Fight or Flight

      Они не планировали быть здесь сегодня. Вернее, одна из них.       Гермиона уже приняла свой заказ китайской еды у курьера и поставила бутылку вина на низкий журнальный столик. Достав два высоких винных бокала с кухонной тумбы, она принялась натирать их вафельным полотенцем, напевая незамысловатую мелодию, как из камина ввалилась в дом ослепительная Пэнси Паркинсон, нелепо сдувая челку с глаз.       Короткие черные пряди ее волос открывали вид на тонкие серьги-кольца, что поблескивали камнями. Кремовое короткое атласное платье с вырезом облегало фигуру вуалью и оттеняло цвет волос, едва достающих до тонких бретелей на плечах. Босоножки на высоком массивном каблуке удерживались на маленькой ножке благодаря тонкой союзке и ремешку и глухо постукивали по паркету в направлении дивана.       Такой она была. Полна контрастов и утонченной экстравагантности. В нежном платье, но коротком. В босоножках, но грубых. Выражая протест, всегда оставаясь собой.       Гермиона повела взглядом, оценив свой домашний наряд, и развела руками, в одной из которых было полотенце, а в другой — бокал.       Она была одета в кремовый оверсайз-свитшот Гарри, который он оставил у нее, когда они ужинали вместе, а на ногах красовались серые велосипедки в рубчик с меховыми тапочками и высокими шерстяными носками.       Дополнял этот образ небрежный пучок, заколотый волшебной палочкой.       — Вы камином не ошиблись? — насмешливо изрекла Грейнджер, приподнимая бровь.       Брюнетка, проигнорировав сарказм подруги, бросила тканевый чехол для одежды на кресло рядом с диваном и объявила, что еженедельный субботний киномарафон сегодня отменяется и они отправляются в клуб. Гермиона нахмурила брови от такой перспективы, так как намеревалась съесть килограмм мороженого и рыдать под «Титаник». Но, под испытующим взглядом подруги, вывернула пакет и восхищенно охнула от ее нового творения.       Через полгода после окончания школы, Паркинсон отправилась во Францию и провела там несколько месяцев, обучаясь на модельера. Не то, чтобы в этом была необходимость, ведь она, кажется, обладала врожденным чувством прекрасного, но все же сумела несколько отточить свои умения. По возвращении в Лондон, Пэнси открыла собственное небольшое ателье на Косой аллее и стала активно прививать Грейнджер чувство стиля.       Кто-то же должен был заняться этим непотребством.       Изначально было сложно заставить заучку до мозга костей, носившую бесформенные тряпки, перейти на нечто элегантное и стильное, но все изменилось, когда однажды Гермиона решила сжечь все мосты. Буквально. Сжечь.       В тот летний июньский вечер, Грейнджер небрежно загрузила всю свою одежду, все вещи, ну или почти все, что напоминали ей о том, о чем помнить не хотелось, и, громко хлопнув багажником своего черного Range Rover Evoque, подарка от родителей к окончанию школы, поехала в сторону небольшого озера в паре кварталах от ее квартиры в маггловском районе на окраине Лондона.       Заглушив мотор, она, ни секунды не раздумывая, отправила патронус Пэнси и сбросила магией все свои вещи в одну большую кучу.       — Инсендио! — на выдохе и вычертила руну.       Послышался хлопок аппарации, и, спустя несколько секунд, Гермиона оказалась в крепких объятиях подруги. Наблюдая за тем, как горит ее прошлое «я», она прошептала:       — Я… — сглотнула и попыталась продолжить, — в общем, я…       — Я знаю.       — Мне нужна твоя помощь.       — Да, Грейнджер, давно пора, — прошлась пальцами по спине утешающими движениями. — А я все боялась, что заражусь от тебя дурным вкусом.       — Эй! — захихикала Пэнси, получив легкий шлепок по лопатке, и улыбнулась, услышав ответный смешок подруги.       — У меня теперь даже пижамы нет.       — Ох, Слава Мерлину!       Теперь она стоит с блестящими глазами и детской улыбкой в своей гостиной и прикладывает к себе небольшое платье.       — Пэнси, это просто потрясающе, только я немного… — «удлиню его» осталось недосказанным.       — Даже не думай об этом! — воскликнула Пэнси, прищурив глаза.       — К черту тебя! — вздохнула Грейнджер и показала ей средний палец, разворачиваясь к лестнице. На что Паркинсон послала ей воздушный поцелуй и нырнула поперек кресла, устроив скрещенные ноги на подлокотнике, в ожидании.       Спустилась Гермиона через пятнадцать минут, громко цокая каблуками о деревянные ступени.       Пэнси взмахнула палочкой, и непослушные кудри стали ровными блестящими прядями, завязанными в тугой хвост на затылке. И добавила последний штрих — легкий макияж глаз и нюдовую помаду с карандашом на оттенок темнее.       Теперь же Грейнджер выглядела просто потрясающе в изумрудном платье-комбинации длиной до середины бедра с глубоким вырезом по левой стороне и на тонких бретелях. Туфли Versace Medusa Aevitas были магией изменены в тон к платью. Шею украшала трехслойная тонкая подвеска, усыпанная маленькими звездочками, а посредине красовался небольшой полукруг — луна. Указательный палец правой руки, впрочем, как и в любой другой день, украшало кольцо из платины в виде тонкой извивающейся змейки, обнимающей проксимальную фалангу пальца от начала и до конца. Хвост змеи покоился около костяшки, а голова с двумя маленькими бриллиантами вместо глаз едва не облизывала межфаланговый сустав — подарок от некогда важного человека.       И, наверное, это кольцо было самым вычурным, что когда либо касалось кожи Гермионы.       Даже учитывая содействие Паркинсон. Особенно учитывая содействие Паркинсон.       Хотя нет, здесь я определенно погорячилась. Это кольцо было самым вычурным, что Гермиона когда либо позволяла себе надевать.       Позволила. Единожды. С того самого момента, как змея обвила ее палец, принимая необходимый размер: вероятно, нужно было отрубить себе чертов палец, чтобы его снять. Оставалось только смириться с тяжелой банковской ячейкой в Гринготтс, которую пришлось носить на пальце.       Ну, не то, чтобы пришлось. И не то, чтобы кольцо было тяжелым.       Оно было идеальным.       Но, черт бы его побрал.       — Так-то лучше, теперь можно и в люди показаться, — наклонила голову вбок Паркинсон и сощурила глаза, оценивая свою работу. — Кстати, Уизлетта скоро будет там.       — У нее же вроде были планы на сегодня, — Грейнджер свела брови и уткнулась взглядом в ехидную улыбочку.       — Ну да, и от этих планов она решила накатить парочку «Б-52», — насмешливо пропела Пэнси, двигаясь в сторону камина.       Гермиона ухмыльнулась, а затем ее глаза расширились и ухмылка сползла с лица, сменившись неверием. Осознание гордости кольнуло в груди, заставив ее выдавить:       — О-о, — протянула она и уже хотела уточнить, не поверив собственным ушам, но была прервана пронзительным взглядом Паркинсон.       — Да-да, я знаю, что ты хочешь спросить, — уголки губ приподнялись, образовывая легкую улыбку. — Она не заболела. Он просто полезный, и она не планировала его обидеть. — Пэнси замолчала и, кажется, на мгновение задумалась, после чего добавила: — Пока.       — Я хотела бы услышать эту занимательную историю. — Грейнджер хитро прищурилась и взмахнула хвостом, горделиво выпрямляясь — Естественно, после того, как приму лавры своей гениальности даже в период затяжной депрессии.       — Пусть Уизли сама с этим разбирается, — под «этим» имея ввиду эго Гермионы. — А меня уже заждалась музыка и коктейли.       — Блейз вообще знает, что мы придем?       — Не в этот раз. Это было спонтанное решение, — развернувшись к камину и зачерпнув немного летучего пороха, она самодовольно подмигнула и изрекла: — Пойдем, иначе придется выбивать из Забини свободное ложе.       Гермиона фыркнула, пробормотав что-то вроде «Для этого есть Джинни» и «Похлопать глазами», и двинулась следом в сторону камина.

