Наблюдатель

      Изначально Питер ни на кого не обращал внимание. У него и так было много дел, которые он собирался привести в порядок после своего воскрешения. Разобраться с оставшейся недвижимостью семьи Хейлов, полностью восстановить их Бестиарий, поскольку не успел этого сделать, пока мстил за свою семью. Но всё это сопровождалось невообразимой скукой. Она буквально душила его, так же, как и дым от пожара. Однако, когда Питер находился в лофте во время стайных собраний, ему становилось немного веселее, пока он наблюдал за перебранкой разношёрстной стаи. Особенно ему нравилось наблюдать за хмурым лицом своего племянничка, который не стыдился порой срываться на рык во время разговора со своими бетами. А Питер обожал подливать масло в огонь. — Что же ты ещё ожидал получить, племянничек, когда обращал неуравновешенных, закомплексованных и самих себе на уме подростков?       О, как же прекрасно видеть эти «свирепые» глазки альфы, направленные на него. Особенно приятно видеть раздражение Дерека оттого, что они на него совершенно никак не действовали. Пусть он порой и помогал советом стае, но он точно не был её частью. Он либо альфа, либо омега. И этим всё сказано.       Единственное, что оставалось неизменным на их встречах, так это то, что Питер постоянно слышал звонкий голос Стайлза. Он всегда оказывался громче остальных. Стайлз слишком много говорил, просто до невозможности много. Слушая его, даже нельзя было уловить, в какой момент он успел перескочить с одной темы на другую. Вот каким образом он мог перескочить с довольно подробного и интересного описания Медузы Горгоны, которое он не пойми где откопал и теперь задавался вопросом, существовало ли или существует это создание в реальности, на рассуждение о том, какой фильм из «Звездных Воинов» лучше всего. В конечном итоге он убеждался, что они все хороши, но по-своему и выделить какой-то один просто невозможно! И слава тебе Господи, что он именно о фильме стал разговаривать, а не о каком-то нераскрытом деле с кровавыми подробностями, от которых потом кусок мяса в горло не лез.       Следя за ним, слушая его, Питер невольно начинал улыбаться. Хотя его улыбка больше походила на звериный оскал.       Сначала это была всего лишь необъяснимая прихоть, небольшое увлечение, чтобы хоть как-то развеять свою скуку. Но со временем у Питера вошло в привычку наблюдать за Стайлзом.       И с каждым разом Питер начинал сильнее жалеть, что в ту роковую ночь он обратил Скотта, а не Стайлза. Этот подростковый максимализм Скота, его желание помочь всем и вся. При этом не учитывая последствия, которые могут произойти вслед за его действиями. Его отношение с охотницей, особенно с отпрыском Арджентов. Это всё прибавляло Скотту весьма большой минус. Единственное достоинство Скота, которое было, по мнению Питера — это его великолепная мамочка, миссис МакКолл.       Если же говорить про Стайлза, то тут всё намного интереснее. Он не стремился помочь каждому и не бросался в омут с головой. Он был достоин уважение хотя бы за то, что он не оставил своего «бро», когда понял, в кого тот превратился. Мальчишка объективно оценивал свои силы и возможности. Взять хотя бы их самую первую встречу в больнице. Он прекрасно понимал, что с Питером ему не справиться, и мысленно он уже был готов к смерти. Тогда это можно было учуять по его запаху. Но Дерек появился не в самый подходящий момент.       В следующую же их встречу Питер откровенно забавлялся. Нависая над Лидией, он следил за каждой реакцией парнишки. Ему даже стало интересно, чем же эта девчонка смогла его привлечь, и почему же он так рьяно старается её защитить. Даже готов занять её место, лишь бы большой страшный зверь её не трогал.       Когда же Стайлз выдернул руку из хватки Питера и, глядя прямо ему в глаза, сказал: «Я не хочу быть таким, как вы!», парень нагло ему соврал, о чём Питер тут же ему и сказал. «Знаешь что я услышал? Твоё сердцебиение участилось после слов «я не хочу». Возможно, ты веришь, что сказал правду, но ты врёшь самому себе». Питер был немного озадачен, хотя внешне он никак этого не показал. Ему действительно тогда понравился Стайлз. Из него вышел бы отличный волчонок. Возможно, в будущем, понабравшись немного опыта, он смог бы соперничать с другими альфами.       