхаясь от переизбытка свалившихся на него чувств и эмоций.       Итан, пытаясь отдышаться, приоткрывает глаза и смотрит на стол в поисках дробовика. Дилер стал слишком быстро двигаться, а это было угрозой для очка парня заполниться чем-то сомнительным. Бережёного бог бережёт. Жаль, что тот умер.       Итан осторожно протягивает руку в сторону ружья, проверяя, чтобы Дилер не заметил. К счастью или нет, тот слишком занят доведением себя и игрой с членом парня, вследствие чего сложнее управлять своими частями тела. Но у Итана выходит и в момент, когда Дилер рычит, монстр тут же получает пулю в неприкрытое лицо. Правда Итан всё же опаздывает: из него вытекает сероватая субстанция.       Счётчик показывает, что дилер лишился одной жизни. Морально — Итан тоже, смотря, как по его ягодицам прямо на стол стекает сперма монстра, а по члену — белая. Чёрт, он не посмотрел, что Дилер зарядил в обойму.       Пальцы дрожат, да и самого Итана пробивает тремор. Плохи его дела, раз уж дилер возвращается из чёрноты более… Злым? Он словно вырос в размерах, или Итану так кажется?       — Ну хорошо. — гневное рычание отзывается в солнечном сплетении, и парня весьма резво прикладывают затылком к краю стола.       Право хода у Дилера.       Ничего хорошего, ведь теперь Итана вполне могут лишить и жизни. Но Дилер как-то нервозно качается вперёд, подобно змее, и втыкает дуло себе в пасть. Холостая. Парня тот час же бросает в холодный пот.       Ушей касается какой-то неразборчивый гул, нечто среднее между белым шумом и шелестом листьев, и гул этот приносит с собой понимание: шум ничто иное, как смех монстра. Последний не то хочет потянуть время, не то собирается вымучить из Итана всё, что можно, и стреляет в себя без использования ножовки. «холостая…» — мысль эта прошибает, словно ток, и электрическая волна скатывается от горла к низу живота. Ни предвкушение, ни азарт, снова тревога?       Итан касается плеча: остались неглубокие следы от тонких игл. Можно сказать, что Дилер просто припал зубами порозовевшего плеча. Вредить он не собирался ничем, кроме выстрела дробовика, как только они закончат.       Дальше решать Дилеру, как быть с телом Итана, которое он совсем недавно отправил в «свободное плаванье» и оставил содрогаться от холода и разрядки.       Это… Всё? Сейчас он выстрелит в оппонента и всё кончено, а от пресловутого «пятьдесят на пятьдесят» одно лишь омерзение.