***

      Музыка грохотала в ушах, и нос втянул запах женского парфюма, дерева, дорогого алкоголя и табака, о да, табака, который исходил изо всех щелей этого заведения. Этот аромат вплетался в волосы, окутывая каждый локон.       Не то, чтобы в клубе Забини было прокурено, нет, вовсе нет! Но это же тот самый запах, который просто тараном выбивал из головы все беспокойства и толкал в пучину умиротворения и беззаботности.       Расположившись на черном кожаном диване, Гермиона скучающим взглядом обвела барную стойку и сидящего за ней высокого симпатичного брюнета, который с интересом поглядывал в ее сторону с момента, как только перед ней открылась дверь в зал. Пэнси взмахнула рукой в сторону зачарованной пепельницы, и на низком столике материализовалась пара бокалов с янтарной жидкостью, подозрительно пахнущей огневиски.       — Ты спала с ним? — спросила девушка с черными, как смоль, волосами и кивнула в сторону парня.       — Нет.       Ложь. Обе знали, что это так. Не то, чтобы кто-то из них спал со всеми подряд без разбора или стеснялся говорить о сексе. Конечно нет, как и нет ничего зазорного в том, чтобы не отягощать свою бренную душу отношениями и получать разрядку, когда это необходимо. Но именно сегодня хотелось просто сидеть на диванчике и беззаботно болтать ножками в такт музыке.       Ведь примерно такой был план до того, как некая фурия растоптала все своим тяжелым каблуком, появившись в этом до одури красивом платье.       — И как он? — ухмыльнулась брюнетка.       — Скучно, — не отводя взгляда от бокала, произнесла Грейнджер и опрокинула в себя остатки жидкости.       — Ой, да брось, неужели он не отвел тебя в свою красную комнату? — хохотнула Паркинсон.       — Пэнси, напомни мне больше никогда не смотреть с тобой маггловские фильмы, — закатила глаза Грейнджер.       — Милая, расслабься, сегодня я не буду искать приключений, — промурлыкала Пэнси и снова взмахнула рукой в сторону магической пепельницы, чтобы сделать заказ. — Четыре текилы, пожалуйста! — о, она явно проговорила это для Грейнджер, сверкая глазами и хитрой ухмылкой. Заказ можно было делать невербально, но это была бы не Пэнси, если бы не ткнула лицом в собственную ложь. Ей всегда было чертовски плевать на мнение окружающих. И это была одна из сотни причин для Гермионы, чтобы любить Пэнси Паркинсон.       «Будто тебе нужно напрягаться, чтобы найти приключения! Они, черт подери, сами нас находят. Особенно с текилой. ТЕКИЛОЙ!» — осталось не высказанным.       — О, Мерлин, только не это… — простонала Грейнджер. — Может, стоит дождаться Джинни?       — Пей, говорю!       — Джин будет в ярости, — с улыбкой взяла появившуюся высокую тонкую рюмку и прислонила к губам.       Звонко опустив рюмку-кабаллитос на стол, Пэнси закатила глаза, увидев приближающегося Забини, одетого в оливковые брюки и пиджак в тон с белой облегающей водолазкой. Шею украшала широкая золотая цепь. Элегантно, но не вычурно.       — Кажется, меня сейчас стошнит оливками!       — Ты же не ела оливки! — недоумевала Гермиона       — Нет, не ела, но вид Забини напомнил мне прошлую пятницу и чертов «грязный» мартини! — скривилась Пэнси.       О, в прошлую пятницу у девушек во время алко-марафона выбор пал на мартини. К ним также присоединился Блейз. Пэнси тогда знатно наклюкалась и съела пару сотен грамм чертовых оливок, которые она терпеть не может. Джинни в алкогольном порыве страстно целовалась с Блейзом, а Гермиона, решив, что у нее музыкальный талант, забралась на сцену и выклянчила у диджея микрофон, намереваясь быть звездой этого вечера. Ох, так и было. Кто же знал, что речитатив Эминема — это тебе не на драконах сбегать из Гринготтса?       Звучала она примерно с таким же звуком, с каким крошился потолок и стеклянный купол крыши банка при столкновении с твердой плотью Украинского железнобрюхого дракона, вырвавшегося на волю.       Громко и крышесносно.       — Я больше не притронусь к оливкам! — воскликнула Паркинсон, высовывая кончик языка и притворно морщась, демонстрируя свое отвращение к ситуации.       — Лучше бы ты к мартини не притрагивалась, милая! — ухмыльнулся Блейз, вальяжно разваливаясь в кожаном кресле подле Гермионы.       — Да что ты, если бы я не притрагивалась к мартини, то ты так бы и пускал слюни на …. — не успела Пэнси закончить фразу, как Грейнджер ткнула ее локтем в ребро.       — О, Джинни, наконец-то ты пришла! Я уж думала, что напьюсь, пока эти змеи будут мериться своим ядом, — Гермиона покосилась на слизеринцев с улыбкой и, задорно поиграв бровями, продолжила. — Неужели он настолько ужасен, что понадобилось «Б-52»?