Если возвращаться в настоящее, то Питер постепенно присматривался к Стайлзу более внимательно. Он слишком много говорил, из-за чего остальные в какой-то момент переставали его слушать. И это была их главная ошибка. Стайлз был слишком умён. Он замечал то, что не видят другие. Он мог соединить вещи, события, которые на первый взгляд совершенно никак не связаны. Питер прекрасно знал это. Он видел доску парня. Видел, как тот соединял нитями совершенно «неподходящие» пазлы, но в конечном итоге он получал картинку намного лучше, чем она могла бы быть в оригинале. Парень с легкостью мог понять, что за человек перед ним. Он был чересчур внимательным. Взять, например, Мэтта. Питер не был прямым свидетелем начала истории с Канимой, но изначальные возгласы Стайлза, что с Мэттом что-то не то, заставили Питера немного углубиться в начало истории. Как оказалось, Стайлз знал, что Мэтт был как-то связан с событиями, которые тогда происходили. Он не мог это достойно аргументировать, но он чувствовал это на подсознательном уровне. Возможно, эти все его «способности» были оттого, что он рос с шерифом в одном доме. Вся его жизнь в той или иной степени была связана с расследованиями, в которых он не принимал прямого участия, но был свидетелем.       Питер иногда склонялся к варианту, что Стайлз может оказаться друидом. Задумываться над этим он начала с тех пор, как Дерек обмолвился, что когда они охотились на Джексона в баре, Стайлзу было поручено окружить здание рябиной и ему её не хватило. И тогда, каким-то невообразимым образом, ему удалось её «вызвать» и завершить круг. Друид с лёгкостью может такое сотворить. Однако, также есть маленький процент людей, которые могут сделать такое, не будучи друидами.       Парень так же живо интересовался книгами Дитона и самого Питера. Если он чего-то не понимал, или были сложности с переводом или же у него возникал спорный вопрос, то он никогда не стеснялся и не боялся разговаривать с ними об этом. Его жажда узнать что-то новое, зарыться в интересующую его информацию с головой. Порой это начинало пугать. Этот интерес можно было бы спокойно назвать нездоровым.       Порой Питер думал, что Сталйз — это какое-то существо. От Скота он услышал, что когда Дерека парализовало ядом Канимы, он мог спокойненько себе утонуть в бассейне, если бы Стайлз не держал его над поверхностью воды в течение двух часов. Конечно, такое человек тоже учудить может, но на это в основном способны профессиональные пловцы и достаточно сильные люди. Однако Стайлза нельзя было отнести ни к тем, ни к другим.       Если дать Питеру волю, то он мог бы до бесконечности беседовать с этим мальчишкой. Они разговаривали совершенно на разные темы. Порой они затрагивали всё, что только можно: начиная с обсуждения насущной проблемы, заканчивая спором о том, какие из существ древней мифологии были правдой, а какие всего лишь фантазией людей. Как ловко они могли вступать в словесные перепалки, отвечая сарказмом на сарказм. Многим сложно было воспринимать Стайлза из-за его постоянно сарказма. Не все могли понять, когда он говорил вполне серьёзно, а когда вновь звучали саркастические нотки. Однако Питеру это безумно нравилось в Стайлзе. Немногие могут отвечать так же едко, как и Питер. Как там он говорил: «Сарказм — это моя единственная защита»?       Питеру нравилось смотреть, как Стайлз взаимодействует с другим. С какой легкостью он мог ответить Дереку на его предупреждающий рык. Как мог спокойно вывести из себя Джексона каким-нибудь едким комментарием в его сторону или точно такой же трюк провернуть с Айзеком. Бойда и Эрику он, на удивление, не трогал. Эти двое были в своем собственном мире точно так же, как Скот и Элисон. Единственная, кто его действительно беспокоила, была Лидия. Девчонка, как оказалось, была довольно умна, её можно было бы назвать гением. Теперь Питер понимал, чем она могла привлечь Стайлза. И это, в который раз доказывало, что Стайлз мог видеть людей насквозь. Питер слышал, как в пылком, непонятно из-за чего образовавшемся споре, Стайлз говорил Скотту, что влюблён в Лидию с третьего класса. Однако Питер считал, что это уже нельзя было назвать любовь, это скорее зависимость.       Питер ещё по мелочи замечал какие-то интересные детали, связанные со Стайлзом. Например, что постепенно он начинал меньше принимать аддералл. Замечал, что парень на постоянной основе подслушивает полицейское радио в салоне своего Джипа. Примечал, также, что Стайлз становится слишком тихим, когда сидит над очередным расследованием, которое он стащил у отца. Замечал, как меняется его тон голоса, становившийся более мягким, когда он разговаривал с отцом. Как он в довольно серьёзной манере грозил шерифу салатами, если узнает, что его отец вновь ел фаст-фуд.       Питер мог бы продолжать свои наблюдения до бесконечности, и они ему бы точно не наскучили. Если бы во время очередной чертовщины в Бейкон Хиллс их не поставили бы в паре со словами: «Вы сегодня на карауле». Сидя рядом со Стайлзом в его джипе и наблюдая, как вдалеке между деревьями маячит стая, гоняясь за какой-то очередной тварью, Питер не ожидал того, что скажет Стайлз. — Ты наблюдаешь за мной.       