***

      — О Мерлин, это было просто чудовищно, он ел чертову курицу еще ужаснее, чем Рон!       — Кто вообще ест курицу на свидании? — скривилась Гермиона.       — Джинни, где ты откопала такой алмаз? — насмешливо протянула Пэнси.       — Это новенький из Аврората, но если бы это продлилось на минуту дольше, я бы сама вызывала «Отряд Поттера» на спасательную операцию.       Гермиона прикрыла губы рукой и захихикала.       — Кто же мог подумать, такой симпатичный на вид, а как только рот открывает, хочется пропустить парочку «Б-52» и уйти в закат.       — О, Джинни — это идея! — воскликнула Гермиона, едва не выронив ломтик пиццы, зажатый между пальцев.       — Я согласна, это гениальная идея, — улыбнулась Пэнси, отставляя пустой бокал на журнальный столик и потирая ладошки. — Пойти и опустошить бар Забини!       — Да нет же, мы можем придумать сигнал, если что-то пойдет не так на свидании, чтобы кого-то из нас якобы «срочно» вызвали в министерство или еще что-нибудь, — прощебетала Грейнджер, явно вдохновленная своей задумкой.       — И какой же сигнал? Патронус? — наигранный энтузиазм Джиневры не укрылся от знающей ее, как собственные пять пальцев, Гермионы, заставив последнюю сузить глаза.       — Да-да, потрясающая мысль, Грейнджер, — саркастично протянула Паркинсон, закатывая глаза и потянувшись за бутылкой, чтоб наполнить опустевший бокал.       Таким образом, они, сидя в уютных мягких креслах, потягивая вино и наслаждаясь еще горячими ломтиками пиццы, нашли для себя потрясающий выход из неловких ситуаций.       Ведь как еще можно было придумать нечто столь бесполезное и нелепое для любого волшебника и маггла, у которого есть рот?       Говорить же нужно через рот? Ну там, выражать эмоции и мысли. Ведь так?       Двое из троих, а именно Пэнси и Джинни, точно не нуждались в подобного рода надругательстве над собственной психикой, но снисходительно промолчали об этом. Им определенно точно не требовалась помощь в том, чтобы послать к чертям собачьим аврора, стоящего на хорошем счету у Министра, или того симпатичного громилу — дознавателя Визенгамота, не говоря уж о том, чтобы завершить бестолковые попытки посредственных мужчин завладеть их вниманием.       Переглянувшись, они с облегчением приняли во внимание, что их «третье звено» начинает приходить в себя после затяжного расстройства и замкнутости в себе. Грейнджер же во время этого разговора еще до конца не приняла себя такой, какая она есть. Не приняла реальность такой, какая она есть.       Либо ты, либо тебя. Кажется, так говорят повидавшие виды?       И, кто бы там чего не думал, Гермиона знала. Нет, она была чертовски уверена, что однажды, эти две снисходительно вздыхающие девы, сидящие по обе стороны от нее, воспользуются ее идеей.       Определенно точно, воспользуются.

***

      — Привет, — махнув рукой, Джинни уселась на диван. — Он мне все уши прожужжал о своей великолепной маме. Кто вообще говорит о маме на свидании? — скривилась девушка.       Забини прыснул в кулак. А Гермиона пальцем подтолкнула стакан ближе к Уизли. Намекая на то, что ей следует выпустить пар.       — Можем обсудить мою, если хочешь, — усмехнулся мулат. — На следующую ее свадьбу, непременно приглашу тебя в качестве подружки сына невесты.       — Пригласи меня лучше на похороны ее следующего мужа, — сверкнула глазами Джинни. — Уверена, к этому мероприятию твоя мать готовится с бóльшим размахом.       Блейз удовлетворительно улыбнулся и покачал головой.       — Тебе бы стоило взять с нее пример, — усмехнулась Пэнси. — Советую начать с ее сына: такой мешок с галлеонами, как он, в кустах не валяется.       — Я бы не была так в этом уверена, — рассмеялась Уизли, вспоминая прошлое лето. — Помнишь, как…       — Да, я прекрасно помню, — оборвал ее речь мулат. — Ты, кажется, составила мне компанию тогда на лужайке, — парень поиграл бровями, растянув губы в хитрой усмешке.       — Было весело, — пожала плечами раскрасневшаяся Джинни и опустила глаза в стол. Завидев на нем рюмку, поспешно опрокинула ее в себя.       Гермиона с Пэнси многозначительно переглянулись, и последняя увлекла рыжую подругу в разговор.       Девушки стали болтать о предстоящем рождественском приеме в министерстве. Обсуждая наряды и свежие сплетни, которыми поделилась Падма Патил, работающая в одном отделе с Джинни. А Гермиона задумчиво молчала, изредка кивая, и вполуха слушала, о чем они говорят. Она заметила, как Блейз поглядывает на часы и бросает выжидающие взгляды на поглощенную в водовороте сплетен Пэнси.       Когда Забини посмотрел на Гермиону, почувствовав на себе заинтересованный взгляд Грейнджер, она вопросительно приподняла бровь. Девушка наклонилась ближе к мулату, сидящему в кресле, и шепнула на ушко:       — Куда-то торопишься?       — Почему вы сегодня здесь? — проигнорировал вопрос парень.       — Что ты имеешь ввиду?       — Разве субботний вечер вы не проводите в компании мороженого и сплетен дома?       — Что не так, Блейз? — нахмурилась девушка.       Не многовато ли вопросов без ответа? Это больше смахивало на перекрестный допрос, чем на диалог двух друзей.       Он оглядел Гермиону обеспокоенным взглядом, будто раздумывал, стоит ли говорить о чем-то. О чем-то явно важном.       — Грейнджер, послушай, — вздохнул парень. — Обычно, в субботу у вас девичник и все такое, — закатив глаза, продолжил: — Поэтому я решил, что это будет уместно, но я не думал, что…       — Я не буду целовать тебя сегодня, Блейз! — перебила его Джинни, отвлекшись от сплетен и посмеиваясь. — Так что, если ты ждешь девушку, мы будем посылать ей сигналы о бегстве прямо с бара! — пропела Уизли, лукаво улыбнувшись.       — Да, дорогой, только закажи «Б-52», и рыженькая мигом спасет тебя от злого дракона поцелуем! — подмигнула Пэнси, за что получила предупреждающий взгляд Джинни.       — Кстати, о драконах, — многозначительный взгляд на Паркинсон заставил ее сузить глаза и выжидающе посмотреть на мулата. — Код красный, — тихо сказал парень.       — Что? — нахмурилась брюнетка. — Блейз, ты с метлы свалился? Какой еще код? Сколько ты выпил? — выражение ее лица смягчилось, и она рассмеялась, когда Джинни поднялась и потянула обеих девушек к бару, решив, что это не лучшая идея — встречать сегодняшнюю избранницу Блейза таким составом.       — Ну, во всяком случае, я пытался… — проговорил в пустоту парень, качая головой, и сделал большой глоток огневиски, наблюдая, как удаляются его подруги.