Это был не вопрос.       Питер повернулся к Стайлзу и тут же наткнулся на карие глаза, смотрящие прямо на него. Стайлз всегда так смотрит. Так, словно уже всё знает и скрывать что-либо просто бесполезно. Собственно, так обычно и бывает. — Хах, я мог догадаться, что ты заметишь.       Питер замолчал, а Стайлз ничего не говорил. Стайлз так и продолжал смотреть на него выжидающе. Однако Питер не спешил вновь начинать разговор. Ему нравилась эта их очередная игра. Кто первый проиграет? Кто заговорит? И с каких пор мальчишка знает про его небольшую забаву? — Ну и? — Стайлз не выдержал первый, а на лице Питера появилась победоносная улыбка. — А что ты именно хочешь услышать? — Ты и сам знаешь. Что тебе от меня нужно? Зачем продолжаешь следить за мной? — в голосе Стайлза были слышны стальные нотки. Неожиданно у Питера появилось желание поиздеваться над Стайлзом, заставить его засмущаться. — А если я скажу, что слежу за тобой, поскольку влюблен?       К удивлению Питера, его слова не произвели на Стайлза какого-либо эффекта. Лишь ехидная улыбка появилась на лице парнишки и скептически поднятые брови. — Серьёзно? Питер, я думал ты горазд на большее. Меня уже откровенно начинают раздражать твои взгляды. Так что говори прямо, чего ты хочешь от меня получить. — Ну лапушка, ты меня расстраиваешь. Я же говорю, что влюблён в тебя. — Питер, ты серьезно сейчас думаешь, что я тебе поверю? Ты не можешь влюбиться или кого-либо любить. Признай это уже. Ты пользуешься людьми, как только твоей душе угодно. Если ты что-то и делаешь, то это только для себя. Что бы ты не сказал, что бы не сделал, это все для своего же блага. Так что перестань нести чушь. Я не люблю, когда люди ходят вокруг да около. Ты должен был это заметить.       Питер молчал, глядя на Стайлза расширенными глазами. Внутри него зарождался предвкушающий трепет. — Знаешь что? Я попробую быть откровенным с тобой. — Питер выдержал небольшую паузу. — Мне безумно скучно, Стайлз. Я уже много чего успел повидать и пережить. Я даже умирал, фактически дважды. Мне сложно найти хоть что-то интересное. Что бы я не делал, мне это быстро начинает надоедать. И проблема не в том, что это что-то сложное или непонятное мне. Всё совершенно наоборот. Я понимаю, разбираю и вижу. Мне все понятно, и от этого становится всё невыносимым и скучным. Но ты, Стайлз, — Питер протянул руку и провел по волосам Стайлза. Тот даже не дёрнулся от прикосновения. — ты уникален. Глядя на тебя, даже я не могу сказать, что творится в твоей голове. Сколько бы я не наблюдал за тобой, я не могу понять, о чём ты думаешь. Я не могу предсказать твои следующие шаги.       Питер переместил руку на щеку парня, а после и на шею. Он сжал её не сильно, но ощутимо. — Из-за того, что ты постоянно что-то талдычишь, перескакиваешь с темы на тему, люди тебя не воспринимают всерьёз. Чего греха таить, я тоже не обращал на тебя внимание после воскрешения. Вначале в моей голове вертелась мысль: «Стайлз просто гиперактивный подросток, он ничего из себя не представляет». Но, как оказалось, это не так.       Питер отпустил шею мальчишки и провел рукой по плечу, спускаясь к запястью. Он обхватил его и приподнял к своему лицу. — То, что я тогда почувствовал на парковке, было странным. После воскрешения я думал, мне это показалось, но это не так. Тогда я полностью чувствовал свою сущность. Я знал, чего желает мой волк. И я знал, что в тебе он ощущает такого же безумца. В какой-то степени ты такой же помешанный, как и я. Твой интерес к убийствам, к расследованиям, к сверхъестественному — это всё можно назвать помешательством. Знаешь, Стайлз, даже если бы в твоей жизни не появились оборотни и другая чертовщина, ты всё равно бы не смог жить нормальной жизнью. Я столько раз уже пожалел, что тогда я укусил Скотта, а не тебя. Я до сих пор жалею, что не укусил тебя на парковке. Но я не хотел и не хочу обращать тебя против воли. Мне нужно, чтобы ты сам пожелал этого.       Питер провел носом по запястью Стайлза. Мужчина должен признать, что Стайлз научился контролировать свое сердцебиение, но от него все равно чувствовалось напряжение. — Ты не альфа, Питер. Ты не сможешь меня обратить, даже если я этого захочу. — Стайлз был напряжён до предала. Он знал, что рано или поздно этот разговор произойдет. — Но я могу им стать, Стайлз. — оборотень резко поднял глаза на Стайлза. — Как думаешь, много ли альф находятся в ближайших городах. И сколько из них сильнее, умнее и хитрее меня? — Питер резко потянул парнишку за запястье на себя, второй рукой прижимая его плотнее к себе. — Я снова стану альфой, Стайлз. И в этот раз ты согласишься на мой укус.       В темноте засветились холодные лазурные глаза, которые в скором времени окрасятся в алый.