***

      За барной стойкой алкоголь лился рекой, благодаря услужливому бармену, который с удовольствием наполнял стаканы девушек и кокетливо улыбался. Весь персонал в этом клубе знал, кто они и как близки с владельцем заведения. А ведь этот клуб был одним из самых престижных в магическом Лондоне.       Блейз всегда заботился о подругах и берег их, как зеницу ока. Ну конечно, они ведь были ему как младшие сестры. Вредные и хитрые, но такие родные, в чем он, конечно, никогда не признается.       Забини еще с младших курсов крепко дружил с Пэнси, позже к ним присоединилась Грейнджер, а с ней их компания расширилась и до Джинни. Они славно проводили время с взаимными подколками и спорами, но то, что они всегда стояли друг за друга горой, оставалось неизменным.       В последнее время Блейз допустил мысль, что испытывает нечто большее, чем школьную симпатию, к одной из своих близких подруг. Джинни Уизли.       Он обожал ее издали, а она и не подозревала, что он не сводит с нее серьезных горящих глаз, стоит лишь ей отвернуться.       Его всегда поражало, как в ней может уживаться хорошая девочка и сука с ахуенным взглядом.       Но он не хотел портить то, что у них было. Потому и обожал ее на расстоянии. Периодически.       Девушки уже успели изрядно выпить и потерять в толпе Забини, на которого Джинни бросала заинтересованные взгляды в попытке разглядеть его новую пассию на этот вечер. Конечно же, только для того, чтобы подшучивать над ним всю следующую неделю. Конечно, только поэтому. О, у Забини был прекрасный вкус на девушек — все, как одна, будто с обложки журнала, только вот они обычно не задерживались дольше, чем на одну ночь. А от того и было забавно наблюдать за тем, как у них загораются глаза от речей мулата.       Гермиона, сидя за стойкой, пристально разглядывала рюмку с текилой, проводя большим пальцем по горлышку. Явно о чем-то задумалась.       — Привет! Ты так быстро ушла в прошлый раз, — улыбнулся тот самый брюнет, подсаживаясь на соседний стул.       Она моргнула, подняла глаза вверх, вперившись ровным взглядом прямо перед собой, поднесла напиток ко рту и выпила его. Поставила рюмку обратно на столешницу и вздохнула. Весь ее вид выдавал раздражение. Нужно быть абсолютным идиотом, чтобы этого не заметить. Ее раздражал не этот случайный брюнет. Назойливый брюнет. Раздражало не то, что она переспала с ним. Не то, что она даже не знала его имени. Да и ей, по правде говоря, плевать на его имя. Ее раздражало то, что это не то имя, не тот секс, не тот чертов голос, не те гребаные руки с длинными пальцами и не те глаза, выворачивающие душу наизнанку.       Все в нем не то.       Ее раздражала она сама, эти блядские мысли, сны, чувства. Раздражал тот — кто дал и забрал. Кто взял и вернул, выплюнув за борт в момент, когда казалось, что самое страшное позади.       Да, позади, но…       — Обычно девушки остаются на ночь. Ты какая-то другая, — парень самодовольно ухмыльнулся и повел по стойке рукой к руке Гермионы. — Уверен, что сегодня ты захочешь остаться.       Грейнджер никогда не оставалась дольше, чем длился секс с мужчиной. Это не входило в ее планы. Никогда. Она всегда знала, зачем и куда идет. Так для чего же проводить лишние минуты в обществе человека, с которым больше не планируешь встретиться? Желательно никогда.       Мама ведь всегда говорила:       «У тебя что, своего дома нет? Нечего засиживаться в чужом».       Да, мам, ты, как всегда, была права.       Также, она никогда не приводила мужчин к себе домой. Не любила беспорядок. Какая ироничная отсылка к беспорядочным связям. Ее дом — самое чистое место на планете для нее.       Это ее Дом.       — Боюсь, у меня другие планы, — усмехнулась девушка, отдернув руку, не давая коснуться себя.       — Тогда позволь хотя бы угостить тебя коктейлем?       Грейнджер улыбнулась, скосив взгляд на рюмку текилы. Ну кто станет предлагать покрыть текилу коктейлем?       «Мешать алкоголь можно только дома!» — наставительно прогудело в ушах голосом Паркинсон.       Это «правило номер один» Пэнси зарубила ей на носу еще два года назад. Когда держала каштановые кудри над унитазом.       Да, теперь это правило бегущей строкой подсвечивалось в голове.       — Спасибо, может, в другой раз, — вежливо улыбнувшись, сказала шатенка.       «Надеюсь, другого раза не будет», — промелькнула мысль в ее умной голове.       Гермиона развернулась на стуле спиной к брюнету, давая понять, что разговор окончен.       Словив хитрый взгляд Паркинсон, она широко улыбнулась, постукивая пальцами по деревянной поверхности. Этот взгляд был ей хорошо знаком. И он не предвещал ничего хорошего.       Брюнетка поманила Грейнджер пальцем и подмигнула, облизнув губы.       То, как девушка мазнула глазами по барной стойке и кивнула бармену, могло означать только одно.       Паркинсон решила, что не хватает градуса.       Да и кто они, черт возьми, такие, чтоб ее останавливать?!       Джинни, пританцовывая, наблюдала, как Пэнси по-хозяйски уселась на барную стойку и поманила Грейнджер. Заметив, как накалился воздух вокруг нее, бармен услужливо поставил на стойку небольшую пиалу с солью и бутылку текилы. Гермиона лукаво улыбнулась и вплотную подошла к девушке, которая раздвинула перед ней ноги. Взяв щепотку соли, Грейнджер посыпала ее на внешнюю часть бедра брюнетки, которую открыли натянувшиеся края и без того короткого платья Паркинсон. Девушки обменялись хитрыми взглядами, и шатенка медленно, не отводя взгляда от лица подруги, опустилась к бедру, посыпанному солеными кристаллами.       Только дыхание девушки коснулось ноги Пэнси, как она непроизвольно напрягла бедра и ощутила легкую дрожь от того, как маленькие кристаллики, скатываясь от дыхания Гермионы, щекочут внутреннюю часть бедра, падая на стойку прямо между ее ног. Прямой локон волос, выбившийся из-за уха Грейнджер, прошествовал по нежной коже вслед за своей хозяйкой, чем заставил Паркинсон вздрогнуть. Ее руки нашли плечи Гермионы и крепко сжали, пока горячий мокрый язык на вдохе коснулся соленой дорожки, пуская мурашки по коже.       Брюнетка неотрывно наблюдала за подругой, а после с ухмылкой прикрыла глаза и, покачав головой, схватила бутылку, что стояла справа от нее. Гермиона подняла на нее взгляд, сверкнув глазами, и резко развернулась к ней спиной, поставила локти по бокам от бедер Пэнси и запрокинула голову.       — Сучка, — промурлыкала Пэнси и, обхватив Грейнджер ногами, стала наливать ей в открытый рот текилу прямо с бутылки.       Гермиона опустила голову, сглотнула и с готовностью приняла из губ Джинни дольку лимона. Надавила на мякоть зубами, пустив кислый сок по языку, и обхватила кожуру пальцами, кладя ее на салфетку рядом. Повела по уголку губ средним пальцем, немного приоткрыв рот, и подмигнула Пэнси.       — Я создала дьявола, — усмехнувшись, покачала головой Паркинсон. И проделала тоже самое с Джинни, которой Гермиона любезно подала лимон на такой же манер.       Через несколько минут, Грейнджер ощутила давление пальцев на ребрах, оглянулась и вымученно вздохнула.       — Я же сказала, что у меня сегодня другие планы, — оттолкнула руку парня от себя. — И ты в них не входишь.       — Да брось, неужели самая умная ведьма своего поколения может так сглупить?       — Я сглупила лишь однажды, — усмехнулась Грейнджер, — когда решила переспать с тобой.       Завидев приближение Джинни с озорной улыбкой, Гермиона расслабилась. Уизли тянется к подруге, хватает ладонь парня, покоившуюся на талии Грейнджер, и выворачивает ему кисть, мило улыбаясь. Мужчина резко вздохнул и слегка наклонился вслед за движением кисти. Рыжая, выглянув из-за Гермионы, которая стояла между ними, как в сэндвиче, задумчиво произнесла:       — Ох, я, кажется, тоже не могу держать свои руки при себе! — невинно похлопав глазами.       Гермиона положила руку на плечо Джинни, и ее одернула Пэнси, шепнув на ухо:       — Наслаждайся справедливостью, этому ублюдку давно пора съездить по лицу.       Парень скривился и согласно замотал головой, принимая поражение.       Грейнджер благодарно улыбнулась Джинни, на что получила довольное подмигивание.       Пэнси потянула Уизли и Гермиону на стойку.       — Да ты шутишь?       — А что, похоже? — возмутилась Паркинсон.       «Расслабься, сегодня я не буду искать приключений», — усмехнулась, вспомнив произнесенные Пэнси слова, Гермиона.       — Ну, конечно же нет. Никто и не сомневался, — пробормотала своим мыслям.       Уже взобравшаяся на барную стойку, Джинни подала руку Грейнджер и ловко помогла ей подняться. Пэнси сунула ей в руку бутылку и, виляя в танце бедрами, поднесла ее к лицу Гермионы, намекая выпить.       Грейнджер сделала несколько глотков жгучей текилы из горла бутылки и передала ее Джинни. Подняв руки вверх, Гермиона стала отдаваться ритму музыки, алкоголь застилал глаза легкой дымкой, бедра вторили такту мелодии, а руки блуждали по талии.       Подтянутые ноги слегка притопывали каблуками по деревянной столешнице. Одно неловкое движение, и каблук Грейнджер ступил на пустую рюмку.       О, Мерлин, не дай ей упасть!       Девушка пошатнулась, и вокруг ее предплечья обвились теплые пальцы Паркинсон, удерживая равновесие. Подруги переглянулись и не сдержали смеха.       Благо Джинни заставляла их ходить на тренировки по вторникам. Реакцией Пэнси явно была обязана Уизли.       Гермиона поцеловала Паркинсон в щеку и продолжила танцевать, ведомая алкоголем и музыкой.       У барной стойки толпились люди. Мужчины, не сводящие взгляда с девушек, женщины, широко улыбающиеся и бросающие многозначительные взгляды. Всех их объединяла легкость ситуации. Они все были в моменте, все пришли сюда для одного — хорошо провести время. Кто-то забыться, кто-то развлечься. А почему бы, собственно, и нет?       Прикусив нижнюю губу, Гермиона отвела взгляд от толпы и посмотрела вперед.       Бам.       Глаза зацепились за платиновую макушку.       Бам.       Бам.       Бам.       Бам, блять, и еще раз.       Бам.       Казалось, ртутные глаза смотрели прямо ей в душу. Острые черты лица, скулы, пухлые губы, темные брови. Все это было ей знакомо. Но теперь выглядело более строго, мужественно. По-взрослому.       Он.       Это точно ОН.       Сердце пропустило удар. Она замерла. Кажется, даже не дышала. Точно, не дышала. Ком в горле не давал сглотнуть. Да что там, вдохнуть было невозможно. Алкоголь из крови испарился в ту же секунду. Мурашки по коже. В голове пустота. Сердце заходится, как бешеное. Во рту сухо, как в пустыне.       «Этого просто не может быть. Я не хочу это видеть. Сон, это чертов сон. Нет, не так. Гребаная галлюцинация. Ты, мать, совсем допилась. Ущипни себя, что ли, развей этот глупый мираж!» — голосило подсознание.       Грейнджер моргнула, дважды. Мираж не пропал, галлюцинация реальна. Она лишь заметила, как губы искривились в ответной ухмылке.       — Малфой.       — Грейнджер, — одними губами.